ИЗ РАЙОНА сосредоточения колонна бронетранспортеров, самоходных артиллерийских и зенитных установок сначала двигалась по лесной дороге, изобилующей крутыми поворотами, подъемами и спусками, а затем под контролем заранее выставленных регулировщиков свернула на шоссе. Здесь скорость движения резко увеличилась. Часто попадающиеся навстречу иномарки, наоборот, почтительно притормаживали и старались держаться ближе к обочине. На лицах сидящих в них людей можно было увидеть всю палитру отношения нашего народонаселения к своим защитникам. Дети с восторгом что-то кричали, молодые люди призывного возраста пристально вглядывались в лица сверстников, девушки явно кокетничали, а парни постарше смотрели с неким снисхождением: мол, и сами плавали, свое оттрубили. Иногда встречались - как же в наше время без них - взгляды пустые, равнодушные и даже высокомерные.
     Их заместитель командира гранатометно-пулеметного взвода сержант Василий Лизунов старался не замечать. Расправив, может быть, чуть больше, чем обычно, свои широкие плечи, смело подставив лицо встречному ветру, он отвечал улыбкой на улыбки, а один раз даже отдал честь старику, сидящему за рулем потрепанного, невесть каким образом сохранившегося «Москвича». Я твердо намерен подробнее рассказать о Василии в одном из своих будущих материалов. Пока лишь замечу, что это один из тех парней десантно-штурмового батальона морской пехоты Тихоокеанского флота, которые, выслужив срочную, заключили контракт еще на три года службы и стали реальной опорой отцов-командиров.
     БТР, в командирском люке которого виднелся сержант Лизунов, следом за нашим бронетранспортером свернул с асфальта, и вскоре колонна остановилась. Приехали. Сквозь кроны деревьев просматривались знакомые очертания бухты, где предстояла погрузка на большие десантные корабли. Один из них уже следовал к берегу...
     УТРО следующего дня началось для меня с грохота сапог на верхней палубе и мелькания силуэтов за стеклом иллюминатора. Догадываясь, что происходит, быстро одеваюсь и выхожу на палубу. Так и есть. Несмотря на то, что вчера до поздней ночи морские пехотинцы работали в твиндеке, закрепляя и обслуживая технику, сейчас некоторые из них в полной боевой выкладке уже стоят в строю. Командир десантно-штурмового батальона подполковник Евгений Калашников лично ставит им задачу...
     Как быстро летит время... Евгения Николаевича и его брата-близнеца Константина я помню еще лейтенантами. В 1995 году, после окончания Дальневосточного высшего общевойскового командного училища, они сразу заявили о себе как офицеры, у которых нет сомнений относительно дальнейшей службы. А ведь именно в то время нашу армию и морскую пехоту, в частности, чуть ли не в массовом порядке покидали далеко не худшие ее представители. Благодаря Евгению, Константину и им подобным удалось сохранить преемственность и традиции элитного подразделения. Вскоре братья уже командовали ротами. В дальнейшем их жизненные пути разошлись. Константин перевелся на другое место службы, Евгений дорос до начальника штаба батальона, поступив с этой должности в академию...
     В руке у командира ДШБ - пистолет-ракетница. Я точно знаю - неоднократно в этом убеждался, что изготовлена она во время Великой Отечественной войны, если не раньше. Воображение тут же рисует картину: окоп, офицер с обветренным лицом стреляет из ракетницы в направлении врага и - атака... Кто знает, может быть, именно из этой конкретной ракетницы, которую держит сейчас подполковник с замечательной фамилией Калашников, фронтовик и стрелял...
     За плечами бойцов, стоящих в строю, - ротные пулеметы. У одного - переносной зенитный комплекс «Игла». По команде они бегут вдоль левого борта и занимают огневые позиции у лееров. Комбат поднимает правую руку вверх, нажимает на спусковой крючок. Спустя несколько секунд пулеметчики дружно открывают огонь по сигнальной ракете, имитирующей воздушную цель. Следующая ракета зависает с правого борта. Морпехи меняют огневые позиции. Затем согласно новой вводной они бегут вдоль иллюминаторов на корму корабля. Отвесные трапы при этом преодолевают лихо, как заправские мореманы...
     - В данный момент, - разъясняет мне ситуацию начальник штаба ДШБ майор Сергей Надежин, - наши силы и средства ПВО находятся в готовности номер один. Отрабатывается перенос заградительного огня с одного борта на другой, с бака на корму. До этого готовили личный состав к несению вахты по противодиверсионной обороне. Скоро придем в назначенный район, корабль станет на якорь, и такую вахту будем нести непрерывно...
     Сергей Викторович, кстати, прервавший отпуск ради учения, тоже выпускник ДВОКУ. Все четыре курсантских года он мечтал о спецназе. Много прыгал с парашютом. Как высокую награду воспринял разрешение носить на последнем курсе десантные эмблемы. Когда выяснилось, что распределения в спецназ не будет, естественно, выбрал морскую пехоту, где стажировался. О чем и не жалеет. Служба в десантно-штурмовом батальоне тяжела и интересна. Один поход в Индийский океан чего стоит. Именно там, кстати, морские пехотинцы воочию убедились, что пираты, которые сродни террористам и диверсантам, бывают не только в приключенческих фильмах...
     - Однажды танкер, на котором находилась наша группа во главе со старшим лейтенантом, а ныне капитаном Денисом Бухановским - заместителем командира ДШБ, по объективным причинам оказался на приличном удалении от отряда кораблей, - вспоминает майор Надежин. - Вдруг на волну радиостанции танкера кто-то выходит, требует застопорить ход и немедленно принять на борт людей. «С какой целью?» - спрашивает капитан танкера. С приближающегося на большой скорости и немалых размеров катера отвечают: «У нас на борту раненые. Требуются срочная медицинская помощь, вода и питание...» В общем, обычная уловка пиратов, рассчитанная на милосердие нормальных людей. Денис Николаевич, находившийся на ходовом мостике, правильно оценил обстановку и дал команду «В ружье!». Морские пехотинцы заняли огневые позиции. Увидев на палубе танкера людей в камуфляже и с автоматами, те, кто был на катере, резко поменяли планы. «Куда же вы? Мы готовы оказать вам помощь!..» - радировали им вслед русские моряки. В ответ - молчание... Насколько мне известно, более тридцати случаев нападения пиратов на гражданские суда произошло в Индийском океане, когда мы там были. Нашим танкером они больше не интересовались... Кстати, сегодня, как вы поняли, мы стреляем холостыми патронами. На боевой службе эти же задачи отрабатывали штатными боеприпасами. Матрос Александр Сафонов, как сейчас вижу, умудрялся попадать из пулемета точно в сигнальную ракету. Даже вертолетчики, стоявшие на палубе, восхищались...
     ЗА ДВОЕ с лишним суток, проведенных в море на большом десантном корабле «Пересвет», майор Надежин еще не один раз с удовольствием рассказывал мне о батальоне. Желание через центральную военную газету морально приподнять лучших его представителей выдавало в начальнике штаба сына офицера-политработника. Подполковник запаса Виктор Иванович Надежин возглавляет сейчас ветеранскую организацию дивизии морской пехоты. Да и сам Сергей Викторович, как выяснилось, начинал службу в ДШБ с должности заместителя командира роты по воспитательной работе... Ну почему, задаю я себе вопрос, некоторые командиры будто стыдятся общения с журналистами? Не хочется говорить о проблемах - ради Бога, - не надо говорить, найдутся другие. Но что мешает использовать прессу для морального поощрения подчиненных? Зачем выдумывать какие-то новые формы поощрения, когда есть газеты?
     - Вот вы, я обратил внимание, сфотографировали водителя бронетранспортера, на котором сюда добирались... - наш разговор с майором Надежиным продолжился в каюте.
     - Да, командир взвода его отрекомендовал...
     - Скажу больше: матрос Руслан Сметанюк - не только лучший водитель роты, фактически он выполняет обязанности старшего техника... О таких в народе говорят: золотые руки. Представьте картину: заходит в бокс старший начальник и видит на брезенте аккуратно разобранный двигатель, поршни рядком лежат. Немая, как говорится, сцена. Объяснили: «Во время марша перегрелся двигатель, нужна замена цилиндра. Отправлять двигатель на завод - долго и дорого. Матрос Сметанюк все на месте сделает. У него даже собственное устройство для демонтажа цилиндров есть...» - «Он что у вас - ремонтник?» - «Нет, простой водитель...» Через три дня машина бегала...
     Такие люди, на мой взгляд, очень нужны армии. Надеюсь, Руслан не изменит своего желания остаться на контрактную службу и совмещать ее с учебой в институте... И еще. Не хотел об этом говорить, но все-таки выскажусь в поддержку решения министра обороны сохранить дисциплинарные батальоны. Начиная службу в батальоне, матрос Сметанюк совершил серьезный проступок, был осужден. Окажись он в колонии, а не в дисбате, потеряли бы ценного для армии человека...
     - И сейчас у вас нет по отношению к нему никаких сомнений?..
     - Ни малейших. Вся его последующая служба в десантно-штурмовом батальоне доказала: человек на верном пути... Вы знаете, я с огромным уважением отношусь к представителям любых военных специальностей. Но все-таки ДШБ - особое подразделение. Оно формирует личность, проверяет ее на прочность, цементирует характер, меняет пристрастия, а иногда и всю дальнейшую судьбу... Вот еще один характерный пример. Есть у нас во взводе связи старший матрос Вениамин Петровский. Тонкая натура, прекрасно рисует, окончил в свое время художественную школу. После призыва на службу в учебном отряде овладевал не менее тонкой наукой приготовления пищи. Однако волею судьбы оказался у нас. Связисту ведь, как и художнику, тоже усидчивость нужна... Однако до поры до времени Вениамин никак не хотел мириться с новой специальностью. Все пытался в повара, к котлам перебраться. И продолжалось это... до первого прыжка с парашютом. Теперь, говорит, службы своей без ДШБ не представляет. Было бы очень хорошо, чтобы и старший матрос Петровский в будущем стал контрактником...
     Я СОГЛАСЕН с начальником штаба: десантно-штурмовой батальон дивизии морской пехоты ТОФ - не просто элитное подразделение. Это метка на всю оставшуюся жизнь. Знак качества. Высшая проба. Примеров тому масса, все не перечесть. Но один из них невозможно не вспомнить. Назови дату 18 февраля 1995 года любому из тех, кто в разные годы служил или продолжает служить в ДШБ, и каждый поймет, о чем идет речь. Несколько часов на окраине Грозного длился в тот день тяжелый, кровопролитный бой с задачей ликвидировать устроивших засаду боевиков и эвакуировать тела погибших товарищей. Матросов срочной службы к бою не допускали. Под огонь шли офицеры, прапорщики, контрактники. Многие из них были тяжело ранены, некоторые погибли. Каждый год 18 февраля у мемориала, на плитах которого высечены фамилии всех погибших в Чечне морских пехотинцев Тихоокеанского флота, собираются ветераны ДШБ. Слушая их выступления, стоящие в строю молодые бойцы взрослеют на глазах...
     По словам находившегося на борту корабля заместителя командира полка морской пехоты подполковника Олега Владимировича Кацана, награжденного двумя боевыми орденами, традиции десантно-штурмового батальона по-прежнему крепки. Доказательство тому - батальонное тактическое учение, которое готовил и проводил в октябре недавний выпускник академии подполковник Евгений Калашников. Никаких послаблений, случавшихся ранее из-за нехватки топлива, не было. Три дня напряженного, на грани человеческих возможностей труда. Рыли землянки, оборудовали окопы, затем совершили марш, погрузились на корабль, с которого десантировались и захватили береговой плацдарм, выполняя стрельбу штатными боеприпасами. Одна рота из трех действовала в составе тактического воздушного десанта...
     НА ЭТОТ РАЗ десантная операция проводилась в рамках стратегического командно-штабного учения «Восток-2007». Боевой стрельбы не предполагалось, но было много других факторов, поднимавших напряжение физических и духовных сил до высшего предела. Утром в твиндеке корабля это чувствовалось. В принципе все было готово: и боевая техника, стоявшая впритирку двумя колоннами, и вооружение, и люди, полностью экипированные. Но, как говорится, нет предела для совершенствования...
     Вот и «мой» командир роты старший лейтенант Александр Кривякин, с которым мы познакомились накануне, то и дело перепрыгивал с одного бронетранспортера на другой, еще и еще раз что-то растолковывая водителям и стрелкам башенных пулеметов. В принципе даже я после его вчерашнего инструктажа в столовой команды уяснил, как следует действовать в случае заедания пулемета. Чаще всего достаточно спокойно поправить рукой выходящую из него ленту. Но Александра понять можно. Большая часть его подчиненных - молодые матросы, недавно пришедшие на смену уволившимся в запас. Поэтому еще одно напутственное слово, конечно, не могло помешать.
     Накануне я поинтересовался, а почему именно укмплектованная новичками рота старшего лейтенанта Кривякина выбрана для нанесения первого и самого трудного удара по «противнику». Оказалось, что причина в самом Кривякине и подчиненных ему офицерах. Несмотря на относительную молодость - Александр окончил Дальневосточное высшее командное училище в 2005 году, он уже зарекомендовал себя грамотным, решительным, инициативным командиром. Кстати, интересная деталь из биографии старшего лейтенанта: офицерскую службу он начинал в батальоне сокращенного состава, но, проявив настойчивость, добился перевода в ДШБ...
     Сказать, что в твиндеке стало трудно дышать, когда разом запустили полтора десятка двигателей, это ничего не сказать. (Конструкторам будущих десантных кораблей стоило бы подумать о более эффективной вентиляции.) Поэтому, когда сквозь плотный сизый дым начал пробиваться свет - это открывались створки корабля, - желание у всех было только одно: вперед, и как можно быстрее.
     Опорный пункт «противника» взяли с перекрытием норматива. Закрепившись на выгодных рубежах, десантно-штурмовая рота старшего лейтенанта Кривякина отразила контратаку его свежих сил, а затем, с подходом другого корабля к берегу, продолжила наращивать успех...
     На снимках: Десант пошел!; Мы - из ДШБ!; Старший лейтенант Александр КРИВЯКИН во время «боя». ; Командир ДШБ подполковник Евгений КАЛАШНИКОВ.; Во время марша.; Водитель БТР матрос Руслан СМЕТАНЮК.