|
 |
Вадим МАРКУШИН. |
Трехчасовой «круглый стол», недавно состоявшийся в Кремле с участием Президента России Владимира Путина и ведущих журналистов НТВ, не мог не послужить очередным поводом для размышлений на вечную тему о роли прессы в жизни общества, об отношениях между властью и средствами массовой информации. Тема, что и говорить, обширнейшая, трудная, особенно применительно к российской действительности - со всеми ее обнажившимися пороками и травмированным национальным самосознанием. Трудность темы в том, что, с одной стороны, журналистика, как это известно, составляет оппозицию вообще любой власти. Она не должна позволять власти пребывать в вольготном состоянии, наоборот, держать ее в известном напряжении и в постоянной готовности отвечать на злободневные вопросы, идущие снизу, от избирателей, от народа.
С другой стороны - задача журналистики состоит отнюдь не в том, чтобы лихо демонстрировать публике свое усердие на поприще отстаивания общих для всех, то есть национальных интересов. Ее задача - проявлять это усердие, заостряя общественное мнение на тех проблемах, решение которых может улучшить жизнь сограждан. Если она этого не делает, то неизбежно оказывается в положении, когда не только власть, но и вся остальная, способная думать, часть общества перестает понимать такую журналистику. Невзирая на талант, высокий профессионализм, обаяние журналистов, смотрящая и читающая публика без особого труда увидит то, что от нее тщательно пытаются скрыть. От чего пытаются увести в сторону блистательной аргументацией и шокирующими фактами. К тому же это интуитивное чувство тонкой фальши, присущее народному слуху и зрению, дополняется неискоренимым свойством всякой обывательской натуры цепко удерживать в уме сомнения в искренности высокооплачиваемой журналистской верхушки.
Наконец, для сложившейся ситуации в России характерен (может быть, в силу эффекта маятника) анархизм в отношении к свободе слова. Да, эта свобода завоевана, она, безусловно, огромная ценность общества. Однако в отношении к этой ценности сегодня сквозит ненасытная небрежность. Иначе говоря, свобода воздействия на общенациональную аудиторию превращается в самоцель, в амбициозное противодействие проводимой политической линии законно избранной власти. Все это, разумеется, разобщает, а не консолидирует страну. И вот именно на таком искривленном понимании своей миссии основана насквозь идеологизированная (не без помощи извне) кампания современных российских вольнодумцев, решивших, что их слово самое праведное. Оговоримся: наивно думать, что когда-нибудь вообще решится спор о том, кто честнее, чище, справедливее на информационном поприще. Речь-то о другом. Должна же существовать какая-то этика государственного патриотизма, какая-то общегражданская мораль, доминирующая, несмотря ни на что, над групповым эгоизмом.
Президент, как мы имели возможность наблюдать, без всяких проволочек удовлетворил публично высказанную журналистами НТВ (конкретно Светланой Сорокиной) просьбу о встрече. Видимо, ему по прагматическим соображениям имело смысл согласиться на предложенную встречу, продемонстрировав и народу, и оппонентам свою постоянно высокую форму публичного политика. Он это сделал - и в очередной раз доказал, что являет собой пример государственного руководителя нового поколения, способного гибко реагировать на самые непредсказуемые повороты и обходиться без «костылей и подпорок».
Президент, кроме того, еще раз продемонстрировал свое отношение к средствам массовой информации. Отношение очень серьезное. Отношение к четвертой власти. Вспомним, что совсем недавно он встречался с главными редакторами ведущих российских СМИ - это тоже стало событием. Кстати, потом весьма ловко использованным отдельными участниками этой встречи для показа широкой публике своей особой значимости в борьбе за торжество свободы и демократии в России. Так вот, именно на деле Владимир Путин показал, что всегда готов обсуждать вопрос о роли прессы в решении насущных задач, стоящих перед российским обществом.
Конечно же, среди этих задач и та большая и трудоемкая работа, которую предстоит выполнить в сфере обороны, преобразований в армии, в сфере информирования и воспитания личного состава. Эту органическую связь общенациональных и сугубо военных задач необходимо подчеркнуть особо, она отвечает коренным национальным интересам России, а не чуждым идеологическим установкам или сиюминутным материальным потребностям пишущих и снимающих. С огорчением приходится констатировать, что судьбы армии так и остаются вне пристального внимания российских СМИ. По-прежнему идет гонка за компроматом, за темой, где можно дать волю ерничеству. Человек в погонах, добросовестный и самоотверженный, живущий у черта на рогах, терпящий массу всяких неудобств, но охраняющий сушу, небо и море державы, по большому счету не интересует телеканалы и газеты. Он не ощущает моральной поддержки от журналистики, не находит в телепередачах и на страницах газет того позитивного заряда, который удвоил бы его силы на посту, обеспечивающем безопасность страны.
В то же время нельзя не признать, что усилия той части российских СМИ, которые наиболее последовательно способствуют упрочению государственных основ, пока находят явно недостаточное ответное внимание и заботу со стороны государственных институтов. Не секрет, что и технически, и материально журналисты, опекаемые частными компаниями и отдельными сверхсостоятельными лицами, обеспечены на порядок основательнее. В силу этого срабатывает старозаветное правило: человек ищет, где лучше. В результате происходит самый банальный перелив журналистских кадров, в котором государство объективно никак не может быть заинтересовано.
Больше того, при всем при этом нередко возникает парадоксальная и с точки зрения здоровой морали трудно объяснимая ситуация. А именно: вчерашние журналисты-государственники, сменив «крышу», встречают более почтительное, чем прежде, отношение со стороны высокопоставленных чиновников - носителей ценной для СМИ информации. Пусть не обижаются те, кто чувствует за собой этот грешок, но в подобном поведении проявляется не что иное, как рабская психология. Дескать, чего особо миндальничать с корреспондентом «своей» газеты - он и так постарается. Между прочим ничего подобного в этом плане не наблюдается на информационных полях ведущих западных держав. И здесь имеет место как раз тот случай, когда невредно поучиться умению уважать как оппонентов, так и соратников.
Но это, как говорится, малосимпатичный нюанс, не более. Главная же мысль, повторюсь, заключается в том, что российская журналистика в целом должна сделать над собой усилие для преодоления слишком явного противоречия между корпоративными и общенациональными интересами. Она должна пройти пусть небольшой, но очень важный и нужный обществу путь к консолидации. Порывы откровений должны по возможности регулироваться чувством ответственности за сказанное слово, честным размышлением над тем, чем это слово отзовется завтра.
 
|
