на главную страницу

1 Февраля 2012 года

Тенденции

Среда

Версия для печати

«В любое время, в любом месте...»

Антон ФОКИН.



США, волею стечения исторических обстоятельств оставшиеся единственной сверхдержавой, самочинно взвалили на себя функцию «мирового жандарма». В силу их геостратегического положения основная тяжесть «экспедиционных задач» легла на американские ВМС и корпус морской пехоты. Без участия ВМС не обошлись военные действия ни против Югославии (1999), ни в Афганистане (2001), ни против Ирака (2003). О том, как Пентагон и командование ВМС вырабатывали в 1990-е годы новую военно-морскую парадигму, рассказывает Антон Фокин.

     НАЧИНАЯ со второго срока президентства демократа Билла Клинтона (с января 1997 года), ВМС США в русле трансформации американских вооружённых сил активно внедряли сетецентрические принципы управления в свою деятельность. Усилилась координация их усилий с корпусом морской пехоты в рамках выработки оптимального алгоритма совместных действий в ходе региональных конфликтов.
     В 1997 году командованием ВМС был разработан концептуальный документ под названием «В любое время, в любом месте: флот для ХХI века». И хотя эту концепцию принято считать пропагандистским документом, призванным поднять престиж ВМС и подчеркнуть их роль в военной системе США, в ней имеется ряд заслуживающих внимания постулатов. Командование ВМС сделало акцент не на обеспечении «передового присутствия» флота, как это было раньше, а на ведении боевых действий. Флот стал рассматриваться не как сдерживающий инструмент, а как средство нанесения урона противнику. В командовании ВМС исходили уже из того, что «целью любых наших (ВМС США. - А.Ф.) действий должно быть обеспечение способности победить в любом конфликте в любое время в любом месте».
     Ещё одним лейтмотивом концепции «В любое время, в любом месте» явились притязания на ведущую роль ВМС не только при операциях в море и на прибрежных направлениях. Как отмечалось в документе, «самолёты и ракеты современного флота могут проецировать силу на расстоянии 1000 миль или более от побережья, а конвертоплан MV-22 может доставлять морских пехотинцев на сотни миль в глубь территории. Это означает, что наши «прибрежные» операции уже сейчас могут охватывать большую часть поверхности Земли, где проживает более 80 процентов населения и находится большая часть столиц и крупных городов. И это только начало. Если мы примем вызов нового века и осознаем его возможности, наша морская мощь в будущем перейдет в кардинально новое измерение».
     КОМАНДОВАНИЕ флота лелеяло надежду на то, что ВМС, обладая собственным авиационным компонентом, наземными боевыми формированиями (в лице корпуса морской пехоты), а также ядерным оружием, смогут претендовать на универсальность и на лидерство в вооружённых силах.
     Шанс показать свою значимость появился у ВМС во время операции против Югославии в 1999 году. В течение одиннадцати недель войны фактически отрабатывался новый тип боевых действий - воздушно-космическая-морская ударная операция, при этом в первые шесть недель Пентагон проводил эксперименты по применению новейших видов оружия и по отработке форм и способов ведения войны нового поколения. Со стороны американских ВМС в район боевых действий прибыли авианосец, два крейсера, три эсминца, две подводные лодки и три десантных корабля. Крылатые ракеты морского базирования запускались с кораблей и подводных лодок, которые находились в Адриатическом море и входили в состав разведывательно-ударных боевых систем. Авиация ВМС предпочитала не входить в зону действия югославской ПВО, и цели поражались на дальностях 200–800 км от рубежей пусков.
     Тем не менее в боевых действиях против Югославии пальма первенства принадлежала ВВС США. Командующий американским 6-м флотом признавался: «Я рассматриваю роль шестого флота ВМС и морской пехоты как младшего партнёра генерала Джампера (начальник штаба ВВС. - А.Ф.) и его военно-воздушных сил. Морская авиация, ракеты «Томагавк» не могут делать то, на что способны ВВС, так как только авиация США может провести воздушную кампанию огромной сложности и размеров, какую мы видели в Югославии».
     ПРИ НОВОМ президенте-республиканце (Буше-младшем) ВМС разработали в 2002 году новый документ - «Морская мощь - 21», в котором была закреплена тенденция на смещение акцента с «войны на море», т.е. против флота противника в океанской и дальней морской зонах, на «войну с моря». Предусматривалось, что ВМС будут поражать цели в глубине территории враждебных США государств, уничтожать их стратегически важные объекты и расчищать плацдармы для морской пехоты и сухопутных войск.
     Доктрина «Морская мощь - 21» состоит из восьми концепций, построенных в единую систему. Её три основные части - «Морской удар» (Sea Strike), «Морской щит» (Sea Shield) и «Морское базирование» (Sea Basing). «Морской удар» рассматривает различные аспекты «проецирования силы», т.е. возможности ВМС наносить эффективные высокоточные удары с моря по противнику. «Морской щит» концептуально рассматривает комплекс защитных мер, обеспечивающих безопасность самих США, усиление обороны их континентальной части и американских баз за рубежом, контроль морских коммуникаций, а также завоевание господства в прибрежных зонах при ведении боевых действий, в частности, путём развёртывания на ТВД элементов системы ПРО.
     В «Морской мощи - 21» было, таким образом, обращено внимание на вопрос противоракетной обороны морского базирования. Как говорится в документе, наиболее важным преимуществом, которое обещала концепция «Морской щит», будет способность морских сил «проецировать оборонительные возможности» на большие расстояния, позволяя защитить американских союзников на берегу.
     Можно считать, что с 2002 года и началось развитие морской составляющей системы ПРО ТВД, способной защитить экспедиционные силы от баллистических ракет. Впоследствии это привело к идее использования кораблей для ПРО не только театра военных действий, но и стратегического уровня.
     Концепция «Морское базирование» формулировала пути повышения боевой устойчивости оперативных формирований ВМС за счёт своевременного тылового и боевого обеспечения, поддержания стратегической мобильности и гарантированной доставки средств МТО морем. Реализация этой установки позволяла минимизировать зависимость ВМС от береговой инфраструктуры.
     В дополнение к «Морской мощи - 21» была принята «Глобальная концепция проведения операций», в которой подтверждалась приверженность командования ВМС концепции «1-4-2-1»: флот должен быть способен «обеспечить защиту США - осуществлять передовое сдерживание на четырёх театрах военных действий - оперативно добиться победы над двумя агрессорами одновременно - добиться решительной победы в одном из этих конфликтов».
     Для решения этих задач командование ВМС утверждало, что ему необходимо по крайней мере 375 кораблей, из которых предполагалось сформировать 37 ударных групп. Развитие сетевых технологий управления позволяло, как считалось, оперативно координировать действия ВМС по всему Мировому океану и использовать корабли по единому замыслу.
     В рамках 37 ударных групп предполагалось иметь 12 авианосных ударных групп (АУГ), 12 экспедиционных ударных групп (ЭУГ), 9 групп надводных кораблей для стратегических ударов по береговым объектам крылатыми ракетами «Томагавк» и ПРО США, а также группировку из четырёх атомных подводных лодок - носителей крылатых ракет «Томагавк» и группы спецназа.
     РЕАЛИЗУЯ эту концепцию, руководство ВМС в середине 2003 года начало создание соединений нового типа - ЭУГ на базе амфибийно-десантных групп (АДГ), в состав которых кроме десантных кораблей (с батальоном морской пехоты на борту) были дополнительно включены боевые надводные корабли с управляемым ракетным оружием и многоцелевая атомная подводная лодка. Необходимость создания ЭУГ объяснялась тем, что АДГ классического состава оказались уязвимы в боевых условиях для подводных лодок, надводных кораблей и даже катеров потенциальных противников.
     Использование боевых возможностей АУГ в совместных операциях с АДГ в составе объединённого оперативного соединения (Joint Task Force) обеспечивало организацию всех видов обороны АДГ. Однако при ведении самостоятельных действий АДГ могла подвергнуться серьёзному риску.
     Командование ВМС США было озабочено и проблемой ведения действий в прибрежной (литоральной) зоне. Литоральная зона в американской терминологии - это территория на расстоянии 600 миль (1046 км) от береговой линии в сторону суши или моря. Использование флота вблизи от побережья могло способствовать увеличению глубины нанесения удара по наземным целям огневыми средствами кораблей, чтобы оказывать поддержку сухопутным войсками в рамках совместных боевых операций.
     ЕСТЕСТВЕННЫМ «полигоном» для отработки новых тактических принципов явилась операция против Ирака весной 2003 года. В соответствии с установками концепции «Морская мощь - 21» военно-морским силам (включая морскую пехоту) отводилась главенствующая роль в операции в силу их высокой стратегической мобильности, манёвренности, ударных и оборонительных возможностей. Авианосцы, надводные корабли и многоцелевые подводные лодки были развёрнуты в позиционных районах для нанесения ракетно-бомбовых ударов по объектам на территории Ирака с трёх направлений: из районов Средиземного (восточной части) и Красного морей, а также Персидского залива.
     Для организации ударов США задействовали 167 боевых кораблей своих ВМС и береговой охраны, а также привлекли более 130 судов командования морских перевозок. В первый же день войны 15 кораблей и подводных лодок ВМС США и Великобритании выпустили по целям на территории Ирака более 50 крылатых ракет «Томагавк». 21 марта, когда началась массированная воздушная операция под названием «Шок и трепет», удары ракетами наносили 30 кораблей и подводных лодок из акваторий Персидского залива и Красного моря, за сутки ими было выпущено 320 крылатых ракет.
     В тот же день налеты на Багдад, Киркук, Мосул и Тикрит совершили самолёты с 6 авианосцев, развёрнутых в Средиземном и Аравийском морях. До 14 апреля 2003 года, т.е. ко времени завершения активной фазы операции, ВМС США в общей сложности израсходовали около 800 крылатых ракет «Томагавк» и более 5.000 бомб и ракет самолётов палубной авиации и авиации корпуса морской пехоты.
     Важную роль для проверки возможностей ВМС сыграла и операция в Афганистане в конце 2001 года. Использование палубной авиации и крылатых ракет против целей на афганской территории продемонстрировало способность флота проецировать свою мощь даже на ТВД, не имеющем выхода к морю. Из-за отсутствия баз рядом с местом ведения боевых действий самолетам ВМС приходилось действовать на расстоянии более тысячи километров от кораблей базирования, при этом на долю авиации ВМС пришлось более 12 000 боевых вылетов (около 72 процента от общего числа).
     Операция показала способность 4 авианосных ударных групп поддерживать постоянное присутствие в воздухе на ТВД более чем в 700 км от их позиций в Аравийском море, хотя за несколько лет до этого ряд экспертов сомневался, что ВМС США обладают подобным потенциалом.
     В этот период продолжалась интеграция ВМС и корпуса морской пехоты. Подразделения КМП самым активным образом участвовали в оккупации Афганистана и Ирака. Опыт боевых действий подтвердил, что силы КМП могут высаживаться на территорию и объекты противника «из-за горизонта» с помощью трёх средств доставки - вертолётов, средств на воздушной подушке и плавающих бронетранспортёров.
     К НАЧАЛУ 2004 года штабом ВМС был представлен новый концептуальный документ - план боевого применения флота в вооружённых конфликтах и операциях по урегулированию кризисных ситуаций (FRP - Fleet Response Plan). Он предусматривал повышенные требования к обеспечению постоянной готовности частей и кораблей к развёртыванию в передовых районах и боевым действиям в составе объединённых оперативных соединений и многонациональных сил на приморских направлениях любых театров военных действий.
     Предполагалось одновременно направлять на боевую службу в передовые районы две или три полностью боеготовые авианосные ударные группы и столько же экспедиционных ударных групп, а также поддерживать готовность к экстренному выходу в море ещё одной - двух АУГ и столько же ЭУГ. Шесть АУГ должны быть готовы к развёртыванию в срок до 30 суток и ещё две группы - ориентировочно через 60–90 суток. Соответственно возросли и темпы развёртывания экспедиционных ударных групп, а также (в случае необходимости) амфибийно-десантных соединений.
     Сохраняя военное присутствие на Ближнем Востоке, ВМС США должны были поддерживать (на ротационной основе) группировку 5-го флота (Персидский залив, Аравийское и Красное моря, район Африканского Рога) и морской пехоты в Ираке и Афганистане (в зоне Центрального командования).
     Кроме того, продолжалось систематическое патрулирование кораблей ВМС и береговой охраны в Карибском бассейне в ходе операций по борьбе с терроризмом, контрабандой наркотических средств и нелегальной миграцией по планам командования ВМС США в зоне Центральной и Южной Америки.
     С началом развёртывания в конце 2004 году системы ПРО морского базирования в Японском море из состава ВМС был выделены надводные корабли (крейсеры и эсминцы УРО, оснащенные боевой многофункциональной системой «Иджис») для постоянного патрулирования на ротационной основе на рубеже Япония - Корея.
     ...Война против Ирака в 2003 году не позволила в полной мере сделать выводы о боевых возможностях ВМС США. Борьба шла не с равным противником, а с вооружёнными силами страны, отстававшей от США в технологическом плане на несколько десятков лет. Это же касается операции западной коалиции против Ливии в прошлом году. Иран, к берегам которой американцы в этом месяце перебросили две АУГ, представляет куда более серьёзного противника. К тому же иранцы в отличие от югославов в 1999 году вряд ли прибегнут к самоограничению и пассивной обороне.
     
На фото: Группа кораблей США и Великобритании в Персидском заливе, 2002 г. Спустя 10 лет история повторяется.



Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex