18 мая. Шерпы вышли в штурмовой лагерь на 8.300 м на два часа раньше нас. Дело в том, что на 8.300 м лагеря как такового еще не было. На эту высоту только занесли палатки и кислород, но ничего не устанавливали. Это бессмысленно. За несколько дней ураганный ветер разрушил бы лагерь. Мы выходим в полдень. Шерпы уже дошли до 8.300 и обнаружили новые проблемы. У нас украли 10 баллонов кислорода. Это пока не смертельно, но очень неприятно. Тот кислород был припасен для экстренных спасательных работ, которые всегда могут потребоваться на этой высоте. Перевалив за 8.000 метров, мы сделали небольшую остановку. Повалил снег, потеплело, и идти в пуховке стало некомфортно. Я снял «пухарь», запаковал его в специальный компрессионный влагозащитный мешок и приторочил к рюкзаку (внутри места уже не было). Почему это случилось, я, честно говоря, так и не понял, но мешок отстегнулся от рюкзака и улетел в пропасть. А вот это уже критично. Надо разворачиваться и идти вниз, забыв о вершине. Подошедший Исрафил отдает мне свою пуховку. Он идет наверх в пуховом комбинезоне, пуховку взял на случай «космического» холода, но, судя по непрерывно валящему снегу, его не будет. Спасибо, брат!
     Добрались до палаток. Через 8 часов (в 12 ночи) назначен штурмовой выход. У всех сомнения: снег по-прежнему валит, и опасения: судя по украденному кислороду мы не сможем переждать еще сутки на 8.300. Неужели вниз без вершины? Каждый, как умеет, молится. На закате снегопад ослабевает. Стали видны скальный гребень и окрашенный закатным золотом снежный предвершинный треугольник. Все нормально, погода будет!
     19 мая. 00 часов, 00 минут. Мы вышли на штурм. Удивительно, но я никогда так хорошо себя не чувствовал на ночных выходах. Бодрость и ранее отсутствовавшее ощущение, что все в порядке. Идем на гребень по довольно крутому снежно-каменному склону и топчем выпавший вчера снег…
     Достаточно быстро и «чисто» прошли самый опасный участок маршрута – «Вторую ступень» – и на рассвете взошли на вершину. Странное чувство овладевает мной. Вроде бы радоваться надо, все-таки высшая точка Земли, но состояние какое-то рабочее, что ли. Я достаю аппаратуру, и вместе с Серегой Кофановым мы начинаем съемки. Флаг Сочи-2014 снимаем на фото, потом на видео, потом снимаем маленький сочинский флаг. Руки мерзнут, мой шерпа Мингма мерзнет тоже…
     Какая же вокруг красота!!!
     Главное в каждом восхождении - это не подъем, а спуск вниз. Ровно в 39 с половиной лет я спустился с Горы, о которой в глубине души мечтал 23 года (в 1984-м купил книгу «Эверест-82» и с того момента стал «примерять» себя к «третьему полюсу», хотя альпинизмом занялся гораздо позже). Флаг Сочи поднят, и главное - не утерян на вершине. Все мои товарищи живы и здоровы, а результат экспедиции – 100 процентов участников, вышедших на штурм благополучно достигли цели – уникален для этого маршрута. Чего еще желать?
     Только победы «Сочи-2014» в Гватемале!

     P.S.
     О том, что столицей XXII зимней Олимпиады стал все-таки наш Сочи, я узнал в полшестого утра по Москве. Уснув минут за 10 до волшебных (лично для меня) слов Жака Рогге, я проснулся от телефонного звонка Андрея Иванова. У них на Камчатке уже было 5 июля, день, который многие в нашей стране запомнят надолго. "Макс! Поздравляю с Олимпиадой!" - прокричал в трубку Андрей. Я его тоже поздравил, мы немного поболтали... Когда телефон замолчал, я выпил ждавший меня с ночи бокал шампанского, и на глаза навернулись слезы. Этого дня я ждал шесть с лишним месяцев. С того момента, как поднял сочинский флаг 1 января 2007 года на греческий Олимп. 12 февраля с флагом Сочи-2014 я стоял на высшей точке обеих Америк – Аконкагуа (6.962 м). Менее чем через месяц, 11 марта, этот же флаг был установлен мною на высшей точке Европы – Эльбрусе (5.642 м). 19 мая – Джомолунгма, или Эверест. Плюс переживания за своего друга Алексея Кузьминых, который в коротких промежутках между моими восхождениями успел занести этот же флаг на Австралийский пик Косцюшко (2.228 м) и африканский Килиманджаро (5.895 м).
     4 вершины за 5 месяцев и плюс месяц томительного ожидания! Видимо, морально я устал больше, чем физически. Тело вроде бы отдохнуло, а вот с головой беда, если почти сорокалетним чуть не плачу. Хотя, конечно же, это были слезы радости. Мне вдруг стало невероятно хорошо и легко на душе, оттого что на нашей такой красивой, но порою такой несчастной планете люди сообща стали принимать решения, руководствуясь здравым смыслом, а не чем-то другим. И еще. Может быть, впервые для меня так ярко проявилось чувство завершенности и, главное, пользы от проделанной работы и явно достигнутого результата.

     

     

     От редакции
     Наш специальный корреспондент Максим Шакиров в своем повествовании о штурме Джомолунгмы резонно заметил, что в нашей стране людей, которым удалось взойти на высшую точку Земли, менее ста, а космонавтов уже более двухсот. Добавим, что олимпийских чемпионов среди россиян еще больше - 624 человека. Достижения космонавтов и героев спорта у нас традиционно отмечают государственными наградами. Между тем восхождение на Джомолунгму - это тоже своего рода высшее достижение. А тот факт, что наш спецкор Шакиров за 4 месяца и 19 дней побывал не только на «третьем полюсе» планеты, но также на греческом Олимпе и высочайших вершинах Америки (Аконкагуа) и Европы (Эльбрус), представляется еще более весомым и значимым. Предпринятая им акция в поддержку нашего Сочи, тогда еще кандидата на проведение Олимпиады-2014, интересна и ценна не только с сугубо спортивной точки зрения, но и для укрепления престижа России как альпинистской державы. Надеемся, что спортивное мужество краснозвездовца Максима Шакирова будет отмечено по достоинству.
     

     

     

     На снимках: За 50 метров до вершины.
После восхождения.
Мозоли - это еще очень скромная «плата» за гору.