на главную страницу

24 Сентября 2008 года

Армия и общество

Среда

Армия меняет облик

Геннадий МИРАНОВИЧ, «Красная звезда».



В числе высших приоритетов государства назвал на недавнем совещании в Кремле Президент России Дмитрий Медведев задачу по переоснащению Вооруженных Сил. Понятно, что этот процесс предполагает не только приобретение новых видов техники и оружия. Неизбежны изменения и в составе боевых формирований, и в методике их подготовки, и в тактике применения. Новый, более современный облик приобретут объекты учебной базы, военной инфраструктуры в целом. Естественно, «Красная звезда» постарается, чтобы ее читатели имели как можно более полную информацию о ходе этой сложной и многогранной работы, затрагивающей интересы практически всех граждан нашей страны. Этому и будут посвящены публикации под рубрикой «Вооруженные Силы: проблемы и перспективы», которую мы открываем сегодня беседой с генерал-полковником Юрием БУКРЕЕВЫМ.


     Для начала - несколько слов о нашем собеседнике. Юрий Дмитриевич Букреев прошел путь от курсанта Ташкентского танкового училища до генерал-полковника, начальника Главного штаба, затем Главного управления Сухопутных войск - заместителя начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России. Служил на всех командных должностях от командира взвода до командарма, возглавлял штаб Туркестанского военного округа. Награжден многими орденами и медалями. Ныне является председателем правления Национальной ассоциации объединений офицеров запаса Вооруженных Сил (МЕГАПИР), входит в состав Координационного совета при председателе Совета Федерации по социальной защите военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и членов их семей, что само собой предполагает регулярные поездки в войска. Собственно, с этого и началась наша беседа.
     - Юрий Дмитриевич, с Сухопутными войсками была связана вся ваша военная карьера. Не расстаетесь вы с ними и сейчас, занимаясь общественной деятельностью. Конечно, трудно сравнивать, но все же...
     - Сравнивать, в самом деле, трудно. Могу лишь констатировать, что в ходе реформ нашим Сухопутным войскам досталось, если можно так выразиться, больше, чем любому другому виду Вооруженных Сил. Начиная с объявления о строительстве Российской армии в 1992 году или даже раньше, с началом вывода группировок советских войск из-за рубежа, которые были, как известно, в основном сухопутными. Вот некоторые цифры. В 1991 году, когда меня назначили на Главный штаб Сухопутных войск, они насчитывали 1,2 млн. человек, в их составе было 16 военных округов, более 20 армий, 17 армейских корпусов, более 170 дивизий. Тогда, если вы помните, у нас были дивизии разных типов. Полностью укомплектованные - в группах войск за рубежом. И менее укомплектованные, для развертывания которых до полного штата требовалось определенное время, - в приграничных и внутренних военных округах. Таким образом, наша зарубежная группировка ни в чем не уступала такой же натовской. Это был действительно паритет: у них 41 дивизия и у нас примерно столько же.
     - Но потом необходимость в таком противостоянии отпала...
     - Потом ситуация изменилась, бывший противник стал нашим партнером, надо было перестраивать и Сухопутные войска. Когда мы в Главном штабе просчитывали минимально необходимую их численность для создания устойчивых группировок на важнейших направлениях, то останавливались на 450 - 500 тысячах. А в 2001 году, когда я уходил в запас, Сухопутные войска России уже насчитывали 317 тысяч человек, в их составе было 7 (сейчас 6. - Г.М.) военных округов, 7 армий, 3 армейских корпуса, 24 дивизии, из них лишь 4 развернутые, в том числе одна на западном направлении. В то же время у нашего бывшего противника все оставалось по-прежнему. Более того, первая волна новых членов НАТО, как известно, усилила блок на 5 дивизий, 500 боевых самолетов, 50 кораблей, около 3 тысяч танков, более 5 тысяч артиллерийских орудий. Заметно пополнит арсеналы и боевые порядки альянса и новая (нынешняя) волна его расширения.
     Я не сторонник нагнетания военного психоза, да и нет смысла гнаться нам за ними. Опыт и их, и наш показывает: в современных условиях ставку в военном строительстве надо делать не на количество солдат, танков и самолетов, а на качество боевой выучки войск и сил, совершенство техники и оружия. И наше государство, как мы видим, предпринимает энергичные шаги в этом направлении. По крайней мере, уже известно, что гособоронзаказ в будущем году может достигнуть 1 триллиона 200 миллиардов рублей. В перспективе это, надо полагать, позволит обеспечить боеспособность Вооруженных Сил и после их сокращения до миллиона человек.
     В то же время, когда речь идет о сокращении Сухопутных войск, думаю, должен быть какой-то порог, перешагивать который нежелательно. Иначе мы просто лишим себя возможности готовить в нужном количестве соответствующие резервы. Ведь со временем количество призывников, пополняющих запас, будет уменьшаться.
     - Да, когда-то главкомат Сухопутных войск называли главкоматом резервов.
     - К счастью, при его «реформировании» не все было разрушено. Еще в мою бытность начальником Главного управления Сухопутных войск нам удалось, пусть и в урезанном виде, сохранить основные подразделения главкомата. Сейчас они восстановлены полностью. Но надо возрождать и систему подготовки резервов. Коль уж наше государство наконец озаботилось тем, что армию надо готовить к тому, что необходимо на войне (а последние события на Кавказе еще раз напомнили нам эту истину), то и такой проблемой, как мобилизационная готовность, необходимо заниматься на государственном уровне. Причем с учетом новых условий, которые диктует рынок. С учетом перевода значительной части войск и сил на контрактную основу, с учетом сокращения сроков службы по призыву.
     - В тоже время, пожалуй, сегодня уже можно говорить о том, что система подготовки резервов тоже постепенно восстанавливается. В частности, показательными в этом плане, на мой взгляд, являются крупномасштабные учения с привлечением мобресурсов, проведенные за последнее время в Приволжско-Уральском, Сибирском и ряде других военных округов. Кроме того, не будем забывать, что у нас взят курс на профессиональную армию. И мы не раз имели возможность, что называется, воочию увидеть наших профи в действии не только на учениях.
     - Профессиональная армия - это, конечно, хорошо. Во время службы да и после я побывал во многих странах, в том числе в таких, где есть профессиональные армии. Вместе с американскими профи водил их танки. Представьте себе экипаж: командир - 11 лет службы, механик-водитель - 7 лет... Да с такими мужиками работать одно удовольствие! Какой же офицер или генерал будет против этого? Тут дело в другом. Американцы шли к профессиональной армии 15 лет. И начинали с социальной сферы. Там контрактнику не надо заботиться о крыше над головой. Его труд достойно оплачивается государством. У них хорошо продумана и четко работает система льгот. А главное - их хваленый профи не занимается заготовкой овощей, мытьем посуды на кухне и прочими хозяйственными работами. Он занимается исключительно боевой подготовкой. А это, ко всему прочему, еще и интересно: ведь он имеет дело с самыми современными системами вооружения. Потому там и нет отбоя от волонтеров, в очереди стоят.
     У нас же пока по контракту служат в основном вчерашние призывники. И если они, как уже было, станут работать кочегарами, ходить в наряд по кухне, заниматься другими хозяйственными делами, ничего не получится. Солдат, сержант, проходящие службу по контракту, повторюсь, должны заниматься только боевой подготовкой! Причем это должно быть им интересно. Какой молодой человек будет держаться за армию, если ему, кроме прочих неудобств, еще придется иметь дело и с выслужившей все мыслимые сроки допотопной техникой? Между тем на практике у нас, к сожалению, так и выходит.
     Вот вам простейший пример. Срок службы любой машины - в среднем 20 лет. Его никто не отменял. И если следовать этому принципу, то 5 процентов техники ежегодно подлежит обновлению. Тогда она будет все время на ходу. К примеру, если допустить, что у нас сегодня 16 тысяч танков, то каждый год войска должны получать до 800 новых машин. А сколько получают?.. Вот и выходит, что средний возраст наших танков приближается к 30 годам. Причем не все они вовремя проходят регламентированное техническое обслуживание. Стоит ли удивляться тому, что даже в боевой обстановке наши танкисты порой так и не добираются до указанных рубежей. К слову, все танки грузинской армии, насколько мне известно, уже оснащены новыми системами управления огнем, тепловизорами, современными приборами ночного видения...
     - Короче говоря, комплектуя войска добровольцами, надо создавать соответствующие условия для их службы. В том числе и с точки зрения технической оснащенности войск.
     - Именно - в том числе. Оснащение войск современным вооружением предполагает наличие соответствующей учебно-материальной базы. Согласитесь, что тренажеры 50-х годов прошлого века, которые еще можно увидеть в учебных корпусах наших частей, вряд ли могут показаться интересными современному молодому человеку, что называется, с пеленок общающемуся с компьютером. Кроме того, этому молодому человеку еще и расти надо. И не только в профессиональном плане. А что мы можем предложить? Экскурсию по городку, где ему, извиняюсь, каждая собака знакома? Это же не солдат срочной службы, который отбарабанил 12 месяцев и - домой. Да и призывнику не безразлично, на какой технике он будет заниматься.
     А потом... У молодых людей (я имею в виду контрактников) появляются деньги. Если им нечем будет заняться, начнет ухудшаться криминогенная обстановка. Собственно, это уже сейчас заметно. С одной стороны, некоторые наши юные волонтеры не умеют разумно распорядиться своей зарплатой. С другой - сам криминал подтягивается к местам дислокации частей, чтобы вытянуть у солдат деньги. Нет, тут надо серьезно думать и о том, чем занять наших профи в свободное от службы время. Да, в частях есть клубы. Но, во-первых, их надо заново оснащать с учетом запросов современной молодежи, а во-вторых, контрактник ведь не все время находится при части. Значит, в военных городках, особенно в отдаленных гарнизонах, надо создавать соответствующую индустрию бытового обслуживания и отдыха. Впрочем, руководство военного ведомства уже занимается этой проблемой.
     Возвращаясь же к вопросу о технической оснащенности Вооруженных Сил, нельзя не сказать и о такой давно наболевшей проблеме, как разбалансированность между средствами поражения и системами разведки, радиоэлектронной борьбы, системами управления войсками и оружием. Средства поражения по своим характеристикам у нас достаточно неплохие. Но они не обеспечены современными системами управления. Особенно удручающе выглядит картина с навигационным оборудованием и средствами разведки. К примеру, наши реактивные системы залпового огня способны поражать противника на дальности до 60 километров. А средства разведки работают только на 3 - 5 км. Таким образом, даже эффективность имеющегося оружия используется на 20 процентов. В пехоте системы привязки огневых позиций до сих пор работают на гирополукомпасах, которые дают громаднейшую ошибку. Артиллерия ошибается на 200 метров при допустимой норме 15 м. То есть вместо нанесения точного удара, скажем, по батарее противника мы «пашем» землю вокруг. Как это случалось, кстати, и во время событий в Южной Осетии.
     - Юрий Дмитриевич, как известно, в проекте федерального закона «О федеральном бюджете на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов» просматривается тенденция укрепления Вооруженных Сил. На что, по вашему мнению, надо бы обратить особое и, может быть, первоочередное внимание при распределении средств?
     - Прежде всего, мне кажется, важно, чтобы бюджет не размывался по различного рода управлениям, в том числе замыкающимся на «оборонку». И не надо рассматривать вид Вооруженных Сил лишь как набор всяких там БТР, БМП, стрелкового и прочего оружия. Тем более, когда речь идет о Сухопутных войсках, где в миниатюре представлены чуть ли не все элементы Вооруженных Сил. Здесь все должно быть особенно строго и точно сбалансированно. И если уж главкомат несет всю полноту ответственности за состояние войск и их подготовку, то он должен проводить и техническую политику в интересах вверенных ему войск, выбирать приоритеты в развитии вооружения и военной техники. Может быть, тогда войска получали бы не только то, что попроще - танки, артиллерию, БМП и другую металлоемкую, простую в изготовлении и выгодную самим поставщикам продукцию, но и то, что крайне необходимо в бою - современные системы управления, разведки, радиоэлектронной борьбы и т.д. Это особенно важно, когда идет речь о модной ныне воздушно-космической операции. Заботясь о новом облике армии, следует подумать о том, располагаем ли мы в полной мере необходимыми для этого элементами, включая современные системы навигационного обеспечения и разведки.
     - Вместе с тем практика показывает: как бы круто ни выглядела воздушно-космическая операция на экранах телевизоров, «расхлебывать кашу» все равно приходится наземным войскам. Чем, собственно, и занимается сейчас в поте лица американская мото- и прочая пехота в Ираке и Афганистане. Да и новейшая история нашей страдалицы - пехоты – не обделена примерами подобного рода.
     - И хорошо, что мы наконец стали извлекать из этого уроки. Можно, конечно, и впредь работать на иностранной элементной базе. Но тогда надо быть готовыми к тому, что в случае войны мы вообще окажемся не ремонтоспособны, а артиллерия так и будет бить по площадям, расходуя горы боеприпасов, там, где требуется точечный удар. Ведь для того чтобы поразить какие-то цели, сначала нужно их обнаружить, точно определить координаты, привязать орудия к местности. И добывать исходные данные для стрельбы не по карте, не с помощью гирополукомпаса, а посредством глобальной космической системы. Хотя это, разумеется, не исключает необходимости действий войсковой разведки, которая, на мой взгляд, тоже нуждается в совершенствовании как в плане организации, так и в плане технической оснащенности. В последнее время стало больше уделяться внимания развитию таких средств разведки, как беспилотные летательные аппараты. Это, конечно, хорошая штука. Но пока наш беспилотник способен лишь передать картинку на командный пункт. Этого мало. Важно еще точно определить координаты целей. А чтобы еще и наложить их на телевизионную картинку, нужна спутниковая навигационная система.
     С этой точки зрения надо посмотреть и на армейскую авиацию, которая должна работать прежде всего в интересах Сухопутных войск. В частности, больше внимания необходимо уделять ее взаимодействию на поле боя с общевойсковыми подразделениями в любое время суток.
     И уж никуда не годится, когда некоторые наши командиры начинают управлять подразделениями по мобильному телефону. Во-первых, такая связь легко прослушивается противником. А во-вторых, не будем забывать, что сегодня любой уважающий себя противник имеет средства подавления радиосетей. Нужны современные средства связи, которые действительно обеспечивали бы надежное управление войсками. И не только. Известно, что во время последних событий на Кавказе возникали вопросы, связанные как непосредственно с управлением подразделениями в специфических условиях, в которых они оказались, так и с информационно-психологическим обеспечением их действий.
     - Это, так сказать, техническая сторона дела. Очевидно, потребуются какие-то новые подходы и к организации боевой подготовки. И не только связистов.
     - В боевой подготовке уже есть определенные подвижки. В районах учений, которые теперь планируются чуть ли не с прежним размахом, нередко можно видеть не только руководителей военного ведомства, но и Верховного Главнокомандующего. Все это, несомненно, играет на выучку войск. Но за время застоя в боевой подготовке, связанного большей частью с отсутствием денег, люди просто разучились заниматься. Те же связисты, к примеру, зачастую на учениях работают на подготовленных пунктах управления с использованием стационарных линий связи. И вообще, наблюдая за работой некоторых штабов на учениях, ловишь себя на мысли, что со времен Великой Отечественной войны здесь ничего не изменилось. Единственное новшество - пишущие машинки заменили компьютерами. Но мы же должны готовиться не к прошлой войне. Конечно, надо учиться у фронтовиков стойкости, мужеству, перенимать их опыт, пока они, дай им Бог здоровья, рядом с нами. Но почему мы так быстро забываем про Афганистан, Чечню, другие «горячие точки»? Если уж готовиться к современному бою, то и делать это надо по-современному. С использованием передовых методик, хорошо оснащенной учебной базы.
     По-новому, видимо, придется взглянуть и на командирскую подготовку в войсках. Практика показывает: сегодня, чтобы провести учение, скажем, с перемещением большой массы войск на значительные расстояния, командиру (командующему), кроме всего прочего, надо быть еще и дипломатом. В условиях рыночных отношений, в том числе на железной дороге, ему приходится иметь дело с собственниками. Соответственно надо уметь строить взаимоотношения с ними. Вместе с тем многие из военных от лейтенанта до генерала не только не участвовали, но и не видели подобных учений. Они не знают, что такое воинский эшелон, загруженный танками. Не знают, как выйти в район и сосредоточить там часть, подразделение.
     К тому же немалый процент офицерского состава многих наших полков укомплектован так называемыми «двухгодичниками» и выпускниками курсов младших лейтенантов, профессиональный уровень которых, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Дает о себе знать и своего рода инерция иждивенчества, порожденная еще во времена, когда на авторитет командира работал мощный идеологический аппарат, когда его нравственный да и профессиональный облик, что называется, с лейтенантских ногтей находился под недреманным оком парткома, а за воспитание личного состава «отвечал» замполит. Ситуация давно кардинальным образом изменилась, а иной командир все еще надеется на некоего дядю-воспитателя, который придет и решит все проблемы.
     - Так что, на первый план выходит проблема подготовки самих офицеров?
     - Командирами, как известно, не рождаются даже во времена реформ. Более того, всегда стоявшая перед военной школой задача воспитания сильного командирского характера в нынешних условиях приобретает особую актуальность и остроту. Решение этой задачи, по моему мнению, должно стать одним из ключевых моментов в подготовке кадров. Да, командир непременно обязан уметь с блеском выполнить то, что надлежит выполнять солдату. Но грош тебе цена, если при этом твое подразделение не способно решить поставленную задачу в любых обстоятельствах, наперекор любым трудностям. Значит, ты еще не стал для подчиненных генератором энергии, мобилизующим началом, авторитетом, олицетворяющим непоколебимую силу духа, веру в успех. Значит, тебе еще надо учиться быть командиром.
     Особенно трудно в этом плане молодым офицерам, в чьем подчинении оказываются контрактники. Получив назначение, многие выпускники военных вузов вынуждены чуть ли не с нуля учиться работе с этой категорией военнослужащих, поскольку в учебных заведениях навыков такой работы им не привили. Похоже, не все мы еще до конца осознали, что переход на новый принцип комплектования соединений и частей требует нового, более реалистичного, скажем так, взгляда и на многие традиционно необходимые командиру качества.
     Более пристального внимания требует и сержантское звено. У нас, скажем откровенно, оно провалено. В плане выучки сержант срочной службы мало чем отличается от солдата. Один из выходов здесь - подготовка младших командиров из числа контрактников, на что, собственно, и делается сейчас ставка. Но опять же все будет зависеть от того, как пойдет этот процесс. Одно дело научить человека определенным действиям при оружии и совсем другое - сделать из него командира, способного обучать и воспитывать подчиненных, повести их за собой, управлять их огнем и маневром на поле боя, поддерживать взаимодействие с другими подразделениями. Мало вложить в будущего сержанта определенный объем знаний и навыков, подтянуть его в физическом отношении, наконец, научить хорошим манерам. Важно найти в молодом человеке некую особую командирскую жилку, сделать так, чтобы он вышел из «учебки» признанным лидером, способным доказывать свое право повелевать другими не кулаками, а силой своего авторитета. Придется подумать и о том, как заинтересовать сержанта в карьерном росте. У тех же американцев, например, сержант, который непосредственно работает с людьми, продвигается по служебной лестнице как офицер - от командира отделения до сержанта сухопутных войск. Может быть, нечто подобное применить и у нас? Не может же сержант-контрактник командовать отделением 15 или более лет.
     Как видим, приступая к новому этапу модернизации армии, мы должны быть готовы к решению огромного комплекса проблем, что потребует усилий не только государства, но и всего нашего общества.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex