«Командование поставило нашей группе разведчиков задачу: взять «языка» и при поддержке взвода пехоты занять населенный пункт и удерживать его до прихода подкрепления.
     Рано утром мы начали действовать. Вел группу опытный разведчик командир отделения тов. Коновалов - кавалер орденов Красной Звезды и Славы III степени. Метров за сто до деревни мы использовали воронки от снарядов, переползая из одной в другую. Иначе нельзя было достигнуть внезапности. Так как немцы беспрерывно освещали местность ракетами.
     Когда мы подобрались к противнику на 30 метров, очевидно, он нас заметил и открыл пулеметный огонь из правого дома. Послышались голоса немцев. Медлить было нельзя.
     Кавалер ордена Отечественной войны гвардии сержант Выдрин дал по огневой точке очередь из автомата. Коновалов и Синельников туда же бросили гранаты. Затем храбрый разведчик коммунист Коновалов поднялся во весь рост и с криком: «За Родину, за Сталина!» - бросился вперед. За ним дружно ринулись разведчики, ведя огонь из автоматов. Немец бросил пулемет и побежал. Его прикончил Коновалов. Как только начался бой, взвод т. Житенюка поддержал нас огнем и бросился в атаку.
     Мы действовали попарно, помогая друг другу огнем и гранатами.
     Из правого дома немцы хотели бросить гранату, но в то окно полетели в ответ сразу десять гранат, только один немец смог выбежать оттуда.
     После упорного боя мы вышли на окраину деревни. Гитлеровцы побежали на высоту. Но она была под огнем нашей артиллерии и минометов. С нашей стороны работали автоматами Коновалов, Гениатов, Выдрин, Кандалов. Немцы оказались зажаты между двумя огнями и из 20 бежавших 12 полегли на месте. В то время сзади в нас начали стрелять из блиндажа и ходов сообщения немецкие автоматчики. Сержант Выдрин и рядовой Синельников бросились туда и, обойдя блиндаж с фланга, забросали гранатами его дверь. Тут был убит немецкий офицер и пятеро солдат. Оставшихся в живых пятерых «языков» мы захватили на месте, и Выдрин повел их к командиру. А еще шестерых немцев захватили бойцы т. Житенюка...»
     Эту заметку «Подвиг разведчиков», опубликованную в газете «Красная звезда» в марте 1945 года, я обнаружил в экспозиции музея 11-й армии - филиала музея ДКБФ в Калининграде. Рядом с публикацией «Красной звезды» 63-летней давности - листовка, выпущенная политотделом, «Дерзость, отвага, гвардейское мастерство», в которой говорится о том, как 10 разведчиков офицера Самородова вышли победителями в неравном бою против 88 немцев. Называются и имена храбрых разведчиков: Коновалов Лев, Выдрин Яков, Синельников Николай, Суздалев Аркадий, Шоблевский Иван, Гениатов Касим, Егоров Василий, Кандалов Николай и Баранов Петр. Здесь же экспонируется фотография бравого бойца с орденами и медалями на груди, копия статьи из дивизионной газеты «За счастье Родины» от 9 марта 1945 года.
     - Хотите познакомиться с разведчиком? - увидев, что меня заинтересовала заметка из «Красной звезды» и фото, спросил начальник музея капитан 2 ранга запаса Валерий Мамзенко.
     - А то...
     Так состоялась наша встреча с Львом Ивановичем Коноваловым. Живет ветеран войны в Ярославле, в Калининград приехал в гости к дочери. Муж дочери - контр-адмирал Валерий Хаткевич - служит в штабе Балтийского флота.
     Лев Иванович Коновалов рассказывает
     : «До войны мы жили на Волгострое. Отец работал на паровозе машинистом. Мы, дети (а нас было трое), учились в школе. С апреля 1941 года отец устроил меня в гараж учеником электрика. 22 июня было воскресенье. Мы спали на улице. Нас разбудила мать и сказала, что по радио передали - началась война с Германией. 23 июня я пришел на работу. Сообщили, что надо готовить машины на фронт. Машины подготовили и направили на фронт с водителями. На заводе осталось только несколько машин. Меня перевели в механический цех слесарем, а потом направили в первый цех вальцовщиком.
     27 декабря 1942 года я получил повестку в армию, мне тогда было всего 17 лет. Отправили нас 3 января 1943 года в город Рыбинск-Переборы на полуостров Вараксин. На этом полуострове находилось несколько зон для заключенных, которые строили плотину и закончили ее в 1941 году. В одной освободившейся зоне было размещено эвакуированное из Белоруссии Калинковичское военно-пехотное училище. Нас много прибыло из Ярославля, Переславля. Рыбинска. Из Волгостроя нас, 17-летних, прибыло около пятнадцати человек. Прошли карантин, одели нас в новую форму курсантов с погонами.
     23 февраля приняли присягу. Началось учение. Заготавливали дрова в лесу себе и на кухню. Дрова возили на себе, в деревенских санях, по восемь курсантов два раза в неделю за 8 километров. Часто посылали для усмирения заключенных, которые доживали свой срок полуголодные. Ежедневно из зоны вывозили мертвые тела и хоронили в кустах. Были установлены пулеметы для отражения налетов немецкой авиации.
     Проучились мы до апреля 1943 года, а потом училище эвакуировали в Саранск. Там начали подготовку для отправки на фронт. На Центральном фронте Орловско-Курского направления обстановка была тяжелая. Прибыли мы в район Сухиничи, Козельск, где нас распределили по частям. Я попал в 136-й полк 97-й дивизии 16-й армии на должность автоматчика. На взвод нам выдали 4 автомата, 3 винтовки и по гранате. Начальник штаба сказал: в бою приобретете. Оружия тогда не хватало, так как было большое пополнение из училищ. Шел май месяц, в часть прибыл командующий армией Баграмян. Он сообщил, что наша армия переименовывается в 11-ю гвардейскую армию, дивизия - в 83-ю гвардейскую дивизию, а полк - в 250-й гвардейский полк. Баграмян вручил командиру дивизии Воробьеву гвардейское знамя, а воины приняли гвардейскую клятву бороться до Победы. Дивизия наша готовилась к наступлению. После первого боя я вооружился немецким автоматом и пистолетом, из автоматчиков перешел в разведку этого же полка.
     В июне немецкие войска сосредоточили большие силы пехоты, танков, артиллерии и авиации. В районе Курской дуги образовалось три фронта. Прорвав оборону на всех фронтах Курской дуги, наши войска освободили Орел, Белгород, Брянск, Карачев и много населенных пунктов. 11-я армия вышла из боев, ее перебросили под Великие Луки. Готовясь к новым наступлениям, дивизия наша пополнилась и должна была начать операцию по освобождению Белоруссии. Прошли с боями Белоруссию, Литву, Восточную Пруссию, штурмом овладели городом Кенигсбергом, военным портом Пиллау. За штурм Кенигсберга я был награжден орденом Красного Знамени и месяцем отпуска. В отпуск уехал из Кенигсберга 22 апреля 1945 года»...
     Вот такой бесхитростный рассказ. И ни слова о боях, о двух ранениях и контузии, о том, за какие подвиги разведчик, кроме ордена Красного Знамени, был награжден медалью «За отвагу», орденами Красной Звезды, Славы, Отечественной войны I степени.
     Вместе с Львом Ивановичем и капитаном 2 ранга запаса Мамзенко мы кроме музея 11-й армии побывали у памятника 1.200 гвардейцам, на могилах его однополчан, разбросанных по всей Калининградской области. В музее Московско-Минской Пролетарской дивизии бывший фронтовой разведчик внимательно рассматривал экспозицию, экспонаты. У стенда, рассказывающего о героическом подвиге Александра Матросова, ветеран остановился: «А ведь подобный подвиг совершил еще и мой однополчанин рядовой Сергей Вирко».
     Это было в бою за замок, вспоминает Лев Иванович. Гитлеровцы, оборонявшие подступы к шоссе, дрались с ожесточением. Ливнем свинца они преградили путь наступающим гвардейцам. Нужно было уточнить и уничтожить огневую систему врага.
     - Кто пойдет в разведку? - спросил лейтенант Белоусов.
     - Это сделаю я, - первым отозвался Сергей Вирко.
     Вооруженный автоматом и гранатами, гвардеец пополз к замку, где засели фашистские пулеметчики.
     Вот и огневая точка, которая мешала продвижению батальона. Вирко открыто подполз к ней на 20 метров, приподнялся на левой руке и правой метнул гранату. Трое гитлеровцев повалились замертво. Оставшиеся в живых пулеметчики заметили смельчака и открыли по нему огонь.
     Вирко знал, что успех батальона зависит от того, останется вражеский пулемет или он, Вирко, подавит его.
     Гвардеец поднялся в рост. С расстояния 3—5 метров он бросил последнюю гранату. Она разорвалась, но не причинила гитлеровцам вреда. Тогда Вирко шагнул вперед, всем телом навалился на ствол пулемета. Последняя свинцовая очередь прошила грудь Сергея. И вражеский пулемет захлебнулся, батальон поднялся в атаку и с боем ворвался в замок.
     - К сожалению, рядом не было газетчиков, которые бы описали подвиг, как это было сделано в случае с Александром Матросовым, - говорит Лев Иванович.
     ...Сопровождая ветерана в музеях, на захоронениях павших в Восточной Пруссии солдат, я все время думал о том, что, рассматривая экспонаты, надписи на могильных плитах, Лев Иванович что-то ищет. Так оно и оказалось.
     После окончания отпуска в мае 1945 года военком отправил орденоносца Коновалова в Москву, в авиационное училище связи (МКОЛВАУС). 24 июня 1945 года он участвовал в Параде Победы. На параде от однополчан узнал Коновалов, что его родной 250-й гвардейский полк попал в засаду. Погибли штаб полка вместе с командиром подполковником Басыровым и весь состав полковой разведки. Сколько ни пытался ветеран войны более подробно узнать о той трагедии, сколько ни писал в архивы, подробностей гибели своих боевых друзей не узнал. Бой тот описан лишь в книге Л. Карташева «От Подмосковья до Кенигсберга». В небольшой заметке говорится, что 22 апреля 1945 года в 22 часа наши войска овладели городом Пиллау. А через сорок минут 21 катер взял курс на косу Фриш - Нерунг.
     «Отряд зацепился за берег. Гвардейцы высаживались быстро и организованно. Под покровом ночи они стремительной атакой выбили врага из первой траншеи, - вспоминает автор книги (в то время редактор дивизионной газеты). - Ошеломленные неожиданным появлением десанта, гитлеровцы начали сдаваться в плен. Вскоре около 1,5 тысячи солдат и офицеров сложили оружие. Расширяя плацдарм в глубь обороны, наши подразделения обнаружили блиндажи, в том числе штабные. Здесь было взято еще до 400 пленных.
     К этому времени показались вражеские колонны войск, отходившие из-под Пиллау. Прорвавшись через стыки наших подразделений, они соединились с группой пленных. Видя численное превосходство своих сил, немецкий полковник расстрелял для острастки несколько солдат, сдавшихся в плен. А остальным приказал снова взять оружие. И тогда до 3 тысяч гитлеровцев атаковали штаб полка...»
     И все. Видимо, в конце войны факт, когда гитлеровцы уничтожили КП полка вместе со штабом, разведчиками и охраной, гласности предавать не стали. А Лев Коновалов продолжает искать могилу командира и своих разведчиков.
     Уже после отъезда Льва Ивановича из Калининграда в архивных документах я нашел справку, что командир 250-го гвардейского стрелкового полка 83-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Закуван Мударисович Басыров погиб в бою 24 марта 1945 года. В разных документах указаны разные места захоронения. Но это - тема отдельного рассказа.