Сентябрь 1992 года. Работая в Центральном шахматном клубе Вооруженных Сил СССР, я готовился в очередной раз отправиться на шахматный фестиваль в Тетевен (Болгария). За день до отъезда в клуб заскочил наш давний активист генерал-лейтенант Ю. Зеленков, служивший в штабе Объединенных вооруженных сил Варшавского договора. Он дал два номера софийских телефонов и попросил передать от него привет знакомым.
     Путешествие в Болгарию оказалось насыщенным.
     Уже в Унгенах, на молдавско-румынской границе (в прошлом границе СССР - Румыния) молдаванин-пограничник озадачил меня фразой:
     - Пропускаю вас только потому, что по этому паспорту вы уже были в Болгарии год назад.
     В Тетевене меня ждал сюрприз: организаторы фестиваля, как оказалось, обанкротились. Выслушав от меня то, что обычно говорят обманутые вкладчики, директор фестиваля посоветовал переехать в Павликени, где через 5 дней начнется другой шахматный праздник.
     Переехал. Пытаюсь найти постой и убеждаюсь, что рухнул не только советский рубль, но и болгарские левы переживают черные дни. Сижу в городском сквере, размышляю. Подсела местная дама, представилась: Лиляна. Узнав, что мне нужен дешевый угол, взялась помочь русскому:
     - Я отведу тебя к подруге, Златке. В 1944-м мы с ней были в одном партизанском отряде; я - связной, она - санитаркой.
     Обитая со стариком в трехкомнатной квартире, Златка на две недели уступила мне комнату за весьма символическую плату. Опять же как русскому.
     Дни до фестиваля ушли на прогулки и знакомство с городком и его окрестностями. Нашел горную речку, понравилась, решил купаться в ней и в дни игр.
     В первые же часы прогулок я обнаружил за собой... «хвост». Два парня лет 25-30, аккуратно и строго одетые, всюду старались держать меня в поле зрения. Ходок-то я отменный, а парни, видно, непривычные. Иногда они сопровождали меня, пешего, на белой «Волге». Это было странно. Никакой вины перед Болгарией я не чувствовал и считал, что парни, видно, тренируются в специальной подготовке.
     Фестиваль начался. Через два дня Златка сообщает:
     - Ко мне приходили двое из спецслужб и уточняли, чем занимается ваш постоялец? Я им с гордостью ответила: «Станислав играет в международном шахматном турнире».
     Еще через день (всего было
     9 игровых дней) Златка объявляет:
     - Опять приходили эти двое. Просили передать, чтобы ты перестал купаться. В горах, где начинается речка, выявлена холера.
     Мысленно я благодарил парней за заботу о том, чтобы я сам не заразился и не занес инфекцию в городок. Водные процедуры в речке прекратил и про себя поздравил местную контрразведку с первым ощутимым результатом.
     Но следующее проявление активности парней серьезно повлияло на сроки моего турне по Болгарии. В предпоследний день фестиваля перед окончанием моей весьма затянувшейся партии судья-болгарин моих лет шепотом предупредил:
     - Сюда приходили двое, спрашивали: действительно ли вы шахматист или же это прикрытие? Мы их заверили, что Станислав Железный уже третий раз приезжает на наши фестивали и что он работал в тренерской бригаде Анатолия Карпова. Когда они уходили, один из них сказал: «Может быть, может быть, но нам он все равно интересен».
     Этот «интерес» вынудил меня подумать о безопасности адресатов, которым предстояло передать привет от Ю. Зеленкова. Сначала я планировал сделать звонки от имени Юрия Агафоновича перед отходом поезда София - Москва. Но если спецслужбы Болгарии засекут эти звонки, то станут в чем-то подозревать и полковника, и генерала. Решил приветы передам предельно открыто, по-шахматному. Благо в Софии сразу же начинался другой шахматный фестиваль - по швейцарской системе 9 туров (9 игровых дней).
     Переехал в Софию, в кассе на билете поменял дату отъезда, пришел на стадион, откуда до городского шахматного клуба меня предложила проводить легкоатлетка - призер Олимпийских игр.
     - Мы с вашими спортсменами всегда дружим и помогаем друг другу - объяснила она свою любезность.
     Оплатив турнирный взнос, пошел устраиваться в скромную гостиницу и... ахнул. Только за одну ночь необходимо было выложить всю мою наличность. Пришлось идти ночевать... на вокзал. Все 9 ночей я провел там, сидя в полудреме. Дважды поднимали полицейские, но, увидев мой билет, оставляли в покое. Признаться им о том, что я играю в международном турнире, постеснялся.
     Итак, играю очередную партию. Пока противник задумался над ответным ходом, иду в канцелярию клуба, прошу у присутствующих разрешения позвонить и, получив оное, набираю номер болгарского полковника.
     - Алло! - раздалось на другом конце, словно абонент ждал этого звонка с нетерпением.
     - Здравствуйте, - пытаюсь спокойно начать разговор.
     - Зачем вы мне звоните? Я не желаю с вами разговаривать! Все! Хватит! Мы не будем больше плясать под вашу дудку!..
     Я положил трубку на аппарат, поблагодарил администрацию за разрешение позвонить (о-о-о, какие немые вопросы застыли на лицах присутствующих) и вернулся в турнирный зал. Полковник окончательно испортил и без того скверное настроение. Недоумеваю: ведь Юрий Агафонович уверял, что в штабе у них с полковником сложились превосходные отношения.
     Спустя два дня, проанализировав досадный опыт, также во время игры, с соблюдением всех предыдущих церемоний набираю номер телефона генерала:
     - Алло! - прозвучало сдержанно и уверенно.
     - Здравствуйте, - отвечаю и оставляю паузу для приветствия. И вдруг слышу:
     - Дорогой друг, аппарат прослушивается.
     - Спасибо, - нашелся я и положил трубку.
     Какой контраст! Полковник-то говорил подчеркнуто для прослушивателей, а генерал - для меня. После одного моего слова генерал Болгарии назвал собеседника «дорогой друг», предупредил об опасности за неосторожное слово, вызвал, возможно, огонь на себя за это предостережение. А что я? Правильно ли оборвал разговор прощальным «спасибо»?
     Турнир доиграл со средним результатом. Дождавшись посадки на поезд София - Москва, вошел в свое купе, забрался на верхнюю полку и впервые за 10 суток провалился в нормальный сон. Открыл глаза, когда поезд шел уже по Украине.
     - Прокынулысь? Доброго ранку. Злизайте, сидайте з намы, снидаты оты, изо Бог послав, - пригласил парень, ехавший вместе с девушкой.
     Уговаривать меня не пришлось. Господь послал «ковбаску з цыбулей». Заметив смешок в глазах парня, доуочняю:
     - Я что-то учудил?
     - Було, - подтвердил парень, а девушка пояснила:
     - На болгаро-румынской границе таможенник с трудом растолкал вас и попросил предъявить валюту.
     - Вон мои чемодан, пиджак и брюки. Если что-нибудь найдете, половину берите себе, - сказали вы и снова заснули. Таможенник махнул рукой и пошел в следующее купе.
     Приветливые молодые попутчики сошли в Киеве.
     В Москве в первый же день после моего возвращения на работу Юрий Агафонович пришел в клуб и за шахматным столом печально выслушал мой рассказ, окрашенный впечатлениями от путешествия.
     Вскоре после увольнения в запас Юрий Агафонович стал крупным шахматным организатором, избирался исполнительным директором РШФ. Наши отношения согревало то, что мы оба принадлежали к кадетскому братству. Юрий Агафонович в 1946 году окончил 3-ю Московскую артспецшколу, которая в том же году постановлением за подписью И. Сталина была преобразована во 2-е Московское артиллерийское подготовительное училище. А я - выпускник этого самого 2-го МАПУ 1952 года.
     Прошло 10 лет. Как-то после одной пресс-конференции генерал-лейтенант запаса Юрий Зеленков вернулся к уже давним событиям, связанным с моим пребыванием в Болгарии. Рассказал, что тот полковник болгарской армии, который не пожелал принимать привет из России, действительно развернулся к нам спиной. А вот генерал оказался кремень. Как на него ни давили, стоял и стоит на своем: «Русский с болгарином - братья-славяне и останутся ими вечно».
     С Юрием Агафоновичем мы после того разговора подняли чарку за дорогого друга – генерала Болгарии, которому я успел в горькое время передать всего два русских слова: «здравствуйте» и «спасибо». Зато какие это слова!
     
На снимках: Начальник управления ПВО генерал-лейтенант Юрий ЗЕЛЕНКОВ в штабе Объединенных войск Варшавского договора, 1989 г.; Учащийся 3-й МСАШ Юрий ЗЕЛЕНКОВ, 1945 г.Фото из архива Михаила Зеленкова.