В сентябре 1952 года известные ученые А. Александров, И. Курчатов и Н. Доллежаль обратились в правительство страны с докладом о практической возможности создания в СССР опытной атомной подводной лодки. 12 сентября вышло постановление за подписью И. В. Сталина о начале работ по созданию первой атомной субмарины.
     К тому времени наши подводники уже имели определенный опыт подледных плаваний. Так, на Северном флоте первое плавание под подвижным арктическим льдом совершила подводная лодка «Д-3», которой командовал В. Котельников. Произошло это в ходе операции по снятию со льдины участников экспедиции «СП-1». На Тихом океане подледное плавание первым выполнил экипаж субмарины, которой командовал Н. Египко.
     В 1940 году, находясь в длительном плавании, тридцать с лишним миль подо льдом прошла подводная лодка Краснознаменного Балтийского флота «Щ-324», которой командовал капитан 3 ранга А. Коняев. Впоследствии за мужество и отвагу, проявленные в боях, он был удостоен звания Героя Советского Союза.
     В годы войны подо льдом плавало несколько подводных лодок Балтийского и Северного флотов.
     И все же длительные подледные плавания могли совершить только атомные подводные лодки. Атомный реактор позволяет им достаточно долгое время не всплывать на поверхность. Следовательно, паковый лед им не помеха. Однако поход к верхушке планеты на атомных лодках требовал тщательной подготовки и экипажа, и техники, так как таил в себе много нового, неизвестного.
     Строительство первой атомной подводной лодки было поручено заводу «Севмаш», который в то время  был одним из самых молодых судостроительных предприятий страны, но уже обладал современным технологическим оборудованием, совершенными технологиями и кадрами, получившими значительный опыт строительства для Военно-морского флота больших охотников, эскадренных миноносцев, линкоров, крейсеров и дизель-электрических подводных лодок нескольких проектов.
     Работы велись круглосуточно. К маю 1957 года корпусные и монтажные работы по всем отсекам, кроме реакторного, были выполнены. К середине сентября готовность оборудования обеих ядерных паропроизводящих установок позволила впервые в истории кораблестроения провести загрузку ядерного топлива в ядерные реакторы. А 4 июля 1958 года начался отсчет морских миль советского атомного подводного флота.
     После завершения опытной эксплуатации корабля руководство ВМФ решило, что АПЛ готова к походу на Северный полюс. 17 июля 1962 года корабль достиг купола планеты. По возвращении на базу лодке было присвоено имя «Ленинский комсомол», а весь личный состав корабля награжден орденами и медалями. Звания Героя Советского Союза удостоились возглавлявший поход контр-адмирал А. Петелин, командир экипажа капитан 2 ранга Л. Жильцов и командир электромеханической боевой части инженер-капитан 2 ранга Р. Тимофеев.
     Адмирал флота Георгий Егоров отмечал в своих мемуарах, что во время того похода предстояло выяснить, как поведут себя подо льдом различные механизмы и приборы. В те годы недостаточно был изучен рельеф дна Северного Ледовитого океана. А не нанесенные на карту поднимающиеся из океанских глубин горные пики представляли для лодки большую опасность. Существование таких пиков исключить было нельзя, что впоследствии и подтвердилось. Во время похода к полюсу на одном из участков маршрута эхолот вдруг стал отбивать крутой подъем дна океана. Глубина стремительно уменьшалась. Тем не менее, судя по карте, здесь она должна была достигать четырех тысяч метров. Так удалось открыть подводный горный хребет.
     Необходимость в подледных походах вызывалась и другими причинами. Во-первых, чисто научными исследовательскими задачами. Ведь Северный Ледовитый океан был изучен значительно меньше, чем другие океаны и моря. Арктика всегда привлекала внимание ученых всего мира, в том числе М. Ломоносова, Д. Менделеева, Ф. Литке,
     Г. Седова. Наиболее активно велась эта важная работа советскими моряками. Всему миру известны экспедиции тридцатых годов, возглавляемые И. Папаниным и О. Шмидтом. В этом деле наиболее активно действовали моряки исследовательских судов и ледоколов, а также полярная авиация. Исследование же Северного Ледовитого океана с подводных лодок по-настоящему началось лишь с освоением подводных атомоходов, способных совершать длительные плавания под полярными льдами.
     Во-вторых, такие плавания были связаны с укреплением обороноспособности нашего государства. Еще в годы Великой Отечественной войны Арктика, и особенно Северный морской путь, который вел через льды из Мурманска и Архангельска в Тихий океан, приобрели исключительно важное значение.
     В конце пятидесятых годов особый интерес к Арктике — Северному Ледовитому океану — проявили американцы. Командованию и штабу Северного флота были хорошо известны высказывания по этому поводу различных американских деятелей, рьяных поборников так называемой «арктической стратегии». Вот некоторые из них. «Трансполярные плавания американцев открыли совершенно новый морской театр для ведения стратегических операций», — заявлял адмирал Б. Фоукес. Командующий подводными силами Атлантического флота США адмирал Э. Гренфелл подчеркивал: «Завоевание господства в Арктике станет одной из важнейших наших задач». Роберт Д. Мануэти в свою очередь отмечал, что в случае возникновения войны американские подводные лодки могли бы «в летнее время вести разведку и действовать против кораблей противника на трассе Северного морского пути, как это делали немцы во Вторую мировую войну».
     Интересна в этом плане и вышедшая в 1960 году книга Д. Калверта — командира атомной подводной лодки США «Скейт» — «Подо льдом к полюсу». В ней наряду с пропагандой военно-морского могущества США командование подводных сил ВМС четко определяло военные задачи в соответствии с разработанной в то время «арктической стратегией».
     В этих условиях, как отмечал
     Л. Жильцов, личный состав «Ленинского комсомола» буквально рвался в поход, поэтому приказ командования был встречен с огромным энтузиазмом.
     К тому времени экипаж подводного атомохода накопил солидный опыт подледных плаваний, но все же поход к макушке планеты был сопряжен с преодолением многих трудностей. Взять хотя бы прокладку пути корабля. Из-подо льда не запеленгуешь маяк, не возьмешь высоты небесных светил для определения места корабля. К тому же показания магнитных компасов и гирокомпасов с приближением к полюсу становились все более ненадежными. А новый комплекс, установленный на корабле, требовал проверки именно при плавании в высоких широтах. Сложным было и всплытие. Малейший просчет—и поломка или даже аварийная ситуация. В общем, от командира и членов экипажа требовалась ювелирная точность действий при осуществлении этого маневра.
     Во время того похода командиру корабля было приказано при приближении к полюсу всплыть в полынье и донести о ходе выполнения задания. Дело это оказалось трудным. Время донесения наступало, а чистой воды над лодкой все не было. Сплошные тяжелые льды и лишь изредка трещины да мелкие разводья. В таких разводьях атомоходу не всплыть, ибо он не вписывался в их размеры.
     Наконец после многих часов утомительного поиска полынью достаточной величины все же обнаружили. Однако, несмотря на определенный опыт, маневрирование оказалось сложным. Следовало подвести под полынью корпус корабля таким образом, чтобы не только не повредить его, но и обеспечить безопасность кормовой части, где расположены винты, кормовые горизонтальные рули и вертикальный руль.
     Выход из строя перечисленных устройств вообще недопустим, а при подледном плавании мог создать неразрешимую проблему. Этого, к счастью, не случилось. Благодаря усилиям расчета главного командного пункта (ГКП) корабля корабль был поставлен точно под полынью. Начали всплытие. Глубина медленно уменьшалась. Наконец, когда рубка лодки должна была показаться над водой, на экране вдруг появилась мощная плавающая льдина. Еще мгновение — и атомоход врезался бы в нее. Но командир тотчас прекратил всплытие, и корабль ушел на глубину.
     Вновь томительный поиск. Проходит не один час, прежде чем обнаруживается новая полынья. Вот как вспоминал об этом событии Жильцов: «Прикинул размеры этой полыньи, нанесенной на планшет, — вроде подходящая. Приказываю подвсплывать на перископную глубину. Получаю доклад: «Над нами чистая вода». Очень осторожно поднимаю перископ. И убеждаюсь, что полынья невелика. Кроме того, мы всплыли не вдоль нее, что было желательно, а поперек. Нос и корма лодки оказались под толстым, в пять метров, льдом. В общем, снова неудача. Опять погружаемся, продолжаем поиск».
     Меняя курсы, атомоход медленно двигался в глубинах Северного Ледовитого океана. Судя по цвету льда, который хорошо просматривался в перископ, обстановка ухудшалась. Лед становился темнее, а следовательно, толще. Даже мелкие трещины не попадались в поле зрения эхоледомеров.
     Командир принимает решение — возвратиться к предыдущей полынье. И там наконец удача. Атомоход благополучно всплывает. Справа и слева высится тяжелый паковый лед, толщина которого достигает 10 метров. Кругом ледяное безмолвие, хаотически громоздятся глыбы льда, покрытые снегом. Ярко светит солнце (в это время года оно в Заполярье не заходит). Температура воздуха около нуля, дует легкий ветер. Командир соединения А. Петелин и командир корабля Л. Жильцов поднимаются на мостик. По очереди выходят группы моряков, чтобы полюбоваться сказочно прекрасной картиной. Личный состав фотографируется на память.
     Командир доносит по радио командованию флота, что плавание проходит по плану. Сообщает широту и долготу своего места. До полюса рукой подать. Но именно этот отрезок похода наиболее трудный. И наиболее ответственный.
     «Обычно в плавании я редко покидал центральный пост, — рассказывал Жильцов, — а в ночь перед приходом на полюс вообще не отлучался. В шесть сорок пять утра ко мне подошел штурман капитан-лейтенант Певцов и тихо доложил: «Товарищ командир, через десять минут подходим к полюсу».
     Включаю громкоговорящую связь, обеспечивающую трансляцию по всему кораблю. Сейчас точно не помню, что тогда сказал. Суть сводилась к тому, что покорение полюса из-подо льда — это итог большой работы советских ученых, судостроителей и личного состава Военно-морского флота.
     В это время штурман, который через каждую минуту отсчитывал время, произнес: «Три... два... один... ноль».
     И глубоко под водой, под паковым льдом, прозвучало могучее «Ура».
     Возвращение субмарины в родную базу было триумфальным. На кораблях выстроились экипажи, были подняты флаги расцвечивания. А на окружающих бухту сопках вывешены плакаты и транспаранты.
     В последующие десятилетия лодка совершила еще несколько боевых служб. В общей сложности субмарина прошла около 130 тысяч морских миль. В ее честь названа одна из вершин подводного хребта Гаккеля в Северном Ледовитом океане.
     В настоящее время подлодка находится на судоремонтном заводе «Нерпа». Главнокомандующий Военно-морским флотом РФ адмирал флота Владимир Масорин на днях выразил уверенность в том, что на базе первой советской атомной субмарины «Ленинский комсомол» в ближайшее время будет создан музей.
     На снимке: Подводная лодка «Ленинский комсомол».