на главную страницу

17 Сентября 2008 года

История Отечества

Среда

«КАК НА ПОЕЛЕ КУЛИКОВОМ...»

Дмитрий ЗЕНИН.




     ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ смог выступить из Москвы только 20 августа. Это свидетельствует о том, что для сбора только его ближних военных слуг потребовалось 35 суток. Призыв охватил общую площадь, видимо, в радиусе не более 150 - 200 км от Москвы. Желающие сами могут попытаться рассчитать вероятные мобилизационные возможности. Средняя площадь призыва, вероятная средняя плотность населения и вероятно допустимый процент мобилизации. Но при этом надо также учесть, что даже в новейшее время никому и никогда не удавалось за один присест собрать весь мобилизационный ресурс. Для средневекового феодального государства, соединенного хрупкими и не слишком обременительными узами вассалитета, эта задача была вообще немыслима.
     Князья, бояре брали с собой народ на войну не на основании расчетной численности населения, а только тех, в профессиональной пригодности которых они были уверенны. Главным критерием отбора было качественное состояние каждого отдельного бойца. Все воюющие армии средневековья были малочисленными, война стоила во все времена очень дорого. А главное, было невозможно в течение продолжительного времени содержать в одном месте значительное количество людей, только потребляющих.
     Напомню, что в битве при Танненберге (Грюнвальдская битва, произошедшая 15 июля 1410 года близ прусских местечек Грюнвальд и Танненберг) общая численность польско-литовских войск, куда входили, кроме войск собственно Литвы и Польши, войска Киевского, Смоленского, Брянского, Черниговского и Полоцкого княжеств, насчитывала всего
     17 тысяч человек (по другим сведениям, 32 тыс. воинов, которым противостояли 27 тысяч тевтонцев и рыцарей из Германии, Франции и Англии, а также наемников-швейцарцев и т.п. - Ред.). На поле Куликово, полагаю, Дмитрий Донской привел войска общей численностью не более 10 тысяч человек. Они были отлично экипированы, значит, постороннего элемента в них не было, одни профессионалы ратного дела.
     От редакции. Другие исследователи ведут речь о 55-60 тыс. человек в войске под командованием великого князя Дмитрия, в том числе непосредственно из Московского княжества - не более 20-25 тыс. воинов. Конных воинов «московская рать» насчитывала, по оценочным данным, до 20 тыс. воинов.
     Полноценными бойцами, даже по нормативам середины XVI века, считались только доспешники, численность которых была очень незначительна. По нормативам XVI века выкуп доспешника равнялся 50 рублям, а пешего или бездоспешного всадника 5 рублям (соотношение 10:1). Западноевропейские источники приводят такие же величины. Можно полагать, что главную ударную силу русских в Куликовской битве составляли немногим более пятисот светских рыцарей - князей и бояр и от 400 до 500 владычих, митрополичьих рыцарей - слуг божьих.
     Раз по оценкам Мамаевых воинов, русское войско было четверицею больше их собрания, то «бесчисленные рати Мамая» не превышали 7.500 - 8.000 бойцов, включая до 1.000 генуэских пехотинцев и от 500 до 800 рыцарей.
     Самое поразительное, что отечественные историки, ужасаясь невероятности принятых исчислений противоборствующих войск, заявляют, что во всем мире в то время армии были небольшие, у нас же все было наоборот. Но наоборот быть не может, повседневный жизненный опыт убеждает нас именно в этом.
     От редакции. В пользу версии Д.Н. Зенина о немногочисленности противоборствовавших войск говорит тот факт, что размер участка боевых действий составлял по фронту два километра при максимальной глубине восемьсот метров. Это устанавливается из летописных источников, из которых следует, что сражение происходило «близ устья Дона и Непрядвы». На левом берегу Непрядвы в те времена находился сплошной лес.Безлесный участок размером 2.000х800 метров мог существовать только близ слияния рек на правом берегу, который ограничен, с одной стороны, реками Доном, Непрядвой и Смолкой, а с другой - оврагами и балками.
     Свидетельство полководческого таланта Дмитрия Московского - не сама Куликовская битва, которая была в общем-то обыкновенной схваткой средневековых рыцарей, а организация предбоевых мероприятий, обеспечивших успех его войск при встрече с противником. Не считая Дона, объединенные московские войска успешно преодолели две крупные водные преграды - Оку и Москву. На уровне состояния тогдашних средств сигнализации и связи московские войска постоянно вели разведку Мамаевой орды, всегда знали, где противник и чем занимается. Дон русские форсируют ночью и еще в утреннем тумане начинают выдвижение для встречи с противником.
     СТОЛКНОВЕНИЕ ВОЙСК Дмитрия Московского с ратью Мамая достаточно хорошо освещено в летописных источниках и даже иллюстрировано - миниатюры. Созданные в ту эпоху, при всех художественных домыслах они очень точно передают обстановку и динамику действия. Когда войска стояли на рубеже излучины Дона и Непрядвы, Дмитрий Московский получил от святого Сергия некия кныгы и освященный хлебец от Богородицы. В послании Радонежский чудотворец велел князю идти за Дон и обещал победу. После этого Дмитрий провел военный совет - совет знатных рыцарей. В итоге было принято решение продолжить наступление, найти и разгромить орду Мамая.
     Войска стояли на Донском берегу в районе современной деревни Татинки. Сейчас там стоит мост с высокой пропускной способностью. Противоположный берег - фронт плацдарма высадки, доступен для высадки и продвижения на участке до 2,5 км. Левее берег сплошной обрыв протяженностью до 3 километров. Самое замечательное: ни один из средневековых текстов не упоминает о реке Смолке и о речушке Нижнем Дубике. Речки эти расположены на фронте высадки восточнее излучины. Заметим, любая водная преграда, всегда сильно мешает действиям сухопутных войск. Так же влияют складки местности с той разницей, что в новейшее время ими пользуются для скрытности - маскировки. А в средние века их старательно избегали, чтобы не смешивать построение.
     По состоянию на 8 сентября (по старому стилю), продолжительность темного времени суток - 10 часов. Подготовка к высадке, высадка и развертывание войск на фронте до 2,5 км уложились в это время - 10 часов. На всех миниатюрах Куликовского цикла и в подавляющем большинстве списков войска именно перевозятся на плавсредствах, а не переправляются каким-либо иным способом. На участке переправы ширина реки до 100 метров, кроме того, довольно сильное течение - не меньше 0,5 м/сек.
     Фронт переправы, условия, продолжительность по времени, наглядно показывают, что московско-русское войско было очень небольшим, как собственно и все воинства того времени. Судя по текстам, высадка завершилась задолго до утра, она заняла всего несколько часов, и времени для отдыха оставалось еще достаточно. Крайне интересен приказ Московского князя войскам, завершившим высадку и ожидающим встречи с противником: не спите, но бдите, поститесь и молитесь.
     Может возникнуть вопрос, почему Дмитрий Московский не напал на лагерь Мамаева воинства ночью. Такой вариант действий был вполне приемлем и доступен. Скорее всего, отказ от ночного нападения объясняется сильной пересеченностью местности в направлении расположения противника.
     К предбоевым действиям относится знаменитый эпизод ночного гадания Дмитрия Донского и Дмитрия Боброка Волынского на равном удалении от расположения своих и вражеских войск. Выражаясь современным языком, предводители провели рекогносцировку местности в преддверии боя. Противник, по его поведению, не ожидал войск Дмитрия Московского на своем берегу - из расположения раздавались музыка и песни.
     Переправа, тем более, в темное время суток, дело очень тяжелое и утомительное. Бдение, пост и молитва были своеобразной формой отдыха накануне броска навстречу противнику. На рассвете 8 сентября стоял сильный туман, готовое к бою русское войско двинулось на стоянку Мамаевой орды.
     Судя по всему, московские войска продвигались в составе колонны, развертывание которой обеспечивал отряд крепкого воеводы Семена Мелика. Этот отряд двигался впереди основных сил, и в его задачу входила разведка противника.
     Мамай, если он не был совсем идиотом, знал о том, что московские войска стоят на северном берегу Дона. Он принял решение не допустить форсирования реки войсками князя Дмитрия. Вероятно, оба противника почти одновременно начали выдвижение навстречу друг другу. Разница была за малым, московские войска шли в предбоевом построении, готовые к встрече с противником, зная о месте его нахождения. Ордынцы выходили на рубеж Дона, чтобы одним своим видом воспрепятствовать высадке противника. Встречи с войсками Дмитрия Московского на своем берегу они не ожидали и готовы к ней не были.
     Мамай все еще оставался в твердой уверенности, что Ягайло и Олег Рязанский вот-вот подойдут и соединяться с ним, а строптивый Московский князь, устрашившись столь грозного собрания, и если уж не бежит, то ни за что не отважится перейти Дон. Уверенность предводителя разделяли и его войска. В походной колонне сборного воинства Мамая шел обоз, вьючные животные, убойный скот (множество овец).
     ВСТРЕЧА АВАНГАРДА ордынцев с рыцарями Семена Мелика, была полной неожиданностью для ордынцев, они бросились бежать к основным силам. Начальный этап сражения развивался в условиях ограниченной видимости из-за густого тумана. Разница в действиях войск Дмитрия Московского и Мамая была в том, что войска Московского князя искали и ждали встречи с противником, для ордынцев встреча с московской ратью была полной неожиданностью.
     Перед Мамаем было два решения: первое не вступать в бой и пока не поздно, бросив обоз, оторваться от русских, чтобы соединиться с Ягайло. Второе: при соотношении 4:5 не в его пользу принять бой. Мамай, «распаляемый Дьяволом», принял второе решение. Положение его в Орде было не очень прочным. Если бы он решил уклониться от боя, окружение расценило бы это как трусость, и с ним могли бы поступить так же безжалостно, как он обходился с законными чингизидами.
     Как следует из Пространной летописной повести о Куликовской битве, Мамай лично повел свои войска в бой и в первом ступе (таранный удар копьями при поединке средневековых рыцарей) сходился с Дмитрием Московским. Теснота на поле битвы не мешала рыцарям менять лошадей и заменять сломанные копья. «Сам же наеха наперед въ сторожевых полцех на поганого царя Теляка, нареченаго плотнаго дьвола Мамая, таче потом, не долго попустя, отъеха князь в великий полк», - повествовал летописец.
     ПОЭТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ сражения основных сил, несмотря на пышную риторику, очень точно передает рыцарский бой: «И абие сступишася обои силы велиции их на долг час вместо, и покрыша полки поле, яко на десяти верст, от множества вои. И бысть сеча зла и велика и брань крепка, трус велик зело, яко же от начала миру сеча не была такова великим князем руским, яко же сему великому князю всеа Руси. Бьющим же ся им от 6-го часа до 9, прольяша кровь, аки дождева туча, обоих - руских сынов и поганых, множество бесщисленное падоша трупья мертвых обоих, и много руси побьени быша от татар, и от руси тотари, паде труп на трупе, и паде тело тотарьское на телеси крестьянском. Инди видети беаше русин за тотарином гоняшеся, а тотарин сии настегоша. Сметоша бо ся и размесиша, коиждо бо своего супротивника искаше победити». К сказанному просто нечего добавить. Сражение чисто рыцарское, русские и ордынцы стараются не убивать, а побеждать - брать в плен. Мамай такой же рыцарь, как Дмитрий Донской, с которым он сходится на первом ступе. То, что затем Мамай поднялся на высокое место взирать на кровопролитие, - свидетельство того, что Дмитрий Донской нанес ему такие повреждения, что он уже не мог сражаться на коне. По свидетельствам всех летописных списков, Московский князь дерется с упоением, под ним убивают трех лошадей, один раз он меняет пробитые или поврежденные доспехи.
     Повести нельзя не доверять - настолько блестяще она передает динамику рыцарского боя и поведение главных героев. Мамай в разгар боя понимает, что он его уже проиграл: «языци наши связаются, и гортань ми присыхает, и сердце ми раставает, колени ми изнемогают, а руци очипенивают».
     Автор пишет далее: «Что нам реши или глаголати, видеще пагубную смерь? Инии мечем пресекаеми бываху, инии же на копья взимаеми...мнози небывальцы то видевши, устрашишася, и живота отчаявшееся, и на беги обратишеся, и побегоша...А ины сыны агарене на бег възратишася от крика велика, зряще злаго убийства».
     Через три часа сражение кончилось: «Мамай съ страхом въстрепетав и вельми встонав и рече - Велик бог крестьяньский и велика сила его: братья измаиловичи, безаконнии агаряне, побежите неготовыми дорогами. А сам, вдав плещи свои и побеже скоро паки къ Орде. И то слышавше вси его темные власти и князи... и прочьи иноплеменницы от мала и до велиа на бег устремишася... Князи же полци гнаша содомьлян, бьюще до стана их, и полониша богатства много и вся имениа их содомьскаа».
     Победа была полной, малой кровью и на чужой территории. Южный берег Дона в ту пору еще не был московской землей. Какие-то потери, бесспорно, были, но они не выходили за допустимые в те времена пределы.
     Различные варианты Повестей и Сказаний Куликовского цикла приводят удивительно подробный список убитых рыцарей - князей и бояр: от 524 до 543. На первый взгляд может показаться, что это совсем немного, но если учесть, что потеря 270 рыцарей в битве при Танненберге стала катастрофой для Тевтонского ордена... Указанная величина означает всех светских рыцарей войска Дмитрия Московского, а не исключительно титулованную знать. Молодые люди - вавассеры (вассалы вассалов, слуги слуг) - дети боярские составляли большую часть от этой величины.
     Потерь пешей рати, если судить по спискам и миниатюрам, видимо не было или они были незначительны. Бронированные всадники на поле Куликовом гонялись друг за другом и не обращали внимания на пеших. Князь Новосильцев говорит: «Азъ видохъ его пеша и бредуща посреди побоища, уязвена вельми. Того ради не могох аз ему помощи - гоним есмь тремя татарины». Потери Мамаевой рати источники определяют: четверицею больше.
     К этому стоит добавить, что в то время основные потери были не убитыми и ранеными, а пленными и контуженными. В средние века появилось понятие отлежаться. В битве под Тверью один из московских бояр был так удачно убит, что только на пятый дни в себя пришел.
     Русские средневековые тексты так и говорят: много было убитых, а иные и до смерти. Оснований, не доверять этим сообщениям, нет.
     Большая часть Мамаевой рати сбежала. Как бежал сам Безбожный - впереди всех, или как-то по-другому, нигде не зафиксировано. Во всех списках: в начале 9 часа дня, увидев, что военное счастье переменилось, Мамай говорит: «Побегнем ничто же бо добра имам чаати, нъ поне свои главы унесем!»
     Сражение с Дмитрием Донским для Мамая не было последним и решительным боем, его искал главный противник - законный претендент на власть в Орде чингизид Тохтамыш. Так что Безбожный мог бежать с большинством своего воинства. Потеря обоза, гарема и наемной пехоты не означала для него поражения в войне.

     На рисунке: Князь Дмитрий и воевода Дмитрий Боброк в ночь перед битвой. Миниатюра Лицевого летописного свода, ХVI век.

     Окончание следует


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex