на главную страницу

30 Января 2008 года

Армия и общество

Среда

Курганское ноу-хау

Сергей БОГДАНОВ, «Красная звезда». Курган – Москва



Нескольким десяткам военнослужащих, получившим наиболее тяжелые ранения в ходе контртеррористической операции на Северном Кавказе, оказывают высококвалифицированную помощь в Российском научном центре «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г.А. Илизарова, что в Кургане.
  Недавно в медицинском центре, которому нет равных в мире, с использованием разработанного под руководством доктора Владимира Шевцова новейшего оборудования и технологий была успешно прооперирована 14-летняя жительница сербского города Нови Сад Елена Лалич.
  Однако в беседе с генеральным директором Всероссийского научного центра «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г.А. Илизарова, лауреатом премии Правительства РФ в области науки и техники, членом-корреспондентом РАМН, доктором медицинских наук профессором Владимиром ШЕВЦОВЫМ мы затронули более широкий круг вопросов. Например, что мешает российской научной экспансии в мире? На самом ли деле российская научная мысль находится на задворках? Кем и как используются научно-технические разработки российских ученых? И, в конце концов, почему мы сегодня не можем в полной мере использовать интеллектуальный потенциал нации?

     - Владимир Иванович, во время недавней операции вы взялись за исправление врожденной аномалии у сербской девушки, используя новую конструкторскую разработку. Я уже слышал мнение о том, что речь идет едва ли не о научном прорыве в ХХII век.
     - Меня всегда настораживали подобные формулировки. Тем не менее мы полагаем, что созданный в РНЦ «ВТО» имени академика Илизарова многофункциональный аппарат-автомат для лечения заболеваний опорно-двигательной системы имеет достаточно высокий уровень новизны и позволяет лечить больного не только контактируя с ним, но и на большом расстоянии. Мы ввели элементы виртуального руководства, дистанционного управления лечебными процессами. Кибернетическая составляющая позволяет врачу поддерживать связь с пациентом вне зависимости от места, где он находится, и в режиме реального времени вносить необходимые коррективы, продолжая лечебный маневр.
     В центре уже начата клиническая проверка новой установки. Надеемся, что в этом году полученные результаты позволят нам перейти к следующему этапу: необходимо менять мышление специалистов, вытеснить с рынка то, что имеется, после чего начать широкое внедрение новой разработки как в России, так и остальном мире.
     - Разработка нового аппарата для внешней фиксации началась полтора десятка лет назад. Как появилась эта идея?
     - Илизаровский центр - интеллектуальный монополист в области внешней фиксации, других способов лечения у нас нет. Когда 117 научных сотрудников и 90 врачей-хирургов практически круглые сутки занимаются одним и тем же, то в результате получаются уникальные конструкции. Собственно мощнейший интеллектуальный потенциал, работоспособность специалистов и обеспечивают курганскому центру высокий авторитет в мире.
     - Насколько велика вероятность того, что в ближайшее время применяемый сегодня аппарат Илизарова может стать историей?
     - Летом 1992 года, после смерти академика Илизарова, валом пошли информационные сообщения о том, что деятельность курганского Центра травматологии и ортопедии якобы завершается. После избрания меня из пяти кандидатов генеральным директором, я собрал коллектив и сказал: сейчас все зависит только от нас - если где-то допустим слабину, то действительно уйдем в неизвестность. Сотрудникам центра удалось сделать главное - в течение пятнадцати лет научно-исследовательская работа не прекращалась ни на день. Созданная академиком Илизаровым конструкция уже прошла несколько генераций. Из года в год эффективность лечебного процесса в центре повышается. Скажем, для лечения бедра был создан «Фиксар», разработаны аппарат на позвоночник человека, а также внешний фиксатор для лечения заболеваний и повреждений кисти.
     - Предполагаю, что новое устройство вы ставите в один ряд с другими лишь из-за скромности.
     - Как специалист, громко я привык говорить только в том случае, когда сам увижу результат. Да, мы все просчитали, проработали патентную базу, видим недостатки существующих и используемых ныне конструкций. Сравнительный анализ свидетельствует, что наша новая конструкция выглядит в сравнении с ними предпочтительнее.
     - Как случилось, что аппарат Илизарова был разработан здесь, в Кургане, а в мир пошел из Италии?
     - В начале семидесятых нас с Илизаровым пригласили в патентное ведомство, где он сделал очень подробный доклад о своем аппарате. Когда зашла речь о патентовании на внешнем рынке, один из «ответственных товарищей» заявил: мол, это несерьезно - получать, скажем, по доллару за каждый произведенный на Западе аппарат. То ли дело построить в Индии металлургический комбинат и сразу получить миллион. А аппарат Илизарова... Стоит ли такую частность патентовать? В то время международное патентование оплачивало государство, и нам было в нем отказано.
     А в мире аппарат Илизарова действительно стал известен благодаря итальянцам. На лечении в клинике оказался известный итальянский альпинист Карло Маури, которого привез к нам Юрий Сенкевич. Во время одного из восхождений Маури сорвался с горы, получив открытый перелом большой берцовой кости. Многочисленные операции успеха не принесли - деформации стопы избежать не удалось, одна нога оказалась на 5 сантиметров короче другой, вследствие чего он был вынужден постоянно пользоваться ортопедической обувью.
     Мы очень быстро исправили ему деформацию стопы, восстановили длину конечности. Конечно, Маури это очень понравилось. Кроме прочего, он был очень хорошим фотографом и сделал в Кургане множество снимков. Вернувшись домой, рассказал о нашем центре и показал фотографии друзьям, среди которых был и профессор Бьянки Майоччи. Сын профессора страдал от ортопедических недостатков. Вот тут-то итальянцы и забегали: Майоччи быстро собрал группу профессоров и привез их в Курган для первого знакомства с нами. Они были поражены увиденным в центре. Фото-, кино- и видеокамеры, которых мы тогда еще и в глаза-то не видели, работали практически безостановочно: итальянцы снимали буквально все.
     Вскоре по приглашению коллег Илизаров съездил в Италию, где сразу же оказался в центре внимания, которое уже никогда не ослабевало. Об интересе к изобретенному в Кургане свидетельствует хотя бы то, что для каждой лекции Илизарову предоставлялось два часа, в то время как другим участвовавшим в конгрессах специалистам - по семь-десять минут. И это объяснимо: ничего подобного в мире медицины ранее не происходило. Скажем, Илизаров показывает снимки пациента, у которого одна нога короче другой на двадцать сантиметров. За ними следуют фотографии того же больного, но уже в протезном сооружении. А на последних слайдах, сделанных несколько месяцев спустя, видно, что тот же самый человек уже стоит на своих ногах. Впоследствии каждое выступление Илизарова на международных конгрессах заканчивалось одинаково - овациями.
     Тогда же Бьянки Майоччи заразился идеей выпуска аппарата Илизарова в Италии. Мы договорились о патентовании на территории страны и заключили лицензионное соглашение сроком на десять лет, с 1983 по 1993 год. Дальше - больше. Слава перекинулась на американский континент, и нас с Илизаровым пригласили в Соединенные Штаты. Американцы сразу же предложили зарегистрировать аппарат на территории США и создать совместную фирму по его производству. Она называлась «Ilizarov buzines group».
     Я очень много времени провел в Штатах, разрабатывая положение и другие необходимые документы для продвижения там аппарата Илизарова. С самого начала американцы поставили нас в известность о том, что законодательство обязывает обеспечить равенство участвующих в проекте - если с их стороны в «Ilizarov buzines group» входят два учредителя, то и с нашей должно быть двое. Они предложили участвовать в проекте самому Илизарову, а в качестве партнера порекомендовали меня. Но Гавриил Абрамович подходил к делу довольно прагматично, он заявил: «Это мой аппарат, и никто больше не может участвовать ни в каких проектах».
     Однако американцы не могли отказаться от идеи выпуска уникального аппарата в своей стране, и работа по созданию совместной фирмы продолжилась. Наконец в 1986 году руководство компании «Richards» (после объединения с англичанами она была переименована в «Smith@Nephew») объявило о процедуре подписания первого российско-американского соглашения на право производства аппаратов Илизарова на территории Соединенных Штатов. Это носило и определенное политическое значение: именно в то время после десятилетий «холодной войны» отношения между Советским Союзом и США начали «оттаивать».
     В Нью-Йорке для разрекламированного мероприятия был арендован роскошный зал, который у меня до сих пор перед глазами. Приглашены десятки корреспондентов крупнейших американских газет, телекомпаний и радиостанций, многие из которых вели прямую трансляцию церемонии. И вот когда директоры создаваемой фирмы уже сели за стол для подписания документов, Илизаров вдруг бросает ручку и произносит: «Я ничего подписывать не буду!» Я думал, что американец, находившийся в тот момент рядом с ним, от позора скончается на месте. И сколько Илизарова ни уговаривали, а все это по телевизору видели миллионы американцев, он ничего так и не подписал.
     После того инцидента наши отношения с фирмой «Rrichards» несколько охладели, что, впрочем, не помешало им добиться своего. Американцы договорились с итальянской компанией «Medical Plastic», которую возглавлял Бьянки Майоччи. Они создали совместное предприятие и начали производство аппаратов Илизарова уже на территории Соединенных Штатов, пользуясь тем, что наш патент на американский континент не распространялся.
     Поскольку до этого мы неоднократно бывали и в США, и в Италии, где проводили множество курсов, учили специалистов, показывали на муляжах, как накладывается аппарат, коллеги все очень быстро освоили. Учитывая, что «Richards» - третья по величине американская фирма в области производства медицинской техники, оборудования и медикаментов, имеющая представительства в шести десятках стран, они постепенно перехватили инициативу по продвижению аппарата Илизарова и подготовке специалистов для работы с ним на всех континентах.
     - Зачем же академик Илизаров устроил скандал в Нью-Йорке?
     - Он считал, что аппарат - его детище, и никто не имеет права претендовать на какую-то долю от возможных доходов.
     - Насколько остра мировая конкуренция в сфере ортопедии и травматологии?
     - Сегодня можно сказать, что Россия свои позиции тут сдала и полностью идет по пути использования западных технологий. В нашей стране внешняя фиксация практически не используется. Если в других странах сохраняется некое равновесие, то у нас приоритетным направлением необоснованно стала фиксация внутренняя - это стержни, которые забиваются в костно-мозговой канал, прикручивающиеся пластины, шурупы.
     Тем не менее современную ортопедию сегодня невозможно представить без аппарата Илизарова или другого внешнего фиксатора. Что бы ни говорили о конкуренции, считается, что присутствие нашего центра на международном рынке обязательно. Поэтому мы заключили соглашения с Японией, Великобританией, США и Южной Кореей, которые предоставили нам эксклюзивное право на постдипломную подготовку специалистов из этих стран в области внешней фиксации. Кроме того, при проведении крупных медицинских форумов туда любыми путями пытаются привлечь наших специалистов - только в нынешнем году Египет проводит три крупных конгресса, а также Морокко, Греция, Аргентина...
     - На американском рынке удалось закрепиться?
     - Лет пятнадцать назад, когда не стало академика Илизарова, к нам приехали американцы. В моем кабинете ведем речь о том, как «навести мосты», наладить дальнейшее сотрудничество. Один из тех, кого мы раньше знали, спрашивает: «У вас есть какие-нибудь свежие разработки?» У нас всегда есть что-то новое. В тот раз мы показали американцам аппарат, который уже сделали в металле. Правда, он нам не очень нравился - тяжеловат, угловат. Если в аппарате Илизарова два кольца соединяются стержнями, установленными вертикально, то в этой конструкции они располагались V-образно. Были и другие отличия. Они посмотрели экземпляр, взяли его в руки, покрутили. А спустя год, когда я приехал в Америку, сотрудники фирмы «Smith@Nephew» с гордостью говорят: «Мы создали новый аппарат. Это разработка очень одаренного и перспективного инженера Тейлора». И демонстрируют ту самую нашу конструкцию, «посаженную» на программное обеспечение.
     - То есть?
     - В травматологии и ортопедии требуется много математических расчетов. В данном случае американцы подготовили программное обеспечение для проведения репозиции. Скажем, кость сломалась, обломки разошлись в стороны. Доктор по рентгенограмме замеряет углы и вводит данные в компьютер, и уже он определяет алгоритм действий, чтобы сблизить и соединить эти концы.
     Имея большие финансовые возможности, американцы начали тиражировать, буквально насаждать в мире аппарат Тейлора. Большие деньги они тратят как на создание специальных обучающих курсов, так и на продвижение этого аппарата во многих странах.
     - Интересно, сколько в мире выпущено аппаратов Илизарова и сколько американских прототипов?
     - Подсчету это не поддается: во многих странах изготовлением наших аппаратов занимаются две-три фирмы. Можно говорить лишь о примерных пропорциях: на пять аппаратов Илизарова сегодня приходится примерно один тейлоровский.
     - Похоже, пока американцы не позаимствуют у нас идею, им и внедрять-то нечего?
     - В этом смысле показателен эпизод, имевший место в Англии во время большого международного конгресса. Бурная дискуссия, в которой принимали участие британцы, итальянцы и я, русский, затянулась за полночь. Обсуждали вопрос: кого после смерти академика Илизарова можно считать «первым лицом» в области внешней фиксации? Среди прочих называлось и имя молодого итальянского профессора Маурино Катантьи, дескать, он наиболее перспективен. Я заявил, что никогда ни один итальянец не будет лидировать в этой сфере, поскольку на Апеннинах не внесли ничего нового ни в конструкцию, ни в технологию лечения - все это исходит исключительно из Кургана.
     Американцы тоже признают: у них нет творческого потенциала. Когда приезжают в Курган, удивляются: «Как вы можете все время придумывать что-то новое?»
     - Видимо, повышенный интерес проявляют и к вашей новой разработке?
     - Ну, это естественно.
     - Как вы отнесетесь к тому, что американцы и на этот раз первыми запатентуют аппарат, созданный в Кургане?
     - Несколько настораживает сложившаяся практика, когда патентное ведомство едва ли не на вторые сутки после получения патентной заявки официально «вывешивает» в Интернете всю информацию. В «мировую паутину» все это поступает, несмотря на высокую конкуренцию и возможность промышленного шпионажа. Скажем, в США я уклоняюсь от разговора с коллегами по поводу наших новых разработок, а они включают компьютер и показывают: вот ваши заявки, уже прошедшие патентование, а вот ожидающие своей очереди.
     К сожалению, для получения патента в России нужно 18 месяцев. Как только мы получили подтверждение того, что наша заявка поступила в патентное ведомство страны, сразу же начинаем процедуру международного патентования по системе РСТ: одним патентом «закрываем» все европейские страны, затем по отдельности патентуем в крупных государствах.
     - Сколько это стоит?
     - Патентование каждого узла в одной стране обходится от двух до четырех тысяч долларов США. Таким образом, лишь первичное патентование нового аппарата нам обойдется более чем в триста тысяч долларов. Кроме того, каждый патент нужно поддерживать взносами в течение десяти лет. К сожалению, сегодня мы вряд ли можем рассчитывать на поддержку государства при решении этой проблемы.
     - Как центр выживал в девяностые?
     - Тогда едва ли не полностью было прекращено финансирование. За счет разного рода взаимозачетов мы прожили более четырех лет.
     - Как это выглядело на практике?
     - Нашему учреждению нужно все - от иголок для швейной машинки до космических технологий: продукты, медикаменты, ГСМ, оборудование... А денег на это не было. В то время нам давали некие купоны, и мы были вынуждены самостоятельно искать тех, кто нам на них может дать бензин или продукты питания. Скажем, за счет этих «ценных бумаг» мы в области закупили 48.000 тонн пшеницы, которую у нас затем перекупила челябинская агрофирма. Они начали реализовывать зерно, а нам за счет этого поставляли кровельный материал, мягкий инвентарь и все необходимое для работы.
     - И это происходило в уникальном медицинском центре?!
     - К сожалению. Сотрудники разве что не стонали от полугодовых задержек зарплаты.
     - Чтобы попасть на лечение в илизаровский центр, многим приходится ждать очереди несколько лет. Что мешает развитию филиалов?
     - Еще при жизни Илизарова правительство приняло решение о создании 15 филиалов в столицах союзных республик и крупных городах страны. Горбачев и Рыжков подписали постановление, согласно которому были выделены площадки под застройку. Но Союз распался, и решения остались невыполненными. Тем не менее два филиала - в Екатеринбурге и Казани - создать все же удалось.
     В середине девяностых они решили работать самостоятельно. Я не возражал.
     - Как там сейчас обстоят дела?
     - Казанский институт ортопедии и травматологии перешел под юрисдикцию Академии наук Татарстана. А Екатеринбургский работает как все институты.
     В 2005 году я получил письмо от губернатора Томской области Виктора Кресса с предложением открыть у них филиал центра, который бы специализировался по нанотехнологиям. Профессор Анатолий Карлов в частом порядке занимался этой проблематикой применительно к медицине, но нигде не мог реализовать свои наработки. Мы продолжили разработку этой тематики и открыли там филиал.
     Сейчас есть аналогичные запросы еще из четырех регионов, но дело это хлопотное и затратное. Деньги в рамках нацпроектов идут прежде всего на создание новых медицинских центров, поэтому развитие филиальной сети уже существующих замедлилось.
     - В центральных регионах тоже?
     - В свое время на окраине Москвы вводилась в строй новая больница, где центру могли выделить три десятка коек. Такой вариант нас не мог удовлетворить: необходимо отдельное здание, позволяющее осуществлять деятельность по замкнутому технологическому циклу. Вскоре вопрос об открытии филиала в Москве был окончательно закрыт.
     Не менее жестко идею создания филиала в Москве заблокировали и чуть ранее, когда нам еще в советское время перешло здание в центре столицы, напротив гостиницы «Россия», где размещалась больница водников. Пришлось это здание передать с баланса центра на баланс Министерства здравоохранения.
     - В чем, на ваш взгляд, причина такой реакции?
     - В Москве очень много специалистов если не с мировой, то со всероссийской известностью. Какой же ученый в области травматологии и ортопедии позволит, чтобы у него под боком существовал Центр имени Илизарова?
     

     КОММЕНТАРИЙ РЕДАКЦИИ
     
ИСХОД ЛЕЧЕНИЯ

     Еще год назад трое из четырех пациентов всемирно известного Российского научного центра «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г.А. Илизарова были жителями Курганской области. Однако теперь ситуация принципиально изменилась: руководитель территориального управления фонда обязательного медицинского страхования Курганской области Елена Скляр приняла решение о минимизации муниципального заказа центру и сокращении числа коек, финансируемых фондом.
     Попытка блокирования деятельности илизаровского центра - не первое решение, которое нарушает государственные гарантии оказания бесплатной медицинской помощи жителям Зауралья. Лишь за последние три года в Курганской области были сокращены 90 учреждений здравоохранения. Жителей региона оставили без 10 участковых больниц, 29 амбулаторий, 3 домов сестринского ухода, 10 здравпунктов и 6 фельдшерско-акушерских пунктов. Не ждет ли в перспективе печальная участь и всемирно известного научного центра, которым мы гордимся? Не придется ли нам, россиянам, и в этой сфере искать помощи за пределами Отечества?



Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex