на главную страницу

19 Сентября 2007 года

История Отечества

Среда

Загадки «Велесовой книги»

Публикацию подготовил Игорь ЯДЫКИН.



Несколько лет назад мы познакомили читателей газеты, очевидно, с самым древним письменным славянским источником - «Влесовой книгой» и с одним из ее переводчиков - Николаем Слатиным. За эти годы ситуация вокруг загадочных текстов на древних дощечках, таинственным образом выброшенных из небытия российской революционной стихией прошлого века, не изменилась: ученые продолжают спорить о подлинности книги. Сегодня, по просьбам читателей мы подключаем к разговору о ней доктора философских наук, академика РАЕН, председателя Комиссии по истории культуры Древней Руси Совета по истории культуры при президиуме РАН В.А. Чудинова. Тем более что одна из работ Валерия Алексеевича так и называется - «Размышления о «Книге Велеса» (см. сайт www.chudinov.ru).


     - Валерий Алексеевич, почему ни в одном известном письменном древнерусском источнике нет упоминаний или ссылок на «Велесову книгу»?
     - В принципе особо древних произведений на таких носителях, как бумага, дерево или даже пергамент, быть не может. Самые древние надписи, в том числе и русские, высечены на камне. Вы знаете, что мною было прочитано более двух сотен таких надписей. Кстати, это обстоятельство, то есть знание как кирилловской, так и докирилловской письменности и дало мне моральное право заниматься рассмотрением «Велесовой книги». Поэтому могу предположить, что «Велесова книга» не может считаться древнейшим памятником русской культуры, равно как и образцом древнейшей кириллицы или даже докирилловского письма. Более того, нельзя сказать и то, что она описывает и наиболее древние исторические события. Есть славянские надписи гораздо более древнего возраста. К тому же эти события в книге не датированы. Не датирована и сама книга. Поэтому утверждение А.И. Асова, что «Велесова книга - это священное писание древних славян, она была вырезана на буковых досках новгородскими жрецами в IX веке н.э. и посвящена богу Велесу». мягко говоря, не подкреплено доказательствами.
     Я нахожусь, вероятно, в довольно выгодном положении, ибо имею несколько изданий этого памятника и могу определенным образом оценить работу, проделанную каждым из его издателей.
     - Кого вы имеете в виду?
     - Если говорить не о журнальном, а о книжном издании, то первой является, видимо, книга Сергея Лесного (С.Я. Парамонова) 1964 года, изданная в Виннипеге (Канада). Затем она была переиздана в Ростове-на-Дону в 1995 году и содержала изложение 27 дощечек.
     Вторым исследователем, опубликовавшим «Велесову книгу» (на сербском языке), был профессор Радивое Пешич. «Велесова книга» в его редакции была издана первым изданием в 1997-м, вторым - в 2000 году. Затем на русском языке «Велесову книгу» издает А.И. Асов (под псевдонимом Бус Кресень) сначала в 1992 году, позднее - в 1993-м. Если в первом издании говорится о «переводе Буса Кресеня» (хотя использовано то, что было у С. Лесного), то в издании 1993 года титульный лист соответствующего раздела оформлен так, будто бы Бус Кресень является самим автором «Велесовой книги» (какая скромность!). Но в обоих случаях используется перевод на русский язык С. Лесного и Ю.П. Миролюбова (в редакциях Куренкова и Скрипника). Комментарий дан к именам богов, этнонимам и географическим названиям.
     Следующая по времени попытка издания принадлежит Николаю Владимировичу Слатину из Омска. В своих комментариях по поводу обращения к этой теме он пишет: «Еще летом 1992 года я впервые увидел публикацию А.И. Асова «Русские Веды» (кстати, тогда он именовал себя Бус Кресень, он же в списке членов редакции журнала «Наука и религия», где им опубликовано несметное количество вводящих в заблуждение статей, с марта 1992 года фигурирует как А.И. Барашков, а с конца 1993 года - как А.И. Асов...). В 1992 же году «Русские Веды» произвели на меня впечатление какой-то несуразной подделки, что было вызвано, во-первых, тем, что в первой части книги помещено безответственное творение «Песни птицы Гамаюн» (132 страницы из 368), во-вторых, свою роль сыграл и шрифт, стилизованный «под руны», которым были набраны исходные тексты, а в третьих - мало внятный текст переводов, поэтому я и проигнорировал эту книгу, возможно, и зря. Вероятно, так произошло потому, что я ожидал, что Влескнига будет какой-то другой».
     Естественно, что Н.В. Слатину захотелось исправить перевод, и постепенно его замечания переросли в целую книгу.
     - И вы ведь тоже, Валерий Алексеевич, взялись за перевод фрагментов «Книги Велеса»?
     - Тут надо сказать несколько слов о задачах, которые ставит перед собой переводчик, и насколько успешно он их решает. В работе «Молитва Велесу» я ставил перед собой только две, третья появилась в процессе перевода. Первая задача была уточнить перевод лексико-грамматически, то есть дать на современном языке наиболее точные эквиваленты в смысле слов и грамматики. Вторая задача - выдержать канон молитвы, не дать чисто нарративный текст. Третья задача, появившаяся в ходе перевода, - это выявление пантеона богов и их отношений друг к другу. Так, у меня приказ отдает Сурье Велес, у Лесного - Сурья сама себе, увидев своих коней, у Слатина - новый персонаж пантеона, Конник Суражий. Эта проблема, пожалуй, наиболее сложная, ибо для перевода нужно точно знать, как представляли себе богов именно творцы текста, и, с одной стороны, выявлять всех богов (скажем, как это сделал Слатин, дав их написание с заглавной буквы), но, с другой стороны, и не выдумывая этих богов, как поручика Киже. В переводе Слатина, как мне показалось, этот Конник Суражий появился «на кончике пера». Я, во всяком случае, попытался из двух упоминаний о нем один раз опустить. Есть еще и четвертая задача - устранение темных мест; в данном случае это - некие «златые колеса», которые надо вращать. Я решил, что это небеса, а их «вращение» - это суточный ход времени. У Лесного «вечные золотые колеса» остались без пояснения, как и у Слатина. У Слатина также я увидел и пятую задачу - стилизацию под «древность». Таким образом, Н. Слатин решал больше задач, чем я, и в каких-то преуспел больше меня.
     С этой точки зрения можно смотреть и на самую последнюю работу такого рода - версию «Велесовой книги» Галины Лозко.
     - Известной на Украине, скажем так, интересными «патриотическими» взглядами на славянскую историю?
     - Я говорю сейчас не об этом. Я бы сказал, что для массового читателя вариант Лозко - наилучший: текст разбит на минимальные отрезки, которые хорошо усваиваются; пояснения составляют по сути дела равноправную часть перевода и вбирают в себя как научную, так и мифологическую сложность, оставляя простор для переводчика в плане подбора слов. Здесь на первом месте стоит стилизация не под «древность», а под видимость стихов. Безусловным достоинством данной работы является великолепное полиграфическое оформление, помещение на поля орнамента, состоящего из древнерусских мотивов, идолов и орнамента посуды. Что же касается научной стороны, то тут не все однозначно; мне, например, непонятно указание «утренняя молитва, читается до захода Солнца». Это ниоткуда не следует, в тексте «Велесовой книги» этого нет, но данное творчество Галины Лозко носит характер типичных пояснений ритуального характера для неоязыческих общин. Иными словами, ею создается нечто вроде неоязыческого псалтыря.
     Так что если считать «Велесову книгу» Волховником, то есть справочником неоязыческих волхвов с креном в упрощенную и поэтически-песенную трактовку, то Лозко неплохо справилась с поставленной задачей. Если же решать задачи научные, то есть выяснять подлинность книги, разновременность ее написания, индивидуальные стили ее авторов, особенности пантеона и азбуки велесовицы, то эти проблемы тут остались, что называется, за кадром.
     По-своему, конечно, интересна публикация переписки Н. Скрипника и В. Шаяна, Скрипника и других украинских деятелей, проникновенного, но поэтически достаточно слабого стихотворения Юрия Миролюбова «Останне побажання» («Последнее желание») на украинском языке, и некоторые другие подробности, вообще говоря, достаточно второстепенные. Но есть и некоторые подробности самой книги, которые отсутствовали у предыдущих издателей, и это конечно же представляет огромный интерес.
     Так, на уже известной и единственной из сохранившихся в прориси дощечке 16-А из архива В. Шаяна, как оказывается, имелось левое поле, на котором был помещен знак в виде животного. Я его воспроизвожу вместе с началом нескольких строк текста. На фотографии этой же дощечки, присланной в АН СССР ранее, левое поле было отрезано. Теперь оно восстановлено. Знак животного я воспринял как экслибрис, который можно прочитать. Всего я вижу тут 6 лигатур (связанных знаков), а именно на строках с первой по шестую. Иными словами, перед нами инвентарная печать, из которой, видимо, можно будет понять, где хранились дощечки.
     Руницу я читаю давно, более 10 лет, и на сегодня, видимо, являюсь единственным человеком в мире, который читает ее так же, как и смешанное рунично-кирилловское письмо, в полном объеме. Руница является слоговым докирилловским письмом прежде всего славян (хотя на ней писали и многие другие народы), и потому мне не стоило большого труда (дешифровка заняла секунды) прочитать содержимое всех шести знаков. Первый из них в виде животного я разлагаю на три знака руницы, а именно МА (в виде буквы М под животом), КО (в виде зеркальной буквы Г) и ШИ (в виде латинской буквы W). Вместе это дает слово МАКОШИ. На второй строке читается слово ХРАМЪ (х - буква кириллицы, остальные два знака - руницы). На третьей строке как бы наляпаны просто кляксы, поэтому при первом чтении я эту строчку пропустил и, лишь когда прочитал все оставшееся, понял, что на данном штемпеле-экслибрисе не хватает названия города. Тогда я обратился к этой строке и сразу увидел кирилловское начало, буквы ВОЛ. Но дальше дело не шло, хотя в мою голову вошли всего два варианта, ВОЛОГДА и ВОЛОДИМИР.
     То, что перед нами именно второй вариант, мне подсказал текст третьей строки велесовицы, а именно третья буква О, похожая на латинскую букву Q из-за палочки внизу. Но если повернуть эту букву вправо на 90о, получится буква Р. Таким образом, ключ был найден - на этот угол следовало поворачивать все предыдущие буквы. Так что третье слово - ВОЛОДИМИР (буквы I поворачивать не надо). Надпись четвертой строки представляет собой великолепную кириллицу, только соединенную в лигатуру; разложив ее, мы спокойно читаем слова ИЗ КНИГ. Сложный знак пятой строки наверху содержит букву И, в середине - знаки руницы СЪ КЪ и РО, правее внизу помещается знак ВИ, а самый нижний - это знак ЩЬ. Все вместе образует слова И СЪКЪРОВИЩЬ, то есть И СОКРОВИЩ. Наконец, остаются несколько непрочитанных знаков: горизонтальная пунктирная черта на верхней строчке, большая и три малых кляксы на второй, возможно, что-то на третьей. Вот эта буква на третьей, Д, которую следует повернуть на 90о вправо, и дает разгадку всего набора. Соединив три повернутых знака и добавив слева точку от И, мы получаем слово И ДЫЙ или И ДЫЯ. Итак, полный текст экслибриса звучит так: ИЗ КНИГ И СОКРОВИЩ ХРАМА МАКОШИ И ДЫЯ, ВОЛОДИМИР.
     Конечно, такого подарка трудно было ожидать. Полагаю, что он дает дополнительное свидетельство подлинности «Велесовой книги». В самом деле, книга, до того как попала в частное владение, хранилась в храме Макоши и Дыя во Владимире. Если же предположить, что перед нами изделие фальсификатора, то получается, что помимо велесовицы он должен был владеть и руницей, а также хорошо знать, где и какие языческие храмы располагались на Руси в первые века существования христианства. Опять-таки, если это был фальсификатор XVIII-XIX веков, который знал, что древние летописи уцелели прежде всего в Новгороде (кстати сказать, все нынешние исследователи полагали, что «Велесова книга» создана жрецами из Новгорода), то он, сочиняя штамп храма, поставил бы там в качестве места хранения Новгород, а не Владимир. Наконец, непонятно, зачем был отрезан этот штамп при посылке первой фотографии в адрес АН СССР - вероятно, потому что тогда анализ ученых шел бы не по линии текста, а по линии штампа. Но это знать уже не столь важно.
     Возможному фальсификатору вполне достаточно было изготовить один экслибрис; между тем я обнаружил и второй; он находился на той же фотографии в правом нижнем углу. Я привожу на рисунке сначала общий вид трех последних строк в правом нижнем углу, затем более крупно показываю храмовый штамп, далее обращаю его в цвете, а затем показываю его чтение. А читаю я сначала буквы кириллицы по окружности большого пятна, что дает слово МАКОШИ, а под ним - ХРАМ. Далее я читаю то же место внизу в прямом цвете как слово ПЕРУНОВА, потом опять то же место в обращенном цвете, но перевернув его на 180о; это дает слова РУСЬ, ЛИТЪВА и ВИЛЬНЬ. В прямом цвете можно рассмотреть также самый верх экслибриса, он гласит ХРАМЫ (буква Ы написана ниже слева). А чуть ниже слева начертана курсивом лигатура, которую можно прочитать с трудом: слова И ДИВА. Под ПЕРУНОВОЙ РУСЬЮ древности понималась Прибалтика; это географическое понятие язычников мне встречалось неоднократно.
     Итак, в нынешнем написании мы получаем такое содержание штампа: ПЕРУНОВА РУСЬ, ЛИТВА, ВИЛЬНО, ХРАМ МАКОШИ И ХРАМЫ ДИВА. ДИВ - это другое начертание слова ДЫЙ. Вероятно, управление храмом Макоши и храмами Дыя было одним и тем же, и печать у них была общая. Так что дощечки «Велесовой книги» успели побывать и в нынешней столице Литвы Вильнюсе.
     - Если исходить из текста «Велесовой книги», наши предки путешествовали по всей Европе, и не только по Европе, но доходили и до Китая?
     - Об этом мы еще поговорим. Но вот что интереснее всего. Как говорится, лиха беда начало! Найдя два храмовых штемпеля, я стал искать и третий и, к своему удивлению, обнаружил! Правда, в отличие от таких крупных и по-своему красивых, какими были первые два, этот оказался скромнее и написанным от руки. Он выделялся тем, что был написан над строкой - это правая часть самой нижней, десятой строчки.
     Лигатура слева разлагается на слова КИШИНЪВ и ЖИВИНА, а лигатура справа - на слово РУСЬ (в центре) и слова ХРАМ ЖИВЫ. Так что новый адрес будет ЖИВИНА РУСЬ, КИШИНЕВ, ХРАМ ЖИВЫ. Под Живиной Русью понимался огромный регион от Италии до Причерноморья с центром в Балканах, где в пятом тысячелетии до н.э. возникла мощная культура, почитающая богиню Живу. Археологи называют эту культуру Винча по имени местечка в 18 км от Белграда. Название Живиной Руси мне тоже встречалось многократно. Если предположить, что фальсификатор знал руницу и смешанное письмо, он еще должен был прекрасно разбираться в географических названиях античной Европы.
     Возникает вопрос, почему именно на дощечке 16 было помещено три штемпеля храмов? Я полагаю, что какие-то дощечки являлись аналогами нашей 17-й странички книги, куда библиотеки всего мира ставят свои печати. Замечу при этом, что экслибрис, строго говоря, был присущ только храму Макоши и Дыя во Владимире, где книги расценивались наряду с другими сокровищами, тогда как штемпели храмов Макоши и Дива в Вильно и храма Живы в Кишиневе были только местами промежуточного хранения, видимо, для снятия копий или для каких-то других нужд.
     Больше штемпелей я на дощечке 16А не обнаружил. Зато обнаружил еще один штемпель на дощечке 16Б, частичная прорись которой помещалась в бумагах Ю. Миролюбова. Эту страничку он послал А. Куру, и на ней над номером 37-32 помещено изображение коровы. Хотя на этом письме даны вверху всего две строки с дощечки 16Б, где речь идет о пленении русов хазарами, ясно, что данный штемпель размещался на полях слева подобно первому.
     Изображение коровы я показал на врезке в увеличенном виде, а часть ее тела - еще и в обращенном цвете. Ноги коровы образуют слово ДЕВА, ее пах - слоговой знак МА, в задней части можно видеть зеркальный знак РИ, задние ноги образуют букву Я. Получается слово МАРИЯ. Кроме того, рога образуют слово БОГЪ. Я это понимаю как два названия: БОГ ДЕВА (языческое) и ДЕВА МАРИЯ (христианское). Иными словами, храм БОГИНИ ДЕВЫ при переходе к христианству не был разрушен, а превратился в христианский храм ДЕВЫ МАРИИ, и, стало быть, культ славянской богини ДЕВЫ-ЖИВЫ продолжался в христианское время как почитание ДЕВЫ МАРИИ.
     Надпись на теле коровы от морды до лопаток представляет собой лигатуру слова ХРАМ. В верхней части этой лигатуры можно выделить буквы ВЪ. При обращении цвета передние ноги коровы дают слоговой знак ПО, часть тела между пятнами на боку и брюхом - знак МО, над ним расположено три буквы, Р, Ь и И, что дает слово ПОМОРЬИ. Наконец, низ морды (за исключением горизонтальной черты) дает знак ШЕ/ЩЕ, а низ пятна на боку - три буквы, Ц, И и Н. Это образует слово ЩЕЦИН, название крупного портового города в Польше. Таков четвертый штемпель.
     - Значит…
     - А это значит, что теперь становится понятной география путешествия дощечек. Исконно они принадлежали храму Макоши и Дыя во Владимире, однако по каким-то соображениям временно были переданы в Вильненский храм Макоши и Дива в Литву. Возможно, это было предпринято в связи с надвигавшейся христианизацией Руси, и на Руси-Литве в этом смысле было поспокойнее. Но затем в связи с христианизацией и Литвы дощечки были переданы в храм Живы в Кишинев; здесь жрец - хранитель сокровищ уже не рискнул поставить нормальный штемпель, а вписал отметку о временном пребывании дощечек от руки. Заметим, что это уже не был храм Макоши, для которого подобные реликвии и предназначались (если Макошь - это провидица и богиня судьбы, то все исторические сведения славян должны непременно храниться в этом храме), а хотя бы какой-то языческий храм - им оказался храм Девы-Живы. С этой точки зрения кажется естественным и следующий шаг - передача реликвии еще западнее, в храм Девы города Щецина в Польше, то есть спецдоставка сокровища шла уже по линии храмов Девы в разных славянских странах. Там реликвия пережила христианизацию; храм богини Девы превратился в христианский храм девы Марии, а культ Девы у славян-католиков трансформировался в культ девы Марии, превосходящий культ самого Иисуса Христа. Где-то в запасниках храма несколько веков хранились языческие сокровища. А когда Польша вошла в состав России, в Щецин мог приехать российский собиратель древностей Сулукадзев, который их там и приобрел. Либо их вывез оттуда некий посредник, перепродавший их затем Сулукадзеву. Во всяком случае, становится ясной история передвижения данного сокровища.
     Все это удалось узнать только по фотографии из архива В. Шаяна. Кстати, на ней текст табличек выглядит весьма контрастным. Очевидно, это была фотография с профессионально выполненной прориси, за которую, вероятно, Ю.П. Миролюбов заплатил определенные деньги. Он же и отобрал единственную доску со штемпелями как наиболее информативную. Однако позже один из отпечатков этой фотографии был подправлен: два штемпеля (второй и третий) внутри текста были забелены и поверх них нанесен исходный текст, а штемпель слева (первый) был отрезан вместе с полями. С этого отпечатка и была сделана гораздо менее контрастная всем известная фотография дощечки № 16, иными словами, фотографию архива Шаяна я считаю оригиналом, а известную фотографию дощечки 16А - отредактированной копией. Кто производил редактуру и пересъемку, я не знаю.
     Хотелось бы в связи с этим обратить внимание еще на одно обстоятельство. Многие отечественные археологи, особенно из Санкт-Петербурга, сомневаются в существовании в языческой Руси храмов и даже культов соответствующих богов. Так, например, И.П. Петров пишет: «Монументальные каменные антропоморфные скульптуры, найденные на территории Восточной Европы, как правило, соотносятся исследователями с дохристианскими культовыми традициями восточных славян. В современной археологической литературе подобная точка зрения наиболее отчетливо представлена в публикациях И.П. Русановой, Б.А. Тимощука, Б.А. Рыбакова, В.В. Седова. Между тем однозначное признание подобных находок в качестве неких предметных воплощений восточнославянских персонифицированных культов представляется некорректным». Иными словами, корректно для И.П. Петрова представлять, что в Древней Руси поклонялись богам вообще, а не персонально Макоши, Дыю, Живе и т.д. И он при этом ссылается на то, что персональных памятников нет. На самом деле они есть, и я в своих монографиях описываю и лежачие камни с персональными именами, и идолы, и храмы. Но в данном случае упомянуты четыре храма, причем один из них - во Владимире. И это не «храм всех богов» (по аналогии с Всехсвятской церковью), а именно храм Макоши и Дыя.
     Дошечка 16А любопытна и по другим свойствам. Сделав отбор наиболее выразительных знаков графики велесовицы по первым четырем строкам этого памятника, я получил такой репертуар.
     Ю.П. Миролюбов и Н.Ф. Скрипник, не будучи эпиграфистами, ошибались, полагая, что ряд знаков являются просто графическими вариантами друг друга. Проанализировав употребление буквы Б, я понял, что обычная форма буквы Б является преобладающей. Попробуем разобраться, когда вместо привычной формы употребляется редуцированная. В первом случае буква Б входит в слово БГУ (БОГУ), во втором - в слово БЪ (БОГЪ), в третьем, где написание нормальное, в слово ПРИБЕЗИЦА (ПРИБЕЖИЩЕ), в четвертом, с нормальным написанием - БЯ, в пятом, где написание тоже нормальное, - в слово БЛГА (БЛАГА), в шестом, с редуцированным написанием, в слово ДБЕЛЕ (ДЕБЕЛЕ), в седьмом - в слово БЯ с нормальным начертанием. Получается, что нормальное написание присутствует везде, где графема Б передает звук Б; но где имеется редуцированное написание Б, оно передает слоги БО, БО или БЕ. Иными словами, редуцированное написание графемы Б является слоговым знаком. А из этого следует, что для научного издания памятника должны быть использованы и графема 2 (для передачи буквы Б), и графемы 3 и 4, но уже для передачи слоговых звуков БО, БА, БЪ и т.д. Хотя я произвел и более детальный анализ других графем, я на этом остановлюсь, чтобы не заполнять несколько страниц чисто эпиграфическими исследованиями. Ясно лишь одно: велесовица является не азбукой и не слоговым письмом, а письменностью особого смешанного стиля. Такой стиль мне встречался на эпиграфических памятниках Х и весьма редко - начала XI века, когда он выходит из употребления. Это и будет верхней гипотетической границей времени написания памятника.
     - Если он подлинный?
     - Хочу сказать, что задача первого ознакомления общественности с «Велесовой книгой» выполнена, этот памятник замолчать уже нельзя. Уже предприняты попытки возродить на его основе язычество, правда, пока только на Украине. На мой взгляд, данный памятник подлинный, за что говорят новые сведения, пока еще не фигурировавшие в списке доказательств подлинности памятника: наличие смешанного письма и существование штемпелей тех храмов, через хранилища которых прошли его дощечки. Вместе с тем, на мой взгляд, пока еще самым слабым местом является текст, подготовленный Ю.П. Миролюбовым; наверняка тут есть несколько неточных делений сплошного текста на слова и неточные чтения тех или иных букв и знаков. Полагаю, что такую работу следовало бы провести параллельно с переписыванием текста Миролюбова на графику дощечек «Велесовой книги». А заодно сделать предельно точный перевод, добиваясь не стилизации под «древность», под рассказ или молитву, под распевную «народность», а создавая научный подстрочник.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex