Началась эта история более полутора лет назад, когда в различные инстанции стали поступать письма, изобличающие "безобразие, халатность, безответственность" командира одной из частей ДВО. Там, как сообщалось, "разворовали, растащили все, что можно". Авторы - "коллектив в/ч". А одно из писем на имя командующего войсками округа было подписано так: "Валентина Михайловна, мать солдата войсковой части". Кстати, впоследствии выяснилось, что эти имя и отчество оказались вымышленными.

Все эти тревожные "сигналы" преследовали вроде бы благие цели. И выдержаны были в соответствующем тоне: "Сердце обливается кровью...", "Прошу Вас, как женщина, как мать, разобраться во всем, потому что страдают наши с Вами дети от таких отцов-командиров" и т. д.

После поступления очередного письма, уже на имя начальника Тыла ВС РФ, группой офицеров центрального аппарата Тыла совместно с Финансовой инспекцией Минобороны РФ были проверены все изложенные факты, касающиеся ситуации в упомянутой части объединения ВВС и ПВО Дальневосточного военного округа, которым командует подполковник А. Падалка. Выяснилось, что в течение 2000 года на имя командующего армией, главнокомандующего ВВС, министра обороны РФ и в прокуратуру ДВО также поступали подобные анонимки аналогичного содержания и стиля, и даже орфографические ошибки в них были одинаковыми. Однако административные расследования показали: факты не соответствуют действительности. Вывод напрашивается один - письма написаны с целью опорочить определенных должностных лиц, создать обстановку нервозности и напряженности. Но кому и зачем это понадобилось?

Сегодня, после проведения тщательной проверки, понятна "технология" распространения клеветнических измышлений. И становится абсолютно ясно - не так-то уж и безобидны эти "сигналы". Прикрываемая анонимностью клевета стала носить откровенно провокационный характер. По мере поступления писем в более высокие инстанции суть обвинений перестала сводиться лишь к бесхозяйственности. Например, в "петиции" на имя начальника Тыла ВС РФ уже звучали обвинения в преступной деятельности: "Керосин, дизтопливо вывозятся тоннами на продажу", "НЗ полностью разворовано", "Командир... отправляет солдат снимать ценные детали с самолетов для продажи китайцам".

В словаре русского языка С.И. Ожегова "анонимка" трактуется как анонимное письмо, сообщающее что-нибудь обидное, неприятное, разоблачающее кого-нибудь. Однако в данной ситуации рамки этого определения, пожалуй, тесноваты. И на закономерные вопросы предстоит ответить компетентным органам, которые, к слову, уже занимаются выявлением "доброжелателя". В частности, на такие: почему именно с приходом в часть нового командира "посыпались" анонимки? Случайно ли в поле зрения оказалась войсковая часть, дислоцированная в непосредственной близости от Государственной границы? Аноним действует один или у него есть "консультанты" и сообщники?

Что же касается мнения офицеров об этой грязной истории, то судить о нем позволяет вот это открытое письмо на имя начальника Тыла ВС РФ - заместителя министра обороны РФ генерал-полковника В. Исакова:

"Товарищ генерал-полковник, в это нелегкое время личному составу крайне неприятно, когда неизвестные "доброжелатели" любой успех и достижения части обливают грязью, пачкая честь и достоинство офицеров и прапорщиков, недостатки же раздувают, ссылаясь на низкий профессионализм и некомпетентность командования и личного состава.

Коллектив офицеров обращается к вам с просьбой не рассматривать анонимные письма в отношении нашей части".

На этом можно было бы, вероятно, и поставить точку - по крайней мере, пока. Но благополучный исход этой истории, увы, не снимает проблемы в целом. Анонимка - это всегда чья-то месть, провокация, подлость. Это то, что несовместимо с понятием офицерской чести. Однако нет-нет да и находятся среди нас "доброжелатели", стремящиеся таким образом свести счеты с командованием или своими сослуживцами.

Запретить писать анонимки невозможно. Но можно (и нужно) их просто не рассматривать. В конце прошлого года приказом министра обороны РФ введена "Инструкция о работе с обращениями граждан в Вооруженных Силах Российской Федерации", в которой четко определяется, что "обращение заявителя, не содержащее его фамилии, места жительства, дату и личную подпись, признается анонимным и рассмотрению не подлежит". Такое решение, уверен, позволит умерить пыл анонимщиков.