на главную страницу

17 Декабря 2008 года

К 90-летию военной контрразведки

Среда

Ветераны вспоминают...



     
ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ

     от 5 декабря 2008 г.       № 912       МОСКВА
     
О присвоении наименования географическому объекту в Республике Северная Осетия — Алания

     В соответствии с Федеральным законом «О наименованиях географических объектов» Правительство Российской Федерации постановляет:
     На основании представления Парламента Республики Северная Осетия - Алания присвоить наименование «пик Российских Контрразведчиков» безымянной горной вершине Суганского хребта, расположенной в Республике Северная Осетия - Алания, с координатами 42°55,9’ северной широты, 43°38,4’ восточной долготы и абсолютной высотой 3269 метров.
     

     Председатель Правительства Российской Федерации В. Путин.
     

     
Псевдоним Звезда

     В начале 1942 года нами был подобран разведчик для внедрения в Рованиемскую шпионскую школу - Олег Константинович Сожинский, 26-летний радиоинженер из Смоленска, - оперативный псевдоним Звезда. В то время я был начальником контрразведывательного отделения особого отдела 14-й армии и потому непосредственно готовил его для работы в логове врага. Обращали на себя внимание его смышленость, хорошая память, умение подвергать критическому анализу свои поступки, осмотрительность, общительность, способность входить в доверие к собеседнику. Вместе с Сожинским мы разработали легенду и тактику его поведения при первом допросе у немцев и в последующем при возможном пребывании его в лагере военнопленных. Мы не скрывали от него, что при нахождении в стане опытных и коварных абверовских разведчиков не исключается применение к нему жестокости, вплоть до имитации расстрела и других тяжелых испытаний.
     - Обо всем этом, - говорил Сожинский, - я сознаю и готов выдержать, но задание выполню. А смерти не боюсь.
     Для ознакомления с уровнем подготовки Сожинского в Мурманск приехал начальник контрразведывательного отделения особого отдела Карельского фронта Семен Иванович Холево. В беседе с Сожинским он порекомендовал ему, как лучше привлечь к себе внимание офицеров абвера. Были обсуждены некоторые особенности поведения при контактах с абверовцами.
     В конце апреля 1942 года мы с С.И. Холево доставили Сожинского в закрытой автомашине на передовую линию мурманского направления и в сумерках пробуждающегося заполярного дня, в заранее определенном районе направили его через линию фронта. Тепло перед этим простились и пожелали благополучного и успешного возвращения. Последние слова произносились в боевой обстановке, при разрывах артиллерийских снарядов, мин, вблизи немецких траншей, хорошо нами просматриваемых. Примерно через 10 минут мы с С.И. Холево облегченно вздохнули, уверенные, что если судьба не закапризничает, не подведет, то Звезда удачно выполнит свое многогранное и трудное задание.
     Спустя пять месяцев разведчик Сожинский возвратился из вражеского тыла. В то время я получил новое назначение - начальника 2-го отделения особого отдела Карельского фронта - и находился в Беломорске, но в связи с возвращением Сожинского по указанию начальника особого отдела фронта генерал-майора Сиднева на военном самолете прибыл в Мурманск. Встреча с разведчиком была теплой и радостной. Он рассказал, как, оказавшись в немецком плену, выдержал жестокую проверку, не поддался на провокационные попытки гитлеровцев склонить его к признанию связи с советской разведкой или контрразведкой.
     В конце концов он был завербован и направлен в Рованиемскую школу. После курса обучения абверовцы направили его со шпионскими заданиями в расположение наших войск. Он в деталях рассказал о шпионско-диверсионной школе. От Сожинского были получены описания примет и других характерных данных на курсантов школы, преподавателей и инструкторов, в том числе на ее начальника капитана Альфреда Ройтера. Не ускользнуло от внимания разведчика и такое обстоятельство. От одного из инструкторов ему стало известно, что зимой 1941/1942 года в школе побывал какой-то важный инспектор в гражданской одежде. Вскоре после его отъезда начальник школы той поры майор Паатсола, по национальности финн, и был заменен капитаном Ройтером. Имеются основания полагать, что упомянутым инспектором был генерал-лейтенант Ганс Пиккенброк - начальник отдела «Абвер-1» (разведка) сопровождавший адмирала Канариса во время его поездки в Финляндию.
     Прямым результатом вояжа адмирала Канариса в Финляндию явилась реализация задуманной тогда фашистским командованием масштабной шпионско-диверсионной операции в глубоком тылу южного фланга Карельского фронта.
     31 августа и 1 сентября 1942 года наземными постами службы воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) 7-й воздушной армии Карельского фронта были отмечены полеты одиночных немецких «юнкерсов». Поступили также сигналы о выброске этими самолетами парашютистов вблизи железной дороги Вологда - Архангельск, предположительно в Коношском районе Архангельской области.
     В соответствии с установленным порядком оперативный дежурный штаба 7-й воздушной армии сообщил об этом дежурному по особому отделу армии, а последний немедленно доложил мне - в то время я уже был заместителем начальника особого отдела 7-й воздушной армии. По согласованию с руководством особого отдела Карельского фронта и с разрешения командующего воздушной армией генерал-майора авиации И.М. Соколова командование 5-го отдельного авиаполка выделило самолет Р-5. На нем в район предполагаемой выброски парашютистов вылетели офицер разведки штаба полка и армейский чекист капитан П.Н. Любимов. При вторичном полете удалось заметить скрывавшуюся в лесу группу из 4 - 5 человек, которые предположительно и были парашютистами. Вскоре местными органами госбезопасности Управления НКВД Архангельской области с участием истребительных отрядов и войсковых подразделений было установлено, что немецкая разведка выбросила на парашютах две тщательно подготовленные шпионско-диверсионные группы в составе 13 агентов. При их розыске и преследовании четверо были убиты, а остальные задержаны. Были захвачены радиопередатчики, шифры, оружие и другое снаряжение. Как выяснилось впоследствии, создание и подготовка этой группы проводилась по личному указанию шефа абвера адмирала Канариса.
     Планами немецкого и финского командования и абвера одна из групп после выброски на парашютах должна была в течение месяца подготовить условия для высадки мощного воздушного десанта на территорию Коношского, Ляпдомского и Каргопольского районов, имеющего в составе даже моторизованные армейские подразделения. Главная цель десанта состояла в том, чтобы в октябре 1942 года на значительном участке овладеть единственной в этих местах железной дорогой и таким образом отрезать весь Карельский фронт - около 300 тысяч наших войск - от Архангельска. А затем развивать наступление на Вологду и далее на Ярославль - то есть восточнее Москвы. Однако замыслы немецкого и финского командования и гитлеровской военной разведки по использованию шпионско-диверсионной операции для решения военно-стратегических задач на Карельском фронте оказались несостоятельными. Они были сорваны усилиями военных чекистов с участием истребительных отрядов, воинских подразделений и с помощью местного населения. В течение двух месяцев вражеская шпионско-диверсионная группа была ликвидирована.
     Полковник Тимофей ЧИЖЕВСКИЙ.
     
* * *
     Это было в Эстонии

     В конце сентября 1944 года в только что освобожденном от фашистских захватчиков Таллине мне поручили возглавить оперативно-разыскную группу и обследовать столицу Эстонии. В первую очередь нас интересовали многолюдные места. Одним из них, несомненно, был Таллинский базар, куда приезжали крестьяне с окрестных хуторов. После изгнания фашистов торговля здесь шла весьма оживленно.
     Мы присматривались, приценивались, наблюдали. В базарной толпе бывали и военнослужащие. От нашего внимания не ускользнуло: группа - лейтенант, младший лейтенант, несколько старшин, сержантов и рядовых подошли к пожилой крестьянке, которая разложила куски сливочного масла домашней выработки... Один берет кусок масла, передает второму как бы попробовать, тот третьему - и в считанные минуты группа, не расплатившись, стала уходить с добычей. Крестьянка начала кричать, звать на помощь. Я решил задержать последнего из уходящих. Дал указание подчиненным ко мне не подходить, в конфликт не вступать. Зато все подозрительные военнослужащие оказались тут как тут. Схватили меня, подняли на руки и понесли в скверик, за базаром. Я успел пальцем описать в воздухе круг, дав этим понять, что группу следует окружить...
     Как потом выяснилось, это бы
     ла банда, переодетая в форму наших военнослужащих. Оставив меня, они расположились в скверике на обед, достали колбасу, шпиг, хлеб, только что украденное масло, самогон. Бандитов было 8, все вооружены. Один подал мне кусок хлеба с салом и кружку самогона: «Угощайся с нами». Я взял кружку, но, отпив глоток, решил закашляться - кашель получился естественным. Я поднялся, чтобы уйти. «Нет уж, будешь с нами, пока не пообедаем», - повелел бандит. Прошло минут двадцать, и у скверика остановились две крытые машины, откуда выпрыгнули наши солдаты во главе с подполковником Веселовым. Он скомандовал: «Ни с места! Предлагаю сдаться без кровопролития!» К моему удивлению, бандиты сдались безропотно...
     Вечером на разборе мой непосредственный начальник - майор Александр Семенович Евтюхин - не совсем лестно отозвался о нашей «операции». А банда все-таки была обезврежена.
     Никифор ХАРИТОНОВ.
     
* * *
     Смертельные танцы

     В начале 1945 года я был откомандирован в распоряжение Главного управления контрразведки «Смерш» и назначен начальником одного из оперсекторов на освобождаемой территории Восточной Пруссии. Нашей задачей был арест фашистского административного и политического персонала, активных участников фашистской национал-социалистической партии и молодежной организации «гитлерюгенд», а также официальных сотрудников и агентуры разведывательных и контрразведывательных органов противника. За время функционирования сектора с января по август 1945 года было изъято большое количество вражеских элементов. При этом при задержании немецкой агентуры бывали и рискованные для оперсостава случаи. Приведу примеры.
     Арестованный агент на допросе показал, что с ним назначил встречу резидент немецкой разведки, чтобы передать взрывчатку для диверсии в нашей танковой части, расположенной на окраине города. Встреча должна была состояться в доме знакомого Н. при следующих обстоятельствах: к условленному времени Н. будет стоять у окна с газетой в руках, и если контакту ничто не угрожает, сделает приветственный взмах рукой. Все так и произошло. В доме была устроена засада, которая и задержала резидента, вооруженного двумя пистолетами и автоматом. При обыске у него были изъяты еще и капсулы с цианистым калием - одна из них была зашита в лацкане пиджака.
     В другом случае разоблаченный агент немецкой разведки Ф. на допросе показал, что в мансарде дома № 5 по Вильгельмштрассе скрывается террорист Ян Руцкий. Днем он находится в лесу, а ночью приходил домой, где проживает его жена Марта с двумя малолетними детьми. За домом установили наблюдение. На вторые сутки Руцкий пришел домой. Решено было его задержать. В полночь дом оцепили. На стук дверь долго не открывалась, а затем, когда появилась хозяйка квартиры, в мансарде Руцкого не оказалось. При тщательном осмотре в одной из стен мансарды, заставленной шифоньером, была обнаружена искусно замаскированная дверь, через которую Руцкий проник в проем между мансардой и крышей дома и там укрылся. Отстреливаться он не стал, опасаясь за семью...
     Помнится и такой эпизод: в один из выходных дней апреля в кинотеатре два наших оперработника познакомились с девушками-немками и пригласили их в одну из комнат, где проживал оперсостав сектора, на танцы. Вечер знакомства чуть было не окончился трагедией: один из оперработников попытался достать из кармана пальто одной из девиц носовой платок, а там оказалась... граната. Девиц задержали, и на предварительном допросе было установлено, что они - активные участницы молодежной организации «гитлерюгенд», получившие от своего руководства задание охотиться на наших контрразведчиков.
     Н.С. ПАВЛОВ.
     
* * *
     Это место теперь не найти...

     Летом 1970 года начальник ообого отдела 3-й армии Группы советских войск в Германии Коваленко убыл в Москву и по приезду вызвал меня и приказал сформировать группу из 5 человек с его участием для проведения специальной операции. О сути операции он не распространялся до тех пор, пока я не доложил, что люди готовы к работе.
     Оказалось, что после окончания войны особый отдел 3-й армии какое-то время хранил останки Гитлера, Евы Браун, Геббельса, его жены и детей и впоследствии захоронил их в районе своего расположения. Теперь от руководства КПСС была получена задача уничтожить эти останки и таким образом исключить их возможный поиск в будущем. Николай Григорьевич имел на руках схему захоронения.
     Группа использовала момент, когда в 3-й армии проводилось тактическое учение. Место предполагаемого погребения накрыли палаткой и начали раскопки. К операции был привлечен Тимур Васильевич Белов, Владимир Николаевич Гуменюк и еще два человека, обеспечивающие внешнюю охрану. Сутки мы работали очень активно, но грунт показывал, что ямы в этом месте никогда не было. На следующий день Николай Григорьевич отправился выяснять, где все-таки находятся останки. А мы по инициативе Гуменюка изготовили щупы по типу миноискателей и прошлись с ними по всему участку. Буквально через 10 минут наткнулись на ящики, зарытые не столь уж и глубоко.
     Ящики извлекли из земли. Все останки разложили на простынях и убедились, что в их числе 4 черепа взрослых и 6 детских. Останки были упакованы в оружейные ящики. На следующий день на машине мы втроем - Гуменюк, Николай Григорьевич и я - вывезли все это за пределы Магдебурга в место, где обыкновенно рыбачили наши военнослужащие. Облили кости бензином, сожгли, а пепел развеяли в поле и над речкой. Тут Николай Григорьевич со свойственной ему мудростью сказал: «Ребята, я не знаю, что будет спустя какое-то время. Давайте в отчетных документах не станем указывать точное место распыления останков, чтобы ни у одного негодяя позднее не появилось искушения поставить там какой-нибудь памятник». Мы согласились и подписали акт, из которого не было ясно, где именно был развеян пепел.
     Вот такие задания в свое время приходилось выполнять контрразведчикам.
     В.А. ШИРОКОВ.
     

     На снимке: Вот они — вещдоки!


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex