|
 |
Беседу вел Юрий ГРИБОВ,
«Красная звезда». |
Помню, как на заседаниях писательских секретариатов, когда решение вопроса упиралось во что-то сложное и острое, Георгий Марков или Сергей Михалков предлагали:
- Надо Феликсу Кузнецову позвонить, он у нас самый ученый литератор...
А я бы еще добавил, что Кузнецов - активный ученый. Он не теоретик, отгородившийся от людей пухлыми томами своих сочинений, а боец, практик, организатор и общественный деятель. Доктор филологии, профессор, член-корреспондент Российской академии наук, лауреат Государственной премии. Им написано больше двух десятков книг по вопросам критики и литературоведения. Он своими работами всегда вторгался в гущу жизни, был смел и справедлив.
Как писатель, Кузнецов никогда не был на «вольных хлебах», а всегда где-то работал: в «Литературной газете», преподавал в вузе, много лет руководил Московской писательской организацией.
В настоящее время Феликс Кузнецов возглавляет Институт мировой литературы имени Горького Российской академии наук. Мы с ним давно и хорошо знакомы. Беседовать с Кузнецовым - это, как говорится, ума набраться, узнать что-то новое в литературе и в критике. А сегодня навестить академика еще один важный повод - 70 лет ему исполняется.
- Дорогой Феликс Феодосьевич, прими поздравления от «Красной звезды», в которой твое имя не раз появлялось...
- Спасибо! Я к военным всей душой! Мой отец майором закончил войну в Кенигсберге, я мальчишкой жил у него в полку. По возможности охотно бываю в гарнизонах, переживаю за армию, молю Бога о ее мощи и народной любви к ней...
- Уж очень громкое у вашего института название: мировой литературы. Тут русскую-то литературу не все как следует знают, а уж о мировой и говорить нечего. Поясни немножко, что это за вуз такой? Чем вы занимаетесь?
- Аналога нашему институту не существует в мире. Он был создан в 1932 году по инициативе А.М. Горького, в развитие идеи, сформулированной Гете, о существовании феномена мировой литературы - ради изучения и продвижения к людям высших ценностей мировой и отечественной культуры.
ИМЛИ изучает литературу огромного количества стран Европы, Америки, Азии, Африки.
Но, конечно же, главная наша забота - великая русская литература как органическая часть литературы мировой. В этом году выйдет первый том Истории русской литературы ХХ века. Наша обязанность - развитие фундаментальной филологической науки, без чего невозможно существование ни школьного, ни вузовского образования, ни самой культуры. Мы готовим издания, которые никто не в силах сделать, помимо нас, - к примеру, научные академические собрания сочинений классиков. Выходят академические собрания сочинений М. Горького, А. Блока, С. Есенина, Н. Гоголя, начато стотомное академическое собрание сочинений Л.Н. Толстого, начинает выходить академическое собрание сочинений Ф. Тютчева, к 200-летию великого русского поэта, готовятся научные собрания сочинений В. Маяковского, М. Шолохова, А. Толстого, А. Платонова, других наших классиков. Начата работа по созданию фундаментальной электронной библиотеки «Русская литература и фольклор».
- И кто все это делает? Что за люди работают у вас?
- Коллектив ИМЛИ - около 350 человек, среди них - крупнейшие ученые. В институте девять академиков и членов-корреспондентов Российской академии наук. Это академик Н.М. Балашов, члены-корреспонденты РАН Л.Д. Громова, Н.В. Корниенко, А.Б. Куделин, В.В. Новиков, Б.Л. Рифтин, В.М. Гацак. Но, помимо академиков и членов-корреспондентов, у нас служит немало талантливых докторов наук, молодых ученых. Впрочем, степень и звание - еще не все гарантии. Недавно мы потеряли Вадима Валериановича Кожинова, который был всего лишь кандидатом филологических наук, что не мешало ему быть известным на всю страну.
- Феликс Феодосьевич, а что творится у нас в литературе? Такое впечатление, что все писатели переселились на Луну, за исключением какой-то «элитной» группы...
- Современная наша литература переживает глубочайший кризис, какого, по моему убеждению, еще не было в ее истории. Для русской литературы всегда было характерно динамичное и мощное развитие, что и сделало ее могущественнейшей литературой в мире. Так повелось, начиная с XIX века, что каждое ее десятилетие означало этап развития. Так было и в веке ХХ: двадцатые годы; тридцатые годы; сороковые; пятидесятые; шестидесятые - каждое десятилетие приводило в литературу не только свои темы, но и свои имена. Скажем, после войны в литературу пришло целое поколение новых писателей, которые тут же получили всесоюзную известность: Ю. Бондарев, В. Солоухин, Ю. Трифонов, В. Тендряков, Ю. Друнина, можно назвать еще десяток известных имен, составивших лишь один из после-военных выпусков Литературного института. А в 60-70-е годы таким же взрывом в литературу вошла, вломилась целая плеяда молодых в ту пору писателей: В. Белов, В. Распутин, В. Астафьев, В. Шукшин, Ю. Казаков, В. Лихоносов, Е. Носов, чуть позже - В. Личутин, В. Крупин, Н. Рубцов...
Но вот пришло время горбачевской «перестройки», ельцинских «реформ» - что оно дало в литературе за эти пятнадцать лет? Какие новые литературные имена вошли в общенародное сознание как общезначимые для народа, а не для «тусовки», ограниченной пределами ресторанов и ночных клубов Садового кольца? Их нет. Так называемый постмодернизм, искусственно насаждаемый ныне в литературе, привел нашу словесность, нашу культуру в состояние выжженной, испепеленной земли. Многие писатели стали нищими...
- Феликс Феодосьевич, в Москву ты приехал из Вологодской области, из деревни, там твоя родина. Вологодчина является как бы писательским заповедником, столько знатных имен дала литературе...
- Да, действительно, вырос я в деревне Маныловица Тотемского района Вологодской области, откуда родом мой отец, Кузнецов Феодосий Федорович, заслуженный учитель республики, которому сегодня 93 года. Наши глухие места - кладезь языка и со времен новгородчины сохраняющихся народных традиций и народной души. Безвременно погибший крупнейший наш исторический писатель и фольклорист Дмитрий Балашов написал свою знаменитую книгу о вологодской свадьбе, основываясь на записях свадебных обрядов на моей родине. Мою родную деревню Маныловица отделяют от деревни Никола, где рос в детдоме во время войны Николай Рубцов, лишь река Сухона да несколько верст проселочного пути.
Не случайно, что наши заповедные в изначальном значении этого слова места в послевоенные годы дали своего рода протуберанец, выброс пассионарной энергии в литературе и культуре: А. Яшин, С. Орлов, С. Викулов, В. Тендряков, В. Белов, А. Романов, В. Коротаев, ряд великолепных художников, композиторов, включая второго после Свиридова композитора современной России - Гаврилина, - вот далеко неполный перечень имен, которые в отечественной культуре взрастила Вологодчина.
- И почему же их не видно и не слышно сейчас? Почему они молчат?
- Они молчат, прежде всего, потому, что живут с кляпом во рту. Наша либеральная печать, вопиющая на весь мир о безбрежной свободе слова в России, которую якобы принесли «реформы», лжет. Она умалчивает о том, что в действительности свободы слова полностью лишено целое направление - патриотическое, государственное направление - в нашей культуре и литературе. Писателям патриотического, народного направления практически полностью перекрыт кислород, закрыт доступ на телевидение и государственное радио. Вспомните, когда вы в последний раз видели на телеэкране В. Белова, В. Распутина, Ю. Бондарева, Е. Носова, М. Алексеева, А. Калинина, В. Лихоносова, В. Личутина, В. Крупина, того же недавно ушедшего от нас Д. Балашова и многих-многих других прекрасных русских писателей? Все они будто по продуманному и тщательно, пунктуально отслеживаемому списку выдворены с телеэкранов. Их заменила «тусовка», «постмодерн», а в действительности - агрессивная и безкультурная «массовая культура», всевозможные подделки, где вместо души и мысли - бесконечный, в разной форме демонстрируемый низ человеческого тела - мамона, разврат, секс и насилие, насилие, насилие без конца.
Такого разгула пошлости и бескультурья нет ни на одном телевидении мира. Впечатление такое, будто Россию решили ополовинить, оболванить и оскотинить, с тем чтобы превратить ее народ в бездуховный и бездумный, а потому послушный «человеческий материал», который будет «сырьевым придатком» к не исчерпанным пока что природным кладовым России. Вот где таится главный вызов государственной безопасности России, чего никак не может понять наше руководство, продолжающее относиться с преступным равнодушием к культуре и нравственности народа как к чему-то десятистепенному. Ведь бездуховность страшнее всех напастей...
- Феликс Феодосьевич, на твоих плечах такой институтище, остается ли время для личного творчества, тебя же знают как писателя и критика?
- Я работаю сейчас над книгой «Шолохов и «анти-Шолохов». Конец литературной мистификации века», которая печатается в журнале «Наш современник», а также возглавляю в институте группу по подготовке академического собрания сочинений М.А. Шолохова, которое мы готовим к его столетию. Огромным событием в культурной жизни русского народа я считаю обнаружение и приобретение ИМЛИ с помощью Президента России Владимира Владимировича Путина утраченной рукописи первых двух книг «Тихого Дона».
Строго говоря, произошла не просто мистификация, но преступление века в области культуры, когда самая великая книга ХХ века - «Тихий Дон» была объявлена плагиатом, опорочен великий русский национальный писатель М.А. Шолохов. И эта ложь на протяжении четверти века навязывалась как закордонными, так потом и нашими либеральными СМИ читателю, стране. Да и миру.
Приобретение ИМЛИ рукописей «Тихого Дона» дало наконец возможность филологической науке поставить окончательную точку в этом постыдном споре. Решению этой задачи и посвящена моя книга, а также научное, академическое собрание сочинений М.А. Шолохова, над которым мы работаем сейчас.
Ведь Шолохов и Есенин - два гения русской литературы, которые явились основоположниками того народного, патриотического направления в отечественной литературе, которое особенно близко мне. После завершения этих трудов, как говорил Л.Н. Толстой, е.б.ж.(если буду жив), - сяду за воспоминания о своей жизни в литературе в течение сорока лет. Мне есть что сказать!..
- Успеешь еще! Ты орлом выглядишь!
- Мы вологодские, мужики хоть и крепкие, но сама жизнь торопит, хочется сказать больше, значительнее. Хочется послужить России, как мой отец и вся моя родня. Как земляки мои!
 
Другие статьи этого раздела
|
