Для Вашингтона Центральная Азия, как и давно (с 1948 года) «освоенный» американцами район Персидского залива и северной части Индийского океана, - объект активного продвижения долговременных военно-стратегических, политических и энергетических интересов США. Его значимость недавно вновь подчеркнул заместитель госсекретаря США по странам Южной и Центральной Азии Ричард Баучер. Выступая в комитете по международным делам палаты представителей американского конгресса, он заявил, что Центральная Азия является «стратегически важным регионом на перекрестке дорог в Евразии» и представляет собой «ближайшую дверь к наиболее динамичным экономическим регионам мира». Американский интерес к региону усиливается, по оценке многих наблюдателей, и тем фактором, что он непосредственно примыкает к России и КНР.
     Свои намерения в регионе США открыто выразили в концепции «Большой Центральной Азии», которую, выступая в Астане в октябре 2005 года, провозгласила госсекретарь Кондолиза Райс. «Расширенная Центральная Азия», по представлениям Белого дома, охватывает территорию пяти центральноазиатских государств, а также включает Индию, Пакистан, Афганистан и Шри-Ланку. Согласно концепции, Соединенные Штаты намерены превратить их в единое военно-стратегическое и геополитическое пространство, по сути навязав ему внешнее управление в виде некоей мягкой формы протектората, а также вывести этот регион из-под влияния России и Китая. Кстати, упоминавшийся уже Ричард Баучер прямо заявил, что не считает ни Россию, ни КНР ведущими игроками в обновленном американском плане по установлению тесных связей с государствами Центральной и Южной Азии.
     В рамках этой концепции Соединенные Штаты публично провозгласили, что будут решать три ключевые задачи: укрепление безопасности региона, в том числе посредством эффективного противодействия терроризму и наркобизнесу, расширение торгово-экономического и энергетического сотрудничества, развитие транспортной сети и средств связи, а также проведение в нем демократических преобразований. Эти задачи, по мнению Белого дома, являются «неделимыми и последовательными». Причем каждая из них усиливает две другие составляющие и наоборот.
     Если говорить о финансовой поддержке, то суммарные американские ассигнования в регионе, согласно справкам государственного департамента США, составили в 2006 финансовом году 141 млн. долларов, в том числе расходы на «обеспечение безопасности» - 50 млн. долларов (или 35,6%). При этом Вашингтон вкладывает средства в страны региона дифференцированно: первое место по общим расходам и ассигнованиям на обеспечение безопасности занимает Казахстан (соответственно 50,4 и 26,4 млн. долларов), второе - Киргизия (37,2 и 11,1), третье - Таджикистан (30,9 и 8,5), четвертое - Узбекистан (14,9 и 2,9) и пятое - Туркменистан (7,7 и 1,4 млн. долларов).
     По замыслам Вашингтона, концепцию «Большой Центральной Азии» можно эффективно продвигать и с помощью расширения региональной сети электроснабжения. Американцы предполагают, что электроэнергия из Киргизии и Таджикистана будет экспортироваться в соседние страны. В этой связи Агентство международного развития США разработало план создания в ближайшие 5 лет единого электрического рынка Казахстана, Киргизии и Таджикистана.
     Среди «незадекларированных» приоритетов Вашингтона в Центральной Азии значится обеспечение гарантированных и бесперебойных поставок из него нефти и газа. Для этого США готовы оказать военно-техническую помощь расположенным там странам-поставщикам энергоресурсов в виде охраны нефтегазовых месторождений, магистральных трубопроводов и сопутствующих инфраструктур, в том числе путем претворения в жизнь специального проекта «Каспийская охрана», предусматривающего предоставление радиоэлектронных средств наблюдения и разведки. Делается это с определенным прицелом на будущее: к 2050 году США планируют удовлетворять за счет месторождений нефти региона до 60% своих потребностей в этом виде сырья в случае снижения уровня нефтепоставок из района Персидского залива.
     США также стремятся закрепиться в регионе и в военном отношении. В настоящее время Пентагон располагает только двумя военными базами в Киргизии, которые используются для доставки грузов в Афганистан и Ирак. А вот военно-воздушную базу в Карши-Ханабаде, которую Соединенным Штатам предоставлял Узбекистан в соответствии с Рамочным соглашением о стратегическом партнерстве и сотрудничестве, американцы были вынуждены покинуть в 2005 году. Тем не менее состоявшийся в январе этого года визит командующего Центральным командованием вооруженных сил США адмирала Уильяма Фэллона в Ташкент свидетельствует о том, что Вашингтон не прочь возобновить с Узбекистаном военно-политический диалог или по крайней мере «растопить лед в двусторонних отношениях».
     И все же особое внимание Вашингтон уделяет Казахстану, рассматривая его в качестве наиболее динамично и стабильно развивающейся страны региона. Белый дом уже давно сформулировал перед собой стратегическую цель: поднять уровень отношений с Астаной «на качественно новый уровень». С этого года в конгрессе США действует Кокус (инициативная неформальная группа) друзей Казахстана под председательством конгрессменов Ш.Беркли и Р.Адерхольта. Они ведут самую настоящую разъяснительную работу в Вашингтоне, укрепляя имидж Казахстана как лидера Центрально-Азиатского региона, твердого сторонника рыночной экономики и либеральной демократии. Американцы приветствовали первоначальное участие Казахстана в реализации инициативы Нанна-Лугара в сфере нераспространения в качестве примера сотрудничества в данной сфере, впоследствии распространив этот опыт на все остальные страны Центральной Азии. США договорились с ними о дополнительных мерах по мониторингу потенциального распространения ОМП, в частности путем оказания помощи Казахстану и Узбекистану в налаживании охраны объектов, использующих расщепляющиеся материалы в мирных целях. А 25 июня в Астане официально начнется реализация новой казахстанско-американской программы «Государственно-частное партнерство», цель которой - создание платформы для взаимодействия между частными секторами и государственными органами обоих государств по конкретным инфраструктурным проектам.
     Следует также отметить, что к реализации своих планов в Центральной Азии США активно привлекают НАТО, что в принципе находит поддержку в столицах других ведущих стран альянса, имеющих собственные интересы в регионе. Военно-политическое руководство НАТО стало обращать повышенное внимание на Центральную Азию вскоре после распада СССР. В середине 1990-х годов все страны региона стали членами Совета евроатлантического партнерства и программы «Партнерство ради мира» (ПРМ), кроме Таджикистана, который присоединился к ним в 2002 году. Согласно основополагающим документам НАТО начиная со Стамбульского саммита альянса 2004 года Центральная Азия уже открыто стала фигурировать в них как находящаяся «в особом фокусе» блока. В итоговой декларации Бухарестского саммита, принятой 3 апреля этого года, вновь было отмечено, что Центральная Азия является «стратегически важным регионом» для альянса. Руководство НАТО с уверенностью заявляет, что в силу ряда политических и экономических факторов стратегическое значение Центрально-Азиатского региона в последующие годы возрастет в еще большей степени.
     На основе этих концептуально-стратегических построений лидеры альянса выступают за «тесное сотрудничество» НАТО с государствами Центральной Азии, распространение сложившихся форм взаимодействия на другие сферы и утверждение «принципов партнерства до конца ХХI века».
     Сердцевина такого «партнерства» - оказание блоком содействия странам региона в проведении военной реформы. Причем таким образом, чтобы, говоря словами генерального секретаря альянса Яап де Хооп Схеффера, «их вооруженные силы были реорганизованы в соответствии с новыми задачами, стоящими в сфере обороны и безопасности... и чтобы они могли тесно взаимодействовать с НАТО». В этих целях предусмотрено повышение степени оперативного взаимодействия между вооруженными силами расположенных там государств и альянса, углубление сотрудничества в вопросах охраны государственных границ, а также противодействие наркобизнесу.
     Начало военных операций альянса на афганской территории привело к дальнейшему расширению его контактов со странами Центральной Азии. В 2004 году в НАТО сначала был назначен офицер по связи со странами региона, а впоследствии и более ответственная фигура - специальный представитель генерального секретаря альянса по странам Кавказа и Центральной Азии. В его мандате прописаны совместная реализация натовских программ с государствами региона, а также их привлечение к любым формам оказания содействия блоку при проведении боевых операций на афганской территории - хотя бы в косвенной форме.
     В настоящее время этот пост занимает американец Роберт Симменс, который регулярно посещает все пять государств Центральной Азии, где обсуждает вопросы реализации программы ПРМ, осуществления реформы вооруженных сил и проблематику укрепления региональной безопасности. В мае 2008 года натовский эмиссар вновь побывал в этом регионе, но уже с более обширной повесткой дня, чем прежде. Так, он весьма напористо проводил мысль о том, что альянс готов взять на себя роль «альтернативного фактора безопасности в Центральной Азии».
     В частности, в Ашхабаде его интересовала тема расширенного сотрудничества между НАТО и Туркменистаном. В том числе готовность республики к открытию на своей территории тренировочных лагерей для подготовки натовских «голубых касок», а также размещения складов и тыловых баз для снабжения войск НАТО, действующих в Афганистане. В Североатлантическом союзе уделяют большое внимание «туркменскому маршруту», поскольку по нему блок может доставлять грузы на афганскую территорию в обход России - из Турции через Грузию и Азербайджан, далее паромом через Каспийское море на Туркменское побережье, а затем через Кушку на афганскую территорию. Кроме того, Туркмения интересует Североатлантический союз и как потенциальный поставщик энергоресурсов в Европу. НАТО, как заявлял Роберт Симменс, может взять на себя функции гаранта энергетической безопасности региона, «располагая соответствующим 40-летним опытом».
     В Астане он обсуждал вопросы реализации программы по защите энергетической инфраструктуры и проекта строительства железной дороги «Коммуникационная линия», которая проходила бы по территории Казахстана, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. НАТО намерена организовать доставку по такой «линии» невоенных грузов в Афганистан, где альянс, по словам Роберта Симменса, продолжит руководство военными операциями до 2011-2012 годов и «после чего, очевидно, сохранит свое присутствие там еще на шесть - семь лет для подготовки и обучения национальной афганской армии, а также налаживания системы управления». Во время переговоров в Алма-Ате натовский посланец затрагивал вопросы сотрудничества с Казахстаном в деле защиты энергетической инфраструктуры. По его признанию, между НАТО и Казахстаном уже налажен механизм обмена соответствующими разведывательными данными.
     Складывается впечатление, что Казахстан, а также Киргизия находятся под особой «заботой» блока. С ними он подписал «Индивидуальный план действий партнерства», а также подключил их к натовской программе «Процесс планирования и обзора», которая преследует цель обеспечения стандартизации вооружений государств-партнеров со странами - участницами Североатлантического союза.
     В целом, как можно судить, НАТО и США реализуют в регионе одну и ту же линию, ведущую к укреплению позиций ведущих стран Запада, ослаблению в нем традиционного влияния сопредельных государств, а также гарантирующую бесперебойность поставок из него углеводородного сырья в отдаленной перспективе.
     Можно предположить, что в последующие годы главными движущими мотивами в центральноазиатской политике НАТО вообще и США в частности будут оставаться их долговременные политические, военно-стратегические, торгово-экономические и энергетические интересы. В ближайшее десятилетие и в более отдаленной перспективе Североатлантический союз и США будут стремиться к расширению взаимодействия со странами региона в области обороны и безопасности, в том числе путем реформирования их вооруженных сил под стандарты НАТО, а также к повышению степени их энергетической «независимости». В более отдаленной перспективе НАТО, вероятно, попытается предоставить ряду государств региона статус полноправного члена со всеми вытекающими отсюда обязательствами. Одновременно НАТО во главе с США будет проводить политику, направленную на ослабление традиционных и многоплановых связей России и КНР с центральноазиатской «пятеркой» в политическом, военно-стратегическом, торгово-экономическом и энергетическом измерениях.