Его рассуждения практически на любую тему - о политике, войне, о морали современной молодежи или религиозных нравах - это слова умудренного жизнью человека, наученного своими и чужими ошибками. Правда, своих ошибок у Георгия Федоровича не так уж и много, и потому их нельзя отнести к разряду серьезных. Профессия Беседина не терпит поверхностного отношения к работе, потому что просчеты в ней могут подвергнуть опасности жизни многих людей. Тех, кто на земле. Ведь это штурман сбрасывает с различных высот бомбы и делает пуски ракет. Упадут те же «пятисотки», по-простому говоря, не туда - и будут десятки человеческих жертв. Как саперу и врачу, штурману нельзя ошибаться.
     За годы службы полковник Беседин выполнил не только сотни учебных задач, но и немало боевых. Там, где летал Георгий Федорович, его могли не раз сбить «Стингером» или «Иглой» и даже достать на малых высотах из крупнокалиберных пулеметов. На войне полковнику Беседину приходилось работать в интересах сухопутных подразделений и частей во избежание в них больших потерь. И проколов в этой работе не было.
     - Это было давно, - вздохнул Георгий Федорович. - Несколько экипажей фронтовых бомбардировщиков срочно собрали на одной из военных баз, чтобы подготовить к предстоящим боевым действиям. Главным здесь было настроить летчиков морально, но перед нами не выступали голосистые замполиты и суровые генералы, убеждая в правоте предстоящего дела - уничтожить цели, указанные наземной разведкой и военными спутниками. Офицеры контрразведки лишь показали нам (без комментариев) несколько документальных видеокассет, которые, думаю, даже не всем военным стоит демонстрировать, а не то, что гражданским людям. Потому что на это нельзя смотреть спокойно.
     Полковник Беседин - кладезь штурманской науки. В ноябре этого года Георгию Федоровичу исполнится 55 лет. Его срок службы в льготном исчислении - 62 года, в календарном - почти 37 лет. И уже только одни эти цифры заставляют почтительно склонить голову перед полковником, ведь для кого-то 37 лет - это целая жизнь. И эти годы Георгия Федоровича были посвящены Военно-воздушным силам, служению Отечеству. Он - заслуженный военный штурман России, штурман-снайпер. В числе наград офицера - два ордена и несколько медалей.
     * * *
     Георгий родился в городе Грозном. С детских лет он мечтал стать геологом, как отец Федор Георгиевич и мать Мария Константиновна. Мальчик с интересом прислушивался к их рассказам, полным увлекательной романтики. Возле Магадана отец искал золото, под Оренбургом - газ, в Казахстане - уран. Мать долгое время была инженером-химиком, исследовала и обрабатывала в научной лаборатории обнаруженные геологами минералы. Родная сестра Георгия Федоровича Ольга пошла по стопам родителей и тоже трудилась инженером-химиком, сейчас она на пенсии. Но впечатлительный в юношеском возрасте Георгий случайно выбрал себе другую романтику - романтику синего неба, ревущих в нем моторов и далеких военных гарнизонов, по которым изрядно помотался вместе семьей.
     - Когда я учился в 10-м классе, нашу школу навестил один из ее недавних выпускников - курсант Саратовского училища МВД, - вспоминает Георгий Федорович. - Он стал агитировать всех ребят стать чекистами. Рассказывал, как курсанты отрабатывают приемы боевого самбо, как стреляют из секретных пистолетов и метают в цель ножи и прочие острые предметы. Рассказ этого парня был очень ярким, и на следующий день почти все пацаны из нашего класса - и я в том числе - подали заявления в военкоматы с намерением поступить в Саратовское училище МВД. Но в райвоенкомате мне сказали, что в Саратовское нет разнарядки. Я был очень огорчен. Майор, который со мной беседовал, заметив мое разочарование, посоветовал поступать в военное училище штурманов. Я весьма смутно представлял, что это такое, и поэтому изобразил на своем лице кислую мину. И тогда офицер сказал мне, что летать на боевом самолете - это еще круче, чем быть чекистом. Он мне говорил: «Подумай, Георгий: «Ты будешь летать на штурмовике. На штурмовике, парень! А метать ножи и топоры может любой крестьянин-партизан». Точно также незаметно подсыпать врагу в бокал бренди яду». Я тут же согласился и даже обрадовался, что по «крутизне» профессии «переплюну» всех пацанов из класса. Так в 1971 году стал курсантом Челябинского высшего военного авиационного училища штурманов.
     - И, конечно, очень гордились этим? - спросил я у Беседина.
     - Да, первое время «водил плечами», как и большинство первокурсников, - улыбнулся Георгий Федорович. - Когда в отпуске мои школьные друзья и просто знакомые спрашивали меня, на кого все-таки учусь, я бесстрастно отвечал: «Фронтовая бомбардировочная авиация! Штурман!»
     Согласитесь, звучит убедительно.
     * * *
     Полковник Беседин с ностальгией и теплотой вспоминает курсантскую юность. Первые два года будущие штурманы постигали высшую математику, радиоэлектронику, аэродинамику, метеорологию, авиатехнику и ряд других дисциплин. При училище было три учебных авиационных полка - в Шадринске стояли на вооружении
     Ту-134 Ш, в Кустанае - Ил-28 и в Каменск-Уральске - Ту-16. С октября по ноябрь инструкторы этих частей работали, можно сказать, на себя, совершенствовали свои знания и навыки. А с марта до осени занимались с курсантами, учили их выходу на цели по месту и времени, тренировали в выполнении нормативов. Со второго курса будущие штурманы также изучали навигационные приборы, теорию прицеливания, баллистику, бомбометание. Инструкторы объясняли, как осуществлять выход на цели и обнаруживать их в радиолокационный и оптический прицелы. Как исправлять ошибки в случае запоздалого или преждевременного выхода на цели и многое другое, что необходимо уметь штурману.
     - Тогда я летал на Ту-134 Ш, - говорит полковник Беседин. - Взлетали в Челябинске и держали курс на север до Тюмени. За три часа полета проходили над тремя полигонами. Экипаж самолета - командир, второй летчик, борттехник и три курсанта.
     Георгий Федорович рассказал, что на время полета каждому курсанту ставилась задача вывести самолет на полигон и осуществить бомбометание 75-килограммовыми практическими авиационными бомбами П-50-75. Они взрывались на земле, вздымая факелы огня, и находящийся на полигоне руководитель оценивал точность поражения целей.
     Беседин говорит, что в училище был так увлечен учебой, что занимался даже по воскресеньям, когда большинство курсантов отдыхали в увольнении. Зато потом на многочисленные экзамены и зачеты приходил с солидным багажом знаний.
     Военному человеку приходится колесить по многим гарнизонам, в которых разный климат, своеобразные условия жизни. Сначала это романтика, но с годами это порядком утомляет нашего служивого брата, и ближе к «дембелю» он уже подумывает о капустных грядках и прочей «прозе». Но когда тебе 23 года - весь мир у ног твоих и ты хочешь увидеть как можно больше. Смена декораций, то есть гарнизонов, молодит кровь. Жизнь просто бурлит, и такой она тебе интересна. И когда Беседину предлагали сменить место службы, то он без раздумий соглашался не только в связи с тем, что новая должность была выше или равнозначной, а прежде всего потому что это романтика, возможность увидеть другую землю, новых людей. И потом ведь летчик должен уметь воевать в различных географических и климатических условиях.
     После училища лейтенант Беседин уехал по распределению в Среднеазиатский военный округ, в поселок Николаевка, что под Алма-Атой, на берегу Капчагайского водохранилища. Пять лет летал на двухместном сверхзвуковом фронтовом бомбардировщике Як-28. Хорошие знания и навыки, полученные в училище, а еще целеустремленность и упорство молодого офицера вывели его на уровень специалиста 1-го класса. Он отлично освоил штурманскую науку, так как бомбил и на сверхзвуковой скорости, и со стратосферы, и с предельно малых высот.
     Во время службы в Венгрии, в Дебрецене, Георгий Федорович также летал на Як-28, пока его вместе с другими летчиками не отправили в 2-месячную командировку в г. Липецк. Предстояло освоить Су-24. Потом еще месяц совершенствовал навыки на этой машине в Воронеже и вновь вернулся в Дебрецен, куда вскоре поступила первая десятка Су-24. Не прошло и полгода, как весь полк перевооружился на новые самолеты.
     Отслужив три года в Венгрии, Беседин решил поступать в Военно-воздушную академию им. Гагарина. Командиры не возражали, так как Георгий Федорович был одним из лучших штурманов полка. Но три года не прошли только за академической спецлитературой. Каждый год слушатели стажировались в войсках, а это значит - летали.
     - Я стажировался в Черняховске, это под Калининградом, летал на знакомом мне Су-24, - говорит Беседин. - Такая практика слушателям академии крайне необходима, чтобы не терять связь с небом. Летчик может стерпеть плохие бытовые условия, какую-то несправедливость по отношению к себе, но без неба душа его - птица в клетке.
     Академический диплом открыл новые перспективы служебного роста, и после учебы в 1986 г. Георгий Федорович был назначен на должность штурмана авиационного полка. Место службы - село Червляны, в 22 км от
     г. Львова, в живописных местах с обилием фруктовых садов.
     Через год Беседин стал старшим штурманом полка в
     г. Дубно, это недалеко от областного центра Украины г. Ровно. Прошел еще год, и поступило новое назначение - штурманом авиадивизии по радионавигации. Разумеется, все эти должности - не сидячие. Офицер летал постоянно и много и учил штурманскому делу молодых авиаторов.
     - В Червлянах и Дубно мы отрабатывали новые виды боевого применения, - вспоминает летчик. - Например, впервые в Военно-воздушных силах страны выполнили дозаправку полка в воздухе. Мы дозаправлялись от Ил-78 и держали курс в район Каспия на полигон Каранагайский, там бомбили и возвращались. А навстречу нам шли уже другие «семьдесят восьмые», так как те, первые, садились в городе Узин, что неподалеку от Киева. Мы вновь дозаправлялись в воздухе – и на свой полигон для выполнения последующих задач. Садились в Дубно. Также работали на прибалтийских полигонах, а на одном из полигонов Западной Украины бомбили цели полуторатонными авиационными бомбами. В то время летали постоянно, так как топлива было много.
     В 1991 г. последовало новое назначение - штурманом-инструктором смешанного авиационного корпуса с местом дислокации штаба в Алма-Ате. А потом начался развал Союза. Тысячи офицеров оказались в буквальном смысле на распутье. Рушилась страна, рушилась и армия. Шел 1993 год.
     Прекрасна солнечная Алма-Ата, но Беседин без раздумий решил, что его армия - Российская. Он позвонил в Москву своим товарищам по академии. Те обратились к кадровикам, и они нашли Георгию Федоровичу место службы в Забайкалье.
     - Я ехал в Читу с одной мыслью - служить в любой должности, лишь бы заниматься тем, чему посвятил больше 20 лет жизни. Меня принял командующий объединением генерал-лейтенант Васильев. Он полистал мою летную книжку, проговаривая про себя увиденные в ней записи: «Та-а-ак, «крылатую ракету» пускал? Пускал. На дозаправке был? Был...»
     Недалеко от Улан-Удэ есть селение Джида. Глухомань, сопки и тайга. А ведь тоже романтика. При виде пейзажей дикой природы душа растворяется в тишине... Там и продолжилась служба штурмана Беседина, он летал на Су-24 М. Но когда летчикам месяцами не платили зарплаты и их семьи жили впроголодь, тут уж не до романтики.
     - Офицеры и прапорщики ездили в ближайшую деревню, чтобы купить там картошки, - говорит Беседин. - А еще, бывало, возьмешь ружьишко, и если повезет, то подстрелишь козу или зайца.
     Два года службы в Джиде - это выживание. Представьте, боевой летчик, подполковник, двое детей, а в кармане ни гроша. Жене работать негде. Хотя даже голодными эти люди летали, чтобы в России было спокойно.
     В 1996 г. Беседину приказали продолжить службу на Дальнем Востоке. Он и не противился, так как в тех краях еще не был. Да и семья офицера была готова поехать хоть куда. С хорошим настроением прибыл Беседин в селение Хурба, что неподалеку от Комсомольска-на-Амуре. Два года был там старшим штурманом авиадивизии и вернулся в Забайкалье, в Читу, на должность заместителя главного штурмана-летчика управления авиации объединения ВВС Забайкалья. С
     1998 г. полковник Беседин - главный штурман объединения ВВС и ПВО Сибири. Все по-прежнему, как десять или двадцать лет тому назад, - командировки, полеты за тысячи километров днем и ночью в различных метеоусловиях, летные тактико-специальные учения и командно-штабные, учеба молодых авиаторов... Все, как и прежде, только ответственность и спрос выше, в том числе и за любого штурмана в объединении.
     * * *
     Да, на войне Беседина могли достать тем же переносным зенитно-ракетным комплексом, но порой и в мирных условиях опасность для летчика может возникнуть внезапно, причем случайно, чего нельзя предугадать заранее.
     - В Николаевке в самолет попала сова, - вспоминает Георгий Федорович. - Мы выполняли один из виражей, шли на разворот. Птица угодила на стыке, где фонарь закрывается. Ее кровь каким-то образом прошла через шланги герметизации и забрызгала мне комбинезон... Дух захватывает при запоздалом выходе из пикирования. Когда работаешь с пикирования с большими углами. Прицел «скачет»... После стрельбы НАРАми или пусков управляемых ракет самолет не выходит из пике сразу. Неприятно, когда земля стремительно надвигается на тебя... Там же, в Николаевке, у нас с капитаном Володей Кошкиным на самолете Як-28 отказал стабилизатор на пикировании. В такой ситуации по инструкции необходимо катапультироваться. Мы решили - будем садиться. Спасли машину, но тогда, наверное, в моей шевелюре «старлея» появилась пара седых волосков...
     - Георгий Федорович, что самое трудное в работе военного штурмана? - поинтересовался я у летчика.
     - Выйти в район цели - это несложно, точно так же, как прицелиться и сбросить бомбу, - говорит Беседин. - Самое сложное - обнаружить цель. Этому нужно учить молодых офицеров. В свое время у меня были хорошие наставники. Например, в училище среди преподавателей было немало фронтовиков. Мне запомнились уроки бомбометания полковника в отставке Рапопорта. Во время службы в Среднеазиатском военном округе у всех пилотов на слуху был классный штурман майор Виктор Морозов. Снайпер, его наградили орденом Красной Звезды. Помните, во времена Брежнева нашумевшее на весь мир ЧП в Советском Союзе - офицер-замполит морфлота хотел угнать крейсер в Швецию? Летчикам был отдан приказ открыть огонь по судну. Морозов поразил машинное отделение.
     Полковник Беседин считает, что для качественного обучения штурманов требуются всего лишь керосин, боеприпасы и исправные самолеты:
     - Если мы будем иметь в частях три летные смены в неделю, то через пять лет в Военно-воздушных силах станет, как было и раньше, в советские времена, полноценная боевая учеба. А то ведь сейчас как бывает: самолет есть - нет пиропатронов. С другой машины пора отправить на заводскую проверку двигатель. Нужно, чтобы все, кто в ответе за авиацию, понимали: чем больше летаешь, тем больше безопасность полетов. Все это вопросы обороноспособности государства, и только через эту призму нужно смотреть на проблемы нашей авиации. Радует, что в последнее время ситуация с обучением пилотов меняется к лучшему. Я все реже вижу потухшие взоры молодых летчиков. Они летают, но им хочется летать больше.
     - Каждый человек в душе романтик: кто-то меньше, кто-то больше, - рассуждает Георгий Федорович. - Мы мечтаем, строим планы на будущее. Но, к сожалению, для реализации высокой мечты далеко не все люди прилагают достаточно усилий.
     - Трудности неизбежны, - резюмирует Георгий Федорович и тут же добавляет к сказанному: - Но лишь преодолевая все невзгоды и противоречия, человек становится профессионалом в своем деле. Маэстро. И тогда в критической ситуации он не дрогнет и поступит грамотно и даже совершит подвиг.
     В подтверждение этих слов штурмана-снайпера можно в качестве примера рассказать о случае, произошедшем с начальником управления авиации этого объединения генерал-майором Владимиром Горелкиным, когда он еще был командиром дивизии. Это случилось неподалеку от станции Бада. Во время ночных полетов у генерал-майора Горелкина при посадке не вышло шасси. Комдив сумел спасти самолет - он посадил его на брюхо. За это и был награжден орденом Мужества.
     Говоря о том, что на пути к цели человек должен преодолевать невзгоды, а не покорно кланяться злой судьбе, полковник Беседин вспомнил своего деда по отцовской линии. Его звали Егор, он был терский казак. До Великой Отечественной войны дед Егор был председателем колхоза на Кубани. В то довоенное сталинское время это была очень трудная и ответственная должность. Человек мог стать героем или попасть в лагерь для заключенных. Или получить пулю как враг народа. Отвоевав на фронте, дед Егор вернулся с боевыми наградами в родные края. Вместе с теми казаками, кто выжил, он принялся восстанавливать разрушенное хозяйство. Трудностей было не счесть, ведь все покоилось в руинах, везде стояла разруха. Но прошло лет пять–семь, и благодаря таким трудолюбивым и настырным людям, как дед Егор, вновь окреп колхоз, зазвучали на кубанской земле песни.
     * * *
     У Беседина есть мечта. Она родилась не так давно - после трех десятков лет службы на просторах бывшего Союза и за границей.
     - После увольнения хочу уехать из Новосибирска и обосноваться в какой-нибудь деревушке на берегу Байкала, - сказал полковник ВВС. - Я устал от шума авиационных двигателей, от городской суеты. Мечтаю сесть на берегу Байкала и смотреть, как холодные волны спокойно накатывают на берег.
     - А если эту вашу идиллию потревожит летящий на небольшой высоте Су-24? - спросил я у главного штурмана... - Представьте, вы сидите на зеленой травке, смотрите на волны или, закрыв глаза, прислушиваетесь к тишине, а он, Су... - с ревом над головой.
     - Я провожу его с улыбкой, - ответил Беседин, - помашу ему рукой и пожелаю удачи!