Мне Новый год в Афганистане приходилось встречать неоднократно, но это было в военное время. Тогда в новогоднюю ночь землю и небеса охватывало огненное зарево, грохотало все – от ржавого бура (английская винтовка XIX века. - Прим. авт.) до реактивных установок залпового огня «Град». Очень хотелось увидеть мирный праздник, и потому я без колебаний принял приглашение афганских друзей приехать к ним на Новый год. Но без огня не обошлось и в этот раз. С небес более получаса лилась огненная лава фейерверков. Мастера огненных дел Джалаладдина пригласили из Ташкента. Он рассказал, что в 1980-е годы служил солдатом на авиабазе Баграм, с тех пор в Афганистане не был.
     На вопрос, что его больше всего удивило, ответил: женщины в чадрах, а часто и без нее, с упоением выбирающие на базаре, пардон, нижнее белье. При этом они задают бесчисленные вопросы мужчинам-продавцам. В Узбекистане такое даже представить невозможно. Я опасливо поглядываю на установленные заряды. Джалаладдин говорит: «Я и сам побаиваюсь. Хотя все изделия и сертифицированы, ничего гарантировать нельзя. Тем более что местные мальчишки, пользуясь темнотой, уже изрядно перепутали электрические провода, а кое-что прихватили с собой - авось завтра удастся продать в дукане». По правилам, всех нужно удалить не менее чем на 500 метров от установок, но… Джалаладдин лишь разводит руками, глядя на возбужденную от любопытства толпу. Более того, на площадку с зарядами пригласили почетных гостей. Чем выше статус гостя, тем ближе он к огню.
     Самые мощные заряды должны были взлететь на высоту до 700 метров и там красиво разорваться. Они, конечно, разорвались, но почему-то на высоте вдвое ниже. То ли Джалаладдин что-то попутал, то ли мальчишки подпортили, то ли Аллаху так было угодно. В результате толпу с десяток раз накрыло огненным дождем. Хорошо, что никто всерьез не пострадал. Подпаленные бороды и сбитые чалмы не в счет. Зато восторгу не было предела. В целом же новогодние торжества в Афганистане очень похожи на наши. Люди загодя наводят порядок в жилищах, стараются завершить все дела, отдают долги, ходят в гости, помогают родственникам, угощают нищих, делают покупки, готовят множество традиционных блюд. В этот день на столе обязательно должно быть «сабзи-чаллау» - разновидность плова, «сабзи» (зеленые листья) символизируют приход весны, свежие овощи, фрукты. За день до праздника готовится «хафт-мева» - напиток из семи разновидностей сухофруктов, которые замачивают в кипятке на ночь.
     Помимо домашних застолий праздник отмечается массовыми гуляньями, фестивалями. Для их организованного проведения была создана даже специальная государственная комиссия. На севере страны наибольшие по размаху гулянья были в Мазари-Шарифе, центре провинции Балх. И без того более чем миллионное население северной столицы, похоже, удвоилось. Накануне на знаменитом перевале Саланг бушевала метель, к утру намела 5-метровые снежные заносы, но это не остановило почетных гостей из Кабула. В Мазари-Шариф приехало более половины депутатов парламента, семь губернаторов, первый вице-президент Ахмад Зия Масуд, посол России Замир Кабулов, представители многих международных, дипломатических, гуманитарных миссий, командование Международных сил по поддержанию безопасности.
     Официальная часть церемонии проходила в священной мечети Хазрат-е-Али, названной в честь ближайшего сподвижника пророка, его двоюродного брата и одновременно зятя – Али, известного также как Асадулла – Лев Господа. Через 24 года после смерти пророка Мухаммеда Али стал четвертым праведным халифом, хотя должен был стать первым. Именно это привело к расколу мусульман на суннитов и шиитов. Почти все первые халифы покинули этот мир не по своей воле. Али тоже был убит в мечети Куфы во время намаза. По преданию, его тело возложили на верблюдицу, решив предать земле там, где она остановится. Верблюдица шла много дней и ночей и остановилась в Мазари-Шарифе. Там и воздвигли мечеть Хазрат-е-Али, которая благодаря голубым куполам, древним фрескам, керамической отделке, изяществу и совершенству форм стала одним из чудес света и пользуется особым поклонением шиитов всего мира. Внутри мечети находится мавзолей Али и большой полый сосуд, напоминающий древнюю амфору с двумя отверстиями. Считается, что тот мусульманин чист в своих помыслах перед Аллахом, который сможет проникнуть в этот сосуд и, что значительно труднее, покинуть его. Территорию мечети облюбовали тысячи белых голубей. Местные жители утверждают, что именно в них переселяются души ушедших мусульман.
     Кульминацией праздника уже многие годы становится торжественное поднятие деревянной, ярко украшенной колонны, вершину которой венчают большие разноцветные полотнища. Они символизируют священные покрывала халифа Али. Колонна будет стоять ровно сорок дней, потом ее опустят, снимут полотнища и будут хранить их до следующего Новруза. Во время следующей новогодней церемонии лоскуты освященных полотен будут розданы всем желающим. Мусульмане–шииты свято верят, что эти символы непременно принесут в их дом мир, благоденствие, здоровье родным и близким.
     В момент раздачи святых лоскутов и без того наэлектризованная толпа пришла в неистовство, началась давка, борьба с участием сотен людей. За материю хваталось множество рук, каждый тянул в свою сторону, стараясь оторвать хоть небольшой клочок. Чтобы случайно не попасть «под раздачу», я забрался повыше и крикнул сверху: «Дрешь!» Именно таким неистовым криком солдаты ночью останавливают на постах подозрительные машины. Дерущиеся остановились и, не выпуская лоскута из рук, терпеливо растолковали случайному неверному глубинные причины их намеренно яростной схватки. Я попросил выделить и мне часть ткани. Бойцы отнеслись к моей просьбе с полным пониманием и щедро отхватили мне с полметра святыни. Я их поблагодарил, положил дар во внутренний карман, а они, рыча, снова покатились в облаке пыли.
     Афганцы любят дарить и получать подарки, особенно в Новруз. В этот день один из жителей Мазари-Шарифа решил сделать землякам весьма щедрый дар – открыть телевизионный канал и радиостанцию под общим названием «Арзу», что в переводе с персидского означает «мечта», «желание». Афганцы очень любят политические, информационные, музыкальные программы, кое-кого приходилось заставать ночью и за просмотром программ «для взрослых». Раньше они больше читали газет, но из-за войны уровень грамотности населения сильно понизился. Дело дошло до того, что за бывших моджахедов, из-за войны не познавших школу, родители не отдают замуж своих дочерей. В целом афганцев не нужно уговаривать учиться, они склонны к этому, я бы сказал, на генетическом уровне. Учебный год у них начинается сразу после Новруза. В этом году в школу пойдет около семи миллионов детей - треть населения. А высшие учебные заведения даже не в состоянии принять всех желающих.
     Пусть уровень грамотности и понизился, но афганцев нельзя назвать темными. Культурные традиции общества, кодекс пуштунвалай, вековая социальная активность, природная любознательность и многое другое помогают им правильно ориентироваться в ситуации, соучаствовать в событиях, даже происходящих далеко за пределами их страны.
     Во время поездки афганцы часто задавали вопрос: правда ли, что эстонские власти собираются тревожить прах советских солдат. По их представлениям, это немыслимо. Согласно неписаным законам афганского общества, каждый усопший, независимо от его национальности, происхождения и вероисповедания, подлежит упокоению, и никто не может потревожить его прах или осквернить могилу. Любой афганец, обнаруживший погибшего или умершего человека, обязан его похоронить, а на могиле установить либо приметный камень, либо шест с черным флагом. Всякий проходящий должен попросить у Аллаха прощения для усопшего.
     Примеров такого отношения к погибшим в Афганистане иностранцам много. В Кабуле уже несколько веков стоит мечеть Шахид ду Шамшира на месте гибели арабского вождя, пришедшего в Афганистан с целью мести. Там же, в Кабуле, в районе Карт-е-Парван находится кладбище, где похоронены англичане, пришедшие в Афганистан с захватническими целями, и никто не оскверняет их могил. В долине Панджшер местные жители оказывают всяческое добровольное содействие в поиске останков советских солдат и возвращении их праха на родину.
     Кстати, о телеканале «Арзу». С его основателем Камалуддином Набизадой я знаком уже 15 лет. Сейчас он крупный бизнесмен. Поставляет в Афганистан до сорока процентов энергоносителей. Отгрузки из России, Казахстана, Туркменистана через порт Хайратон составляют от сорока до семидесяти тысяч тонн топлива, то есть около тысячи железнодорожных цистерн в месяц. Прямые поставки из нашей страны, к слову, куда меньше. Правда, по словам российского посла в Афганистане Замира Кабулова, ситуация постепенно меняется. За последние пять лет товарооборот между нашими странами вырос с 30 до 240 млн. долларов. Близится к завершению эпопея с урегулированием афганского долга, что позволит активизировать экономические отношения между нашими странами. Российский «Технопромэкспорт» приступил к восстановлению гидроэлектростанции в Наглу, еще две наших компании подали заявки на разработку крупнейшего медного месторождения Айнак, стоимость запасов сырья которого оценивается в 40 млрд. долларов. В Торгово-промышленной палате создан Российско-афганский деловой совет, чтобы активизировать и частный бизнес. Эта форма работы заинтересовала сотни российских предпринимателей, особенно тех, кто в том или ином качестве прошел Афганистан.
     Надеется на поддержку России и Камалуддин Набизада. Он говорит: «Россия для меня – вторая родина. Благодаря ей я стал состоятельным во многих отношениях и хотел бы тоже ее отблагодарить. На телеканале и радиостанции «Арзу», сигналы которых со временем будут достигать самых отдаленных кишлаков Афганистана и соседних стран, будут демонстрироваться советские и российские фильмы, звучать песни Кобзона, Лещенко, Газманова. Конечно, для этого нужно содействие российского Министерства культуры, но я не хочу получать помощь бесплатно. Я готов платить за то, чтобы в Афганистане больше узнавали о России».