50 лет прошло с момента запуска первого искусственного спутника Земли (ИСЗ), положившего начало космической эры. Об этом событии сказано и написано немало, в том числе ветеранами космодрома Байконур - непосредственными участниками подготовки и осуществления запуска ИСЗ.
     В те дни миллионы людей на всей планете увлеченно смотрели в небо, чтобы увидеть необычную картину: между неподвижных звезд проносится светящаяся звездочка, созданная руками человека, звездочка, которая языком коротких радиосигналов рассказывает о себе. При этом мало кто задумывался, что он видит не спутник, а последнюю ступень ракеты-носителя, подсвеченную Солнцем.
     Еще утром 4 октября доктор Джон П. Хаген - астрофизик из исследовательской лаборатории военно-морского флота Соединенных Штатов - встречался с советским ученым В. Полосковым, официальным представителем национального комитета СССР по проведению Международного геофизического года в Вашингтоне. Беседуя с советским делегатом, доктор, между прочим, спросил:
     - Будет ли дано время для замера частот, если вдруг Советы осуществят запуск искусственного небесного тела в космос?
     Этот вопрос был задан скорее из вежливости, нежели в ожидании действительно возможного и скорого события. В нем, пожалуй, можно угадать и некоторую долю иронии. Выслушав вопрос, Полосков улыбнулся и ответил совершенно серьезно, что вдруг ничего не бывает. Но как только это случится, сразу же будут сообщены все необходимые данные.
     И вот получилось же так, что в шесть часов после полудня, когда доктор Хаген возвратился домой, у порога его встретил сын, спросивший: «Отец, правда, что русские запустили спутник?»
     С запуском спутника совпала проходившая в Вашингтоне конференция, посвященная использованию исследовательских ракет и искусственных небесных тел для наблюдений по программе Международного геофизического года. На 4 октября пришелся предпоследний день ее работы. А вечером того же дня в здании советского посольства состоялся прием в честь ученых. Присутствовавшего на приеме американского профессора Л. Брокнера вызвали к телефону. Вернувшись, он объявил:
     - В Советском Союзе успешно запущен первый в истории искусственный спутник Земли...
     Это не очень многословное известие, переданное из Москвы, заключало в себе такой огромный смысл, свидетельствовало о таком торжестве человеческого разума, что сначала, казалось, все оцепенели от неожиданности. А затем сразу застучали телетайпы, эфир наполнился взволнованным, многоязычным говором. Разносчики газет едва успевали доставлять на улицы экстренные выпуски различных изданий. Газеты расходились нарасхват. В эти минуты всех людей объединяло нечто общее: они ощущали себя землянами, сделавшими невиданный доселе шаг на пути покорения космоса. В дальнейшем им еще предстояло разобраться во всех аспектах этого события, задуматься над тем, почему, как шутили в те дни многие, первый спутник заговорил на русском языке...
     Но все это было потом. А в первые мгновения после получения известия об успешном запуске в Советском Союзе первого в мире искусственного спутника Земли люди на всех континентах искренне разделяли общую радость грандиозной победы человека над силами природы.
     Планета ликовала. Вести из Москвы подтверждали, что космические полеты стали реальностью. Но не все, в этом нужно признаться, осознали тогда всю грандиозность происходящего, не все еще понимали, какое колоссальное влияние окажут космические полеты на жизнь всего человечества.
     В октябре 1957 года еще невозможно было указать в деталях сущность новых явлений, которые будут открыты, но уже нельзя было и сомневаться, что они будут сделаны.
     «В этот день, - писал академик А.Н. Несмеянов, - наша Родина подняла флаг новой эры в истории человечества - эры завоевания космоса. Это событие стоит в ряду таких поворотных вех восхождения человеческого общества, как открытие огня, изобретение паровой машины, открытие электрического тока и его действия на магнит, давшее начало всей электротехнике, взлет первого аэроплана, освобождение энергии атомного ядра».
     Конкретным работам на космодроме Байконур по подготовке и запуску первого ИСЗ предшествовал ряд событий, о которых нельзя умолчать.
     С августа 1946 г. созданные под руководством С.П. Королева, Н.А. Пилюгина, В.И. Кузнецова, М.С. Рязанского, В.П. Глушко и В.П. Бармина конструкторские и научно-исследовательские коллективы начали работы по созданию баллистических ракет дальнего действия, а в Капустином Яре создан ГЦП, с которого 18 октября 1947 г. в 9 часов 47 минут был осуществлен первый успешный пуск ракеты.
     В это же время (1947-1948 гг.) группа специалистов во главе с Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым показала своими расчетами, что в ближайшие годы возможно создание пакетного варианта ракеты, способной вывести ИСЗ на орбиту полета вокруг Земли. Эта работа велась в НИИ-4, который в то время возглавлял А.И. Нестеренко - будущий первый начальник космодрома.
     В июне 1948 г. в академии артиллерийских наук состоялся доклад Тихонравова, который приняли далеко не все присутствующие. Некоторые маститые ученые отмахнулись -»фантазиями мы не занимаемся»... Однако Королев ему поверил, и в 1954 г., когда работы по созданию МБР вошли в стадию завершения и на повестку дня встал вопрос организации проведения летных испытаний, С.П. Королев вернулся к проблеме создания ИСЗ.
     27 мая 1954 г. С.П. Королев обратился к Д.Ф. Устинову с докладной запиской «Об ИСЗ», подготовленной М.К. Тихонравовым. В записке давался обзор работ по ИСЗ за рубежом, сформулирована основополагающая мысль, что «ИСЗ есть неизбежный этап на пути развития ракетной техники, после которого станут возможными межпланетные сообщения», в качестве основного аргумента приводился тезис приоритета в развитии космонавтики.
     В августе 1954 г. Совет Министров СССР утвердил предложение о проработке научно-теоретических вопросов, связанных с космическим полетом.
     После успешного пуска МБР началась активная подготовка к запуску ИСЗ.
     Вот как описывается принятие решения по этому вопросу в книге «Прорыв в космос» (Очерки об испытателях, специалистах и строителях космодрома «Байконур», 1994).
     Это было на космодроме. На Госкомиссии по летным испытаниям МБР после рассмотрения результатов анализа четвертого запуска ракеты, успешно состоявшегося 21 августа 1957 г. выступил Сергей Павлович Королев.
     - Предлагаю приступить, - сказал он, - к непосредственной подготовке к запуску искусственного спутника Земли. Имеется в виду использовать вариант простейшего спутника (ПС-1) и ракету-носитель (РН) «Спутник».
     Реальность своего предложения он аргументировал техническими возможностями, которые были подтверждены результатами пятого успешного запуска МБР (Л 1-9), проведенного 7 сентября 1957 г. Предлагалось также необходимое время - полтора-два месяца - для реализации проектов. Для многих руководителей предприятий и учреждений такой план действий был большой неожиданностью.
     Дело в том, что вначале спутник проектировался как тяжелый, но потом решили, что нам следует упредить американцев, которые занимались такими же разработками (НАСА официально объявило свою программу еще в 1955 г.). Поэтому предлагалось создание простейшего спутника весом около 80 кг.
     Заседание ГК проходило бурно. Были возражения. Оппоненты приводили свои доводы, возражали в основном против, по их мнению, чересчур сжатых сроков, отводимых на подготовку. Предприятиям предстоял переход на более напряженный режим работы, а дефицит времени не позволял это обеспечить.
     Однако важно и другое: никто из присутствующих не высказывал сомнения в реальности предложений и их выполнимости. Королев настойчиво и убедительно просил принять его предложения, но на этот раз не удалось достигнуть полного согласия. Судьбу запуска ИСЗ определило второе предложение С.П. Королева: «Вопрос о приоритете страны по запуску первого в мире ИСЗ предлагается вынести на заседание Президиума ЦК КПСС. Пусть там нас рассудят».
     Обсуждение вопроса на ГК продолжилось. Каждый пересматривал свои позиции и возможности. В итоге был найден компромисс. Дело до ЦК КПСС не дошло, да, пожалуй, в то время и не могло дойти. Слишком серьезные и деловые люди решали вопрос. И еще. Никому не хотелось быть крайним. Это ведь очень невыгодная позиция. Наконец, ГК приняла решение единогласно и одобрила предложенный план подготовки. Впереди предстояла напряженная работа для испытателей и специалистов, а также организаторов подготовки и запуска ИСЗ.
     В историческом плане данное решение было эпохальным. Цель его - прорыв в космос, положивший начало космической эры.
     Главные конструкторы - разработчики ракетно-космической техники были засекречены. Любой видеоматериал (фото-, теле-, киносъемка), в котором «засветились» люди в военной форме и погонах, был обречен на уничтожение.
     Боевые расчеты подготовки составных частей и РКН в целом были укомплектованы в основном молодыми офицерами - лейтенантами, недавно окончившими военные вузы и получившими опыт летных испытаний и эксплуатации первой МБР (ныне общеизвестной «семерки»), а также других ракет более ранней разработки ОКБ-1
     С.П. Королева.
     Нами руководили старшие офицеры, в основном участники Великой Отечественной войны, успевшие окончить артакадемию им. Ф.Э. Дзержинского. В общей массе молодых офицеров заметно выделялись выпускники спецнаборов артакадемии им. Ф.Э. Дзержинского, призванные со старших курсов гражданских вузов и подготовленные с учетом предстоящего создания РВСН, ПВО и послевоенного нового вооружения и техники.
     Я оказался одним из полутора тысяч офицеров спецнаборов, прошедших подготовку в артакадемии и получивших годовой опыт работы испытателем на ГЦП в Капустином Яре. В составе боевого расчета подготовки запуска спутника был контролером бортового расчета системы управления ракетой с позывным номером «39». Работа была хлопотная и подвижная, особенно на стартовой позиции в день заправки и пуска. Требовалось по команде руководителя работ Евгения Ильича Осташева быть в нужное время на нужном рабочем месте, чтобы лично проверить правильность прохождения каждой операции по СУ на борту ракеты и доложить об этом руководителю работ.
     О работе других боевых расчетов Испытательной бригады (так тогда назывался совместный боевой расчет подготовки РКН на СК) привожу воспоминания ветеранов - участников запуска первого ИСЗ.
     Б.С. Чекунов, испытатель от космодрома, тогда оператор пульта пуска:
     «День 4 октября 1957 года, как всегда было принято, начался с постановки задачи. Основательному анализу был подвергнут график работ. Обращалось особое внимание на качество выполнения операций. К тому времени опыта у всех заметно прибавилось: предстоял уже шестой пуск «семерки». Задача ставилась на выполнение штатной работы. Внимание не акцентировалось на том, что под обтекателем находилась не ГЧ, а первый в мире искусственный спутник Земли. Предстартовая подготовка проходила по графику. Как всегда, на своем излюбленном месте находился сам Н.А. Пилюгин, которого испытатели считали главным контролером. В пультовую командного пункта спустились и заняли свои рабочие места С.П. Королев, Л.А. Воскресенский, А.И. Носов, А.И. Осташев.
     Заканчивалась последняя предстартовая операция - «заряд интегратора на полетное время». Он должен обеспечить своевременное выключение двигателя по достижении заданной (первой космической) скорости. Загорелся транспарант «Интегратор», и последовал доклад В.М. Брюшинина: «Интегратор на полетное время заряжен».
     Е.И. Осташев подал команды на проведение пусковых операций: «Протяжка», «Ключ на старт», «Продувка», «Ключ на дренаж» и наконец «Пуск».
     Внимание всех было приковано к пульту: к кнопкам и транспарантам. Одни транспаранты гасли, другие загорались, а в голове как бы проходила вся схема работы при запуске. Сейчас должно быть это... да, так и есть. Загорание транспарантов происходило точно в последовательности, указанной в таблице инструкции. Наконец загорелся транспарант «Подъем». Это означало, что ракета стартовала. Это было в 22 часа 28 минут московского времени. Ю.П. Халдеев собрал последние подписи в бортовом журнале, которые подтверждали выполнение соответствующих операций при подготовке пуска. Из пультовой никто не выходил - это стало уже одним из правил - до окончания активного участка полета ракеты. Примерно через 310-315 секунд один из операторов системы телеизмерений доложил, что зафиксировано отделение спутника от ракеты и выход его на орбиту в назначенное время. В пультовой начались поздравления. Мне кажется, что до сознания испытателей, выполнявших очередной запуск ракеты, в тот день не дошло до конца, что они осуществили первыми в мире прорыв в космос! Это пришло значительно позже».
     А. А. Корешков, инженер-испытатель по системе радиоуправления:
     «После объявления часовой готовности к пуску была включена бортовая аппаратура системы радиоуправления. Через антенну на бункере ее сигнал принимался наземной контрольно-испытательной аппаратурой (КИА). Связь устойчива. Инженеры-испытатели Р.Т. Крутов, Г.Д. Ракитин, В.П. Журавлев, Ю.П. Бруднов под руководством Н.К. Швыдкого провели предстартовую проверку системы. Я за пультом управления внимательно следил по контрольным приборам за работой бортовых приборов. В «малой пультовой», скромной по размерам комнатке, расположенной по соседству с главной пультовой, тесно. Между двух комплектов едва втиснут единственный столик с двумя полевыми телефонами. Через них П.В. Гусев осуществлял связь с наземными пунктами радиоуправления, размещенными за сотни километров от старта. Тут же кое-как разместились ведущие конструкторы системы М.С. Рязанский, М.И. Борисенко, Ю.С. Павлов. Испытания проходили без замечаний. Невольно вырывается вздох облегчения. Но до готовности системы радиоуправления в целом еще далеко: до этого должны поступить соответствующие доклады с РУПов. Между тем по связи слышатся знакомые по предыдущим пускам команды и доклады об уже выполненных на ракете операциях. Приближается минута старта. Вот наконец оба РУПа готовы к работе. По громкой связи объявляется 5-минутная готовность к пуску. Поворачиваю ключ «Испытания-Старт» в положение «Старт»: готовность системы радиоуправления к пуску ракеты выдана на главный пульт.
     Выключены моторы-вентиляторы КИА, наступает тишина. Томительно тянутся последние минуты. Но вот раздается и долгожданная команда «Пуск». С главного пульта слышатся доклады, свидетельствующие о нормальной работе автоматики запуска ракеты. Вдруг стрелки всех приборов пульта резко падают
     на нуль - это отключился отрывной штекер, и электрическая связь Земли с бортом прервана. Однако по радиоканалу контроль ее продолжается. По громкой связи слышится доклад «Зажигание», со стороны старта доносится рев ракетных двигателей, который после докладов «Промежуточная», а затем «Главная» переходит в оглушительный рокот. Почти физически ощущаешь, как ракета упирается пульсирующими огненными струями в землю; массивный бетонный бункер сотрясается до основания. Но уже через секунды раздается доклад «Подъем», и рокот быстро затухает: ракета удаляется со старта. Связь с ней по радиоканалу из бункера прекращается. Приближаются самые ответственные минуты для системы радиоуправления. Вот с РУПов почти одновременно поступают доклады о вхождении в связь с ракетой, о нормальной работе системы. Наконец с основного пункта доносятся долгожданные доклады Д.И. Курятникова: «Есть предварительная», «Есть главная». Это означало, что система радиоуправления выдала команды на включение двигательной установки второй ступени ракеты и полет ее проходит по расчетной траектории. Почти одновременно эти же доклады поступили по громкой связи и с телеметрической станции «Трал», подтверждая исполнение этих команд на борту ракеты. Затаив дыхание, ждем последнего, завершающего доклада. Но вот раздается и он: «Прошло отделение спутника». Первая космическая скорость достигнута. Все с шумом вскакивают и бросаются в коридор. Наши «шефы» дружно обнимаются, поздравляя друг друга с успехом, слышатся отдельные возгласы «Ура!». А мы, испытатели, пулей выскакиваем по крутой лестнице из бункера и молча смотрим на след только что умчавшейся ввысь ракеты».
     В заключение хочется сказать, что мне не удалось назвать имена всех активных участников подготовки и запуска первого ИСЗ, оставивших свои воспоминания. Однако они приведены в книге «Прорыв в космос» под общей редакцией К.В. Герчика.
     В воспоминаниях А.И. Осташева и в одном из выступлений Б.Е. Чертока отмечается, что, когда Вернера фон Брауна спросили, почему, по его мнению, Советы оказались первыми, он ответил, что в США и среди немецких специалистов не было такого организатора и человека, как Сергей Павлович Королев.