на главную страницу

15 Января 2008 года

Армия и общество

Вторник

«Патриарх»

Юрий БОРОДИН, «Красная звезда».
Фото автора.




     У ротного никогда не возникает сомнений, кого за себя оставить. Он назначает Евгения Лубягина. Так было в Дагестане и Чечне, так происходит и в пункте постоянной дислокации - в Камышине. Евгений Лубягин - старший прапорщик, старшина роты. И именно ему командир без опасения доверяет личный состав. Ведь он - «патриарх» десантно-штурмовой части, служащий в ней уже без малого 20 лет.
     Простой алтайский паренек Женька Лубягин, окончивший восьмилетку и профучилище, еще в военкомате был зачислен в «вэдэвэшную» команду. Образование - подходящее, здоровье - отменное, силушки - хоть отбавляй. В Туркмению, где тогда дислоцировалась после Афгана 56-я отдельная десантно-штурмовая бригада Воздушно-десантных войск, Женька вместе с остальными земляками прибыл не подготовленным к климатическим условиям: с Алтая улетали, было -300 холода, а в Средней Азии - жара. Служба этим и запомнилась. А еще - бесконечные тренировки и практические занятия. Офицеры и прапорщики все поголовно «за речкой» не один год провели, боевого опыта - на несколько поколений хватит. Вот и гоняли молодежь до седьмого пота. Случись тогда какая-нибудь заваруха, срочники бы не хуже заправских рейнджеров действовали. Случилась, и не одна. Но позже, значительно позже... Лубягин же после службы в парашютно-десантном батальоне в должности старшего стрелка отправился в школу прапорщиков - в Прибалтику.
     В Средней Азии после возвращения в родную бригаду довелось послужить недолго - распад Союза сделал свое дело, и в начале девяностых Советскую Армию стали настойчиво «провожать» из независимых республик. Туркмения не стала исключением. Десантников перебросили на Кавказ - в Карачаево-Черкесию. Но и здесь им не суждено было надолго задержаться. Уже через несколько месяцев соединение начало обживаться в
     г. Волгодонске Ростовской области.
     - Комбриг полковник Степаненко словно чувствовал, что нам вскоре предстоит «в деле» поучаствовать, - вспоминает Евгений. - Мы дневали и ночевали на полигоне: прыгали, стреляли, водили боевую технику, отрабатывали тактические задачи. Неудивительно, что в Чечню в девяносто четвертом мы вошли наиболее подготовленными...
     В мятежную республику десантников бросили одними из первых. Это потом уже были колонны майкопцев и волгоградцев. После нескольких недель боестолкновений в Грозном силы бригады раздробили и стали отправлять для усиления в разные стороны. Вот лишь один пример: морпехи на каждый блокпост «сажали» по 30-40 человек, а у десантников их с трудом насчитывался десяток. Но задачи свои они выполняли на «отлично». Сегодня трудно проследить, где именно довелось побывать сослуживцам Лубягина. Легче перечислить, куда не заносила их военная судьба. Воевать тогда было сложно: боевики были хорошо вооружены и экипированы. То и дело федералам противостояли танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты. Используя знание местности, погодные условия, все чаще по ночам дудаевцы обстреливали наши позиции. Много проблем доставляли снайперы.
     - Мы однажды поймали такую бабенку: деловая, в шубке, говорит с прибалтийским акцентом. Но не признается, конечно же, что снайперша, хотя на плече синяки, осколками посечена, - рассказывает Евгений Лубягин. - Это пехота из минометов била по их «гнезду». «Учетчика»-чеченца они сразу завалили, а раненая снайперша пыталась уйти...
     О первой чеченской кампании Лубягину напоминают две боевые награды: медали «За отвагу» и «За отличие в военной службе».
     Вскоре после хасавюртовского перемирия и возвращения десантников в Волгодонск было принято решение об изменении статуса бригады и новой передислокации. Соединение было преобразовано в десантно-штурмовой полк, выведено из состава ВДВ и включено в 20-ю мотострелковую дивизию СКВО. Новым пунктом постоянной дислокации части стала Волгоградская область - старинный купеческий город Камышин.
     Перед второй войной боевая подготовка бывших десантников, так же как и других военнослужащих полков и отдельных батальонов дивизии, шла очень серьезно. «Полевые аудитории» Прудбойского полигона не пустовали ни минуты. Поэтому гвардейцы вновь одними из первых были переброшены на Кавказ. Правда, на этот раз в Дагестан, куда из Чечни вторглись боевики Хаттаба и Басаева. Из Каспийска, где сели «борта» с десантниками, последние двинулись на Ботлих. Одному из подразделений была поставлена задача штурмовать закрепившихся в Тандо боевиков. Но, как только пошли, на них обрушился мощный шквал огня. Появились потери. Наступавшим ни вперед нельзя, ни назад. Ночью им на выручку пришла еще одна рота. В ее составе был и Лубягин. Своих вытащили. А через неделю после взятия Тандо - новое перемещение, в Хасавюрт. А оттуда - бросок по пустынным степям в уже знакомую Чечню. Дошли удачно. Основные потери были от неожиданных обстрелов. По занявшим господствующую высоту десантникам боевики били из «Васильков». Минометы были установлены на автомобилях, поэтому засечь их было сложно. Евгений Лубягин и еще несколько бойцов ночами по минным полям доставляли на свои позиции железнодорожные шпалы - для перекрытий на блиндажи. Но все равно боевикам удалось уничтожить почти полроты. Лишь через неделю «соседи» смогли накрыть «летучих голландцев». Обстрелов стало меньше.
     Затем были еще несколько уже привычных по прошлой войне перемещений из группировки в группировку, высадка в Аргунском ущелье и захват его, перекрытие границы с Грузией и поставок с ее стороны, блокирование селения Комсомольское, взятие Шали, охрана ЦБУ и стратегических объектов в Ханкале, пешие «путешествия» по горно-лесистой местности. И это подчас без должной поддержки, когда можно и нужно рассчитывать только на свои силы. В Аргунское ущелье, к примеру, десантников высадили на три дня, а забрали через четыре месяца. Всего же во вторую кампанию Лубягин провел в зоне проведения контртеррористической операции девять с половиной месяцев. С Кавказа (во второй раз) он привез бесценный боевой опыт - опыт побед, успеха и триумфа. А еще - орден Мужества и медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
     В родной девятой роте, как, впрочем, и в батальоне, да и в полку в целом, старший прапорщик Евгений Лубягин - человек уважаемый. Не случайно даже опытные офицеры не стесняются подходить к ротному старшине за советом. Что ж говорить о личном составе подразделения. Они хоть и именуются почтительно «профессионалами», должного опыта пока не имеют. Значит, добрый совет им совсем не помешает. Вот и спешат военнослужащие роты к «патриарху», который действительно для них - «отец» в армейской службе...


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex