Когда началась война, он семнадцатилетним парнем работал в родном колхозе в Сталинградской области. Время-то было тяжелое, голодное, а семья – большая. Поэтому приходилось сызмальства трудиться. О том, что Германия может напасть, догадывались, конечно. Но надеялись, что этого не произойдет. Хотели верить в это. Так что сообщение о вероломном нападении Германии на Советский Союз было почти шоком. Но оправились от него быстро. Уже вскоре все мужчины из села ушли на фронт. В их числе был и отец Петра. Ему же самому выпало защищать Родину лишь с сорок второго.
     К тому времени Сталинградская битва уже началась. Но в ее мясорубку парень попал не сразу. Хотя первые бои были именно под Сталинградом. Районный военкомат отправил Петра Алхутова вместе с несколькими друзьями-односельчанами в Камышин, где им предстояло учиться в полковой школе младших командиров. А после завершения подготовки – распределение в Сталинград, где формировалась 38-я отдельная мотострелковая бригада, в которую Петр Алхутов прибыл 1 июля (теперь этот день считается официальным днем рождения этой части, правопреемником которой стал 255-й гвардейский мотострелковый полк 20-й гвардейской мотострелковой дивизии СКВО). Опыта у новоиспеченного младшего командира было, конечно, негусто. Зато желания воевать – хоть отбавляй. Так что доверили ему отделение в отдельной роте ПТР (противотанковых ружей). Еще месяц назад солдаты учились окапываться, перемещаться, обороняться и атаковать в учебных боях. А уже в августе довелось участвовать в настоящих.
     Подразделение Алхутова перебросили в Светлоярский район, разместили возле селения Дубовый Овраг. Если взглянуть на карту – это ж почти Сталинград. Хотя и без карты было видно, что до Волги рукой подать. А там и до города недалеко. Едва наши бойцы окопались, как в небе появилась «рама» – самолет-разведчик. Покружил он, как коршун, и улетел. А вскоре началось. Сначала на позиции артиллерия огонь обрушила, а затем пошли в атаку танки. Не один, не два – несколько десятков.
     – Но ребята тогда не сплоховали, – вспоминает фронтовик. – Подпустили танки поближе и ударили. Крепко ударили – несколько танков загорелось. Немцы оглобли-то поворотили... На позиции прибежал бригадный комиссар Винокур, похвалил бойцов: «Ну молодцы, мужики! Знал, что не сдрейфите, но не ожидал от вас такого результата...» А мы и сами не ожидали. С перепугу такими храбрыми сделались. И такими меткими. После боевого крещения уверенность появилась: фашиста можно бить – и пешего, и «конного»...
     Это был август. До конца Сталинградской битвы еще оставалось несколько месяцев. Они, по воспоминаниям ветерана, были очень сложными. Бригаду, в особенности их роту ПТР, постоянно бросали на самые сложные участки: Верхняя Ельшанка, Малые и Большие Чапурники, Сталинградский аэропорт у Разгуляевки. К тому же к зиме характер боевых действий начал меняться. Но немцы отчаянно дрались за каждый опорный пункт. Наши же войска, научившись обороняться, теперь учились атаковать. Вновь приходилось испытывать себя, шагая навстречу пулям. Много сослуживцев потерял тогда Петр Алхутов – бригада была обескровлена, и ее отправили на доукомплектование в Астраханскую область. По пути солдат заскочил в родную Верхнюю Ахтубу. Но ни родни, ни односельчан не застал. На частично уцелевшей после бомбежки стене дома написал, что жив-здоров и воюет в Сталинграде.
     Вновь в Сталинграде довелось оказаться в ноябре. 7-го в районе Черного Яра бойцы бригады переправились через Волгу и влились в состав 64-й армии генерала Шумилова. К тому времени Петр Алхутов служил уже в роте автоматчиков. С боями дошли до Ельшанки, после чего их нацелили на центр города.
     В районе нынешней площади Павших Борцов в подвале здания (сейчас на его месте расположена гостиница «Волгоград») в плен сдалось много немцев. При допросе немецкие офицеры сообщили, что в соседнем здании универмага расположен штаб их 6-й армии. Утром 31 января группа автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Федора Ильченко, в которую входил сержант Алхутов, пошла на разведку. Враг открыл по ним шквальный огонь. Разведчики залегли и ответили из всех стволов. Поддержали их и оставшиеся на основных позициях однополчане. Вскоре в окне третьего этажа показалась белая тряпка: решившие сдаваться немцы кричали и показывали знаками, что основной вход заминирован и пройти можно лишь через черный.
     Гарнизон «крепости», устроенной в универмаге, представлял печальное зрелище: спасаясь от холода, немцы натянули на себя тряпки, платки и бог знает что еще. Моральное состояние их тоже оставляло желать лучшего. Как только группа наших бойцов спустилась в подвал, где, как им объяснили, находилось армейское командование, кто-то из солдат противника в углу застрелился. В штабе вместе с Паулюсом были начальник штаба армии генерал Шмидт, генерал Роске, полковник Адам и другие старшие офицеры. Генерал-фельдмаршал словно с облегчением встретил весть о том, что в его ставке появились представители неприятельской армии. Он лишь попросил время, чтобы привести себя в порядок, и ушел за перегородку. Когда Ильченко забеспокоился и заглянул в «кабинет» Паулюса, то увидел того сидящим в скорбной позе. Паулюс высказал пожелание вести переговоры с высшим советским командованием. Вскоре в подвал прибыли начальник штаба 64-й армии генерал Иван Ласкин и комбриг полковник Иван Бурмаков. Паулюса под усиленной охраной увезли в нашу ставку. А через два дня – 2 февраля – официально завершилось Сталинградское сражение.
     Петр Васильевич Алхутов все еще в строю. Ветеранском. Он активист областного Комитета ветеранов войны и военной службы. Совсем недавно к многочисленным наградам фронтовика прибавилась еще одна – медаль ордена «За заслуги перед Отечеством». Так Россия отблагодарила Петра Алхутова за его работу по социальной защите ветеранов Великой Отечественной и их вдов, патриотическому воспитанию молодого поколения.