|
 |
Полковник Андрей ТОКАРЕВ. |
1 ноября 1975 года первая группа советских военных специалистов и военных переводчиков, в составе которой находился и я, рейсовым аэрофлотовским Ту-154 прибыла в Браззавиль, столицу тогда еще Народной Республики Конго. Конечной же целью нашей командировки должна была быть Ангола, где накануне провозглашения ее независимости развернулись масштабные боевые действия.
Напутствуя нас перед командировкой, в Генштабе постарались дать наиболее полную информацию о военно-политической обстановке в Анголе. Выходило, что ангольцы из левого движения МПЛА контролируют большинство провинций страны и столицу, но контроль этот ненадежный. И каждая из сторон прилагает немало усилий, чтобы склонить чашу весов в свою пользу. Например, Заир закупил у Франции «Миражи» и намеревался принять участие в налетах на Луанду. С юга наступали регулярные войска ЮАР, оппозиционеры УНИТА. В связи с этим командование и направило в этот район нашу группу: офицеров и сержантов, специалистов по боевому применению переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК) «Стрела-2» и нас, курсантов Военного института иностранных языков - переводчиков. Старшим группы численностью около 20 человек был назначен капитан Е. Ляшенко.
Так мы оказались в Конго. Правительство этой страны во главе с президентом М. Нгуаби поддерживало МПЛА в годы вооруженной антиколониальной борьбы в Анголе. На территории Конго несколько лет располагались штаб-квартира движения, его военные базы. Через эту страну в адрес Луанды шла часть материальной помощи, которую направляли СССР, Куба и ряд других стран.
В Браззавиле мы провели около недели. И в это же время из-за «ангольского вопроса» обострились отношения между Конго и Заиром. Напряженность ощущалась и в самой конголезской столице, и в Пуэнт-Нуаре - городе на берегу Атлантического океана, куда вскоре перебросили нашу группу. Там, недалеко от заирской границы и ангольского анклава Кабинды, мы наконец впервые занялись тем, для чего приехали на Черный континент, ставший красным от крови.
В этом почти «прифронтовом городе» на территории морского порта, на одной из его дальних площадок (чтобы не вызывать интерес у посторонних), советские военные специалисты развернули «точку» - своего рода мини-учебный центр, в котором ежедневно с самого утра мы обучали на тренажере кубинцев, направлявшихся на фронт, объясняясь с ними на смеси португальского языка с кубинским вариантом испанского (так называемом «пуртоньоле»).
Поскольку большая часть группы жила на конголезской воздушно-десантной базе, деля казарму с местными десантниками, в порт за несколько километров нас возил на ГАЗ-66 кубинский военнослужащий, по возрасту намного старше нас, которого мы по-дружески называли «Федя». Через него, через других кубинских ребят, с которыми нас на один-два дня сводила работа на «точке» («курс» подготовки был максимально приближен к боевому, в том числе и по срокам), через конголезцев, служивших на базе, мы на деле убедились в реальности понятия «братство по оружию».
В ночь на 11 ноября, когда в Луанде провозглашали независимость Анголы, я находился на базе и слушал вместе с конголезскими десантниками по принесенному кем-то из них небольшому транзистору эмоциональный репортаж из ангольской столицы, транслировавшийся на французском языке.
Что будет дальше? Этот вопрос в те дни, вероятно, задавали себе не только в Анголе и не только в Африке. Задавали его себе и мы. И вот 16 ноября на взлетно-посадочной полосе базы приземлился Ан-12, на борту которого находилась «догонявшая» нас группа во главе с полковником В. Трофименко. Теперь нас стало более 40 человек. Помимо специалистов по боевому применению различной военной техники, в составе группы прибыли несколько наших коллег - военных переводчиков, имевших хороший практический и даже боевой опыт, причем некоторые из них были отобраны в Перевальном - известном учебном центре в Крыму, через который прошла не одна сотня бойцов из бывших колоний, включая Анголу.
Тем же самолетом нас всех перебросили в аэропорт Луанды. Группу никто не встретил. В одном из ангаров В. Трофименко провел первое «служебное совещание». Вот что выяснилось: обстановка в городе, в стране нам не известна; разбираться придется самим и с помощью наших ангольских и кубинских друзей; вполне возможно, что придется принять участие в боевых действиях... Затем в сопровождении подъехавшего советского представителя в Анголе он отправился, вероятно, представиться ангольскому руководству, а вернувшись, рассказал, что противник стремится окружить, а затем овладеть столицей штурмом. Одновременно с этим враждебные законному правительству силы готовят восстание в городе. В ближайшие дни нам предстояло развернуть здесь же, на бывшей базе португальских ВВС, несколько учебных точек и сразу же приступить к обучению бойцов ФАПЛА, которых нам будут направлять для подготовки.
В первые дни мы еще не знали, что буквально накануне провозглашения независимости Анголы севернее столицы, у Кифандонго, произошло решающее сражение, в котором объединенными силами фапловцев и кубинцев была остановлена колонна заирских войск оппозиционных отрядов ФНЛА, стремившихся успеть до 11 ноября захватить Луанду и самим провозгласить независимость Анголы, приведя к власти лояльную Заиру администрацию. Примерно тогда же, но на юге и на значительно большем расстоянии от столицы, ангольцы и кубинцы нанесли удары по передовой колонне юаровских войск, унитовцев и подразделений так называемой «Португальской освободительной армии», состоящей из португальских военнослужащих - противников выхода Анголы из состава бывшей их колониальной империи, стремившихся удержать ее с помощью Ж. Савимби - лидера УНИТА.
...Выезжать на фронт, - а он порой находился всего в нескольких десятках километров от столицы - приходилось очень часто. Чаще же других туда отправлялся наш «тандем»: артиллерист полковник Ю. Митин и ставший его почти «штатным» переводчиком майор Е. Моисеев. Однажды мне довелось увидеть БМ-21 («Град»), на котором они только что вернулись из района боя: вся задняя часть машины была в пробоинах от осколков и пуль. В такие поездки специалисты группы выезжали обычно в сопровождении кубинских военнослужащих. Там, где было опасно, впереди, как правило, шли их уазик, БТР или танк...
На протяжении первых двух месяцев, что мы жили на военной базе, распорядок нашего рабочего дня был следующим: утром - небольшое служебное совещание, на котором дежурный переводчик делал краткую информацию обо всем, что сумел «выудить» за ночь из транзистора, в первую очередь сводки с фронтов. Затем старший группы (с начала 1976 года им стал генерал-майор И. Пономаренко) доводил до всех последнюю информацию, полученную накануне от начальника генштаба ФАПЛА, от министра обороны (иногда даже непосредственно от президента А. Нето) или от руководства кубинского военного контингента, и только потом группе и персонально каждому специалисту он ставил задачи на день.
Жара, перебои с водоснабжением, электроэнергией, питанием создавали немалые бытовые трудности. Нередко несолоно хлебавши мы расходились из импровизированной столовой по рабочим местам: в двух ангарах были установлены «точки», на которых прибывшие ангольцы обучались владению боевой техникой. В течение нескольких часов, делая небольшие перерывы, наши офицеры вместе с переводчиками натаскивали молодых бойцов. Все советские военнослужащие работали буквально на износ. Добрым словом нередко мы, переводчики, вспоминали нашего преподавателя Б. Кононова, заставлявшего нас учить так пригодившиеся португальские военно-технические термины.
С провозглашением независимости Анголы в аэропорт ежедневно прибывали тяжело груженные техникой и другим имуществом наши «Аны», а в порт - суда: международная помощь правительству А. Нето расширялась. Нередко в разгрузочных работах участвовали и мы.
День 21 января 1976 года стал для нас и ангольских товарищей очень памятным - у национальных вооруженных сил появились собственные ВВС. Это были МиГи, которые поставил СССР. Истребители собрали наши авиатехники, а облетали кубинские летчики: у ангольцев тогда еще не было собственных пилотов для этих машин.
В тот же день президент Анголы А. Нето, присутствовавший на передаче МиГов, символически открыл еще один «объект нашего сотрудничества»: учебный центр «Кимпуанза», первый собственный учебный центр ФАПЛА. День ото дня советско-ангольское военное сотрудничество набирало обороты.
К празднованию первой годовщины независимости Анголы готовились с большой тщательностью. Торжества 11 ноября 1976 года стали настоящим праздником не только для местных жителей, но и для нас, понимавших его истинную цену.
Уезжали мы из страны чуть ли не последними из первого состава нашей группы. В Москве оказались 13 декабря - ровно «через полтора месяца», как нам обещали при отправке... плюс один год. Но прибыли домой не все. В Экваториальной Гвинее 1 июня 1976 года при возвращении уже домой в авиакатастрофе погиб наш специалист по зенитным пулеметным установкам Валентин Горбунов...
На снимке: военный переводчик А. Токарев с ПЗРК «Стрела-2» в учебном центре под Луандой. Май 1976 г.
 
|
