|
 |
Владимир МОХОВ,
«Красная звезда». |
Недавно в программе НТВ “Забытый полк” вновь была поднята тема самоубийств военнослужащих срочной службы. Мы не собираемся спорить с тележурналистами: и “дедовщина” в войсках пока не изжита, и других проблем, как говорится, хватает. Но всегда ли в солдатских суицидах повинна лишь армия? Попытаемся ответить на этот вопрос на одном примере, свидетелем которого автор стал во время службы в Закавказье.
...Он ушел за день до итоговой проверки 102-й военной базы ГРВЗ. Словно в насмешку над теми, кто собирался стрелять, водить, сдавать уставы и строевую. Закрылся в туалетной кабине, вытянул из штанов ремень и...
Однажды сослуживцы уже вытаскивали рядового Старичкова (фамилия по этическим причинам изменена) из петли. От греха подальше его перевели тогда в другое подразделение, с более щадящим режимом службы. По результатам тестирования “присвоили” нервно-психологическую устойчивость (НПУ) 4-й степени - с повышенным суицидальным риском. По рекомендации полкового психолога направили на обследование в госпиталь.
Однако военные медики психических расстройств у солдата не выявили, суицидальную склонность Старичкова, как устойчивый диагноз, не подтвердили. Вроде бы парень как парень. Сведений о перенесенных черепно-мозговых травмах и психических заболеваниях в личном деле нет. В общем, посчитали, что дурит, “косит”...
А он, выходит, не “косил”. Маниакальное стремление побыстрее покинуть этот мир стало... смыслом его недолгой жизни. Вполне сознательным выбором.
“Рано или поздно умирают все. Смерть, какой бы древней и костлявой она ни была, склерозом не страдает. Она приходит за тобой в точно назначенный день и час, ставит тебе подножку или сдавливает сердце своей костлявой рукой, а бывает, выбивает табуретку из-под ног. И в этот момент ты понимаешь, как мало значит все то, что тебя окружает, все, ради чего ты жил и страдал. Сядь, забудь обо всем, уйди сознанием в прошлое, в то прошлое, когда тебе было очень плохо, действительно плохо, и ты обязательно вспомнишь, что хоть раз, но тебе хотелось умереть. Каждый приходит к этому по-разному, но финал, как правило, один и тот же.”
Этот поток сознания, озаглавленный “ДМБ-99: апокалипсис”, был оставлен рядовым Старичковым в прикроватной тумбочке. Видимо, в качестве предсмертного послания. Такое впечатление, что оно откуда-то добросовестно переписано. Мог ли 18-летний парень, решивший уйти из жизни, не только подвести под это решение целую идеологическую базу, но и так гладко ее изложить? Начальник отдела воспитательной работы ГРВЗ полковник Петр Брянцев на этот счет заметил: “У суицидентов предсмертные письма выходят иногда, как из-под пера писателя...” Навязчивая идея уйти из жизни овладевает ими настолько, что смерть становится чуть ли не философской субстанцией.
Попытка суицида у Старичкова была и на гражданке. Жилось ему, судя по всему, несладко. Особенно после того, как в 1992 году умерла мама. Но “время и способ” он выбрал именно в армии, где частенько говаривал сослуживцам о бессмысленности бренного бытия. Его привычная юношеская хандра ни у кого не вызывала особых треволнений.
Можно долго и нудно корить самых разных должностных лиц. За то, что в выходной день не уследили, не доконтролировали, не перестраховались. При докладе “наверх” о причинах этого ЧП так и было отмечено: “военнослужащий оказался вне поля зрения командиров и личного состава”. Ведь вопрос у нас всегда звучит тривиально: кто виноват? Если виновных нет, их, как правило, “назначают”.
Наверняка не все родные, близкие и соседи Старичкова в Краснодарском крае будут вчитываться в его апокалиптический бред. Кто-то наверняка процедит сквозь зубы: “Служить-то живым-здоровым уходил...” И ни за что не поверит, что земляк их, фактически круглосуточно находившийся под усиленным наблюдением не только своих непосредственных командиров, но и психолога полка, воспользовался моментом, когда вся рота отправилась на развод суточного наряда. Самого Старичкова “по психологическим качествам” в наряды не ставили.
Но давайте поставим вопрос иначе: что это за армия, в которой каждого бедового солдата надо “пасти” даже в туалете?
- Случай этот не совсем типичен, - говорил мне старший офицер отдела воспитательной работы ГРВЗ подполковник Владимир Купарадзе. - Куда чаще причиной суицида становятся конкретные жизненные обстоятельства, а не идеологическая подоплека. Обычно в петлю лезут под воздействием каких-то внешних факторов. В данном же случае нами установлено, что Старичкова никто не обижал, не издевался над ним. Он не получал из дома плохих известий. Единственной причиной самоубийства стало упадническое мировоззрение, восприятие жизни как бессмысленного времяпрепровождения...
Откуда это у безусых юнцов, перед которыми, казалось бы, открыты самые широкие жизненные перспективы? Ответ однозначно надо искать за воротами КПП. Армейская действительность лишь служит катализатором тех сложных процессов, которые происходят в мозгах молодого человека. Здесь, в обстановке дискомфорта и постоянного напряжения, у него только крепнет желание свести счеты с жизнью.
Прежде чем упрекать отцов-командиров, поинтересуйтесь скорбной статистикой о росте самоубийств среди населения России. Вспомните, сколько внимания уделяют в последнее время СМИ проблеме детского и юношеского суицида. А заодно задайтесь вопросом, почему на просторах родного Отечества вольготно чувствуют себя разномастные секты, пропагандирующие уход на тот свет как единственный путь избавления от мирских проблем.
Зараза эта не может миновать и армию. Проблема суицидов в Вооруженных Силах кроется далеко не только в армейских недрах, и смотреть на нее надо шире. В сообщающихся сосудах болезнетворные микробы размножаются с одинаковой скоростью. Другое дело, почему на их пути не поставили преграду. Подполковник Купарадзе, что называется, съевший собаку на изучении солдат-суицидентов, устал “забивать голы” в ворота работников военкоматов. Вот и в тот раз он недоумевал, как столь явный “суицидчик” все-таки прошел сито призывной отборочной комиссии. Какое тестирование проходил он, получив НПУ 2-й степени, если в части войсковой психолог с ходу вывел ему 4-ю? Каким образом парню удалось скрыть эпилептические припадки, которыми, как выяснилось, он все же страдал до призыва в армию? Неужели никто не сделал элементарный запрос в психдиспансер?
- Формальный подход, недобросовестность на этапе призыва приносят нам впоследствии много бед, - сокрушался Владимир Ильич. - Недоработки военкоматов приходится расхлебывать в войсках. Вот почему отбор должен быть более жестким, качественным. Хотя я понимаю, что призывные ресурсы сокращаются, а здоровье ребят, к сожалению, ухудшается. Но зачем в неукомплектованном подразделении пополнение, которое нельзя ставить в караул, доверять выполнение других ответственных задач? Это дополнительная нагрузка на тех, кто и так за троих тащит службу. Это лишняя головная боль для офицеров...
И тем не менее в один строй с пацанами, не щадящими себя ради Отечества, все чаще становятся те, кого принято называть потерянным поколением. Только в 1999 году в ГРВЗ было досрочно уволено в запас около двух десятков таких военнослужащих. Психологи выявили у них повышенную степень суицидального риска.
В то же время в войсках все чаще случаются имитации самоубийств. Когда солдаты картинно надрезают себе руки, разыгрывают другие трагикомичные сцены, рассчитывая на увольнение по “дурке”. Да-да, есть нынче в армейской среде и такое позорное явление. О нем, к примеру, шел разговор на одном из заседаний комиссии по безопасности военной службы в штабе ГРВЗ. Офицеры призывали смелее возбуждать уголовные дела против таких симулянтов по факту сознательного членовредительства. Но как безошибочно разобраться - “косит” человек или не “косит”?
У офицеров воспитательных структур есть для этого специальные методики. Углубленное психологическое обследование позволяет выявить степень суицидального риска, определить НПУ любого солдата. Но тестирование - вещь относительная, не лишенная погрешностей. Вот почему заключение войскового психолога непременно должен подтвердить или опровергнуть врач-психиатр. Этого, кстати, требуют и все руководящие документы.
Так вот, те самые “имитаторы” за редким исключением оказываются... совершенно здоровыми людьми! Они прекрасно знают, какое внимание обращают в армии на случаи суицида. И рассчитывают на то, что командование, военные медики не захотят брать грех на душу, предпочтут отпустить “ходячее ЧП” на “гражданку”.
В отделе воспитательной работы ГРВЗ мне рассказали о рядовом Б. Как только не изощрялся этот молодой человек, пытаясь “закосить” от службы. Жаловался на якобы больное сердце, обещал наложить на себя руки, предпринимал другие хитроумные комбинации. Но провести ему никого не удалось. В госпитале у симулянта никаких отклонений не обнаружили. После чего откровенно предупредили: не перестанешь прикидываться - заведем уголовное дело. Этого оказалось достаточно, чтобы парень взялся за ум. А вот в случае со Старичковым все-таки нельзя снимать вины с его командиров, офицеров-воспитателей, военных медиков. Вскрыв склонность солдата к суициду, все вместе они не довели дело до логического конца, не настояли на том, чтобы убрать его из армии.
И все же нельзя превращать нашу армию в этакую всероссийскую “лекарню”. Где откормят всех, приходящих с дефицитом веса. Научат любить жизнь тех, кто ее ни во что не ставит. Вправят мозги тому, кому не смогли вправить школа и родители. Где командир превращается в поводыря, думая не столько о службе, сколько о том, как довести до увольнения в запас каждого конкретного солдата. За которого в случае чего горой вступятся и ангажированные СМИ, и комитеты солдатских матерей, и всевозможные правозащитники. А слышали вы хоть раз, чтобы эта братия демонстративно осудила какого-нибудь симулянта или дезертира?
Быть может, стоит расширить права того же командира по определению дальнейшей судьбы своих подчиненных? Дать ему в руки реальные рычаги воздействия вплоть до продления срока службы, введения системы штрафов и т.д. Кстати, все это с успехом практикуется во многих иностранных армиях. Куда служить, к слову, приходят лишь физически и психически здоровые люди. Служить, а не лечиться!
Вооруженные Силы - не детский сад, где каждого водят за руку, вытирают сопли и по малейшему писку спрашивают: чего изволите? Это государственный институт, призванный воевать и готовиться к войне. За последние годы это, кажется, выветрилось из сознания многих наших сограждан. Которым проще сунуть голову в петлю, сославшись на то, что рано или поздно “все там будем”.
Что будем - точно. Но каждый - по-своему.
 
|
