...Перед войной культурная, в том числе и шахматная жизнь в Ростове била ключом. Школьник Леня Руденко рос перспективным шахматистом, завоевал первый разряд.
     В войну Ростов пережил особые испытания. Дважды переходил из рук в руки. Во время оккупации отец Леонида руководил городским подпольем. Гестаповцы охотились за подпольщиком, но схватить им удалось только его сына – 16-летнего комсомольца. Леонида допрашивали, пытали, но он выстоял – отца не выдал. Юношу какое-то время держали в заложниках, а затем отправили в концентрационный лагерь с особым режимом – Маутхаузен.
     Именно в этом лагере гитлеровцы замучили генерала Дмитрия Карбышева, обрекли на смерть советского разведчика Льва Маневича, тысячи других антифашистов. Еще до прибытия Леонида в лагерь среди его заключенных сложился конспиративный интернациональный комитет сопротивления. Он, этот комитет, и поручил комсомольцу из Ростова поддерживать дух и надежды соседей по бараку организацией шахматных баталий. В нечеловеческих условиях Леонид нашел любителей шахмат, организовал два турнира. И оба выиграл. (После Второй мировой войны 12 стран – в их числе и СССР – создали в Маутхаузене музей. И шахматные таблицы турниров узников вошли в его скорбную экспозицию.) А комитет нашел для Леонида новое задание: играть при определенных условиях с уголовниками. Тем разрешалось получать от родных продуктовые передачи. Леонид всегда выигрывал, получал обусловленный продуктовый приз и отдавал его комитету для поддержания наиболее ослабевших.
     Весной 1945 года при приближении Красной Армии с востока и союзных войск с запада интернациональный комитет поднял восстание. Заключенные, в числе которых был Леонид, освободились.
     Руденко вернулся в родной город, окончил десятилетку, затем медицинский институт. В мае 1963 года при подготовке к традиционному матчу на 10 досках Ростов – Харьков именно он неожиданно пригласил меня, кандидата в мастера, старшего лейтенанта, в команду. Сборную команду «второй столицы Украины» мы тогда обыграли.
     К сожалению, обо всем, что рассказано выше, о горькой судьбе врача и шахматиста Леонида Руденко я узнал уже в Москве, проходя службу в Центре КИК и затем работая в «Красной звезде».