Звезда Героя России на кителе авиатора соседствует с орденами Красной Звезды, Мужества, «За военные заслуги»... В числе его отличий есть и знаки высшего профессионального статуса: «Заслуженный военный летчик Российской Федерации» и «Военный летчик-снайпер». Это он при полном, как говорится, параде запечатлен вместе с Героем России генералом В. Шамановым на цветной фотографии, сделанной накануне в Кремле. Генерал теперь возглавляет Главное управление боевой подготовки и службы войск Вооруженных Сил России, а на Северном Кавказе он был командующим для Алимова. Знакомство давнее... С шутливой угрозой Владимир Анатольевич предупредил юбиляра: «Не пригласишь на свой юбилей - обижусь!»
     Впрочем, генералов в Московский Дом ветеранов на юбилейный вечер к Алимову, теперь уже заместителю его председателя, и так пришло изрядно. Здесь были начальник Генерального штаба начала 1990-х генерал армии В.Н. Лобов, заслуженные летчики-испытатели Герой Советского Союза генерал-лейтенант С.А. Микоян и Герой России А.Н. Квочур, бывшие командующие - авиацией ВМФ генерал-полковник В.Г. Дейнека, авиацией ПВО генерал-лейтенант О.В. Анисимов, Герой Советского Союза генерал-полковник Н.Т Антошкин, Герой Социалистического Труда, один из бывших руководителей нефтегазовой промышленности страны, Т.З. Хурамшин, генерал-полковник Н.И. Москвителев...
     В летную книжку Алимова вписаны более 4,5 тысячи часов, проведенных в воздухе. Многие из них - боевая работа, где месяц числится за три. С учетом этого полковник, как говорят в авиации, «больше налетал, чем прожил»: 61 год! Стоит ли удивляться, что за многие годы службы он приобрел столько добрых знакомых? С одними его свел Чернобыль, где вместе занимались ликвидацией последствий катастрофы на атомной электростанции. С другими вместе воевали в Чечне. А еще у него за плечами командировка в составе миротворческой миссии ООН в Анголу. Да и по самой России довелось полетать немало.
     Довольно трудно назвать каждого из более полусотни гостей Владимира Ришадовича, не упустив чего-то из их многочисленных заслуг, высоких должностей и званий и не погрешив с иерархией. Но, наверное, и так понятно, какого масштаба люди отложили все свои дела и собрались на юбилей полковника. Поздравить его пришли коллеги из Клуба заслуженных военных летчиков, товарищи из Фонда Героев и конечно же боевые друзья, однополчане. А еще приехали земляки из Башкирии и старший брат Виктор. А кто не смог прийти, прислал свои поздравления, да и телефон на его столе в кабинете звонил не смолкая. Очень многие искренне хотели бы поздравить полковника Владимира Алимова, боевого летчика, этого обаятельного человека с особым призванием — спасатель.
     А С ПРИЗВАНИЕМ вроде как по службе получилось: в 1979-м после Саратовского летного училища попал служить в Казахстан, на космодром Байконур, в авиационный полк единой поисково-спасательной службы ВВС страны. Это уже потом работа летчика-спасателя, можно сказать, стала судьбой.
     Вырос он в небольшом тихом башкирском райцентре Караидель, где на удивление был свой аэропорт, куда прилетали небесные тихоходы Ан-2, Яки, а потом и вертолеты. Бегал туда с мальчишками смотреть взлеты-посадки, нравилось так, что после школы особо не раздумывал, куда поступать. Вот и приехал в Саратовское военное авиационное училище летчиков.
     В училище у него особых проблем не имелось. Во-первых, очень прочные и основательные знания получил в школе, поскольку все четыре начальных класса обучался у собственной матушки-педагога (заслуженного учителя России!), а уж она ему поблажек не делала. Во-вторых, с детства занимался физкультурой и спортом. Отец был мастером спорта и тоже преподавал в их школе.
     Сложности бывали у него разве что из-за характера. Боевой, настойчивый, прямой - все это можно с полным основанием сказать о Владимире Алимове. Для боевого летчика самое то. Но еще в лейтенантской характеристике были и такие слова: «...неуравновешен, в сложных условиях спокоен, пилотирует уверенно и грамотно». В бою, следовательно, уверен, грамотен и спокоен, но вот беда - в обычной обстановке может начальство нервировать... Чем? Да своим особым мнением: если в чем убежден - не промолчит, будет отстаивать.
     Как летчик, он до 1-го класса поднялся всего за 5 лет (за этим и огромный повседневный труд, и упорство, и конечно же немалые способности к профессии), а вот в звании от капитана до подполковника «рос» вдвое дольше положенного. Из кабины боевого вертолета многое видится несколько иначе, чем на штабной карте...
     - Он летчик от бога, - говорит об Алимове его командир эскадрильи А.А. Сафронов, ныне преподающий в Академии Генштаба, - и до щепетильности порядочный человек. Скажем, когда за очередной подвиг его, как командира, представляли к ордену, а экипаж собирались наградить медалями, он бился за подчиненных: мы рисковали в равной степени! Такая позиция, надо признать, не всем нравится: многие убеждены, что командир, начальник по должности должен получать больше.
     У Алимова только за два месяца «первой Чечни» было 250 успешных боевых вылетов! 80 машин с боевиками и вооружением уничтожил. А сколько наших разведгрупп из-под самого носа противника под огнем вытащил, сколько у него «крестников» среди спецназовцев, обязанных ему жизнью! Он в горах, в «зеленке» просто-таки чутьем нужное находил. И не было, наверное, полка, где не знали бы и не уважали Алимова. Ведь его три раза к Герою представляли. И уж только когда, как говорится, деваться некуда было (это же надо - два экипажа и целый взвод разведки на неподъемной, насквозь пробитой пулями и снарядами «вертушке» из-под огня вывез!), наконец утвердили. Командующий лично представление писал.
     В НАГРАДНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ на майора Алимова отражены поражающие даже воевавших людей эпизоды.
     «...15 октября 1999 года майор В.Р. Алимов выполнял боевое задание по спасению группы спецназа Внутренних войск, попавшей в окружение в районе н.п. Серноводск на высоте 509,9. Майор Алимов В.Р. с группой огневой поддержки на борту в сопровождении двух вертолетов Ми-24 прибыл в указанный район и с ходу вступил в бой. К этому моменту наши военнослужащие были полностью окружены. Оценив обстановку, под прикрытием Ми-24 майор Алимов В.Р. повел свой вертолет на посадку для эвакуации военнослужащих.
     В течение нескольких минут всей группе пришлось вести ожесточенный бой, прикрывая эвакуацию военнослужащих, четверо из которых были ранены. Рискуя собственной жизнью, под постоянным огнем противника майор Алимов В.Р. грамотно руководил боем и эвакуацией. Погрузив всех военнослужащих, с множественными пулевыми пробоинами вертолета, совершив противозенитный маневр, майор Алимов В.Р. благополучно ушел из зоны противодействия боевиков. Личный героизм и мужество, выдержка и хладнокровие, умелое управление майора Алимова В.Р. позволили спасти двенадцать спецназовцев от неминуемой гибели и выполнить поставленную боевую задачу».
     «...7 ноября 1999 года майор В.Р. Алимов получил боевую задачу для эвакуации тяжелораненых военнослужащих из района н.п. Бамут (Аршты). В этот день сложные метеоусловия не позволили выполнить эту задачу двум экипажам вертолетов, вылетавших ранее. В 13.00 часов в сложных метеоусловиях экипаж майора Алимова В.Р. вылетел в район н.п. Аршты... Выйдя из разворота, майор Алимов обнаружил окно в облачности, вышел в заданный район и выполнил посадку на удалении 1,5 км от н.п. Бамут, у которого шел бой. После приземления опустился туман, пошел обильный снег.
     Группа спецназа, находившаяся на борту, заняла круговую оборону. В течение 8 часов экипаж вертолета майора Алимова находился на площадке в режиме ожидания раненых военнослужащих. Командир экипажа организовал охрану и оборону площадки, так как армейских подразделений рядом не было, руководил размещением раненых. В 23.55 майор Алимов, принял на борт 22 военнослужащих, 14 из которых были тяжело ранены. Базовый аэродром был закрыт по метеоусловиям, КП «Запад» дал указание следовать на гражданский аэродром в г. Владикавказ. В полете отказал автопилот. ПОС (противообледенительная система) не справлялась с усилившимся обледенением. Но, несмотря ни на что, майор Алимов В.Р. сумел благополучно приземлиться на аэродроме и спасти жизнь раненым военнослужащим, проявив при этом героизм и мужество».
     22 МИНУТЫ того декабрьского боя полковник Алимов и сегодня, даже в день своего юбилея, когда и гостей встречать надо, и по телефону ответить, и кому-то самому срочно позвонить, в этой праздничной суете готов вспомнить каждую из них.
     ...13 декабря 1999 г. подбили штурмовик Су-25. На его спасение были посланы три экипажа под командованием майора В. Алимова. Летели в сложных метеоусловиях, нижняя граница облачности 80 — 90 метров, видимость до 900 метров.
     «В районе н.п. Ярыш-Марды группа майора Алимова была в упор обстреляна боевиками, находившимися в засаде. Увидев разрывы снарядов зенитных установок, он дал команду на открытие огня. Через несколько секунд один из ведомых майор Вячеслав Христофоров доложил о прямом попадании снаряда, отказе гидросистем и падении вертолета.
     Отдав приказ второму ведомому на прикрытие с воздуха, майор Алимов повел свой вертолет на посадку на повышенной скорости по крутой глиссаде, создав тем самым видимость неуправляемого падения вертолета. Во время снижения он попал под шквальный огонь боевиков, в результате чего были выведены из строя радиосвязь и цепь управления огнем. После приземления командир экипажа приказал личному составу парашютно-десантной группы, находившейся на борту, рассредоточиться и огнем прикрыть эвакуацию экипажа и десантной группы сбитого вертолета.
     22 минуты понадобились майору Алимову, чтобы без потерь завершить эвакуацию всех военнослужащих. Погрузив на борт 31 человека, пять из которых были ранены, Алимов принял решение на взлет. Владея ювелирной техникой пилотирования, осознавая личную ответственность за жизнь боевых товарищей, майор Алимов сумел взлететь на перегруженном самолете, исчерпав все возможности боевой машины.
     В сложных метеоусловиях, без средств радиосвязи, радиолокационного контроля, при значительных повреждениях вертолета майор Алимов сумел точно выйти на аэродром в Моздоке. При подходе к ближнему приводу пуском зеленой ракеты, обозначавшей, что вертолет заходит на посадку без средств связи, майор Алимов произвел посадку. Зарулить не мог, так как пневматики всех колес были пробиты пулями, из-за повреждения всех лопастей несущего и хвостового винтов была сильная вибрация, из пробитых баков подтекало топливо. В вертолете было обнаружено более 40 пробоин, из них 12 - в пилотской кабине».
     Был на борту и кавалер двух орденов, начальник медслужбы авиаполка майор Осман Таваков, который и дополнил этот рассказ:
     - Вокруг все гремит, взрывается, двигатель ревет, стрельба не смолкает, потом выяснилось, что нас там засада ждала, около 200 боевиков. Заманивали на радиомаяк летчика подбитого Су-25. Огонь кинжальный, чуть ли не со всех сторон. Наши из-за камней от боевиков отбиваются, спецназ и экипаж сбитой «мишки», отстреливаясь, к нам раненых тащат. И среди этого пекла на самом виду, как на витрине, за блистером Ми-8, да еще и приподнят над землей метра на два, сидит Володя Алимов и держит машину в готовности к взлету...
     Справа от него, где летчик-штурман сидит, блистер хотя бы прикрыт бронеплитой, а командир-то наш безо всякой защиты, любой пуле в подарок. И с горы по нему стреляют из всего подряд - пулеметов, автоматов, даже «Мухами» шарахнули. А он держит газ!
     Я укрылся за хвостом нашей «мишки» - все равно, что за прутиком, - подхватил автомат и начал стрелять по тем, кто палил по нашей вертушке. Алимов мне что-то сигналил рукой, но ничего нельзя было понять в таком грохоте.
     - Наш военврач 12 или даже 14 магазинов расстрелял, - вспоминает Владимир Ришадович. - Спасибо ему, я стал еще и за него бояться, это как-то отвлекало, потому что просто сидеть одному под обстрелом очень страшно. Но и прикрывал он меня, безусловно, ведь от машины непосредственная опасность ему была виднее, чем из укрытий, со стороны.
     Потом спецназовец подбежал, спрашивает: «Сколько возьмешь?» Отвечаю ему: «Я не такси, всех буду брать!» А сколько всех, не знаю. Зато знаю, что здесь оставлять никого нельзя, да и не смогу.
     Как он сумел поднять израненную машину с более чем 30 бойцами на борту (а по-боевому «упакованный», каждый из них тянул на добрую сотню кг!), как сумел довести ее до своего аэродрома - этого не объяснит ни один учебник аэродинамики. Вертолет его, кстати, списали сразу как не подлежащий восстановлению.
     А на Владимира Ришадовича отправили очередное представление к званию Героя России. И на этот раз он получил-таки свою заслуженную Звезду. 15 февраля 2000 года Президент Российской Федерации подписал об этом указ.
     НО ЕЩЕ ЗА 14 ЛЕТ ДО ЭТОГО командир экипажа Ми-8 военный летчик 1-го класса Владимир Алимов получил первое боевое крещение.
     - 26 апреля 1986 года в 4 часа 30 минут меня подняли по тревоге и приказали убыть на тушение пожаров под Киевом, - воспоминает Алимов. - Удивило то, что меня, командира экипажа, военного летчика 1-го класса, назначили вторым летчиком, правда, командиром был заместитель командира отряда капитан Смирнов.
     Их особую группу составили из 10 лучших экипажей ближайших поисково-спасательных отрядов - из Караганды, Троицка, Чебеньков, Аральска. Из Казахстана до Чернигова вертолетному каравану без задержек давали зеленый свет, везде торопили: быстрее, быстрее вперед! На промежуточных аэродромах они не успевали даже толком отдохнуть и перекусить, сразу после приземления к вертушкам подъезжали топливозаправщики, наполняли баки горючим, и тут же следовала команда на взлет. Но почему и зачем - никто не объяснял.
     Только в Конотопе им уточнили задачу: произошла катастрофа на атомной электростанции, надо срочно переделать полетные карты вместо Киева на Чернигов. Но и в Чернигове караван не задержался, сразу после заправки перелетели на специальные вертолетные площадки «Кубок» между Припятью и Чернобылем. Там уже завершала формирование вертолетная группировка под командованием начальника штаба ВВС Киевского военного округа генерал-майора Николая Антошкина.
     Хотя экипажи преодолели не одну тысячу километров, отдыхать не пришлось. На совещании правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии было решено заглушить аварийный 4-й энергоблок АЭС, забросав реактор песком и свинцом. К вертолетным площадкам сразу двинулись грузовики. Летчикам выдали ОЗК - прорезиненные защитные комплекты, рядом с вертушками заполняли песком для заглушек тормозные самолетные парашюты. А вскоре последовала и команда на взлет.
     - Вышли на боевой курс, зашли на реактор, полусферы открыты... - рассказывает Алимов. - Высота 200 метров, скорость 50 км в час. С внешней подвески сбросили на аварийный реактор груз. О радиации не думали и, честно говоря, толком не знали.
     После первого полета к ним подошел химик-дозиметрист с ДП-5, а у этого прибора, если он зашкаливает выше критической отметки, стрелка сразу падает на «0». Так экипажам и записали первую дозу облучения от полыхающего радиацией атомного реактора — «0»... А сколько они там реально хватанули доз, теперь и не узнать. Только после 5-го или 6-го полета им выдали индивидуальные дозиметры — старенькие Д-1, «карандаши». Что там на них накапливалось, никто особо не смотрел, не до того было. Делали по 20 и даже до 33 вылетов за день при норме 4 — 6!
     И вот уже на второй день авральной работы один из врачей негромко посоветовал им записать и вложить в личные документы данные о семьях. На естественный вопрос: «Зачем?» - горько усмехнулся: «Пенсии за вас получать, по 150 рублей»...
     После двух дней таких безостановочно-конвейерных вылетов в числе еще четырех экипажей Смирнов и Алимов были срочно доставлены в Москву, в Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь. Более 200 суток, проведенных на госпитальной койке, словно слились в одни: все время кружилась и болела голова, темнело в глазах, ломило суставы, мучила бессонница, то и дело подкатывала тошнота... Из-за гормональных препаратов набрал лишних 20 кг.
     Чтобы остаться в авиации, летчики вырвали из своих документов страницы, где были записаны дозы полученного облучения по сотне рентген, и вписали себе по 31. Допустимой суммарной дозой облучения считались 25 рентген...
     Через 4 года за участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС его наградили орденом Красной Звезды.
     ОБО ВСЕМ ЭТОМ вспоминали и говорили 6 декабря гости, пришедшие, чтобы поздравить Владимира Ришадовича Алимова с 50-летием.
     - Что такое героизм? - переспрашивает он. - Героизм — это когда ты боишься, но делаешь то, что должен делать. Очень боишься. Ведь смерть вокруг, каждую секунду убить могут. Руки трясутся, пот глаза жжет, а ты делаешь свое дело - руководишь подчиненными, управляешь машиной, ведешь бой. Ты обязан выполнить задачу и сам остаться в живых, сохранить жизни своим бойцам. Обязан! И нет слова круче.

     «Красная звезда» присоединяется к поздравлениям и желает Герою-юбиляру здоровья, новых успехов, счастья и долгих лет жизни.