на главную страницу

7 Ноября 2007 года

Армия и общество

Среда

Демография начинается с пенсии?



По образованию я военный инженер, служил инженером системы посадки на аэродроме «Чкаловский». Развал Советского Союза вернул меня в родной Минск и предопределил стать журналистом.
  В 1998 году я попал на «круглый стол», на котором обсуждалась демографическая проблема в Беларуси, и как бывший инженер был поражен противоречием между принимаемыми мерами по увеличению рождаемости и ожидаемым результатом. Практически все предложения по повышению рождаемости сводились к повышению уровня благосостояния населения. При этом констатировалось: в Европе это ни к чему не привело, а высокая рождаемость характерна для бедных стран. Но при этом повышение благосостояния все равно считалось единственно возможным путем выхода из демографического кризиса. Проблема меня заинтересовала. В поиске пути ее решения я общался с самыми различными людьми - учеными, государственными чиновниками, народными депутатами...
  И вот к каким выводам в итоге я пришел...
  Юрий Валерьевич Козаченко .

     
Обозначение проблемы

     Казалось бы, кому какая разница, сколько у кого детей: 1, 2, 3, 6 или 12. Вероятно, так бы оно и было, не существуй системы социальной защиты. То есть обязательств государства по выплате пенсий, стипендий, пособий, обеспечению льгот, прав на получение бесплатного медицинского обеспечения, образования и так далее. Выполнить их можно только при наличии в стране достаточного количества рабочих рук.
     Есть научно обоснованные соотношения количества неработающих к работающим, при которых первым обеспечивается достойный уровень жизни, а вторые не чувствуют бремя налогообложения. Цифры при этом называются разные (в разных странах и производительность труда разная, и запросы их жителей, и уровни соцобеспечения), но все они сходятся к тому, что работающих должно быть в несколько раз больше неработающих. В Беларуси и России для выполнения государством взятых на себя обязательств по социальной защите нужны дополнительные рабочие руки. Решить эту проблему можно несколькими путями.
     Самый простой – постепенно сокращать перечень гарантированных государством льгот и социальных гарантий и количество их получателей.
     Еще одним эффективным выходом из создавшегося положения считается развитие трудовой миграции. Некоторые предлагают стимулировать приток в страну представителей трудоспособного возраста тех стран (наций), которые у себя на родине сохранили демографическую установку на многодетные семьи, неприхотливы и трудолюбивы. То есть жителей Азии: китайцев, корейцев, индийцев... Однако практика уже доказала, что мигранты не воспринимают нашу культуру как свою собственную. К чему это приводит, – Европа, и прежде всего Франция, демонстрирует довольно регулярно.
     Самый сложный, но самый правильный путь обеспечения социальной стабильности в будущем – это повышение рождаемости самим коренным населением. Но сложности здесь возникают не экономического, а совсем иного рода. Понять, о чем идет речь, помогут факты.
     В царской Российской армии в полках существовало более десятка касс. Они были общественной, а не государственной собственностью. Одна из них являлась прообразом накопительной, другая – распределительной пенсионной системы. Действовали они лишь в рамках полка и только для его офицерского корпуса. Так вот этот офицерский корпус в то время принадлежал к числу самых бездетных слоев общества.
     Государственная система пенсионного обеспечения и социальной защиты впервые была разработана и введена в XIX веке в Германии. И именно она первой в начале XX века столкнулась с проблемой снижения рождаемости.
     В Советском Союзе пенсионное обеспечение для тружеников села ввел Никита Сергеевич Хрущев. После этого рождаемость в деревнях резко пошла на убыль.
     В мировом масштабе проблемы снижения рождаемости не существует. Напротив, общая численность населения Земли растет. Снижение рождаемости – беда высокоразвитых, богатых стран. Тех, которых мы считаем авангардом развития человеческой цивилизации и которые являются для нас своеобразным эталоном развития.
     Если внимательно проанализировать эти факты, то сам собой напрашивается вывод: среди достижений цивилизации есть такие, которые считаются благом, а на деле – троянским конем для нации, вобравшей их в свою систему общественных отношений. Вся сложность решения проблемы демографического кризиса в том и состоит, что для повышения рождаемости необходимо отказаться от некоторых так называемых благ цивилизации.
     Для обеспечения простого воспроизводства при существующем в наших странах уровне смертности необходимо, чтобы каждая белоруска и россиянка рожали около 2,2 ребенка. Ныне же этот показатель составляет примерно 1,2. Суть нашего демографического кризиса – исключительно в снижении рождаемости нации до уровня, не обеспечивающего ее простое воспроизводство.
     Парадокс. И в Беларуси, и в России для решения демографической проблемы перенимают опыт повышения рождаемости тех стран, где она низкая, и те меры, которые требуют значительных финансовых затрат и практически не дают требуемого результата.
     Так, одни специалисты утверждают, что рождаемость низкая из-за болезненности женщин. Мол, их нужно лечить. Но, во-первых, далеко не многие женщины больны настолько, что не могут родить. А во-вторых, лечить-то, конечно, нужно. Но если женщина родила одного ребенка и решила, что больше детей иметь не будет, – сделай ее хоть 10 раз абсолютно здоровой, но больше рожать она не станет.
     Другие доказывают, что виной всему – снижение продолжительности жизни. Но если она у женщин, к примеру, 74 года, то неужели они до этого возраста не успевают обзавестись требуемым по демографическим меркам количеством детей? И если продолжительность их жизни увеличить на 10 лет, – в 80 станут стремительно рожать? В дореволюционной России жили 45 лет. И ничего, успевали и за этот срок оставить после себя многочисленное потомство. Да, если средняя продолжительность жизни была 65, а стала 75 лет, то это поддержит численность населения на более высоком численном уровне дополнительные 10 лет. Но это лишь означает, что как нация мы вымрем не к 2100, а к 2110 году или чуть позже.
     Есть такие, что списывают недород на последствия Великой Отечественной войны. Бесспорно, она существенно отразилась на численности населения. Но никак не на желании современной девушки рожать детей. К тому же родился этот тезис в бытность СССР, когда численность населения страны была одним из идеологических показателей: чем она больше – тем жить в стране становится лучше. И когда в 1970-х стало очевидно, что произойдет снижение рождаемости, недород списали на войну. Однако посчитаем.
     Пик рождаемости в Беларуси и России приходится на начало 1980-х. Оптимальный возраст для родов – 20 лет. 1941 плюс 20 плюс 20 равно 1981. 1944 плюс 20 плюс 20 равно 1984. Получились годы пика рождаемости! Прибавим к ним еще 20 лет. Тем, кто тогда появился на свет, уже от 23 до 26 лет. Сегодня это самый детородный возраст, а с рождаемостью проблемы.
     Уровень рождаемости некоторые напрямую связывают с уровнем материального благополучия семей. Но если следовать этой логике, согласно которой рожать не позволяет низкая зарплата, многодетные семьи должны сегодня иметь новые русские и наши соотечественницы, вышедшие замуж за иностранцев–американцев или европейцев... Однако в действительности ничего этого и в помине нет и совершенно очевидно, что не будет. Понятно также, почему: человек богат только тогда, когда не желает большего. Но наши стремления к достатку безграничны. Владелец «Жигулей» мечтает об иномарке. Желание отдохнуть в Крыму сменяется тоской о пляжах Кипра. Радость от покупки шикарной квартиры в столице через некоторое время меркнет от недостатка средств на покупку недвижимости на берегу Средиземного моря. Зависть не дает покоя, когда твой ребенок учится в отечественном высшем учебном заведении, а у знакомых – в Гарвардском университете. Гонка за новыми, модными и красивыми вещами бесконечна. Ребенок в ней – помеха, какую бы мы зарплату ни получали.
     СНИЖЕНИЕ рождаемости некоторые связывают с падением уровня экономического развития страны. И вновь действительность говорит об обратном. Ведь если исходить из этого критерия, то наибольший прирост коренного населения должен быть в экономически развитых странах. Однако именно в них существует аналогичный нашему демографический кризис.
     СНИЖЕНИЕ рождаемости связывают с ухудшением экологии, качества питания, воды и тому подобным. Однако все это влияет, прежде всего, на среднюю продолжительность жизни и здоровье нации, а не желание иметь как можно больше детей. Наши предки умирали с голода, не знали ни поливитаминов, ни диет, ни экзотических фруктов, была большая детская смертность, но при всем при этом женщины рожали гораздо чаще, чем теперь.
     СНИЖЕНИЕ рождаемости связывают с тем, что люди раньше были неграмотные, в Бога верили. Но в 1980-х в СССР в Бога не верили, однако рожали больше, чем в Европе, где церкви не сносили и не закрывали.
     Наконец, СНИЖЕНИЕ рождаемости связывают с недостаточным уровнем социальной защищенности. Однако парадокс заключается в том, что именно она и является основной причиной демографического кризиса.
     И еще один важный аспект. У законов, если это действительно законы, хотя и демографические, нет, не должно быть национальных признаков. Они едины для Индии и Германии, России и Японии, США и Нигерии, Древнего Рима и наших потомков. Моя теория полностью соответствует этому условию.
     
Тезисы теории демографии

     Снижение рождаемости определяют два фактора: объективный и субъективный.
     Первый – невозможность иметь детей из-за различных болезней. Семейных пар, в которых один из супругов страдает бесплодием, сегодня достаточно много. Некоторым из них способна помочь медицина. Но есть и такие семьи, в которых дети могут появиться только благодаря их усыновлению или суррогатной матери. Все эти вопросы должны быть проработаны национальным законодательством. (Это – ответ на вопрос, возникающий в конце прочтения этих тезисов: а как быть тем, у кого нет детей?)
     Второй – нежелание иметь детей. «Я хочу иметь детей, но не могу, потому что у меня нет квартиры (маленькая зарплата, нужно вначале окончить учебу, устроиться на хорошую работу и тому подобное)» – все это относится ко второму фактору и определяется менталитетом нации. Не одного, десяти или даже тысячи человек, а нации.
     К сожалению, два эти фактора многие ученые смешивают воедино, не понимая существующей между ними разницы. Но без осознания этой разницы можно даже не заикаться о решении демографической проблемы.
     Факторы, влияющие на менталитет нации, то есть ее нацеленность на рождаемость, можно поделить на статические и динамические.
     Динамические – непродолжительны по времени (по отношению к продолжительности жизни одного поколения, каковым считается 25 лет), проявляются очень быстро с начала их действия. Например: войны, эпидемии, неурожаи, появление моды на беременность, стабильный рост зарплаты и тому подобное.
     Статические – факторы, действующие в течение долгого времени и проявляющиеся постепенно. Так же постепенно, с инерцией, они устраняются. Их можно разделить на четыре группы: общественно-экономические (или социальные), семейно-экономические (или религиозные), интеллектуальные и разное.
     В основе общественно-экономических причин снижения рождаемости лежит система национализации потомства. Она определяет рождаемость на 45 процентов (если все статические факторы принять за 100 процентов). С нее и следует, в случае необходимости увеличить или снизить рождаемость в стране, начинать реформы. Современная наука оперирует такими понятиями, как национализация земли и промышленности. Что подразумевается под термином национализация потомства, можно продемонстрировать на примере.
     Возьмем две семьи соседей, имеющих после заключения брака равные стартовые возможности. То есть одинаково непьющих, любящих детей, работающих на одном и том же предприятии, не имеющих родственников, которые могут завещать им состояние и тому подобное.
     В первой семье после появления одного здорового ребенка решили им и ограничиться. Во второй воспитывали пятерых крепышей.
     Стоит ли доказывать, что ребенок-одиночка имел более обеспеченное детство (по еде, игрушкам, развлечениям, вниманию, одежде и так далее), чем его сверстники из многодетной семьи. Стоит ли доказывать, что гораздо большие возможности по благоустройству своего быта, разнообразию семейного меню, отдыха, отчислениям в пенсионные фонды имели родители, воспитывающие одного ребенка. Те, у кого их было пятеро, практически положили себя, семейный достаток на алтарь материнства (отцовства). Но что это принесло им в материальном плане?
     Дети выросли, пошли работать. (Для простоты восприятия – на одно и то же предприятие). Мы воспитаны в мысли, что о стариках заботится государство. Но она не имеет под собой экономической основы. Государство – это система распределения материальных благ. Создают эти блага рабочие руки. Одиночка не в состоянии обеспечить своим родителям все установленные государством льготы и социальные гарантии. Не потому, что он плохо воспитан, а оттого, что для этого ему пришлось бы отдавать на налоги всю зарплату. Но налоги он платит, как все. Его родители пользуются равными со всеми правами и социальными гарантиями, и даже, скорее всего, получают пенсии большие, чем у многодетных родителей. За счет кого? За счет соседей, которые воспитали пятерых детей, которые работают как на собственных отца и мать, так и на наслаждавшихся в молодости прелестями жизни родителей, воспитавших лишь одного ребенка. В этом и состоит суть национализации потомства: малодетным и бездетным родителям дается экономическое превосходство над многодетными благодаря тому, что они могут пользоваться результатами труда чужих детей. И поскольку материальный стимул – самый сильный из определяющих поведение человека, национализация потомства представляет собой комплекс мер, стимулирующих снижение рождаемости и полную бездетность.
     Способами национализации потомства являются, в частности, твердая денежная валюта, льготы, существующие системы социальной защиты, пенсионные системы. Это и есть те «троянские кони», которые ведут нацию к вырождению.
     Для увеличения рождаемости необходимо прежде всего провести реформу пенсионной системы. То есть не отменить ее вообще как таковую, об этом даже речи не идет, а заменить моральные принципы ее существования экономическими.
     Все существующие в мире на сегодняшний день пенсионные системы экономически несостоятельны. Их принято условно делить на два типа: распределительную и накопительную. Но они отличаются друг от друга только порядком формирования фонда(ов), из которого(ых) выплачиваются пенсии (см. рис. 1).
     В Беларуси Фонд социальной защиты, из которого выплачиваются пенсии и на которые он, в основном, и тратится, высчитывается следующим образом: КР (количество работающих) умножается на средний размер страховых отчислений, составляющий 36 процентов Фонда зарплаты (0,36РО). Такова его экономическая составляющая: деньги в Фонд зарабатывает трудоспособная часть населения страны. Та самая, которая в нашей стране стремительно сокращается, переходя в разряд пенсионеров. На последних тратятся деньги Фонда соцзащиты. Такова его моральная составляющая.
     Почему моральная, если пожилые люди в свое время упорно трудились и потому заслужили пенсию? Но в том-то и дело, что трудились они и, следовательно, создавали материальные блага в свое время. А теперь не работают, а получают деньги за былые заслуги от признательных им потомков. Но все эти категории моральные, а не экономические. Нормальная экономика – это когда кто деньги заработал, тот их и тратит. Пенсии - это система, при которой деньги зарабатывают одни, а тратят их другие. Доказать это можно и без математических выкладок – на простом примере.
     Предположим, страна с населением 10 миллионов человек, имеющая только трудоспособных граждан, имеет накопительную пенсионную систему, которую в нашей стране преподносят как спасение от всех бед. Все работают и перечисляют деньги в Пенсионный фонд. Последний «крутит» деньги, вкладывая их в прибыльное производство внутри страны и растет как на дрожжах. Через 30 лет все 10 миллионов населения выходят на пенсию. Они приходят в Пенсионный фонд и получают кучу денег. Но заводы стоят. Фабрики не работают. Хлеб никто не печет, колбасу не выпускают. Все ведь на пенсии. Ну и что после этого с полученными деньгами (фантиками) делать? Впрочем, и получить их будет невозможно, поскольку работники пенсионного фонда, бухгалтеры, кассиры и так далее тоже будут на пенсии. Конечно, такое невозможно: кто-то будет все же работать. Но этот пример нужен был для того, чтобы показать, что и накопительную пенсионную систему нужно кому-то отрабатывать. И если трудоспособная часть населения сокращается, как сейчас в Европе, приходится и там увеличивать пенсионный возраст, сокращать льготы...
     А теперь этот же пример, но с применением математики. Пусть в некоей стране соотношение работающих (КР) к неработающим (КП) составляет 5:1. То есть КР=5КП. Каждый работающий отчисляет в Пенсионный фонд 36 процентов зарплаты (0,36РО). Численность страны неизменна, но через каждые 10 лет количество пенсионеров возрастает на КП (то есть на первоначальную численность неработающих). Спрашивается, как в процентном соотношении с течением времени будет изменяться размер пенсии (РП), если первоначальный принять за 100 процентов.
     Решение.
     КП=0,2КР – то есть на столько через каждые 10 лет количество пенсионеров будет увеличиваться, а работающих – уменьшаться.
     Составляем уравнение: КРx0,36РО=КПxРП, где в левой части записано, как собраны в Пенсионный фонд средства, а в правой – как они потрачены.
     Отсюда следует, что первоначальный размер пенсии – ПРП=КРx0,36РО/КП=100%, или 180% зарплаты (КР/КП=5, следовательно, РП=5x0,36РО=1,8РО).
     Через 10 лет рабочих станет 80 процентов (0,8) от первоначальной их численности, а пенсионеров – 2КП.
     РП=0,8КРx0,36РО/2КП=0,4КРx
     0,36РО/КП=40%ПРП, или 72% зарплаты (РП=5x0,4x0,36РО=0,72).
     Еще через 10 лет рабочих останется 60% (0,6), а пенсионеров станет 3КП (то есть их численность сравняется).
     РП=0,6КРx0,36РО/3КП=20%ПРП, или 36% зарплаты.
     Еще через 10 лет РП=10%ПРП, или 18% зарплаты.
     Еще через 10 лет РП=1%ПРП, или 7,2% зарплаты.
     То есть размер пенсии уменьшается, и даже при росте зарплаты он будет падать в процентном к ней отношении. Именно это заставляет проводить пенсионные реформы. Но все они направлены на увеличение выплат (сюда относится, в частности, введение дополнительного пенсионного страхования) и сокращение числа получателей пенсии. При этом источником получения пенсии является рабочий. Но человек, как потенциальный пенсионер, экономически заинтересован не в рождении детей, то есть, чтобы не снижалось число работников (источников пенсии), а в непрерывном стаже, размере зарплаты, размере отчислений в Пенсионный фонд и т.д.
     Пояснение рисунка. Допустим, один человек производит товаров и услуг в среднем в месяц на 1.000 неких условных единиц (не долларов США и не евро). Причем именно товаров и услуг, поскольку в конечном счете нужны они, а не деньги: последние в обеденную тарелку не положишь и в стакан не нальешь.
     Из этих 1.000 у.е. 500 – себестоимость продукции, то есть плата за сырье, газ, воду и тому подобное. Налоги – это прибыль и средства, которые тратятся в том числе на обеспечение льготного проезда, получения лекарств, квартплаты и прочие социальные гарантии. (Не государство их обеспечивает, а труд тех, кто создает материальные блага. Государство, повторюсь, эти блага перераспределяет).
     При распределительной системе из 400 уе. 35 (36 или другая сумма) перечисляются первоначально в Фонд заработной платы, а уже из них – в Фонд социальной защиты. Туда же от 100 у.е. зарплаты перечисляется еще некая сумма, допустим, 1 у.е. – пенсионный взнос.
     При накопительной системе из 400 у.е. те же 35, 36 или другое количество у.е. поступает в Пенсионный фонд (Фонд социальной защиты) как проценты с прибыли, полученной благодаря вложениям этого фонда в производство материальных благ. Часть зарплаты перечисляется туда же добровольно для накопления.
     Повторюсь. Из рисунка видно, что название и путь налога, превращающегося в пенсионные выплаты, разные. Сумма и суть его одна и та же: нужна определенная часть населения, способная отработать эти деньги (произвести требуемое количество необходимых товаров и услуг). Таким образом, существующие сегодня пенсионные системы – это пережиток утопического социализма, которым заболела Европа XIX века, поскольку основаны они на моральных, а не экономических принципах. Но последнее тоже выполнимо. Чтобы понять, как, следует еще раз проанализировать формулу, объясняющую, как собирается Фонд социальной защиты и как тратится.
     При назначении пенсии необходимо учитывать прежде всего не стаж, заработок или суммы отчислений, а количество оставленных после себя трудоспособных детей. Например, следующим образом.
     Любая семья – и полная, и неполная, и в которой один из супругов или даже оба инвалиды – должна быть заинтересована в создании Х(икс)-детной семьи. (Х может быть любым научно обоснованным числом – 2,75 или 3,15, но для простоты объяснения пусть Х=3.) Для этого заработанную и начисленную по существующему законодательству пенсию необходимо разделить на четыре части. Одна четвертая – это та часть пенсии, которая выплачивается независимо ни от чего. За первого ребенка, начавшего работать и отчислять социальные налоги, добавлять примерно еще одну четвертую часть пенсии. Примерно, потому что работать дети могут по-разному. Воспитал алкоголика или тунеядца – и пенсия соответствующая. Стал работать второй ребенок – прибавить еще примерно четверть заработанной пенсии, третий – оставшуюся четвертую часть. За воспитание ребенка без получения алиментов – начислять 31 процент пенсии. Их неплательщику не выплачивать ничего. (Разумеется, пропорционально соответствующему времени воспитания или неполучения алиментов.) При этом алименты не должны быть 25, 33 или 50-процентным налогом. У них должен быть ограничитель «сверху», равно как и у социальных налогов.
     В случае совместного ведения хозяйства предусмотреть неуплату пенсионных отчислений (государство как посредник в этом и других аналогичных случаях не нужно). Тем, у кого четыре и более детей, начислять максимально возможную пенсию, а «излишки» аккумулировать в пенсионный резерв. За убийство, в том числе неумышленное, перераспределять адресата пенсионной надбавки (своеобразный аналог кровной мести).
     Нужно освободить нанимателя от уплаты пенсионного налога, разделить эти деньги на работников, а уже с них брать эти отчисления в зависимости от наличия родителей, дедушек и бабушек, для которых эти выплаты взимаются. То есть разделить пенсионные отчисления на четыре части: обязательная, для отца, для матери, для их родителей. Не осталось в живых дедушек-бабушек – четвертинка прибавляется к зарплате. Умер кто-то из родителей – еще одна четвертая часть отчислений не должна браться с заработной платы.
     Описание неполное и может показаться путаным. Но если записать эту пенсионную систему в виде алгоритма, работа по нему для компьютера труда не составит. В этой системе тоже найдутся частные случаи, при которых проявятся ее недоработки. Но, во-первых, у предлагаемой системы есть будущее. (Проводимые в Европе реформы пенсионные системы не спасут. Стоит повторить еще раз: реформы эти уже идут. У нас перенимается европейский пенсионный опыт, и нас убеждают: «В Европе уже второй век существует пенсионная система и ничего – работает». Вместе с тем в тех же США проходят манифестации против планов реформирования пенсионной системы. Суть их сводится к тому, что государство снимает с себя пенсионные обязательства.) А во-вторых, увы, нет ничего идеального.
     Один из основных вопросов, который при этом возникает, – где взять дополнительные средства на существование в стране еще одной пенсионной системы. Но в том-то и дело, что они не нужны. Деньги как собирались, так и будут собираться и выплачиваться. Но постепенно в рамках одной и той же структуры за 20 или более лет произойдет переход от утопической к экономической пенсионной системе.
     Пенсионная реформа – первый шаг для увеличения рождаемости. Остальные станут очевидны с началом пенсионной реформы.
     
Остальные причины

     Разное – это все, что связано с ухудшением экологии, здоровья нации и так далее. Оно меньше всего влияет на рождаемость. По моим субъективным оценкам – на 5 процентов.
     Интеллектуальная причина связана с развитием и функционированием разума. (Ее дальнейшая проработка позволила бы создать искусственный разум, разработать новые методы лечения людей и т. п.) Но и эта причина незначительно влияет на рождаемость. По моим опять же субъективным оценкам – на 10%.
     Семейно-экономическая причина снижения рождаемости для осознания самая сложная. Понять ее – значит признать, что современные США, европейские страны, Беларусь и Россия – постхристианские государства. И дело не в количестве церквей или числе молящихся в них, а в существующих общественных отношениях. Раскрывать суть этой причины в настоящее время преждевременно, но мне она известна.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex