- Людмила Сергеевна, ваша постановка идет в здании Театрального центра на Дубровке. Как возникла мысль поставить тут именно этот спектакль?
     - Долгое время мы не имели постоянной театральной площадки. Приходилось скитаться по различным столичным сценам. В апреле этого года я оказалась в ситуации, когда место, где планировалось выступление нашей труппы, банальным образом перекупили. Билеты на спектакль были распроданы, и положение казалось безвыходным. Я вспомнила, что когда-то с Александром Александровичем Калягиным здесь, на улице Мельникова, 7, мы ставили чеховского «Дядю Ваню»... А потом произошла трагедия, получившая название «Норд-Ост». Об этом Дворце культуры все режиссеры и продюсеры забыли, и я не интересовалась тем, что тут происходит. Решила позвонить, как выяснилось, старым знакомым. Признаюсь, что эмоционально сделать этот шаг было тяжело. Я отношу себя к людям сентиментальным, и мысль о том, что произошло в этих стенах, меня никогда не покидает. Коллеги, конечно же, неоднократно предупреждали о том, что идея может провалиться... Честно говоря, на меня смотрели с неким удивлением и сожалением... Тем не менее на запланированную постановку пришло больше 1.000 зрителей. Зал был переполнен... И я поняла, что можно возродить эту площадку, если ставить перед собой задачу создать здесь подлинный культурный центр.
     - Почему вы воплощали на театральных подмостках уже экранизированный рассказ?
     - Мы твердо решили начать творческую летопись агентства с патриотического спектакля. Только не подумайте, что это конъюнктура, боже упаси. Оставалось определиться с произведением. Артисты предлагали различные вещи, преимущественно о войне: «В списках не значился», «А зори здесь тихие...». И вдруг в многоголосье рассуждений я слышу фразу: «В бой идут одни «старики»... И меня зацепило... Это одна из моих любимых картин...
     - Спектакль создавался по книге или по фильму?
     - По фильму. Однако когда мы стали подходить к нему с театральными мерками, то оказалось, что «красивое кино» очень сложно перенести на сцену. Картину нужно было трансформировать в драматическое произведение, здесь-то и возникли сложности. Впрочем, мы вышли из положения благодаря таланту нашего драматурга Александры Линниковой, почти десять лет проработавшей в Ленкоме. У нее было свое видение спектакля. Большую роль в творческом процессе сыграли сами актеры. Это молодежный, я бы даже сказала, коллективный проект. Его мы создавали всей труппой... Артисты стремились внести свою лепту, они дописывали и местами даже переделывали сценарий. Ребята сами сочиняли военные песни, у нас талантливые поэты и композиторы. А режиссеры Эд Дивинский и Ксения Энтелис сумели создать из многочисленных актерских предложений, поисков и задумок цельное художественное произведение. Когда в спектакле звучит военный вальс, ни у кого и мысли не возникает, что он современный, из XXI века.
     - А как же «клен зеленый да раскудрявый»?
     - От «Смуглянки» мы не могли отказаться. Эта песня - символ эпохи...
     - Война - это все преходящее, только музыка вечна...
     - Эта цитата из фильма - основной лейтмотив нашей постановки. Ансамбль летчиков-истребителей набран из числа поющих актеров, владеющих различными музыкальными инструментами. Ведь музыка, как известно, формирует направленность спектакля...
     - «Театральная эскадрилья» поет вживую?
     - Безусловно. На мой взгляд, как раз это делает спектакль ярким, необычным и впечаляющим...
     - Значит, вы совсем отказались от фонограммы?
     - Не совсем. Ее мы тоже используем при звуковом оформлении постановки. Например, стрекотания насекомых или гула приближающегося самолета. Кстати, к этому мы подошли очень серьезно. Андрей Кушников - один из ведущих звукорежиссеров Ленкома - раскопал в киноархивах пленку, на которой записана работа двигателей самолетов именно того времени.
     - Стремились ли вы к исторической достоверности?
     - Прежде всего мне хотелось бы поблагодарить нашу Российскую армию, которая помогла с декорациями. Над сценой, словно купол, нависает маскировочная сетка. Это создает военную эстетику. Но как бы мы ни хотели приблизить обстановку сценического действия к реалиям того времени, отыскать настоящую фронтовую форму так и не удалось. Мы бросили клич по всей необъятной матушке-России... В конце концов нам позвонили из Нижнего Новгорода и сообщили, что отыскали несколько комплектов, случайно завалявшихся на складе еще с 1963 года. «Хэбэшная песочка» была пропитана каким-то хлоросодержащим средством, но этот вариант оказался самым подходящим.
     - Как воспроизводится на сцене военная техника?
     - Самолеты предстают перед зрителями в документальных кадрах на экране, художественно оформленном маскировочной сеткой. Современные способы подачи материала (такие как ЗD- графика, документальная военная хроника и звуковой ряд, взятый из киноархива) в сочетании с предельно органичным существованием актеров создают неповторимое сценическое пространство.
     - Какие коррективы внесли в сюжетную канву?
     - У нас тема любви как-то совершенно произвольно вышла на первый план. Изменения кинематографический сценарий претерпел колоссальные... Но только не стоит рассматривать их как попытку «соревноваться» с Леонидом Быковым. Все, что мы дописали, обусловлено драматической необходимостью. На сцене события развиваются иначе, нежели в известной киноленте. Во-первых, действие спектакля начинается в наши дни: снимается фильм о войне. Мы постепенно погружаем зрителя в будни фронта.
     Во-вторых, у нас совершенно другой финал. Титаренко и Зоя остаются живы, и они неожиданно, спустя десятилетия, встречаются в том самом месте, где о них снимают картину...
     Постановку нельзя сравнивать с фильмом, и если даже возникает такой соблазн, то он исчезает в первые минуты спектакля.
     - А герои похожи на кинематографических?
     - Неизменными мы решили оставить только имена. Наши артисты не похожи на героев фильма. Первоначально у меня возникало много вопросов и даже претензий к ребятам во время репетиций. А потом я решила сохранить их видение роли. Манера общения героев на сцене во многом напоминает их повседневную речь. Складывается впечатление, будто перед вами не актеры, а настоящие, живые люди. В этой постановке мы постарались отойти от театральности и позволили всем проявить свою индивидуальность. Реплики Ромео напоминают скороговорки, а в слова Кузнечика вкрапляются сибирские диалекты... Если бы мы приступили к какой-нибудь другой постановке, я бы заставила ребят поработать над сценической речью.
     - Где еще можно увидеть ваших артистов?
     - В спектакле задействованы актеры ведущих московских театров: Ленком, «Сфера», МХАТ им. М. Горького, Театр Моссовета.
     - Выступают ли в «Небесных Соколах» корифеи театрального искусства?
     - «В ансамбле» вместе с «золотой молодежью» участвуют народные артисты Российской Федерации Лариса Лужина и Геннадий Сайфулин.
     - Практически на каждую роль в спектакле, за малым исключением, у вас предусмотрены дублеры. С чем это связано?
     - Конечно же основная причина - актерская занятость. Театры, в которых работают «небесные соколы», имеют для них первостепенное значение. Поэтому без второго состава никак не обойтись... Кроме того, представители нашей профессии могут потерять голос... Ну представьте себе ситуацию, если бы кто-то из труппы заболел, а заменить его нельзя. Впрочем, желание выступать в постановке о летчиках есть практически у каждого, и я вижу стремление актеров выйти на сцену. На данный момент между ними возникает даже конкуренция за право на свою роль...
     - Насколько мне известно, все актеры проекта - ровесники сценических персонажей...
     - Большинству двадцать с хвостиком, поэтому они играют самих себя, но в предлагаемых им обстоятельствах...
     - И эти обстоятельства связаны с Великой Отечественной... Причем поставить на сцене произведение о войне предложили люди, которые знакомы с ней только по книгам и кинофильмам. А нет ли в современной драматургии вещей, которые бы творческому коллективу центра хотелось перенести на подмостки?
     - Я читала пьесы, посвященные современным войнам, но принципиально не хотела касаться данной тематики. Почему? Ответить нелегко. Скорее всего это связано с тем, что не принимаю и не понимаю кровопролития в мирное время... Что может быть страшнее войны для матерей, потерявших детей... Зачем бередить их раны... А вот Великая Отечественная – совсем другой вопрос: мы воевали за правое дело. Случись что-то подобное в наше время, вы же, молодые ребята, станете в строй и будете защищать Родину, детей и матерей своих... Поэтому все герои - это люди XXI века, мышление и психологию которых мы «не переделывали» под фронтовые сороковые... Движется время, меняются условия жизни, но духовные ценности не изменить.
     - Какие трудности возникли при постановке «Небесных Соколов»?
     - Только финансовые. В спектакле задействовано 20 микрофонов-петличек, в которые потребовались значительные вложения. Свет, звук, площадка - все это в наше время стоит очень дорого. Поэтому сами артисты получают небольшие деньги, и если бы возможность была, я бы платила им гораздо больше.
     - Патриотизм - главная движущая сила вашей труппы?
     - Я бы не стала прибегать к лозунгам. В большинстве своем в спектакле задействована молодежь. Она в государственных театрах реализуется незначительно. Здесь же есть возможность проявить себя, более полно раскрыть актерские дарования. В нашем центре им очень интересно. В сериалах можно только мелькнуть лицом, но не талантом. Если в известных театрах Москвы ребята играют второстепенные роли, то здесь получают «лавры и цветы»...
     - «Небесные Соколы» - единственный некоммерческий проект «Арт-Вояжа»?
     - За исключением «Иствикских ведьм» все наши постановки не нацелены на получение прибыли за счет искусства. Взять хотя бы музыкально-драматический спектакль «Вийон» (состав группы 32 человека) или сказку «Привет! Я Пеппи!»
     - Несмотря на то, что спектакль о поющей эскадрилье - проект некоммерческий, он все-таки должен быть окупаемым... Что предстоит для этого сделать? Вы уже где-то нашли поддержку?
     - Помощь приходит по принципу «с миру по нитке...» Поначалу оказывали содействие друзья и знакомые, а затем нас поддержали правительство и комитет по культуре города Москвы. Теперь будущее спектакля во многом зависит от рекламы. Сейчас ее роль выполняет «сарафанное» радио. Нам предстоит установить баннер у входа в ДК, вывесить плакаты в центре столицы и наладить тесное сотрудничество с прессой. Тогда спектакль, уверена, станет общественным достоянием.