на главную страницу

22 Октября 2008 года

История Отечества

Среда

Правда о «голодоморе»



Власти нынешней Украины, прежде всего в лице ее президента Виктора Ющенко, не раз поднимали вопрос о «голодоморе 1932 – 1933 годов» – голоде в СССР в 1930-х годах, когда нехватка продовольствия обернулась трагедией для многих семей не только на Украине, но и в других регионах Советского Союза, например в Казахстане и Поволжье. Этот вопрос стал предметом изучения многих исследователей. Свой взгляд на обстоятельства и причины возникновения голода в СССР высказал, в частности, российский публицист Сергей Кара-Мурза в известном труде «Советская цивилизация». Его точка зрения, как представляется, подкреплена убедительными аргументами, чем отличается от выступлений как «хулителей», так и апологетов нашего недавнего прошлого (публикуется с сокращениями).

     Коллективизация – это глубокое революционное преобразование не только села и сельского хозяйства, но и всей страны. Она повлияла на всю экономику в целом, на социальную структуру общества, демографические процессы и урбанизацию. Она вызвала на первом этапе тяжелую катастрофу, которая сопровождалась массовыми страданиями и человеческими жертвами. Именно в ходе этой реформы были, видимо, допущены самые принципиальные ошибки с самыми тяжелыми последствиями за весь советский период (не считая стадии демонтажа советского строя после 1988 года). Тот факт, что советское государство пережило эту катастрофу, говорит о его большом потенциале и запасе доверия, которое возлагал на него народ.
     Сама по себе идея товариществ по совместной обработке земли не была, конечно, советским изобретением. О ней уже в XIX веке писал в Письме десятом (3 декабря 1880) А.Н. Энгельгардт: «Если бы крестьянские земли и обрабатывались, и удобрялись сообща, не нивками, а сплошь всеми хозяевами вместе, как обрабатываются помещичьи земли, с дележом уже самого продукта, то урожаи хлебов у крестьян были бы не ниже, чем у помещиков».
     Во время реформы Столыпина производственная кооперация рассматривалась как главный путь подъема бедных крестьянских хозяйств. В 1913 года в Киеве прошел I Всероссийский сельскохозяйственный съезд, постановление которого заканчивалось таким призывом к землеустроительным органам и правительству: «Одно из первых мест должна занять организация товариществ для совместного использования земли как собственной, так и особенно арендной, путем коллективной обработки ее».
     Состояние отношений власти с крестьянством в такой стране как Россия было едва ли не главным вопросом государства. Середина 20-х годов прошла под лозунгом «Лицом к деревне», что на деле означало экономическую поддержку зажиточных крестьян. Проведенная в 1924 году либерализация избирательного права была в полной мере использована кулаками как наиболее организованной и обладающей средствами категорией крестьян. В ходе выборов в местные Советы в 1925 года доля безлошадных крестьян среди депутатов упала до 4 процентов. Обретение кулаками реальной политической власти на селе создавало опасное положение и в партии – недовольство сельских парторганизаций подкреплялось усилением левой оппозиции в центре.
     Изменение политической обстановки способствовало и социальному расслоению. В 1927 году 3 процента хозяйств, относимых к категории кулацких, имели 14-20 процентов всех средств производства и примерно треть всех сельхозмашин на селе. Расширилась сдача земли кулакам в аренду, теневой найм батраков, ссуды семян и инвентаря за отработки.
     Получение достоверного «социального портрета» села стало важной государственной задачей. Над ней работало несколько групп ученых-аграрников, органы статистики, группы ЦКК-РКИ, изучавшие хлебофуражный баланс, а также специальная комиссия Совета народных комиссаров СССР (правительства. – Ред.) под руководством председателя СНК А.И. Рыкова. «Аграрники-марксисты» (например, бывший «максималист» Л.Н. Крицман, возглавивший в 1928 года Аграрный институт) делили крестьянство на три упрощенные категории: кулаки, середняки, бедняки. А.В. Чаянов и его школа, исходя из теории трудового крестьянского хозяйства, различали шесть социальных типов и выделяли в категорию кулацких лишь то хозяйство, «центр тяжести доходов которого лежит в торговых оборотах, ростовщическом кредите, в том числе сдаче в аренду инвентаря на кабальных условиях».
     После XV съезда ВКП(б) была образована Комиссия Политбюро ЦК по вопросам коллективизации под руководством Я.А. Яковлева, которая должна была рекомендовать модель колхоза. 7 декабря 1929 года постановлением ЦИК СССР был образован Наркомат земледелия СССР (вопреки Конституции, которая не предполагала союзного наркомата в этой отрасли). На него было возложено проведение коллективизации и функции перспективного и оперативного руководства сельским и лесным хозяйством. Наркомом был назначен Я.А. Яковлев.
     От редакции. Яковлев Яков Аркадьевич (Эпштейн) родился в 1896 г. В большевистскую организацию вступил в 1913 г. В 1918-1920 гг.– член бюро ЦК КП(б) Украины, начальник политотдела 14-й армии. В 1922 г. назначен заместителем заведующего аппаратом ЦК партии, в 1923 г. – заведующим подотделом печати агитпропотдела ЦК. С 1926 г. являлся заместителем народного комиссара Рабоче-крестьянской инспекции. Возглавлял комиссию Политбюро ЦК ВКП(б), которая разрабатывала план коллективизации. В 1929 – 1934 гг. был наркомом земледелия СССР (одним из его заместителей был Н.И. Ежов, будущий руководитель НКВД), с 1934 г. по октябрь 1937 г. – заведующим сельхозотделом ЦК ВКП(б). В октябре 1937 г. арестован и в июле 1938 г. расстрелян.
     Поначалу образование колхозов шло успешно, крестьяне воспринимали колхоз как артель, известный вид производственной кооперации, не разрушающий крестьянский двор – основную ячейку всего уклада русской деревни. Более того, идея совместной обработки земли, производственной кооперации, существовала в общинном крестьянстве давно, задолго до коллективизации и даже до революции.
     Коллективизация виделась как возрождение и усиление общины. Вскоре, однако, оказалось, что обобществление заходит так далеко (в колхоз забирался рабочий и молочный скот, инвентарь), что основная структура крестьянского двора рушится. Возникли сопротивление, административный нажим, а потом и репрессии. 2 марта 1930 года в «Правде» была напечатана статья Сталина «Головокружение от успехов» с критикой «перегибов». Нажим на крестьян был ослаблен, начался отток из колхозов, степень коллективизации, которая к тому моменту достигла 57 процентов всех дворов, в июне упала до 25 процентов. Затем она до января 1931 года стабилизировалась на уровне 22-24 процентов, а потом стала расти вплоть до 93 процентов к лету 1937 года.
     Много было написано о «перегибах» в коллективизации: вопреки намеченным в Центре темпам местные парторганизации, а с ними и органы власти стремились силой загнать крестьян в колхозы за невероятно короткий срок, развивая при этом огромную энергию и упорство. Поскольку непосредственно коллективизацией на местах занималось не менее миллиона партийных и советских работников, речь идет о массовом явлении, которое нельзя объяснить карьеризмом отдельных чиновников. Перед нами явление, отражающее то особое состояние людей, которое и было движущей силой тоталитаризма, – массовая страстная воля выполнить признанную необходимой задачу, не считаясь ни с какими жертвами. Центральные органы советского государства часто должны были сдерживать рвение местных...
     Процесс коллективизации в 1931–1932 годах принял катастрофический характер. Он был усугублен снижением из-за недорода сборов зерна в 1932 году до 68,4 млн. тонн против 83,5 в 1930 году, спадом поголовья коров и лошадей вдвое, овец втрое. Этот кризис завершился страшным голодом зимы 1932 – 1933 года с гибелью большого числа людей (в основном на Украине). Судя по статистике рождений и смертей, на Украине от голода умерло около 640 тыс. человек. Считается, однако, что был большой недоучет смертей. Ряд зарубежных исследователей считают, что всего от голода умерло 3-4 млн. человек.
     В годы перестройки широко распространялось мнение, будто голод был вызван резким увеличением экспорта зерна для покупки западного промышленного оборудования. Это неверно. В 1932 году экспорт был резко сокращен – он составил всего 1,8 млн. тонн против 5,2 млн. тонн в 1931 г., а в конце 1934 года экспорт вообще был прекращен. Не были чрезмерными и государственные заготовки – они составляли менее трети урожая. Согласно усредненным данным четырех оценок урожая, поставок и остатков зерна на селе, сделанных американскими специалистами по истории колхозного строительства в СССР, эти показатели в 1928 – 1939 годах были таковы:
     Сбор и поставки зерна в СССР (млн. т)
     
ГодВаловой сборОстаток
192871,6 60,5
193078,8 62,7
193166,6 44,4
193266,1 43,3
193369,3 50,0
193469,7 43,6
193976,6 41,6

     Из этой таблицы видно, что зимой 1932 – 1933 года поставки зерна государству не были чрезвычайно высокими, так что в распоряжении крестьян оставалось столько же зерна, как и в 1934 году.
     Причина голода 1932 – 1933 года, видимо, в том, что тогда был впервые введен порядок изымать зерно у колхозов и хранить его на элеваторах. Вероятно, при этом считалось, что, как и при продразверстке, на селе останется количество зерна, обеспечивающее безопасность жителей.
     Однако колхозы – это не миллионы автономных дворов, и зерно было вывезено полностью. Когда появились признаки голода, бюрократическая машина не смогла быстро отреагировать на необычную проблему, а возникший на селе и на транспорте хаос не позволил быстро спасти положение. Технократическая социальная инженерия дала колоссальный сбой. Для массы людей он стал катастрофой.
     Катастрофа была следствием состояния многих подсистем новой, еще не сложившейся государственной машины. Например, зимой 1933 года возник голод на Северном Кавказе, где у колхозников изымалось даже зерно, выданное им как аванс на трудодни.
     М.А. Шолохов написал письмо Сталину, и на Дон по решению Политбюро ЦК ВКП(б) для расследования выехал М.Ф. Шкирятов. Но уже до его приезда на бюро Вешенского райкома председатель колхоза А.А. Плоткин («25-тысячник», руководивший хлебозаготовками) был исключен из партии, обезоружен и посажен под арест, а другой руководитель хлебозаготовок, А.А. Пашинский, 9 мая 1933 года на показательном процессе выездной сессии краевого суда был приговорен к расстрелу...
     От редакции. Шкирятов Матвей Федорович родился в 1883 г., член большевистской партии с 1906 г. С 1921 г. – в аппарате ЦК партии, с 1923 г. – секретарь Центральной контрольной комиссии партии, с 1927 г. – член коллегии наркомата Рабоче-крестьянской инспекции, с 1934 г. – секретарь партколлегии Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б).
     В марте 1933 года состоялся судебный процесс против ряда работников Наркомзема СССР как виновных в возникновении голода (это было и официальным признанием наличия голода в стране). Несмотря на множество разумных, но запоздалых постановлений, устраняющих перегибы, положение выправилось лишь в 1935 году...
     Провал первого этапа в коллективизации как крупнейшей программе советского государства по модернизации страны был столь тяжелым, что на его исследование и гласное обсуждение было, по сути, наложено табу. Это помешало извлечь важный урок. Те частные причины, которые обычно называют (слишком высокие темпы коллективизации, низкая квалификация проводивших ее работников, разгоревшиеся на селе страсти и конфликты, злодейский умысел Сталина), недостаточны, чтобы объяснить катастрофу такого масштаба.
     Между тем причина провала была фундаментальной: несоответствие социально-инженерного проекта социально-культурным характеристикам человека. Тот тип колхоза, в который пытались втиснуть крестьян, был несовместим с его представлениями о хорошей и даже приемлемой жизни. Не имея возможности и желания сопротивляться активно, основная масса крестьян ответила пассивным сопротивлением: уходом из села, сокращением пахоты, убоем скота. В ряде мест были и вооруженные восстания (с января до середины марта 1930 года на территории СССР без Украины было зарегистрировано 1.678 восстаний), росло число убийств в конфликтах между сторонниками и противниками колхозов.
     Историки коллективизации до последнего времени не ответили на самый естественный и простой вопрос: откуда и как в Комиссии Политбюро по вопросам коллективизации, а потом в Наркомземе СССР появилась модель колхоза, положенная в основу государственной политики? Насколько известно из воспоминаний В.М. Молотова, сам Сталин, посетив вместе с ним несколько возникших еще ранее колхозов, был воодушевлен увиденным. Но в тех «старых» колхозах не обобществлялся домашний скот, а каждой семье был оставлен большой приусадебный участок.
     Из зарубежных источников следует такая история программы. Опыт разных типов сельскохозяйственных кооперативов, которые возникали во многих странах начиная с конца XIX века, в 20-е годы был обобщен в нескольких крупных трудах (прежде всего изданных в Германии). Самым удачным проектом (некоторые авторы называли его «гениальным») оказался киббуц – модель кооператива, разработанная в начале века во Всемирной сионистской организации. Эта разработка была начата учеными-аграрниками в Германии, затем продолжена сионистами (трудовиками и социалистами) в России. Главным идеологом проекта был ученый из Германии видный сионист А. Руппин, руководивший затем всей программой создания киббуцев в Палестине, для которых закупались участки земли. Он описал эту программу в книге, вышедшей в Лондоне в 1926 году.
     Проект был разработан для колонистов-горожан и вполне соответствовал их культурным стереотипам. Они не собирались ни создавать крестьянское подворье, ни заводить скот. Обобществление в киббуцах было доведено до высшей степени, никакой собственности не допускалось, даже обедать дома членам кооператива было запрещено. Строительство киббуцев сильно расширилось после Первой мировой войны. Они показали себя как очень эффективный производственный уклад (и остаются таковым вплоть до нынешнего времени).
     Видимо, и руководство Наркомзема, и Аграрного института было под большим впечатлением от экономических показателей этого типа кооперативов и без особых сомнений использовало готовую модель. Вопрос о ее соответствии культурным особенностям русской деревни и не вставал. После того, что мы наблюдали в ходе экономической реформы в России в 1990-е годы, эта самонадеянность Я.А. Яковлева и Л.Н. Крицмана не удивляет.
     Уже в марте-апреле 1930 года ЦК ВКП(б) принял ряд важных решений, чтобы выправить дело, но инерция запущенной машины была очень велика, а созданный в селе конфликт разгорался. Начатое зимой «раскулачивание» было продолжено. Лишь весной 1932 года местным властям было запрещено обобществлять скот и даже было предписано помочь колхозникам в обзаведении скотом.
     Новый устав артели гарантировал существование личного подворья колхозника. Вступили в действие крупные тракторные заводы, начала быстро создаваться сеть машино-тракторных станций (МТС), которая в 1937 году обслуживала уже 90 процентов колхозов. Переход к крупному и в существенной мере уже механизированному сельскому хозяйству произошел, производство и производительность труда стали быстро расти. Советское крестьянство «переварило» чуждую модель и приспособило колхозы к местным культурным типам (приспосабливаясь и само). Экзаменом для колхозного строя стала война. И он его выдержал.
     «Наибольшее количество фактов голода зарегистрировано в конце февраля и начале марта. В отдельных местах это явление приняло массовый характер. Наиболее поражены продзатруднениями – Днепропетровская, Киевская области и АМССР. По количеству голодающих семей, подверженных заболеваниям и смертности, особенно выделяется Днепропетровская область. Преобладающее количество голодающих – колхозники...
     Голодающие семьи употребляют в пищу разные суррогаты (кукурузные кочаны и стебли, просяную шелуху, сушеную солому, травы, гнилые арбузы и буряки, картофельную шелуху, стручки акации и т.п.). Зарегистрированы факты употребления в пищу мяса кошек, собак и павших лошадей. Случаев людоедства зарегистрировано 28. Большая часть их относится к 3-й декаде февраля и началу марта. 19 случаев людоедства из 28 приходятся на Киевскую область. В феврале также имели место 13 случаев трупоедства...
     Смертность значительно увеличилась в связи с распространившейся эпидемией тропической малярии, дающей большой процент смертных исходов вследствие крайней истощенности населения от голода... Средняя стоимость трупа собаки – 12 руб., килограмма мяса павшей лошади – 6-8 руб. Расплата в большинстве случаев производится вещами (одеждой, коврами и проч.)».

     Из справки ГПУ Украинской ССР, 12 марта 1933 г.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex