Российский холдинг «ЛУКОЙЛ» активно работает за рубежом, причем не только на всем постсоветском пространстве, но и в более отдаленных странах: в Румынии, Болгарии, Турции и других. Корреспондент журнала “Нефть России” в Лондоне Павел БОГОМОЛОВ встретился по нашей просьбе с генеральным директором компании «ЛУКОЙЛ Европа Лимитед» Валерием ГОЛОВУШКИНЫМ и попросил рассказать о масштабах этой, как сейчас принято называть, «региональной экспансии».
- «ЛУКОЙЛ» создавался как вертикально интегрированная компания. Рядом с ключевыми понятиями «добыча» и «переработка» в нашей стратегии фигурирует еще и третье слово - «сбыт». Вы наверняка спросите: в какие же страны следует идти? Отвечу: прежде всего туда, где этой розницы не хватает или где она развита слабо. Черноморский бассейн, между прочим, как раз и является таким регионом. Вот вам и одно из направлений работы компании «ЛУКОЙЛ Европа Лимитед».
- А более или менее индустриально развитые страны со своей автозаправочной инфраструктурой - разве они вас не интересуют?
- Почему же нет? Возьмите для примера довольно насыщенный турецкий рынок, которому мы придаем все большее значение. Кстати, уникальность закрепленного за нами черноморского направления как раз и состоит в том, что недостаточность развития и простор для коммерческой экспансии в одних государствах этого региона контрастируют в других с гораздо более плотной конкуренцией, да и с экономическим бумом в целом. Автотранспортным, дорожным, энергетическим, гостиничным, курортным... И ведь все это происходит в довольно близком к России регионе, где более половины импортных поставок нефтепродуктов так или иначе контролируется «ЛУКОЙЛом».
- Сколько же это в цифрах?
- Ежегодно 2,5 млн. т наших нефтепродуктов поступает непосредственно из Российской Федерации. Кроме того, уже сегодня около миллиона тонн экспортируется с нашего одесского предприятия, столько же - из Плоешти и 3,5 млн. т - из Бургаса. Все это надо реализовывать с умом, желательно через бензоколонки.
- Но ведь и сама Россия нуждается в расширении заправочной сети, не так ли? В ходе затянувшихся реформ появилась даже целая школа радикальных экономистов, требующих целиком сосредоточить инвестиции на отечественном рынке и ничем не заниматься даже в ближнем зарубежье.
- Это узкий, недальновидный взгляд. Рынки бывших советских республик и государств, входивших в состав СЭВ, для России совсем не чужие. Они исторически уже освоены нашими предшественниками, на это ушли в свое время громадные усилия. Как же можно отдавать их конкурентам, да и с чего бы это? Довозить сырую нефть до иностранных терминалов, а дальше хоть трава не расти? Прибыли от переработки и розничного сбыта за рубежом прошли бы мимо нас. А это значит, что через несколько лет компания не досчиталась бы миллионов долларов при инвестировании в самой России - будь то Тимано-Печора или Северный Каспий.
- Насколько реалистичны ваши планы на Балканах, если расположенные там государства, покончив с былой московской ориентацией, разворачиваются в сторону иных группировок и альянсов, в том числе НАТО и ЕС?
- Что ж, это серьезные обстоятельства. Но все-таки я не стал бы их драматизировать, тем более применительно к нашему открытому бизнесу. От Баку до Варны хорошо знают, что идущий к ним со своими деловыми предложениями и проектами «ЛУКОЙЛ» - это не «троянский конь». Нас неправомерно рассматривать как носителей некоей идеологии либо проводников чуждого влияния (хотя иные недобросовестные конкуренты все еще пытаются это делать, не выдерживая открытого состязания).
Приходится вновь и вновь повторять: российская нефть давно уже не служит поддержанию на плаву тех или иных режимов. Мотивы нынче совершенно иные - экономическая целесообразность и доходность бизнеса для нашей компании в частности и России в целом. А еще - здравый смысл и естественная опора на местные кадры, издавна связанные с Россией самым тесным образом.
- Но, и находясь вне политики, «ЛУКОЙЛ» не может не способствовать созданию позитивного имиджа России за рубежом, не так ли?
- Безусловно. Динамичный стиль нашей компании, ее респектабельность и доступность для самого придирчивого аудиторского анализа, уважительный диалог с местными властями, вклад в обеспечение занятости - все это объективно работает и на повышение доверия к России. Повторяю: влиять на зарубежное общественное мнение вне нашей компетенции, нам и своих дел хватает. Но уже самими объемами, уровнем контактов, поступательными темпами своего партнерства мы, видимо, облегчаем проведение внешней политики РФ во всех регионах мира. И обидно бывает, когда МИД, к примеру, не пользуется там нашими наработками.
А с другой стороны, мы вправе рассчитывать, будучи авторитетной российской компанией, и на обратную связь, то есть на адекватную помощь от государственных органов и российских посольств в восточноевропейских странах. Такое содействие порой жизненно необходимо, особенно когда при продвижении своих проектов мы сталкиваемся на «чужом поле» с очень серьезными трудностями. И отнюдь не всегда «ЛУКОЙЛ» и его филиалы попадают в равные условия с западными претендентами на тот или иной сектор балканского рынка. Очень хотелось бы в связи с этим видеть российскую дипломатию более активной, энергичной и, не боюсь этого слова, по-хорошему лоббирующей достижение тех добрых целей, которые мы ставим перед собой повсюду.
- Давайте поговорим теперь о финансовом измерении ваших черноморских проектов. Согласитесь: те 200 млн. долларов, которые были израсходованы компанией на покупку нефтеперерабатывающих предприятий в Одессе, Плоешти и Бургасе, - деньги все же немалые.
- Но мы не «уводили» их из России, не ослабляли стратегических капиталовложений в отечественные объекты - вот в чем суть вопроса! Главным источником нашего инвестиционного выхода на Балканы стали заемные средства, привлечение проектно-целевого финансирования, кредиты как под сами предприятия, так и под доходы от их деятельности. Если Москва и выделила свой «капитал», то это - наши специалисты, командированные в Румынию и Болгарию. Вокруг них и объединяются лучшие местные кадры.
В целом же эта «триединая» программа (Одесса - Плоешти - Бургас) обошлась довольно дешево. В иных странах за такие деньги не купишь и одного завода. В совокупности эти три НПЗ позволят компании увеличить со временем объем нефтепереработки в Черноморском регионе до 15 млн. т в год. Дан мощный импульс расширению сбытовой сети на Балканах, где в отдаленной перспективе мы предполагаем контролировать 500-600 АЭС. Надо также учесть, что без своих центров переработки забуксовал бы вскоре весь наш экспорт сырой нефти в страны Черноморского бассейна.
- Рассматриваете ли вы продвижение на Днепр, Днестр, в Крым и на Балканы лишь как самоцель - этакую «самодовлеющую экспансию»? Или, быть может, в этом процессе заложен более глубокий смысл, созвучный «тектоническим сдвигам» во всем международном нефтяном сообществе?
- Несомненно, заложен. Анализировать наш «черноморский феномен» гораздо правильнее не через призму неких «корпоративных амбиций», а в контексте той всепоглощающей волны слияний нефтяных гигантов, которая охватила сегодня и Европу, и Америку. Обретая партнеров, акционеров и совладельцев нашего бизнеса в Причерноморье, мы тоже идем в русле слияний и укрупнений. На пороге XXI века это становится необратимой логикой развития отрасли. Если не следовать ей, то нам не приобрести перспективного места в мировой экономике.
Ведь те же французы и бельгийцы, испанцы и аргентинцы, итальянцы и норвежцы, англичане и американцы объединяются не только ради удешевления своих управленческих структур и снижения производственных издержек. Все делается для свободного продвижения на не до конца освоенные «большим бизнесом» территории и для более успешного ведения конкурентной борьбы. Так давайте же судить о лукойловском принципе интегрированности не только в отраслевом, но и в геополитическом плане!
Кстати, уже назревает момент для нашего корпоративного продвижения не только на Балканы. Вырисовываются бизнес-маршруты из Балтии в Польшу, Скандинавию, Северо-Западную Европу в целом. Не исключены покупки крупных пакетов акций расположенных там предприятий, «обкатка» новых транспортных схем.
На качественно новый, общеевропейский уровень выйдет, следовательно, и сама репутация «ЛУКОЙЛа», а, значит, в конечном счете и России в целом.
 
|
