|
 |
Капитан 2 ранга
Александр ЧЕБОТАРЕВ. |
Начальник разведки полка морской пехоты ЧФ Герой России капитан Владимир Карпушенко и командир роты капитан Денис Ермишко еще долго не забудут горных троп, сопок и лесов Чечни. И долго, наверное, в их ушах, едва-едва отвыкших от наушников переносной радиостанции, будут звучать позывные: «Змеелов, Змеелов. Я - Гюрза»... А еще семь месяцев непрерывных боев в горах Чечни полностью изменили отношение к жизни этих молодых людей 25 лет от роду.
11 сентября 1999 года разведчики морской пехоты Черноморского флота под общим командованием тогда еще майора Вадима Клименко прибыли в район, непосредственно прилегающий к границам свободной от всех законов - и человеческих, и государственных - Чечни. Морпехам дали три недели для дополнительной подготовки, доукомплектования и обмена боевым опытом с другими спецподразделениями. Первое, что приятно удивило их всех, отношение командования, офицеров, прапорщиков и солдат из других родов войск. Морских пехотинцев они оценивали по высшей шкале боевого мастерства: мол, мы получили прекрасное подкрепление, отличных бойцов, надежных соседей в обороне и в наступлении, которые никогда не подведут.
Три недели прошли в напряженном ритме. До обеда - боевая подготовка, после - обслуживание техники до позднего вечера.
Потом были долгие месяцы боевой работы на пределе человеческих сил. На карте обычный разведвыход обозначался легко и просто линией карандаша, вмещавшей в себя всего 10-15 километров. Но «бумажные» километры удесятерялись бесчисленными прочесываниями «зеленки», бесконечными подъемами и спусками в балках, сопках, ущельях, форсированием стремительных горных ручьев и речек. И все - под неусыпным наблюдением враждебных глаз, под прицелами автоматов, гранатометов, снайперских винтовок, под огнем труднообнаруживаемого противника.
Позже, когда рота с честью вернулась из Чечни, командование запросило у разведчиков данные о боевых столкновениях с «духами». Они подумали и вдруг поняли одну простую вещь - в Чечне им не то, что не было времени, не приходило как-то даже в голову считать число боев. Морпехи просто делали свое дело. Но чтобы не нарушать установленный порядок отчетности, капитан Карпушенко подсчитал число наиболее запомнившихся боевых стычек с противником. Таковых получилось порядка тридцати. Но как определить и к чему отнести «простые» обстрелы колонн, столь буднично воспринимаемых бойцами?
Бывало, правда, и так, что опасность, столь будничная доселе, вдруг разрасталась до невероятных размеров.
...Радиоперехват показал - интенсивность переговоров противника резко возросла. Капитан Карпушенко буквально кожей, каким-то шестым чувством почувствовал опасность и даже показал рукой - смотрите, там, в леске, идеальное место для засады. В ту же секунду именно оттуда бандиты открыли огонь.
Младший сержант Нурулла Нигматулин из Башкирии получил пулю, едва он спрыгнул с брони бэтээра... Он погиб первым из семи разведчиков-черноморцев. Весельчак, прекрасно ладивший со всеми в роте, отменный пулеметчик - ему была уготована судьба погибнуть за Россию в горах далекой от его родины Чечни.
Сержант Алексей Анисимов, радист, сразу же подхватил пулемет Нуруллы. И, хочется верить, смог отомстить за погибшего собрата. Алексей, кстати, позже послужил своеобразной «визитной карточкой» морпехов. Для связи его направили в одно из подразделений спецназа воздушно-десантных войск. Потом командир десантников с удивлением спросил капитана Ермишко: у вас, мол, все такие рексы-волкодавы? Чем вызвал его немалое удивление. Алексей Анисимов, безусловно, отменный радист, хороший разведчик, мужественный, надежный и хладнокровный. Но при всем том далеко не «универсальная боевая машина», коей он показался спецназовцам.
Первая смерть подчиненного как бы разделила жизнь капитана Дениса Ермишко - командира «Гюрзы». Он всей своей сущностью осознал, что на самом деле стоит за не раз слышанной фразой: командир умирает каждый раз, когда погибают его солдаты. И что командир, спасая жизни своих подчиненных, бережет и свою жизнь.
А судьба подчас дает им всем, независимо от погон, одну участь на всех.
...Рота капитана Алексея Милошевича из батальона морской пехоты Северного флота вышла в горы для выполнения боевой задачи. Черноморцы для обеспечения выхода северян направили разведгруппу - старшего лейтенанта И. Шарашкина, старшего матроса Г. Керимова и матроса С. Павлихина.
Морпехи оседлали высоту с отметкой 1.407, уже успевшую получить имя «зловещей». Это импровизированное название безымянной сопки объяснялось весьма просто: с ее вершины постоянно велся огонь по нашим войскам. И, по всем признакам, именно там у боевиков находилось что-то вроде базы с развитой системой обороны. Комбат подполковник Анатолий Белезеко с вечера произнес в эфир неуставную фразу: «Леха (Милошевич. - прим.), уходи с сопки».
В ответ: «Все в порядке. Ночь продержимся...».
Утром последнего дня уходящего года лес, горы выступили идеальным союзником «духов». Пожалуй, никто уже так и не узнает, в чем была ошибка капитана Милошевича. И был ли вообще просчет? Но около 8.30 утра «белые медведи» были окружены. Жестокий бой, без пленных, длился полтора часа. Разведчики прекрасно видели, как их братьев-морпехов бандиты давят огнем. Еще накануне черноморцы заняли позицию на вершине соседней сопки. До места боя по прямой было всего два километра. Но где взять крылья, чтобы перелететь и помочь братишкам? По склонам же, по лесам, до места кровавого боя добираться часов восемь. И то если торопиться и не особенно обращать внимание на засады и обстрелы. Сердца морпехов разрывались от боли, ненависти, гнева... Но они не в силах были помочь погибающим товарищам.
Душа отряда уходила на небо по каплям, составленным из жизней двенадцати воинов «черной пехоты». Когда первая группа морпехов добралась до места боя, офицер доложил по радио: «Куб», все - «двухсотые»... Ротный северян погиб, обращенный лицом к врагу. Он вел огонь до последнего вздоха. Тяжелораненый Игорь Шарашкин приказал нескольким оставшимся в живых морпехам оставить его и уходить. Никто так и не узнает до конца всей правды о его кончине. Но по отрывочным данным разведчики представили, какой страшной была смерть старшего лейтенанта Шарашкина. Он лежал, истекая кровью. От пуль загорелся находившийся неподалеку стог с сеном. Офицер горел заживо, не в силах отползти от огня. Бандиты стояли рядом и смеялись...
На той сопке Денис Ермишко потерял своего однокашника по училищу - старшего лейтенанта Юрия Курагина. А сопку назвали Матросской.
Позже подразделения федеральных войск засекли и разгромили отряд одного из полевых командиров. Среди бандитов находился небезызвестный Шерхан - экс-начальник милиции Надтеречного райотдела, проявивший себя на бандитском поприще. «Блюститель закона» понял, что обстановка приобретает небезопасный для него оборот, и попытался улизнуть на машине. Но здесь выяснилось преимущество российской боевой техники в гонках по пересеченной местности по сравнению с «цивильным» транспортом. Механик-водитель просто догнал и раздавил в блин гусеницами авто бывшего «законника». Что ж, гуманизм, человеколюбие на поле боя по отношению к бандитам - воистину непозволительная роскошь.
На очередном разведвыходе один из морпехов был тяжело ранен. Вынести его к своим не удавалось. Друзья перевязали раненого, отнесли в относительно спокойное место, укрыли опавшей листвой. И затем держали оборону, пока не пришла помощь. Ни у одного из них не возникла даже мысль: бросить товарища, отойти, чтоб не рисковать более своей жизнью.
Готовясь к выходу на задание, разведчики вместо сухого пайка старались взять как можно больше патронов и гранат. Еды брали в обрез, лишь самый необходимый минимум. Случалось, выход затягивался. И разведгруппы по двое, трое суток питались в лесу «подножным кормом». Но в следующий выход все повторялось. Боеприпасы - в первую очередь, продукты - в самую последнюю.
В бою от количества патронов зависит жизнь солдата и его успех. На фотографиях, как ни старайся, не увидишь разведчиков в бронежилетах. Несомненно, более надежной индивидуальной защиты пехотинца от осколков и пуль, чем он, еще не придумано. Но разведчики рассудили иначе: сила и удача воинов разведгрупп - в маневренности, в способности быстро передвигаться по пересеченной местности. И если таскать на себе тяжелый и неудобный «броник» не один, не два - десятки километров в горах, то насколько подвижен и маневренен будет морпех при скоротечном боевом столкновении, где все решает быстрота действий?
Такова солдатская наука, которая и спасала многие жизни, и помогала побеждать.
Капитан Ермишко принадлежит к поколению тех молодых офицеров, чья карьера началась в боях. Год поступления в училище - 1994-й - совпал с началом первой чеченской кампании. Август 1996-го, когда без единого выстрела был оставлен обильно политый русской кровью Грозный, тяжело переживался курсантами. Училищный комбат, опытный боевой офицер-«афганец», сказал тогда:
- Из Чечни мы так просто не уйдем. Готовьтесь воевать, ребята. Бой - это стихия офицера.
Денис готовил себя к настоящей войне. Красный диплом - лишь одна деталь, отражающая эту подготовку. Спорт - первый разряд по боксу, прекрасное владение приемами рукопашного боя, постоянная работа над собой, тренировка и без того цепкой памяти, упражнения в тактическом искусстве... Словом, он не позволял себе расслабиться.
...Незаметно пролетело время разговора. На прощание задал последний вопрос командиру разведроты, награжденному орденом Мужества и медалью «За отвагу»: смог бы он вернуться, будь его выбор, в очередную «горячую точку»?
-Если честно, то войной сыт по горло. И знаю, насколько она опасна. Но если Родина прикажет...
 
|
