|
 |
Николай ЧЕРКАШИН. |
Мифический герой Антей припадал к земле, чтобы обрести новые силы. «Антей» подводный, «Курск», припал к земле в своем смертельном броске. Подводный гигант был убит практически сразу - без вскрика в эфир. Удар пришелся в «висок», в самое уязвимое место - в рубку, возможно, на стыке рубки и переборки между первым и носовым отсеками.
...Первым, скорее всего, погиб командир. Он стоял у перископа, когда раздался страшный удар. Возможно, он еще успел крикнуть: «Дуть весь балласт!» Но уже ничто не могло спасти корабль. Мы еще не знаем, что именно сокрушило «Курск», но можно представить, что пережили в эти последние минуты моряки в самых населенных и жизненно важных отсеках: чудовищный грохот врывающейся воды, яростный свист сжатого воздуха, снопы электрических искр из замкнувших агрегатов... Потом тяжелый удар о грунт, и стылая тишина в незатопленных отсеках. Свет погас, потому что остановилось энергетическое сердце атомарины - автоматически сработала система защиты ядерных реакторов. Мгновенно затоплены аккумуляторные ямы - они обе во втором отсеке. Лодка полностью обесточена... Фосфорически светятся только циферблаты глубиномеров. Черные стрелки застыли на отметке 108 метров. Убегать из аварийного отсека в другой, благополучный, запрещено Корабельным уставом и понятиями подводницкой чести. Каждый стоит в своем отсеке до конца, не давая распространиться воде или огню по всей лодке. Поэтому в первые минуты катастрофы погибла большая часть экипажа - человек 70 -80. Они находились в самой населенной части «Курска» - во втором жилом отсеке и первом торпедном. Там же, во втором, находится и «мозг корабля» - центральный пост.
Единственное, что успели в центральном посту, - это продуть балластные цистерны левого борта. (Правый был поврежден). Но это ничем помочь уже не могло, хуже того - огромная туша «Курска» завалилась на правый борт.
Что же сокрушило новейшую и современнейшую подводную лодку?
Есть на флоте один тертый жизнью и битый начальством адмирал, из командиров-подводников. Друзья зовут его Канарисом, я считаю, что это Шерлок Холмс в морском варианте, во всяком случае, контр-адмирал Анатолий Тихонович Штыров, поседевший в штабе Тихоокеанского флота, - аналитик от Бога, за его спиной самые яростные годы «холодной войны».
- Анатолий Тихонович, не напоминает ли вам история с «Курском» гибель другой подводной лодки - К-129 в 1968 году?
- Не то что не напоминает, а просто поражает сходством сценариев этих трагедий. Сходством запущенных в оборот версий... Что получается: через несколько суток после бесследного исчезновения в северной части Тихого океана нашей подлодки в японский порт Йокосука заходит атакующая (по классификации ВМС США) американская атомная подводная лодка «Суордфиш». У нее сильно помято ограждение рубки. Ей быстро делают косметический ремонт, после чего она возвращается в свою базу и исчезает из нашего поля зрения на полтора года. Столько времени занял более серьезный ремонт. С экипажа взята подписка о неразглашении обстоятельств столкновения. И сразу же версия Пентагона, растиражированная всеми СМИ, в том числе активно поддержанная российским телеобозревателем Киселевым: на советской подлодке произошел взрыв. По всей вероятности взрыв аккумуляторной батареи. Замечу, что за всю историю подводного плавания ни одна лодка не лишилась герметичности прочного корпуса после взрыва аккумуляторного водорода. Это все же не тротил. К тому же забортное противодавление значительно «смягчает» ударную силу внутреннего взрыва. Это тоже нужно учитывать, говоря о версии «внутреннего» взрыва на «Курске».
Сегодня все то же самое: на грунте поверженный «Курск» с весьма характерной пробоиной - явно внешнего, судя по информации правительственной комиссии, происхождения. Так же, как и на К-129, подняты перископ и другие выдвижные устройства. Так же, как «Суордфиш», срочно затребовала захода в ближайший норвежский порт американская атомарина - одна из тех, что была в районе учений Северного флота. Сразу же, как в 1968 году Пентагон говорил о внутреннем взрыве на советской К-129 («гидроакустические станции Тихого океана зафиксировали хлопок, похожий на звук лопнувшей электролампочки»), так и сегодня его эксперты запустили знакомую до боли версию о внутреннем взрыве на борту «Курска».
- Но «хлопок» гидродинамического удара был зафиксирован и на нашем «Петре Великом»...
- Да еще двойной - с разносом по времени в две минуты двенадцать секунд. А разве удар двух махин - одной в 18 тысяч тонн, другой как минимум в шесть тысяч - не зафиксируют гидрофоны? А удар о грунт через две минуты двенадцать секунд не вызовет сейсмосигнала? Хлопок мог быть усилен и взрывом раздавленного при таране баллона ВВД - воздуха высокого давления, одного из тех, что всегда размещают в междукорпусном пространстве...
Прерву нашу беседу звонком командиру однотипного с «Курском» подводного крейсера «Смоленск» капитану 1 ранга запаса А. Ефанову:
- Аркадий Петрович, по НТВ передали версию американских экспертов о том, что в трубе торпедного аппарата загорелась не вышедшая до конца торпеда, а от ее взрыва сдетонировали спустя две минуты торпеды в соседних аппаратах...
- Полная чушь! На учениях никто никогда боевыми торпедами не стреляет - только практическими, то есть такими, у которых в головной части не взрывчатка, а приборы. Это знают и американские эксперты. Но этого не знают домохозяйки, которым очень легко поверить в версию заокеанских экспертов (нет пророков в родном отечестве!): опять у них чего-то взорвалось! Вечно у них чего-то взрывается - то атомные электростанции, то подземные переходы.
Скажу более того: при стрельбе мы всегда вынимаем торпеды из соседних аппаратов - береженого Бог бережет.
И потом: «Курск» нашли с поднятым перископом. Атомные подводные лодки, да и дизельные тоже, из-под перископа сегодня не стреляют. Так было только в годы второй мировой войны.
Что? По слухам - испытания сверхмощного сверхсекретного оружия? Дорогой вы мой, кто же испытывает такое оружие на обычных полигонах в обычных учениях? Для этого есть специальные полигоны в закрытых - внутренних - водах...
Штыров, прослушав наш разговор, только усмехнулся:
- У каждого слуха и домысла есть свой автор. А уж «версии независимых экспертов» - давнее и хорошо проверенное оружие в информационной войне, в войне за умы людей, за их настроение. Версия «внутреннего взрыва» весьма выгодна натовским адмиралам: вы там сами взорвались, сами разбирайтесь и нас не втягивайте в мокрое дело.
- Но ведь США официально подтвердили, что вблизи района учений Северного флота находились по меньшей мере две их атомные подводные лодки и одна английская. При этом указали, что они отстояли от места гибели «Курска» на 200 миль...
- Насчет дистанции в 200 миль - это они загнули для простаков. На таком расстоянии они просто не смогли бы делать то, зачем пришли, - вести техническую, и прежде всего гидроакустическую, разведку, а также «пасти» наши подводные крейсера на расстоянии торпедного выстрела. На самом деле, и этот факт подтвердит любой командир, ходивший в Атлантику, дистанция между выслеживаемой и следящей лодками составляет под водой иногда менее километра. При этом у некоторых американских командиров считается высшим шиком поднырнуть под лодку-цель. Этот шик мог стоить жизни К-129 и по всей вероятности и К-219 в 1986 году, когда рядом с советским ракетоносцем в Саргассовом море «резвилась» атакующая атомарина США «Аугуста».
Еще раз прерву нашу беседу. Недавно в США вышла документальная книга «Hostile wаters»(«Враждебные воды»), посвященная трагедии К-219. Написали ее морской разведчик ВМС США капитан 1 ранга Петер Хухтхаузен, американский морской офицер Р. Алан Уайт и командир советского стратегического ракетоносца капитан 1 ранга Игорь Курдин. В предисловии к книге сказано: «Трагические события на К-219 произошли в то время, когда «холодная война» была уже на исходе. Многое в этой истории до сих пор покрыто тайной. В военно-морском ведомстве США не принято разглашать сведения об операциях, в которых принимали участие американские подводные лодки.
Действия американских подводных лодок, принимавших участие в судьбе К-219, и события, происходившие на их борту, реконструированы на основании наблюдений русских моряков, рапортов американской стороны, бесед со многими офицерами и экспертами военно-морского флота США и богатого личного опыта авторов».
А теперь откроем главу «Американская подводная лодка «Аугуста»: «Они крались за лодкой русских полдня, соблюдая на этот раз крайнюю осторожность. Вон Сускил (командир. - Н.Ч.) не хотел, чтобы его еще раз застали врасплох. Но цель двигалась прямиком, не меняя направления, как будто не заботясь о том, что враг может увязаться следом.
Теперь «Аугуста» должна была опасаться не только столкновения, хотя при такой маленькой дистанции и эта опасность была достаточно реальной. Американской лодке необходимо было избежать шума. Им надо было оставаться настолько беззвучными, чтобы пассивные сонары противника не смогли обнаружить их присутствия.
Сонар?
- Они по-прежнему поворачивают, сэр. - Он (акустик. - Н.Ч.) сделал паузу. - Все еще разворачиваются к нам. Цель расширяется. - На дисплее акустика подводная лодка отображалась как реальный объект, очертания которого увеличивались с каждой секундой. - Все еще разворачивается. Она пройдет под нами.
-Надеюсь, что так, - сказал старпом.
- Расстояние пятьдесят ярдов.
- Прекрасно. Мы пропустим ее под нами, затем развернемся вслед за ней. Подготовьте активный сонар. Мы дадим один импульс на всю катушку. Пусть они наделают в штаны от страху».
Повторю, это написали американские морские офицеры, среди которых был профессиональный разведчик. Звоню в Екатеринбург бывшему командиру подводного крейсера К-219, того самого, за которым кралась «Аугуста», капитану 1 ранга Игорю Британову.
- Игорь Анатольевич, насколько можно доверять этому эпизоду?
- На все сто. Так оно и было... Когда мы всплыли, вдоль нашего борта шла полоса свежесодранного металла. Меня бы посадили в тюрьму за гибель подводной лодки, если бы наши эксперты не взяли в расчет то, что крышку ракетной шахты сорвала неосторожно маневрировавшая иностранная субмарина, что и привело к взрыву ракетного топлива.
Возвращаюсь к собеседнику.
- Анатолий Тихонович, предвижу недоуменные вопросы: а что же наши лодки, не слышат тех, кто их «пасет»? Почему они не могут уклониться, увернуться от удара?
- Представьте себе два самолета, в пилотских кабинах которых нет иллюминаторов. Они летят друг за другом вслепую. Пилоты первого самолета лишь предполагают, что им зашел в хвост не слышимый из-за рева турбин противник. Чтобы услышать его, они резко и неожиданно для преследователя делают отворот в сторону. Чем могут кончиться такие маневры?
Все командиры российских да и американских субмарин обязаны время от времени отворачивать в сторону от курса для прослушивания кормового сектора, непрослушиваемого акустиками из-за шума собственных винтов. Следящая лодка предугадать такой поворот не может. Дистанция слежения невелика, скорость порядка 15-20 узлов (около 30-40 километров в час). Тормозов под водой нет. Гидролокаторы не включают ни цель, ни охотник, чтобы не выдавать себя импульсами активного режима. Вот в таких условиях и происходят столкновения.
- Телерепортер РТР Аркадий Мамонтов передал в эфир сообщение, что на борт «Петра Великого» подняты аварийные буи иностранного происхождения...
- Это очень важная информация. Аварийные буи-поплавки носят на своем корпусе все подводные лодки мира. На буе обязательно должен быть бортовой номер лодки или ее название, обозначена государственная принадлежность. Номера на буе не обнаружили. Но ведь в разведку с документами не ходят.
- Получается, как если бы автомобиль покинул место аварии, оставив на нем номерные знаки. Разве нельзя найти?
- Во-первых, знаки стерты. Во-вторых, попробуйте докажите, что их не принесло в район инцидента морским течением. Вам скажут: буи были потеряны за сто миль отсюда в шторм...
- Ну хорошо, если иностранная лодка так долбанула нашу, значит, сама она тоже здорово повреждена.
- Безусловно. И скрыть это невозможно. Но можно заявить о том, что деформация была получена в другом море при ударе о подводную скалу. Не пойман - не вор. Вот если бы мы обнаружили поврежденную иностранную субмарину на грунте неподалеку от «Курска», тогда иной разговор.
- Но почему она уцелела, хоть и едва уползла, а наша - нет?
- Вы когда-нибудь бились пасхальными яйцами? Если ударить оконечностью в бок, то обязательно проломишь скорлупу чужого яйца. Нечто подобное произошло и с лодками. Нос у подводных лодок имеет конструктивное усиление на случай плавания во льдах и прочих ситуаций. Борт менее прочен. Удар в борт «Курска» пришелся носовой оконечностью, да еще в самом опасном месте - на стыке двух отсеков, где проходит переборка (перегородка) между торпедным и жилым (он же центральный) отсеками. Важно заметить, что все предыдущие столкновения советско-российских лодок с американскими происходили именно так - таранный удар приходился в борт.
Замечу, что за всю историю подобных столкновений американская сторона ни разу не признала официально свое в них участие, несмотря ни на какие вмятины и даже куски металла, застрявшие в обшивке наших подлодок.
- Как вы думаете, признает ли виновная сторона факт столкновения своей субмарины с «Курском»?
- Думаю, что нет. После того как внимание всего мира было приковано к агонии русской подлодки, сознаваться в своей пусть и непреднамеренной вине - это очень смелый шаг. Проще отказаться, как открестились в свое время от К-129.
Темна вода в облацех, а в морских глубинах и того пуще.
- Анатолий Тихонович, ваш окончательный вывод?
- А вывод напрашивается один: надо вывести из глубин Мирового океана ядерное оружие, как сумели договориться о нераспространении его в космическом пространстве. Трагедия «Курска» - это более чем серьезный аргумент. Может быть, это последнее предупреждение, что в следующее столкновение над океаном поднимется атомный гриб.
Оговорюсь, что пока лодка не поднята, пока досконально не изучен характер пробоины, не поднят вахтенный и аппаратные журналы, пока не проведена трассологическая экспертиза и все прочие следственные действия, делать однозначные выводы даже при очевидных совпадениях нельзя. Как поучал Мюллер Штирлица, «полная ясность - это форма тумана». При той информации, которой мы располагаем ко времени нашей беседы, мы вправе выстроить именно такую логическую цепь. Не исключаю и других версий, в том числе и внутреннего взрыва.
- Спасибо, Анатолий Тихонович.
Как показали события, российский подводный флот сегодня выходит в море без страховки. Подводники работают, как канатаходцы - без лонжи. Аварийно-спасательная служба после развала - гибель «Комсомольца» это ясно показала - была преобразована в еще более маломощную ППС: Поисково-спасательную службу. Вот почему сегодня каждый выход подлодки в море - геройство. Подводники знают, что спасать их особенно нечем. Но, кроме них, выходить в подводный дозор некому. Выходят. Не пора ли наконец прикрыть тех, кто прикрывает вас ценою собственных жизней?
Листаю скорбный список, вчитываюсь в имена подводников «Курска»... Я никого не знаю из этих парней. Но как много говорят их фамилии... Старшина 2-й статьи Неустроев, не родич ли того капитана Неустроева, чей батальон взял рейхстаг в 45-м? Капитан 2 ранга Саблин... Роковое для флота имя. И, конечно же, Ивановы, Кузнецовы, Павловы, сущие во всех флотских мартирологах, поскольку известно, что на Ивановых да Кузнецовых Россия и флот Российский держатся. Старший мичман Калинин... А вот его однофамильцу капитан-лейтенанту с «Комсомольца» повезло - жив остался. И два Гаджиева теперь на дне северных морей - тот, что с фронтовой лодки К-23, и этот с К-141, то бишь с «Курска»... Какой непостижимый расклад судьбы...
Со списком опять дали жестокую промашку. Пять дней держали под спудом, пока со скандалом не опубликовала шустрая газета. И так всякий печальный раз, как будто самое секретное, что есть на кораблях, - это перечень имен его моряков. Сколько тысяч семей томились в эти черные дни, разгадывая страшный вопрос: а не наш ли там, на этом «Курске»? Ведь далеко не все родители знают название корабля, на котором служит их сын. Да и те, которые знают, тоже пребывали в жутчайшей тревоге: а вдруг и наш пошел на «Курске»? Мало ли - перевели, прикомандировали... Что стоило ответить всем не по телефонам «горячих линий» (поди еще дозвонись в Москву из того же Подмосковья), а вот так - с газетного листа?..
Пришла пора признать все экипажи всех подводных лодок подразделениями особого риска, наделив их членов достойными социальными гарантиями.
Повторю очень важную мысль: мы должны наконец осознать, что живем в великой морской державе. Великой даже в грандиозности своих морских катастроф, не говоря уже о своих великих бесспорных достижениях... Сегодня каждый россиянин просто обязан знать имена своих подводных асов, первопроходцев и мучеников так же, как он уже усвоил имена поп-звезд и футбольных форвардов. Для этого как минимум необходимо создать в Москве ли, в Питере Пантеон подводного флота России, на мраморных плитах которого были бы выбиты и наши подвиги, и наши потери. Пусть будут там бюсты командиров «Курска» и «Комсомольца» - Геннадия Лячина и Евгения Ванина, Героев Великой Отечественной - Александра Маринеско, Федора Видяева, Магомета Гаджиева... Всех, всех, всех. Пусть будет там звонница из рынд - судовых колоколов - «Курска», «Комсомольца», «Хиросимы»... Им есть по ком звонить. Нам есть, кого чтить.
Сегодня некуда даже положить цветы в память погибшим. В Питере их кладут к единственному оставшемуся в России морскому монументу-шедевру - памятнику героям «Стерегущего». А в Москве? А в Мурманске? Знающие люди идут на Кузьминское кладбище - там уникальный монумент морякам-подводникам - жертвам ядерной аварии на К-19.
Видяево... Неказистый флотский городок накрыт сегодня горем, словно черным вдовьим платком. Все это не раз пережил и соседний Полярный, и Западная Лица, откуда уходил в свой последний поход «Комсомолец».
Видяево - блочные многоэтажки, ободранные людьми и полярными буранами, горбатые дороги, валуны посреди дворов. Прибывший сюда для оказания духовной помощи отец Аристарх горестно изумился: да как тут можно жить? Подводники, уходившие отсюда в моря, - истинные патриоты, только ради великой преданности России и Флоту можно жить в этих сирых, убогих жилищах.
Свой походный храм священник развернул в освобожденном для этой цели продуктовом магазине.
Горит свеча пред иконкой Чудотворца, пред ней же пара черных флотских погон. Господи, спаси и сохрани сына, мужа, брата!.. А что еще остается - верить и ждать.
Жди, когда никто не ждет...
Из какого храма - из этого наскоро развернутого в бывшем магазине или новоосвященного роскошного в Москве долетит скорее молитва Спасителю? Молятся не только в Видяеве и в Москве, молятся во всех городах и весях российских. В Америке молятся. Вот только что пришло электронное послание из Вирджинии-Бич от вдовы и дочери уоррент-офицера Кована, погибшего в один год с К-129 на атомной подводной лодке «Скорпион»: «Мы просим передать всем родственникам моряков «Курска», что мы скорбим и молимся вместе с ними. Море жестоко, но мы должны быть милосердны друг к другу...»
При всем при том, что случилось и что бы потом ни показало углубленное расследование, ненависти российских моряков к американским нет. Как не было и нет ее у американских подводников. Мы все прекрасно понимаем, что в Баренцево море они приходят не по своей воле.
Так получилось, что трагедия подводников разыгралась на фоне архиерейского собора в первопрестольной. Жутковато при мысли, что эти погибшие моряки есть некая искупительная жертва вечерняя.
Собор канонизировал Николая II, царственную семью, пятьдесят семь новомучеников. Как бы хотелось сказать патриарху, молившемуся за спасение подводников: «Ваше Высокопреосвященство, новомученики «Курска» все до единого достойны к причислению к лику святых».
Ищу утешения в стихах замечательного поэта из подводников Владимира Тыцких. Будто про «Курск» написал:
И всем экипажем
морскому помолимся богу,
хоть знаем, что нам, кроме нас,
не поможет никто!
О них еще скажут возвышенным слогом. А пока реквием им - незамысловатые слова матросской песни, которую яростно отбивают сейчас на гитарах бывалые парни, глотая слезы:
Встаньте все, кто сейчас
водку пьет и поет,
Замолчите и выпейте стоя.
Наш подводный, ракетный, наш
атомный флот
Отдает честь погибшим героям...
Когда экипаж «Курска», разбившись, как положено по большому сбору, на боевые части и службы, предстанет пред вратами небесного чертога, Привратник увидит на их темно-синих лодочных робах белые буквы «РБ» («Радиоактивная безопасность») и спросит, что сие означает, ему ответят: «Ради Бога»...
PS. Каждый час с места гибели «Курска» поступает новая информация, порой противоречивая. Поэтому мы будем продолжать свое журналистское расследование, изучая и другие версии.
 
|
