Идея создать тренажер, достоверно воссоздающий иллюзию полета боевой винтокрылой машины, пришла в голову заместителю начальника кафедры аэродинамики и динамики полета доценту полковнику Александру Островому. Сегодня его детище позволяет моделировать полную гамму элементов работы Ми-24 в воздухе, в том числе таких сложных, как, например, взлет и зависание, заход на посадку и полет на предельно малой высоте, полет по приборам.
     Главное же, как считает автор этого любопытного проекта, пилотажный стенд позволяет объективно оценивать подготовку летчика. Рабочее место инструктора продумано таким образом, чтобы он мог наблюдать «полет» своего подопечного с разных ракурсов: с земли, с параллельного курса или из кабины самой машины. При необходимости инструктор может переключить управление вертолетом на себя и продемонстрировать, как правильно выполнять тот или иной элемент полета. Вся информация сохраняется в компьютерной базе данных. Траекторию движения машины можно распечатать на бумаге, а трехмерный видеоряд самого «полета», записанный в цифровом формате, - воспроизвести на мониторе. Все это дает возможность проводить наглядный разбор ошибок курсантов.
     

     НАША СПРАВКА
     В Советском Союзе летчиков армейской авиации готовили три военных училища. В настоящее время эту задачу выполняет один вуз - Сызранское ВВАУЛ, образованное 1 мая 1940 г. Ежегодно оно выпускает около 250 летчиков и техников. Техников готовит специальный факультет в Кирове, включенный в состав СВВАУЛ. Правда, по словам заместителя начальника вуза, уже принято решение о его реорганизации. База факультета будет частично передана в Сызрань, остальная часть - в Иркутск и Ставрополь.
     Многие выпускники СВВАУЛ воевали в Афганистане и на Северном Кавказе, участвовали в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, в десятках миротворческих операций ООН. В небе Афганистана 12 из них стали Героями Советского Союза. В ходе боевых действий на Северном Кавказе еще 20 были удостоены звания Героя России, девять из них - посмертно.
     

     Александру Островому - 36 лет. Он не просто педагог, ученый и «настоящий полковник», но и боевой летчик. Родился здесь же, в Сызрани. Как и многие местные мальчишки, грезил небом и вертолетами. Родное СВВАУЛ окончил с отличием. Офицерскую службу начинал летчиком-оператором Ми-24. Когда война заполыхала в Чечне, он оказался там. После перемирия его полк, потерявший шестерых летчиков, попал под сокращение, а сам офицер - обратно в училище. Через четыре года защитил кандидатскую диссертацию. Теперь делит небо с наукой. Личный вклад - более 20 трудов, в том числе добротное учебное пособие для курсантов по практической аэродинамике и динамике полетов.
     - Александр Владимирович, что подвигло вас на создание виртуального Ми-24?
     - Идея родилась из научных споров о корректности некоторых допущений динамики полета вертолета. В качестве аргументов представил уравнения и написал программу для их решения. Но сухие числа не всегда убедительны, поэтому решил заняться вопросами визуализации. Когда подключил к своей программе джойстик и первый раз совершил полет на виртуальном вертолете, радости не было предела.
     Однако оставался открытым вопрос адекватности полученной динамической модели. Для решения этой задачи обычно используется метод экспертных оценок. То есть опытные летчики «облетывают» модель и дают свои заключения. Пришлось разыскивать реальную кабину вертолета, «состыковать» ее с компьютером, восстанавливать механизмы усилий загрузки органов управления. Параллельно шла разработка программной системы трехмерной визуализации, создавалась модель функционирования двигателей, несущей системы, шасси, создавались виртуальные индикаторы на приборной панели летчика.
     - То есть получился некий гибрид реальной боевой машины и компьютера?
     - Совершенно верно. «Мозг» нашего вертолета - информационно-вычислительная система, включающая в себя программно-математическое обеспечение, элементы бортового оборудования, органы управления, протоколы передачи данных. Все это, в том числе и многоканальная система трехмерной визуализации внекабинной обстановки, - наши авторские разработки.
     Основные задачи, которые волновали нас в самом начале, концептуально решены. Разработано ядро динамики полета. Решены вопросы обмена данными, вопросы физического взаимодействия модели вертолета и окружающего виртуального мира. Создано акустическое поле, имитирующее звуки реального вертолета. Цифровой имитатор, используя технологию виртуальной реальности, воспроизводит внекабинную обстановку в соответствии с задаваемыми инструктором ситуациями и параметрами времени суток и года. При программировании ландшафта мы используем карты реальной местности, например района полетов или полигона. Со временем база данных имитатора будет содержать информацию о целом ряде участков земной поверхности и аэродромов.
     - Тренажер уже используется в учебном процессе?
     - Пока нет. Однако курсанты, которые работают с пилотажным стендом в рамках военно-научной работы, уже имеют неплохой «налет» и результат, предъявляемый к реальной полетной практике. Этой зимой мы планируем набрать группу курсантов для целенаправленной первоначальной летной подготовки на стенде, но это опять же будет только эксперимент. Дело в том, что процесс отработки технологий еще не завершен. Например, визуализация внекабинного пространства воплощена в программе, но, для того чтобы она функционировала на все сто, необходимо дополнительное аппаратное обеспечение. Для работы боковых панелей летчика также необходимо дополнительное оборудование. И так далее.
     - Понятно, проблема дефицита средств... Вышестоящее командование помогает?
     - Командование... одобряет. Я искренне благодарен заместителю начальника училища по учебной и научной работе полковнику Андрею Николаевичу Моисееву, начальнику научно-исследовательского и редакционно-издательского отдела подполковнику Михаилу Анатольевичу Дрожжину, которые оказывают организационную поддержку и по мере возможности «пробивают» финансирование проекта. Но дело не только в средствах. К примеру, назрела необходимость создания на кафедре лаборатории компьютерного моделирования динамики полета. В ней должен быть официально предусмотрен соответствующий штат, включающий младшие офицерские должности. Иначе кадровый голод. Негде брать специалистов на кафедру, а если будут должности младших офицеров в лаборатории, мы сможем подготовить специалистов сами. Лично же я уверен, что эффект от использования тренажера в обучении курсантов не только оправдает в короткие сроки затраты на его создание, но и сэкономит немалые средства без ущерба для профессиональной подготовки будущих вертолетчиков. Коротко - миллионы рублей экономии в год.
     - То есть вы считаете, что навыки, которые обретут курсанты в виртуальном полете, сопоставимы с тем, что они получают в полетах реальных?
     - Полет на тренажере - не альтернатива, а дополнительный и, заметьте, очень эффективный, с точки зрения экономии авиатоплива и сохранения ресурсов вертолета, механизм формирования летного мастерства. Не случайно тренажерная подготовка становится непременным атрибутом в системе обучения военной авиации большинства стран мира. Эксперты подсчитали, что в европейских странах обучение летных экипажей на наземных имитаторах составляет почти 70% всей полетной подготовки.
     Реальные полеты, увы, дорогое удовольствие. Керосин нынче дорог. Я хорошо помню, какой страшный удар по качеству подготовки летчиков нанесли годы простоя авиационной техники. И сегодня вуз еще только стремится к достижению прежней нормы налета курсантами - 200 часов. Ведь стоимость одного такого часа работы вертолета в воздухе составляет около 45 тысяч рублей. Вот и считайте.
     Впрочем, речь идет не только об экономии пресловутого керосина, но и о снижении риска аварий. Общеизвестно, что существует целый ряд факторов, усложняющих процесс первоначального летного обучения будущих пилотов. В ситуациях реальной полетной практики эти факторы могут сыграть негативную роль. Зато при работе на тренажере они фактически сводятся к нулю. Я говорю о подспудном страхе и стрессе как гипертрофированном чувстве ответственности за жизнь экипажа, за дорогостоящую технику. Я говорю о привыкании к шумам и вибрации, которые на неподготовленного человека оказывают впечатляющее воздействие и затрудняют быстрое восприятие не только незнакомых и малознакомых явлений, но и хорошо знакомых сигналов. Сюда же можно отнести и фактор дезориентации, утраты оценки своего положения во время крена, тангажа и т.д. Для курсанта в условиях реального полета дезориентация может оказаться чрезмерно тяжелым испытанием. Тренировка на тренажере позволяет выработать устойчивые навыки определения своего пространственного положения.
     - При этом, как вы сами прекрасно понимаете, реальный боевой опыт ничем не заменить. Вы награждены медалью «За отвагу»... В связи с какими событиями произошло представление?
     - Представили в ходе первой кампании федеральных сил на Северном Кавказе. За что конкретно - трудно сказать. Видимо, за боевую работу в совокупности. Да и подробности уже многие стерлись. Хорошо запомнился первый боевой вылет. Эскадрилье ставят задачу уничтожить склад боеприпасов. Склад - рядышком, подлетное время - секунд 30. Включение аппаратуры занимает больше времени. Это когда есть опыт пусков. А если ты последний раз пускал больше года назад? Идем боевым курсом, а лампочка готовности оборудования к пуску ракеты все не загорается... Экономя время, пытаюсь определить цель: здание на пересечении дорог, еще какие-то ориентиры... Лампочка вспыхивает. Вовремя - ведущий уже пустил ракету. Пускаю и я. В приборе наведения все расплывается (как потом выяснили - между стеклами выпал конденсат). Отворот. Садимся на свой аэродром. Из соседних вертолетов выбегают люди, машут руками, что-то кричат. Сердце сжимается: не туда пустил. Оказалось, попал точно - прямо в окошко влетела.
     Кстати, уже тогда появились мысли о том, что тренажеры должны быть везде. Хотя бы процедурные, позволяющие производить работу с оборудованием кабины, взаимодействие членов экипажа. Редкие полеты на полигон да и тренировки в кабине перед полетом не позволяют отработать комплекс взаимодействия в полной мере.

     На снимке: заместитель начальника кафедры аэродинамики и динамики полета доцент полковник Александр Островой в кабине пилотажного стенда вертолета Ми-24.