И это действительно так - вся «иранская аргументация» буквально слово в слово повторяет американские «страшилки», звучавшие в начале 2000-х годов везде и всюду, в том числе с высокой трибуны Совета Безопасности ООН, насчет того, что Багдад располагает оружием массового поражения и вот-вот готов применить его против целого ряда государств. А чтобы этого не произошло, нужна, подчеркивали высокопоставленные представители американской администрации, оккупация Ирака. Что таких средств у Багдада не окажется, что и произошло в действительности, ничуть не смущало тех, кто, по сути, стал на путь обмана и мирового сообщества, и собственного народа.
     Вот и ныне Вашингтон утверждает, не представляя на то никаких доказательств, что у Ирана имеются или в ближайшие десятилетия будут созданы баллистические ракеты, способные поражать объекты на североамериканском континенте. Точно так же бездоказательно заявляется, что Тегеран располагает ядерным оружием или стремится к его созданию. И это в то время как иранское руководство и в международном Агентстве по атомной энергии, и в Совете Безопасности ООН уже не раз подчеркивало, что намерено и впредь сохранять свой нынешний безъядерный статус. Оно также подтверждало свою готовность осуществлять сугубо мирную ядерную программу, разрешенную статьей 4 международного Договора о нераспространении ядерного оружия, участником которого Иран является с момента его подписания - с 1968 года.
     Но даже если гипотетически предположить, что нынешние лидеры США сами верят в «иранскую ракетно-ядерную угрозу», то хорошо известно, что Пентагон к настоящему времени собрал в непосредственной близости от Ирана мощный кулак военных сил. В том числе средства для перехвата любых типов иранских ракет - как уже созданных и испытанных, так и перспективно разрабатываемых.
     В американскую группировку входит прежде всего многофункциональная система ПРО морского базирования «Иджис», которая объединяет многофункциональный радар SPY-1, комплекс управления огнем, вертикальную пусковую установку Mk 41 и трехступенчатые твердотопливные ракеты «Стэндарт-3» с дальностью стрельбы свыше одной тысячи километров, а новые модификации ее способны поражать баллистические ракеты уже на расстоянии свыше 5 тыс. км. Эти системы установлены на боевых кораблях ВМС США, которые находятся на постоянном дежурстве в акватории Персидского залива и Аравийского моря, а также в восточной части Средиземного моря. Кстати, именно эту систему США совсем недавно весьма успешно использовали в районе Тихого океана для уничтожения своего падающего спутника-шпиона.
     США вполне смогут перехватить гипотетические иранские ракеты и с помощью усовершенствованных противоракетных комплексов наземного базирования ближнего радиуса действия «Пэтриот», которые они имеют в ряде стран Ближнего Востока.
     Кроме того, Пентагон стабильно держит «на вахте» в районе Персидского залива и Аравийского моря два-три ударных авианосных соединения, которые располагают значительным количеством самолетов палубной авиации. В этой же зоне постоянно патрулируют их ударные атомные подлодки с крылатыми ракетами на борту, которые, например, дважды активно использовались против Багдада - во время войны в Персидском заливе в 1991 году и при вторжении американских войск в Ирак в 2003 году.
     Этого потенциала вполне достаточно для противодействия любой, даже самой преувеличенной, иранской угрозе. Тем более что США в случае необходимости могут рассчитывать на помощь их главного союзника в Ближневосточном регионе - Израиля, который располагает собственными средствами тактической системы ПРО «Эрроу» и теми же комплексами «Пэтриот». А недавно было объявлено, что США предоставят Израилю радарную систему ПРО, способную отличить запуск реальных ракет от ложных целей и засекать объекты на расстоянии в 4,7 тыс. км. После установки радар будет использоваться Израилем и США на паритетных началах. Эта информация появилась после встреч министра обороны Израиля Эхуда Барака, находившегося в конце июля с визитом в США, с шефом Пентагона Робертом Гейтсом и госсекретарем Кондолизой Райс. По словам руководителя военного ведомства Израиля, «при содействии американской стороны, которая намеревается предоставить нам свои новейшие разработки, Израиль окажется более защищенным от возможного ракетного нападения со стороны Ирана». Планируется, что США развернут объекты ПРО в Израиле еще до того, как президент США Джордж Буш покинет Белый дом в январе 2009 года. Кроме того, США дали согласие на использование Израилем американских военных спутников с целью отслеживания запускаемых ракет в регионе.
     При наличии этих сил все заявления, что размещение в Европе, за несколько тысяч километров от Ирана, объектов американской стратегической системы ПРО необходимо для отражения «ракетно-ядерной угрозы» Тегерана, выглядят, мягко говоря, неуклюжими и насквозь фальшивыми. Для специалистов очевидно, что РЛС с фазированной решеткой, договор о создании которой на чешской территории был подписан 8 июля в Праге, будет следить исключительно за Россией, а не за Ираном. И это создает принципиально важную военно-политическую ситуацию в отношениях между Москвой и Вашингтоном на многие годы вперед, если новый хозяин Белого дома благоразумно не откажется от опасных и безрассудных планов нынешней американской администрации.
     Следует отметить, что уходящая с политической арены команда Джорджа Буша уже привела к такому драматическому снижению уровня отношений между двумя нашими ведущими ядерными державами, который не наблюдался даже в годы пресловутой «холодной войны». Разве что только в период карибского кризиса в октябре 1962 года, когда обе стороны, как показывают многочисленные обстоятельные мемуары и исследования, вышедшие и в России, и в США, действительно находились в состоянии «балансирования на грани войны».
     Москва и Вашингтон поступили абсолютно правильно, когда через некоторое время после этого противостояния стали на путь обеспечения строгого и взаимоприемлемого двойного контроля над самыми мощными вооружениями глобального применения: и над стратегическими наступательными, и над стратегическими оборонительными системами (стратегической ПРО). Этот путь привел их к пониманию, что было зафиксировано на переговорах в Хельсинки 17 ноября 1969 года, целесообразности увязки будущих договоренностей по ПРО с ограничениями стратегических наступательных вооружений. Постепенно они вышли на несколько соглашений по ограничению, а впоследствии и по сокращению таких вооружений, на подписание в 1972 году одного из важнейших договоров по контролю над вооружениями - Договора по противоракетной обороне.
     Его ключевое значение состояло в том, что он фиксировал глобальное стратегическое равновесие между двумя великими державами, устанавливал органическую связь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями. Он также не допускал, по крайней мере в количественном измерении, гонку систем противоракетной обороны двух стран, поскольку вместе с приложенным к нему специальным Протоколом, подписанным два года спустя, ограничивал число районов стратегической системы ПРО. Сначала двумя, а затем одним районом для каждого государства-участника - для нашей страны вокруг Москвы, а для Соединенных Штатов - регион базы межконтинентальных баллистических ракет в Грэнд Форкс (штат Северная Дакота), с размещением не более чем по 100 противоракет в каждом.
     Немаловажным было и то, что указанные договоренности препятствовали размещению элементов стратегической системы ПРО за пределами национальных территорий сторон.
     Однако администрация Буша, преследуя весьма конкретные цели, приняла решение об одностороннем выходе США из Договора по ПРО, подорвав по существу тем самым всю систему контроля над вооружением. Более того, она стала проталкивать в Европу новые стратегические вооружения. Та же РЛС в Чехии призвана усилить цепь аналогичных элементов слежения и целеуказания, уже давно размещенных Соединенными Штатами на территории Великобритании (в Файлиндейлс-Мур и Менуит Хилл в центральной части страны), Дании (близ г. Туле в Гренландии), а также в Норвегии (около г. Вардё) и ведущих наблюдение за Россией.
     Американские ракеты, которые Вашингтон намерен разместить в Польше, или, как вариант, в Литве, или на территории еще какой-то «суверенной» страны в Европе, также будут нацелены на Россию, держа под прицелом всю ее европейскую часть, и в случае необходимости применены для нанесения обезоруживающего превентивного удара по жизненно важным центрам, расположенным в данной зоне. Это реальная, а не мнимая опасность для нашей страны, в особенности если учесть наступательный характер ныне действующих ядерной и космической стратегий США, ведущая к росту напряженности в отношениях между нашими странами.
     Новой американской администрации, которая вступит в должность в январе следующего года, можно было бы, вероятно, посоветовать больше не прикрываться «иранской ракетно-ядерной угрозой» и отказаться от размещения новых вооружений вблизи российских границ. В свою очередь России следовало бы параллельно предложить новому хозяину Белого дома перезаключить Договор по ПРО 1972 года. При этом его можно было бы обновить положением о коллективном противодействии реальным ракетно-ядерным угрозам посредством создания совместных элементов ПРО не только Россией и США, но и с подключением к ним двух других европейских ракетно-ядерных держав - Великобритании и Франции. Подобный договорный акт, помимо всего прочего, мог бы стать, на наш взгляд, основополагающим компонентом Договора о европейской безопасности, с инициативой выработки которого выступил в июне этого года в Берлине Президент России Дмитрий Медведев.
     Россия заинтересована в эффективном использовании существующей разветвленной инфраструктуры взаимодействия в США, включая постоянный диалог по проблемам внешней политики, безопасности и стратегической стабильности. «Для этого, - подчеркивается в обновленной Концепции внешней политики России, подписанной Дмитрием Медведевым 12 июля и дополняющей аналогичный документ, который утвержден восемь лет назад его предшественником Владимиром Путиным, - необходимо перевести российско-американские отношения в состояние стратегического партнерства, перешагнуть барьеры стратегических принципов прошлого и сосредоточиться на реальных угрозах, а там, где между Россией и США сохраняются разногласия, работать над их урегулированием в духе взаимоуважения».