(Окончание. Начало в № 138.)
     ОПЫТ БОРЬБЫ с кризисом американской экономики показал, что для устойчивого изменения к лучшему экономической ситуации необходимо было радикально пересмотреть базовую модель борьбы с избытком капитала. Соответствующая модель была разработана и реализована в период руководства США администрацией президента Рональда Рейгана.
     Тактические особенности модели, разработанной командой Рейгана, состояли в том, что, во-первых, для остановки инфляционных процессов была резко увеличена стоимость кредита. Монетарную политику ужесточили до предела, учетную ставку подняли до самых высоких в истории значений, в пике достигших 18 процентов.
     Во-вторых, началось стимулирование новых отраслей экономики (получивших чуть позже название «новой», или информационной, экономики), целью которого было запустить новую «технологическую волну», обеспечивающую устойчивый рост. Для реализации этой задачи использовались как методы финансового стимулирования, так и механизмы бюджетного финансирования.
     Третьим элементом стало резкое увеличение предложения кредита для домохозяйств, который должен был компенсировать падение реальных доходов населения в условиях кризиса.
     Остановить конкретный инфляционный «вал», связанный с девальвацией доллара и резким ростом нефтяных цен, удалось, но какая логика лежала в основании этих действий? Такая логика, естественно, была и, скорее всего, заключалась в том, чтобы за счет мощного развития информационных технологий добиться существенного роста производительности труда. Это позволило бы либо повысить обеспечение уже созданных финансовых активов за счет роста активов материальных, либо же обеспечить ускоренный возврат долгов и остановку роста пирамиды финансовых активов.
     Еще до того, как рост производительности труда начал бы давать реальные результаты (чего в действительности не произошло), был предложен новый в истории капитализма способ борьбы с избыточным предложением капитала. Суть его состояла в том, что избыточный капитал должен был «сжигаться» в рамках инфляционных процедур. Новые финансовые рынки должны были «оттягивать» на себя значительные финансовые ресурсы (прежде всего связанные с новыми информационными отраслями).
     Фактически речь шла об управлении системой «финансовых пузырей», в рамках надувания и сдувания которых и должна была происходить ликвидация негативных последствий избыточного роста капитала.
     В условиях избытка капитала общее количество производственных мощностей, созданных в мире, стало носить явно чрезмерный характер (только в Китае, например, по ряду отраслей построены мощности, которые могут полностью удовлетворить сегодняшний мировой спрос), и главным источником прибыли стал доступ к дешевому кредиту. Собственно говоря, финансовый капитализм в этом смысле стал естественным продолжением развития мировой экономики под руководством банковской олигархии, которая активно стремилась к монополии на создание богатства. А поскольку создавать она может только кредит, то и система, к которой она стремилась, построена на кредите.
     Основу ее составляют инвестиционные банки, которые обеспечивают инвестиционный процесс, слияния и поглощения. Самые крупные из них и являются реальными и формальными владельцами Федеральной резервной системы США - ФРС (частного эмиссионного банка, созданного в 1913 году) и базируются на Уолл-стрит, хотя их отделения есть почти во всех крупных города мира. Это Голдман Сакс, Меррил Линч, Морган Стэнли и некоторые другие.
     Для того чтобы придать внешнюю объективность их действиям, в том числе и стратегическим (типа инвестиционного накачивания одних отраслей в ущерб другим), существует мощная аналитическая отрасль, которая венчается рейтинговыми агентствами, самые крупные из которых типа Мoody’s или S&P аффилированы с теми же самыми банками Уолл-стрит. Для обеспечения единообразия решений и управления капиталом существуют международные аудиторские фирмы типа PriceWaterhouseCoopers, а для того чтобы объяснять бизнесменам «правильную» (т.е. соответствующую интересам мировой финансовой элиты) политику, функционируют консалтинговые компании.
     И на сегодня эта система достаточно эффективно обеспечивает монополию современной элиты на управление мировыми финансами. Другое дело, что сама по себе эта монополия уже не может обеспечить стабильность системы, которая оказалась в состоянии острого кризиса.
     Другой особенностью финансового капитализма в США явился быстрый рост совокупного долга: общий его объем для домохозяйств, корпораций и государства составил к концу 2007 года астрономическую сумму в 50 триллионов долларов (почти 500 процентов от реального валового внутреннего продукта). Долги домохозяйств в США велики - к концу 2-го квартала 2007 года они составляли почти 13,3 трлн. долларов.
     ПЕРЕХОД к финансовому капитализму открыл ящик Пандоры: американцы с упоением принялись занимать деньги и тратить их, не оставляя про запас почти ничего. Если поначалу американцы сберегали примерно 10 процентов своего дохода, а величина их долга держалась около уровня 70 процентов от текущего дохода, то после 1984 года ситуация резко изменилась. Уже в начале 1990-х годов долг сравнялся с текущим доходом, а к началу 2002 года он достиг 120 процентов от дохода.
     Интересно, что сколько-нибудь драматического изменения стоимости обслуживания долга не произошло. К концу 2002 года на выплаты по долгам средний американец тратил около 14 процентов от своего дохода, что не страшно. Опасность таится совсем в другом. Жители США тратят значительно больше, чем зарабатывают, финансируя нехватку средств посредством новых долгов. В 2000 году они, например, потратили примерно на 700 млрд. долларов больше, чем заработали.
     Но главным структурным феноменом современной американской экономики является глубокая диспропорция между новыми, в том числе информационными, и традиционными секторами. Принципиальное отличие ситуации последних 15 лет от всех бывших ранее случаев быстрого роста отдельных секторов состоит в чудовищно гипертрофированном удельном весе «новой экономики» по сравнению с ее реальным вкладом в экономический рост и благосостояние населения.
     В самом конце 1990-х годов обнаружилось, что продолжать увеличивать долю продаж «новой экономики» не получается. Стало ясно, что информационные сектора не в состоянии стать «локомотивом» роста ВВП. Не оправдались и надежды на то, что внедрение информационных технологий в традиционную экономическую деятельность приведет к резкому увеличению производительности труда...
     ПРЕЖДЕ ЧЕМ продолжить описание современного состояния мировой экономики, уместно будет отступление, посвященное экономике «западной» и социалистической. На уровне ценностного базиса они отличались принципиально, поскольку ссудный процент в странах социализма был жестко ограничен государством (но не в части тотального запрета, как в исламских странах, а по механизму его использования). Грубо говоря, было запрещено частное использование ссудного процента.
     А вот технологическая парадигма была и там, и там одна и та же. Это хорошо был видно по ряду «гонок»: сначала за атомным оружием, потом - за термоядерным, потом - за выход в космос, потом - за полеты на Луну. И победы в этой гонке чередовались. Отметим, что перераспределение ресурсов осуществлялось по разному: в рамках «западной» модели путем управления кредитом и спросом, а социалистической - путем централизованного перераспределения ресурсов. Но и там, и там масштабы и возможности научно-технического прогресса определялись объемами рынка.
     К началу 1970-х годов уже был профинансирован очередной этап научно-технического развития и стало понятно, что обеим странам категорически требуется расширение рынков сбыта, в противном случае окупить сделанные затраты не удастся и следующий виток научно-технического прогресса придется отложить. Поскольку расширяться дальше было некуда, а в Китае и Индии, где были сосредоточены основные мировые резервы спроса, рост потребления еще не начался, в обеих сверхдержавах начался экономический кризис, который в СССР принял формы «застоя», резкого сокращения темпов экономического роста.
     

---

     «Трастовые фонды, которые должны гарантировать пенсионные выплаты, - фикция. Она не обеспечены реальными деньгами. Эти деньги давно уже потрачены, а финансовые обязательства трастовых фондов составляют 53 триллиона долларов. Прибавьте к этому 400 тысяч долларов долга на каждое домохозяйство. При ежегодном доходе в 40-45 тысяч на его выплату уйдут десятилетия. Если решать эту проблему с помощью увеличения налогов, налоги придется повысить минимум в два раза, что абсолютно немыслимо не только с экономической, но и политической, и моральной точек зрения. Я попросил экспертов ответить на вопрос, что будет с Америкой в ближайшие 10-15 лет в том случае, если мы продолжим занимать такие огромные суммы денег за рубежом. Прогнозы были неутешительны. По сути они сводились к тому, что Америка превратится в страну третьего мира».
     Питер ПИТЕРСОН, миллиардер, бывший министр торговли США, глава инвестиционного фонда «Блэкстоун».
     

---

     В США проблемы оказались серьезнее. В 1971 году они были вынуждены признать дефолт по доллару, отказаться от принятого еще в 1944 году на Бреттон-Вудской конференции его золотого содержания. В 1973 году случился «нефтяной шок», вызванный ростом цен на «черное золото». Существует достаточно обоснованное мнение, что в этот момент СССР выиграл «холодную войну» и мог форсировать разрушение сначала экономической, а затем и политической системы «западного блока», но Политбюро ЦК КПСС отказалось это делать, испугавшись прогрессирующего в мире хаоса и усиления Китая, с которым оно было не готово оказаться один на один.
     Теоретически понятно, почему в рамках логики тогдашнего руководства СССР последствия форсирования и оформления выигрыша у «западного» проекта были опаснее и страшнее, чем сохранение status quo. Беда была только в том, что процесс расширения рынков как неизбежный фактор развития советские правители не учитывали, а конкуренция с Западом делала невозможным остановку научно-технического прогресса. Отметим при этом, что сам Запад, не имея возможности в 1970-1980-е годы расширять рынки, начал форсировать возможности рынков, имеющихся в рамках «рейганомики», и все-таки продолжил свое развитие в отличие от СССР.
     Поскольку остановить объективные экономические процессы невозможно, к середине 1980-х годов в симметричной позиции оказалось руководство США, и оно немедленно воспользовалось благоприятной для него ситуацией: форсировало события и разрушило сначала социалистический лагерь, а потом и собственно СССР. Проблемы, с которыми сегодня столкнулись США, ровно те же, что 35 лет тому назад остановили руководство СССР, - нарастающий хаос и противодействие Китая....
     СЕГОДНЯ ЗАПАД и вся его финансовая (долларовая) система оказались в той же ситуации, что и в середине 1970-х. Для обеспечения следующей технологической волны ему необходимо расширить свои рынки сбыта. Но они уже сегодня составляют практически весь мир. Форсирование же спроса начиная с 1980-х годов привело к серьезным проблемам в финансовой системе США, а значит, через доллар, и всего мира.
     Удержать долларовую систему от краха невозможно. Дело даже не столько в масштабах проблем, сколько в том, что несовместима с жизнью стала сама внутренняя финансово-экономическая структура американской экономики. Для сохранения status quo в американской экономике необходима постоянно увеличивающаяся эмиссия (она и имеет место).
     Ввод денег в экономику происходит как за счет постоянной дотации потребительского спроса, так и за счет прямой поддержки отдельных финансовых рынков. Таким образом, США постоянно стимулируют спрос - как потребительский, так и инвестиционный.
     Попытки остановить эмиссию и совершить структурную реформу в США будут достаточно жестко пресекаться на политическом уровне. Мгновенное падение потребления почти в два раза вызовет мощнейшие социальные волнения, которые почти наверняка потрясут политическую систему страны. Кроме того, снижение потребления США в два раза вызовет и острый мировой кризис, который радикально снизит степень влияния американской («западной») элиты во всем мире. По этой причине ожидать решения на резкое снижение дотаций на потребление в США не приходится, американские власти будут продолжать поддерживать потребление за счет эмиссии даже ценой перехода к гиперинфляции.
     * * *
     По мнению М. Хазина и Е. Ижицкой, авторов исследования «Рассуждения о последствиях кризиса», единое долларовое пространство после острой стадии кризиса должно распасться на несколько так называемых валютных зон. Каждая из них будет устроена внутри, как нынешняя долларовая зона «в миниатюре». В них будет одна главная, «зональная», валюта и неограниченное количество вторичных валют. Практически все зоны будут стремиться к максимальной экономической самодостаточности.
     Количество и состав зон определить можно пока только с некоторыми оговорками. Но исходя из оценок масштаба рынков можно твердо сказать, что объем таких зон не должен быть меньше, чем 800 млн. - 1 млрд. человек.
     Первая зона - Юго-Восточная Азия, включая Китай и Японию. Вторая - зона евро (Евросоюз и, возможно, некоторые другие страны). Идеалом для ЕС является включение в эту зону стран Северной Африки с их запасами углеводородов. Соответственно США приложат колоссальные усилия для того, чтобы этот регион в зону евро не вошел. Не исключено, впрочем, что в результате экономического кризиса ЕС распадется, и тогда в зону евро не войдут страны Восточной Европы.
     Третья зона - зона доллара США. В нее точно входят сами США, Канада, Австралия и Новая Зеландия, Великобритания (в случае распада ЕС). Но даже и в этом случае эта зона недотягивает до 800 миллионов человек. Именно по этой причине США активно пытались реализовать программу создания «Атлантического единства» - сначала зоны свободной торговли, а затем и единой валютной зоны на базе объединения США и ЕС.
     Однако, судя по всему, шансов на реализацию этого плана практически нет, по этой причине США должны искать новые страны для присоединения к своей зоне. Это могут быть Мексика и страны Центральной Америки, Саудовская Аравия, ряд стран Африки (в том числе Нигерия и ЮАР).
     Четвертая зона - гипотетическая зона «золотого динара», включающая в себя страны, исповедующие ислам суннитского образца. Пятая зона - зона Латинской Америки. Шестая зона - Индия и ряд сопредельных стран.
     Россия... Даже в случае восстановления в рамках рублевой валютной зоны территории бывшего СССР мы недотягиваем до минимально необходимых масштабов 800 млн. человек. Если Евросоюз распадается, то у нас есть шанс расшириться за счет бывшей зоны влияния СССР. Но для этого нужен поистине катастрофический по масштабу кризис в Европе, доходящий до физического голода в ряде регионов, что, по всей видимости, маловероятно в ближайшие годы (хотя опыт США начала 1930-х годов показывает, что такая ситуация теоретически вполне возможна). Потенциальная зона рубля может быть дополнена еще некоторыми странами, в частности Турцией (которую в зону евро почти точно не возьмут), Ираном (который уже изъявлял желание торговать нефтью за рубли), Сирией и рядом других.