– Махмуд, исходя из вашего богатого опыта, скажите, в чем особенность службы российских миротворцев в зоне грузино-южноосетинского конфликта?
     - Это только на первый взгляд может показаться, что стоит нацепить голубую каску и закрепить на рукаве формы специальную нашивку «МС» (миротворческие силы) и ты уже готов к выполнению задач в составе Коллективных сил по поддержанию мира и стабильности в районе не затухающего годами конфликта. На деле все куда сложнее. Функции, обычные для простой пехоты, разительно отличаются от тех требований, которые предъявляются к мотострелкам-миротворцам.
     Первый раз в длительную командировку в зону двустороннего противостояния между официальной Грузией и целым народом, пожелавшим жить в отдельном государстве, я отправился в 2000 году. Перед первой командировкой каждый из нас, будь то офицер, прапорщик или солдат, прошли обязательный курс подготовки, специально предусмотренный для обучения подразделений, которым предстоит выполнять миротворческие функции. В процессе учебы мы подробно изучили историю возникновения и развития противостояния конфликтующих сторон. Крепко заучили правила нашего поведения, в зависимости от складывающейся в регионе обстановки. Отработали нормы общения с местным населением с учетом местных обычаев и традиций.
     В ту первую командировку, как, впрочем, и во вторую в 2001 году, в самом Цхинвали и его пригородах нести службу было намного проще. Обе стороны, между которыми, казалось бы, пролегли непримиримые разногласия, к нашему присутствию относились почти одинаково. По крайней мере проявлений явного недружелюбия, как сейчас, за грузинской стороной тогда не отмечалось. Конфликты, разумеется, возникали, но подавляющее большинство из них носили, скорее, бытовой, чем политический характер. Например, между жителями соседних южноосетинских и грузинских сел нередко возникали споры за справедливый раздел садовых и огородных участков, дележа пастбищ под домашнюю живность. Эти и подобные им спорные моменты довольно быстро и, главное, бескровно решались с помощью органов местного самоуправления, начальников районных отделов милиции обеих сторон с привлечением официальных наблюдателей. Случалось, находили и изымали незаконно хранящееся оружие и боеприпасы.
     Словом, в то время население обеих сторон охотно шло на контакты. Были даже случаи добровольной сдачи автоматов, пистолетов и гранат. В плане изымания и уничтожения оружия, хранящегося на руках у местных жителей, было неплохо налажено взаимодействие с органами МВД Южной Осетии и Грузии.
     – Так какие же изменения произошли в последующие годы, и с чем вы это связываете?
     - С приходом к власти в Грузии нового главы государства Михаила Саакашвили и его команды, в большинстве своем с явно выраженными милитаристскими амбициями и откровенно настраивающими грузинское население на вступление в НАТО, ситуация в зоне противостояния поменялась коренным образом. Она стала быстро накаляться до опасного предела. Официальный Тбилиси уже не раз неприкрыто намеривался разрешить конфликт силовым путем. Соответственно серьезные изменения претерпело и отношение грузинской стороны к российским миротворцам. Начиная с 2004 года заметно участились провокации и ничем не завуалированные враждебные выпады в нашу сторону.
     Особенно это заметно стало в 2006 году. Как-то совершенно неожиданно для многих из нас куда-то бесследно исчезли знакомые грузинские военные наблюдатели, с которыми у нас давно сложились добрососедские взаимоотношения. Ведь большинство из них оканчивали военные училища еще в советские и первые постсоветские годы. Поэтому неудивительно, что они дружили с российскими военнослужащими, с которыми вместе когда-то учились и даже служили.
     Возможно, именно по этой причине должности некоторых из них сократили, а кого-то и вовсе уволили. Уверен, на этот шаг руководство Грузии пошло только ради того, чтобы избежать всяческих дружеских контактов своих военных с миротворцами России.
     На смену нашим знакомым пришли люди уже иной формации, воспитанные в духе неприятия России в качестве доброго, надежного и проверенного друга. Грузинские спецназовцы и полицейские, как известно, прошедшие курс специальной подготовки под руководством американских инструкторов в последнее время стали вести себя так, будто им все дозволено. Например, проезжая мимо наших постов, они пытаются игнорировать законные требования российских миротворцев предъявить к досмотру «джипы» на предмет перевозимых грузов. Чуть что не так, начинают громко кричать, нередко используя русскую нецензурную брань, угрожать применением оружия. То есть провоцируют российских миротворцев на ответные меры. Но мы знаем, если будет сделан хоть один выстрел, то это может стать началом открытого вооруженного противостояния. Поэтому стараемся не поддаваться на провокации. Действуем только согласно существующим инструкциям. Проявляем должную для подобных ситуаций выдержку и самообладание.
     К сожалению, случались и подрывы нашей техники. В моей памяти отложился такой прискорбный эпизод, когда МТЛБ, доставлявшая воду, продовольствие и сухие дрова на дальние посты в горах, не вернулась из боевого похода. Запомнился и случай с «Уралом». Он тоже был загружен провизией и дизельным топливом. Под него явно подставилась старенькая «шестерка». К счастью, обошлось без жертв и видимого ущерба для здоровья водителя ржавых «Жигулей». Но что тогда началось! «Случайно», как тот пресловутый «рояль в кустах», совсем рядом с местом дорожно-транспортного происшествия оказались представители высокого руководства МВД Грузии. Скандал раздули по всем правилам. Машину вместе с грузом арестовали до окончания следственных мероприятий. Мы всю ночь не спали. А нервов истрепали сколько…
     Иной раз смотришь, юнец-оболтус из расположенного неподалеку грузинского села и стрелявший сигареты у российских солдат, сегодня уже щеголяет в новехонькой натовской форме и при оружии. Сразу дружба врозь, сигареты и подачки ваши, дескать, больше не нужны, мне теперь хорошо платят.
     Честно говоря, грузинскую молодежь неплохо обработали. Случается, кричат в спину: «Русские оккупанты, убирайтесь вон отсюда!» Бывает, выкрикивают и более обидные и нелицеприятные эпитеты в наш адрес. Простые люди более зрелого возраста в большинстве своем отношение к России не изменили. Один пожилой крестьянин-грузин, выражая мнение своих односельчан, как-то в сердцах сказал мне: «На кой черт мне сдалась эта Америка вместе со своей НАТО?! Я что, туда, что ли, буду на продажу возить выращенные в моем саду мандарины, яблоки и виноград? Мы с Россией целые века вместе жили, а теперь что творится?»
     В южноосетинском райцентре Мигрикиси не раз наблюдали и такую картину. Там есть довольно крупный, по местным меркам, оптово-закупочный рынок «Фалой». Цены на основные продукты питания и сигареты, как в России, но дешевле, чем в Грузии. Мигрикиси связывает прямая автомагистраль с грузинскими населенными пунктами Арцеви и Гори. Так вот. Тамошние женщины-домохозяйки и мелкие торговки, кто исходя из экономии, а кто из прямой выгоды, стараются закупать все необходимое именно на этом рынке. Наши миротворцы этому не препятствуют. Милиция Южной Осетии тоже закрывает глаза. Мол, рынок есть рынок. Не жалко. Как-никак, а все же соседи. Пусть себе покупают все необходимое. Но совсем иначе ведет себя полиция на другой стороне «пограничной» полосы.
     Не один раз доводилось наблюдать, как грузинские полицейские в буквальном смысле обирают несчастных женщин, сваливая все закупленное ими в свои машины. От отчаяния женщины громко и по-восточному темпераментно возмущаются. Причем нередко высказываясь в том плане, что им уже изрядно осточертело постоянно терпеть подобные унижения, играть в игры «в разные государства» с близкими соседями. Дошло дело до того, что однажды несколько торговок, в очередной раз «наказанные» таким вот грубым образом, даже хотели выкинуть грузинские паспорта прямо в речку. Увы! Мы, российские миротворцы, наблюдавшие в тот момент откровенный грабеж полицией своих же собственных сограждан, вмешаться в творимый беспредел права не имели. Сделать это, поверьте, было очень непросто…
     – Если предложат, еще раз туда поедете?
     - Откровенно говоря, особого желания нет. От постоянного нервного перенапряжения я даже поседел. Женат всего три года. Из них два с половиной провел в зоне этого конфликта. К тому же у меня растет маленькая дочь, хотелось бы видеть ее почаще. Но если моему подразделению придется выполнять там миротворческие задачи, то, как и положено российскому офицеру, конечно же, не откажусь.