Он позвонил мне, как обычно, в конце рабочего дня. И вопросы задавал, как обычно: о здоровье, о делах, о новостях. А я чувствую – интонации в голосе моего друга не совсем обычные. Человек изо всех сил сдерживает невысказанную радость и вопросы задает в таком темпе, словно подталкивает меня быстрее отвечать и тоже переходить к вопросам. И я безо всякого предисловия спросил:
     - Что у тебя за праздник, дружище?
     - Да понимаешь, такое вот приятное событие: сегодня мне вручили удостоверение почетного гражданина города Слободского. Так что можешь поздравить.
     Тут уж я, конечно, проявил все свое красноречие. Тем более что у меня не было необходимости даже в самом минимальном лукавстве. С Василием Колодкиным мы дружим, страшно сказать, более полувека, с 1951 года, когда поступили в Череповецкое пехотное училище и наши койки в казарме оказались спинка к спинке, а ноги к ногам. И поскольку для его роста армейская кровать оказалась коротковатой, ноги Василия частенько проникали между металлическими прутьями на мою территорию. В поисках решения «конфликтной ситуации» мы очень быстро нашли не только понимание, но и много схожего во взглядах и характерах.
     Хочу сразу сказать, что желание рассказать читателям об этом офицере у меня зрело давно. И совсем не потому, что мы давние друзья. В биографии Василия Владимировича есть такие зигзаги, что хочешь верь в их реальность, хочешь не верь.
     Училище в то время готовило командиров стрелковых, минометных и пулеметных взводов. Мы с Колодкиным попали в пулеметчики.
     Мы отрабатывали разные упражнения и разные нормативы. Но главным критерием для пулеметного расчета была стрельба на уничтожение пулеметного расчета противника. Курсант Колодкин стал признанным авторитетом в пулеметном деле не только у преподавателя, но и у всех курсантов взвода. «Мужик вятский, – сказал о нем Комадеев, – в деле хватский».
     Нет, все-таки пулеметный взвод нельзя было равнять со взводами стрелковыми. У нас, это факт, коллектив был особый. Ну как же, пулеметчики всегда считались элитой в пехоте. Казалось, что самое главное - дожить до того дня, когда нас произведут в лейтенанты, а уже дальше все станет на свои места. И главное - мы готовы были не щадить себя ради дела. Все отчетливо понимали, ради чего решили стать кадровыми военными. Все отлично знали, что такое война, всех она так или иначе опалила своим огненным крылом.
     ОконЧив училище по первому разряду, он имел право выбора военного округа. Другие перворазрядники попросились в Одесский, Киевский, Прибалтийский и Ленинградский округа. Колодкин остановил свой выбор на Уральском. Мне свое решение объяснил с непривычной застенчивостью: «Говорят, в тех местах еще широко используют конную тягу. А ты же знаешь – лошади моя слабость с детства».
     А потом у моего друга началась настоящая одиссея. По прибытии его в округ кадровик, уткнувшись в бумаги, почесал затылок, посмотрел на стройного лейтенанта и сказал:
     - Командиры пулеметных взводов
     нам сейчас не нужны. Но есть острая необходимость в командирах-автомобилистах. Только для этого надо переучиться. Можем послать вас на курсы.
     - Если надо, я готов, - согласился Колодкин.
     По завершении учебы его направляют в автомобильный полк, который вскоре попадает под нож в рамках известного хрущевского сокращения. Весь командный состав полка увольняют в запас. Таким образом офицерская служба Василия Колодкина в Советской Армии обрывается, едва начавшись. Лейтенант запаса возвращается в родное село Колодкины, что в Кировской области.
     Ему предложили возглавить ГАИ в Слободском. Конечно, это не армия, но уже и не совсем гражданская работа. Освоился, навел необходимый порядок, и вскоре ему доверили должность директора автоколонны. По армейским меркам - отдельный батальон. Работа была интересная и многопрофильная, задания автомобилистам давали разнообразные и сложные, дел у начальника - невпроворот.
     Но Колодкин и здесь чувствовал себя больше хозяйственником, чем командиром. Он по-прежнему тосковал по боевой службе. И когда однажды судьба предоставила ему возможность поговорить по душам с представителем кадрового органа Погранвойск, он страстно попросил направить его на границу.
     - В Заполярье, в Никельский погранотряд поедете? – спросил пограничник.
     - А хоть на Северный полюс!
     Просьба офицера была встречена с пониманием, и Колодкин стал пограничником. Он почти десять лет служил на погранзаставах за Полярным кругом, прошел через многие должности, совмещая службу с заочной учебой в Военной академии тыла и транспорта. На какие только участки его не посылали! И, как правило, в основном туда, где надо было вытаскивать дело из завала. По окончании академии ему предложили должность заместителя начальника одного из отделов в Главном управлении Пограничных войск. Высокий оклад, квартира в Москве, генеральская перспектива, служи и радуйся такой удаче.
     Но Колодкин повел себя, как подсказывала ему офицерская совесть.
     Приняв дела в отделе и основательно изучив участок своей работы, он пришел к выводу, что в интересах службы здесь необходима серьезная перестройка. Он пишет обоснованную докладную записку и подает ее руководству главка. Докладная была принята не без удивления. Дело в том, что при реализации предложений офицера его должность подлежала сокращению. Вместе с тем предложения Колодкина на поверку оказались неожиданно интересными и перспективными.
     - Вы понимаете, чем лично для вас обернется утверждение ваших предложений? – спросили его при обсуждении докладной на коллегии главка.
     - Естественно, - спокойно ответил офицер. - Но мы же служим не ради должностей...
     Казалось, что еще человеку было надо? Ведь нахлебался за минувшие годы всего, намотался - дай Бог каждому. Заслуженно получил назначение в Москву. Служи, спокойно передавай накопленный опыт молодым офицерам, займись растраченным здоровьем, ведь уже и годы дают знать о себе. Но сук, на котором сидел Колодкин, мешал делу, и он его решительно обрубил. Не прослужив и года в столице, Василий Владимирович получил назначение на Дальний Восток.
     Ему доверили очень ответственный и запущенный участок – тыл пограничного округа. Разобравшись в обстановке, Колодкин укрепил наиболее слабые звенья молодыми и толковыми офицерами, провел несколько учебных сборов, наладил исполнительскую дисциплину, четкий контроль, и дело поехало, как хорошо смазанная машина.
     В конце семидесятых его бросают на один из самых ответственных участков Государственной границы - заместителем командующего войсками Восточного пограничного округа в Алма-Ату. В воздухе уже пахло грозой. Военные люди, а пограничники в особенности, чувствовали, что в Афганистане назревают события, которые потребуют активного вмешательства Советского Союза. И на исходе семьдесят девятого Колодкину поручают в обстановке повышенной секретности готовить пограничные части для отправки «за речку», а впоследствии руководить обеспечением их боевых действий.
     Несколько позже он был приглашен в Москву в Главное управление.
     - Василий Владимирович, - сказал ему один из заместителей директора, - главк озабочен проблемой подготовки младших специалистов для Погранвойск. Принято решение развернуть в Калининградской области многопрофильный центр подготовки таких специалистов. Как вы смотрите на это предложение?
     - Если требуют интересы дела, - сказал Колодкин, - я готов.
     В конце восьмидесятых я проводил свой отпуск в Светлогорском военном санатории под Калининградом. Когда путевка заканчивалась, позвонил Василию Владимировичу в город Озерск, и он в тот же день приехал на машине за мной. Кажется, он стал еще выше, раздался в плечах, вместо черных как смоль волос на голове густо белела снежная шапочка.
     Он с большой охотой, словно соскучился по таким экскурсиям, провел меня по всем подразделениям своего учебного центра.
     - Фактически все пришлось начинать с нуля - сказал Василий Владимирович, когда мы после обхода пришли в его скромный кабинет. - Была пара зданий, которые после ремонта приспособили под казармы. Остальное все построили сами.
     Второй день мы посвятили поездке по самым закрытым участкам границы между Калининградской областью и Польшей. Перед выездом я предупредительно поинтересовался насчет оформления допуска. Мой друг лишь улыбнулся: «Я твой допуск».
     - На всех заставах, дорогой Аркадий, служат мои ученики, - объяснил мне позже Василий Владимирович. - И не только на калининградском участке. Если бы мы сейчас были на границе с Норвегией или с Турцией, в горах Сихотэ-Алиня или на побережье Камчатки, нас бы везде встречали так же радушно, как здесь. Выпускники нашей школы служат на всех участках Государственной границы.
     По пути в аэропорт мы с Василием Владимировичем заехали в гости к полковнику запаса Евгению Захарову. В Череповецком училище Женя был у нас командиром отделения, а затем и помощником командира взвода. Офицерскую службу он начал и закончил в одном гарнизоне - городе Гвардейске. Встреча была радостной, наполненной теплыми воспоминаниями.
     Отдых у полковника запаса Владимира Колодкина был недолгим. Уже в первое посещение городского Совета ветеранов его попросили сначала заняться организацией работы с бывшими воинами-«афганцами», а когда в этом подразделении Совета дела наладились, стали поручать другие, не менее ответственные задания.
     Это был 1992 год. Последующие три года Владимир Васильевич продолжает активно трудиться в Совете ветеранов города. В 1995-м его единогласно избирают заместителем председателя. А еще через пять лет Колодкин становится у руля ветеранской организации.
     На снимке (слева направо): Василий КОЛОДКИН, Евгений ЗАХАРОВ, Аркадий ПИНЧУК.