У Ивана Васильевича Ерохина часто кто-то из знакомых спрашивает: «Вы еще работаете?» – а потом искренне удивляется: «И это в 85 лет... Неужели доктору наук, профессору, академику военных наук, не единожды лауреату не хочется отдохнуть?»
     Прищурив в улыбке глаза, Ерохин отвечает:
     - Потому и живу долго, что всегда в движении, в работе. Пашу сразу на двух «фронтах»: в академии Воздушно-космической обороны и в родном 2-м Центральном научно-исследовательском институте... А знаешь, какие там люди?! Часовые не только неба, но и космического пространства, причем двигают науку в этих областях на острие прогресса. Ведь с чего сегодня начинаются военные новости? Как же я, пять с половиной десятков лет отдавший противовоздушной обороне, могу спокойно лежать на диване и наблюдать со стороны? Нет, такое не по мне...
     Иван Васильевич - высокого роста, оживленный и даже эмоциональный в беседе – известен не только в Твери, где живет, но и в научных кругах Минобороны и Генерального штаба, его приглашают на различные симпозиумы в другие страны. Сейчас, конечно, понимаешь: едва ли о таком мог мечтать он в детстве, будучи сыном сапожника из станицы Екатериновской Краснодарского края, или зенитчиком МЗА (37-миллиметровая малая зенитная артиллерия), 18-летним «комсомольцем-добровольцем» в 1941 году...
     После ускоренного окончания Краснодарского училища (КУЗА) лейтенант Ерохин попал в одну из «горячих точек» 1942 года - в Крым, в отступавшую вместе с другими войсками зенитную бригаду. Бои шли жестокие. Бригада не просто отступала, но и, не успевая окапываться на новых позициях, палила по нависавшим над пехотой «юнкерсам» и «мессершмиттам». Горели и чадили подбитые самолеты, погибали в тех боях его боевые товарищи. Командиру взвода управления дивизиона Ерохину тогда не только некогда было задуматься о том, что же происходит, но даже прийти в себя от беспрерывных налетов.
     Чем дальше, тем хуже. Оставили последний плацдарм - грузовой порт Камыш -Бурун, переправились через Керченский пролив. Отходили организованно (пушки на машинах, а сами в основном - пешим строем) сначала на Туапсе, потом к Баку - гитлеровцы безудержно рвались к нефтяным районам. Здесь зенитчики закрепились и приняли участие в обороне города.
     Настроение поднялось, когда от Сталинграда советские войска пошли на запад. Бригада получила на вооружение новые «восьмидесятипятки» - пушки, превосходящие немецкие зенитки, с дальностью полета снаряда до 15 километров - их можно было использовать и по наземным целям.
     В апреле 1945 года бригаду в полном составе погрузили в эшелоны и направили на Дальний Восток, на войну с Японией. Путь к Хинганскому хребту оказался нелегким. Японцы упорно сопротивлялись, взрывали мосты, цеплялись за каждый рубеж. Вот тут-то в полную силу заговорили «восьмидесятипятки». Капитан Ерохин, уже помощником начальника штаба бригады, делал все от него зависящее, чтобы сопроводительный огонь пушек по дальним целям расчищал путь танкистам и пехоте.
     - С той поры, - рассказывает Иван Васильевич, - я по-настоящему стал патриотом зенитной артиллерии. Ознакомился с ее историей, выступал с докладами перед молодежью.
     Командование оценило его живой интерес к военно-техническим знаниям, к ПВО и предложило поступить в Военную академию имени Дзержинского, на зенитный факультет. В 1952 году офицер его окончил с отличием. Предлагали остаться в Москве, на штабной должности, но Ерохин не пожелал. Ему хотелось вложить свои академические знания в боевую подготовку войск, своими глазами увидеть связь теории с практикой.
     Во время отпуска съездил на родину и там повстречал одноклассницу Веру - молодого фармацевта. Любовь, как говорится, была с первого взгляда. Вера согласилась выйти за него замуж. Так вместе, рука об руку, прошли они через всю жизнь.
     Вместе прибыли к новому месту службы - в Новосибирск. Он принял должность заместителя командира зенитного полка, который сравнительно недавно был сформирован и находился на слаживании батарей на окружном полигоне в Юрге. Недавно поступили к «пэвэошникам» и новые правила стрельбы. Их Ерохин успел хорошо изучить в академии, так что без раскачки принялся внедрять их в практику. Однако довольно скоро молодой майор заметил, что на стрельбах допускается явное упрощенчество. Летают самолеты-мишени по одному курсу, под определенным углом, и «сбивать» их не составляет труда. А где-то месяц назад вообще стреляли только по мешку с опилками, который тянул самолет на длинном тросе.
     Незадача еще заключалась в том, что прибывшему на полигон зенитному полку командование округом отвело небольшой сектор для стрельбы.
     Заместитель командира полка Ерохин предложил исправить обстановку, но его не послушали. Для этого нужно было отойти от привычного, многое поменять да и вложить определенные средства. Тогда он выступил со своими соображениями по корректировке стрельб на офицерском собрании, где и начало войны вспомнил - как дорого нам обошлись упрощенчество и формализм в боевой подготовке. Но не всем понравилась его критика, даже наоборот: кое-кто посчитал новичка-«академика» критиканом, о чем донесли «наверх». Реагируя на «сигнал» из войск, в полк прибыл командующий зенитной артиллерией Войск ПВО страны генерал-полковник артиллерии Алексей Федорович Горохов. Он быстро разобрался в обстановке и поправил дело - по существу в духе критических замечаний Ерохина.
     А его самого пригласил в кабинет, познакомился поближе и сказал: «Предлагаю вам, товарищ майор, перейти в Институт Войск ПВО страны! У вас есть задатки к научной деятельности».
     Ерохин согласился. В институте он последовательно занимал должности старшего научного сотрудника, замначальника первого отдела, считавшегося головным, поскольку занимался формированием системы вооружения ПВО страны, заместителя и затем начальника опять же головного Управления института.
     Энергии, молодого задора, творческой отдачи у Ивана Васильевича было предостаточно. Он часто выступал перед военной аудиторией с докладами, которым сопутствовал успех. Ерохин касался самых животрепещущих тем противовоздушной обороны, причем с критическим анализом, - а темы непростого развития ПВО этого заслуживали. Ведь, казалось, не так давно, в войну, зенитчики обнаруживали летящие цели с помощью таких оптических приборов, как ПУАЗО и дальномера и даже простого бинокулярного искателя (к слову, автор этих строк сам в конце 1943 года пользовался этими приборами). А тут одна за другой надвигались такие новации, как использование радиоэлектроники, борьба с самолетами, летящими на малых высотах, уменьшение отражательных характеристик, затрудняющих обнаружение цели локаторами, и т.п. Не говоря уже о ПРО...
     Главком войск ПВО страны Маршал Советского Союза Сергей Бирюзов часто посещал 2-й ЦНИИ Минобороны, не раз с интересом слушал лекции Ерохина. Однажды он подозвал к себе ученого, поблагодарил за лекцию и, обращаясь к начальнику института генерал-лейтенанту Сергею Ниловскому, вроде бы с шуточкой сказал:
     - Который раз его слушаю, а он все у вас подполковник...
     - Да еще срок не вышел, - смущенно ответил Ниловский.
     - Ну вот, сро-о-к... - протянул все также с лукавинкой Бирюзов.
     Через месяц Ерохину досрочно было присвоено звание полковника, и главком телеграммой его тепло поздравил.
     А какие проблемы сегодня волнуют Ивана Васильевича? Можно ответить кратко: такие, которые волнуют всех причастных к противовоздушной обороне. Свои взгляды видный военный ученый изложил в 350 научных работах и книгах. В них содержатся не только обобщения достижений в области противовоздушной обороны нашей страны, но и критический взгляд на многие проблемы, прежде всего организационного плана. И эти критические мысли присутствуют в его докторской диссертации, к защите которой, по его словам, он шел более 20 лет (на пути одна за другой в разных военно-научных инстанциях возникали преграды). Диссертацию полковник Ерохин защитил лишь перед самым уходом в отставку, в ноябре 1983 года, в Военной академии Генерального штаба. Там диссертация была высоко оценена. Ее идеи и сегодня не утратили своей актуальности.