С нетерпением ждал выхода этого фильма в свет. Александр Маринеско - такая судьба, такая жизнь! Как хотелось увидеть этого легендарного моряка! Пусть не воочию, но хотя бы экранной тенью... И вот включил, увидел, не узнал...
     Вдруг вспомнилось, как относятся офицеры-подводники к артисту Петру Вельяминову, сыгравшему роль командира подводной лодки в культовом для моряков фильме «Командир счастливой «Щуки». Ему давно уже вручили знак командира подводной лодки, его и воспринимают уже не столько как артиста, но как реального, разве что ушедшего на покой командира подводной лодки времен войны. И хотя фильму, в котором снялся Вельяминов, свыше сорока лет, командира «счастливой «Щуки» встречают столь же восторженно и радостно, как на премьере. Будут ли так встречать артиста Дмитрия Орлова, сыгравшего командира С-113? Не уверен...
     А ведь оба фильма снимались в одной и той же бухте, на одних и тех же причалах, на одних и тех же скалах родного мне города Полярного. Он узнаваем: в нем, в «Первом после Бога», и скалы, и пирсы, и чайки, и море... Узнаваемы и персонажи - увы, будто взятые напрокат из других фильмов: вот pacxpистанные до пупа братки-матросы из ленты «Мы из Кронштадта», вот фигура майора НКВД с вечно поднятым воротником шинели, как у генерала Хлудова из «Бега», да и само название фильма кажется тоже где-то позаимствованным... И хотелось бы напомнить продюсеру Михаилу Калатозашвили, что в давние времена на студии «Грузия-фильм» был снят замечательный фильм о советских подводниках - «Тайна двух океанов», который и по сию пору смотрится с интересом.
     Итак, перед нами советские офицеры-подводники, изображенные как будто бы с полным жизнеподобием: и лихо пьют из, конечно же, граненых стаканов, и неплатонически любят иностранок, и в картишки режутся (хотя подводники предпочитают домино или шеш-беш), и ненормативной лексики хватает.
     Ощущение неправды возникает с первых же сцен фильма. 1944 год. В Финляндию едут для работы в офицерской столовой женщины из Питера - целая толпа гражданских людей, ломанувших в иностранную державу (даже не оккупированную), куда не всякого и военного направляли. Однако трудно поверить, что все эти покосившиеся заборы и запущенные причалы Полярного - это и есть чистенький финский город Турку…
     И все же главный просчет - правда характеров. У фильма жесткая проекция на судьбу народного флотского героя командира легендарной подводной лодки С-13 Александра Маринеско. А жизнь у него такая, что никакому сценаристу не придумать таких невероятных поворотов, изломов, взлетов и падений. Достаточно полно, верно, захватывающе она изложена в замечательной повести Александра Крона «Капитан дальнего плавания» - книга эта так и просится в основу сценария!
     Я далек от мысли призывать авторов сценария строго следовать биографической канве. Сценарий на то он и художественный, чтобы давать известную свободу трактовки образа реального прототипа. Однако авторы сценария пошли уж слишком своим путем и пришли к удивительным вещам, которые иначе чем исторической фантастикой и не назовешь. Невозможно поверить, чтобы сын царского вице-адмирала стал командиром советской подводной лодки даже при полном отречении от отца. Не было прецедентов. В лучшем случае назначили бы на береговую должность.
     Ну ладно, прохлопали бдительные органы. Доверили сыну классового врага боевой корабль. И вот ведущей линией фильма становится выморочный детектив на набившую оскомину тему выслеживания очередного «врага народа», так что эмоциональным пиком картины становится не «атака века», а сломанная в любовном поединке бабушкина кровать.
     Остается престранное впечатление, что фильм снят вовсе не о Маринеско, а о злых кознях НКВД и что авторы ленты использовали имя легендарного подводника как ключ для открывания разрешительных инстанций, а в фильме же решали какие-то иные идейно-творческие проблемы. Наверное, поэтому майор «Смерша» Шарабидзе становится едва ли не согероем главного персонажа. Сей демон зла с бериевскими интонациями в голосе, скорее игранный, чем сыгранный, становится к финалу просто пародийной фигурой. Вот уж точно: пугает, а не страшно...
     И потом, ну не разгуливали контрразведчики-смершевцы в синеверхих энкавэдэшных фуражках по чужой суверенной державе, по Финляндии. Они их на советской территории не носили, поскольку представляли структуру Наркомата обороны либо Наркомата ВМФ. Они всегда носили форму рода войск, который обслуживали, чтобы особо не выделяться. И портупею при кителе, как это делает майор госбезопасности Шарабидзе, не надевали, как не наденет британский лорд по смокингу подтяжки.
     Зловещая фигура осатанелого беспощадного изверга-смершевца кочует ныне из фильма в фильм. Мы узреем ее, эту фигуру, и в «Штрафбате», и в «Кукушке», и в только что выпущенном на телеэкран «Последнем бронепоезде»… Разумеется, были и такие одиозные сволочи. Но не все подряд, далеко не все подряд, что весьма выразительно доказал фильм «В августе 44-го». Вот и получается, что образ «гада-смершевца» - это как сертификат на современное демократическое независимо-личностное осмысление войны. Право, отказавшись от одних стереотипов, мы тут же создаем новые…
     Я не раз слышал, как писатель Владимир Богомолов повторял по поводу своих экранизаторов: «Беда этих режиссеров в том, что ни один из них и часу не прослужил в армии! И никакой кинопрофессионализм этого не заменит». Мне неведомо, служил ли режиссер Василий Чагинский в армии, но по многочисленным ляпам из военной жизни наверняка не служил.
     Прекрасно сыгранный Владимиром Гостюхиным командир бригады подводных лодок поставлен сценаристами в ложное положение. Какими бы вальяжными ни были отношения комбрига и подчиненных ему командиров, не рванется он с ними кутить в злачных местах, как в фильме. Есть некая зримая психологическая грань, которая помешает ему это сделать.
     Большая часть кинодействия проходит не в море, главном «поле» героя, а на берегу, в разгулах и романах. Моря не хватает, а также темперамента и характера. Да и многое иное – совсем не так. Плоский, совершенно не флотский юмор. Матросы запросто общаются в офицерской кают-компании, нарушая вековые традиции, которые уцелели даже в советском флоте. И, кстати, даже самый разгильдяистый матрос не предстанет ни перед своим командиром, ни тем более перед командиром бригады в бушлате нараспашку… Мелочи, конечно. Но именно такие мелочи приводили в ярость Владимира Богомолова, когда он смотрел в целом совсем неплохой фильм «В августе 44-го». А ведь из таких мелочей и складывается общая достоверность киноромана.
     Стандартная отговорка всех режиссеров, кому ставилось в упрек незнание реалий армейско-флотской жизни: «Это только специалисты заметят - нам нужно, чтобы бабе Мане было понятно, которая у себя на кухне одним глазом в кастрюлю смотрит, а другим на экран».
     Вот и американская коллега режиссера Василия Чагинского, Кэтрин Геллоу, поставившая фильм о советских подводниках «Овдовители. К-19», говорит о том же: «Мои военно-морские просчеты заметят только моряки, а я снимаю кассовый фильм, который должен быть понятен негритянским тинейджерам». Кстати, бабе Мане ее геройско-ковбойская лента тоже понятна. Ох, сколько же для нее, для бабы Мани, снято предельно понятных фильмов! Вот если бы еще хоть один – о подводниках... Впрочем, один все же есть - «Командир счастливой «Щуки». При всех его идеологических издержках подводники его смотрят и любят. Как, впрочем, и условно-статистическая баба Маня…
     Есть и ещеодин фильм, высоко ценимый теми, о ком он снят. Правда, снят не нашими киномастерами и не о наших подводниках. Фильм «Das ist boot» («Подводная лодка») снят немецким режиссером о подводниках кригсмарине.
     Чагинский тоже хотел снять блокбастер, а получилось «как всегда». Нет, блокбастер все-таки получился - драки, пиротехнические эффекты, а серьезной картины нет. Да и не могло получиться. Маринеско - не голливудский герой. Впрочем, в любом случае типаж нужен был бы другой - не рослый упитанный (это после блокады!), слегка флегматичный красавчик при золотых погонах... Ну не похож он, даже небритый, на командира подлодки времен войны!
     Мысль, схваченная в пословице британских моряков «Капитан в море - первый после Бога», истолкована, что называется, не по назначению. Это почему-то для неверующей девушки-комсомолки (а некомсомолку в Финляндию не послали бы) ее возлюбленный и есть «первый после Бога»…
     Будем справедливы к тем, кто хоть как-то спасает этот фильм. Как всегда, обаятелен и ярок Владимир Гостюхин (комбриг). Хороша во всех смыслах Ирен Бьерклунд в роли Анны. Спасибо авторам за предельную в данном случае достоверность: была по жизни «шведка», шведку и пригласили.
     …Однако я бы не назвал этот фильм творческим провалом. На фоне безумно скучного сериала «Автономка» «Первый после Бога» все-таки смотрится.