Один из таких парней - старший сержант Геннадий Булыгин. Экстрим – это его стихия, правда с маленькой оговоркой. Это не тот экстрим, которым упивается «золотая молодежь», и даже не какой-либо активный спорт. Тут все гораздо серьезнее. Экстрим по-булыгински – это охота за настоящими военными приключениями, за адреналином. Его тянет туда, где «жарко» и хлопотно.
     Служба его началась в спецназе Внутренних войск. Много тогда всяких опасных дорожек и троп пришлось истоптать спецназовцу Булыгину. Другому этого хватило бы на целую жизнь, но только не ему. После срочной службы он стал миротворцем на три года в Абхазии. Время выбрал самое лихое, когда вооруженные грузинские бандформирования пытались установить свои порядки в Кодорском ущелье. Кстати, зона ответственности миротворцев булыгинского подразделения оказалась самая «горячая». На этот ответственный рубеж бросили только самых подготовленных бойцов. Там не было ни одного «срочника», только все парни с боевым прошлым.
     Вспоминая тот период службы, Геннадий говорит, что с лихвой пополнил свой боевой и словарный запас. Больше узнал о тактике действий незаконных вооруженных формирований, именуемых «лесными братьями» и «белым легионом». «Хотя по большому счету, - говорит Геннадий, - особых стычек между нашими и «белыми» не было. А еще запомнилась необыкновенная доброжелательность местных жителей по отношению к русским солдатам».
     Почти такое же отношение к российским военнослужащим бывалый воин ощутил, оказавшись в Таджикистане. В 201-ю он перевелся почти сразу же после Абхазии, но от этого его служба менее экстремальной не стала. Теперь Булыгин - старшина сводной учебной роты 149-го гвардейского мотострелкового полка, дислоцированного на самом дальнем рубеже российской военной базы - в городе Кулябе. Впрочем, территориально рота Булыгина располагается еще дальше, на горном полигоне - на высоте, при подъеме на которую обычно закладывает уши и машина проваливается в густой туман. В разгар весенних паводков сюда вообще трудно добраться. Дорогу то и дело размывают селевые потоки. Одно утешение – летнее пекло таджикского солнца легче всего переносить именно здесь.
     До недавнего времени у бойцов сводной учебной роты Геннадия Булыгина, задача которых – поддерживать в боеготовом состоянии весь полковой парк боевых машин, имелось еще одно маленькое утешение – самодельная банька. Для механиков-водителей, которые весь день по уши в мазуте, сооружение крайне необходимое. Но баньку пришлось снести. Кто-то из начальства перестраховался – «солдатская радость» не отвечала стандартам безопасности.
     Тогда по поводу этих самых пресловутых стандартов старшина Булыгин даже чуть не вступил в перебранку с командованием. Правда, вовремя остановился, хотя повод для разговора был. Взять хотя бы технику, на которой приходится работать солдатам. Вот уж где действительно «бани», которые с трудом вписываются в свои технические стандарты. Дело в том, что, согласно межгосударственным соглашениям, вся техника и вооружение, находящиеся на территории российской военной базы, фактически принадлежат министерству обороны Таджикистана. Поэтому вкладывать огромные финансовые средства в поддержание боевой мощи не своей техники довольно накладно. Вот и приходится нашим солдатам за счет своей смекалки да сноровки держать боевые машины в порядке. Благо специалисты в этой роте подобрались все с «золотыми руками». Особых слов благодарности заслуживают наводчик-оператор Олег Сторожев, командир первого отделения рядовой Михаил Барыгин, командир взвода лейтенант Исмагилов и командир роты капитан Полынин. «Эти мужчины – еще большие экстремалы, чем я», - убежден старшина Булыгин.