7 июля 1998 года решением медико-социальной экспертной комиссии Комитета ветеранов подразделения особого риска в Санкт-Петербурге мне установлена инвалидность 2-й группы. Причина инвалидности, как записано в документе, – «увечье, полученное при исполнении обязанностей военной службы, связанное с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска», иными словами, при испытаниях ядерного и термоядерного оружия на Новоземельском полигоне.
     В соответствии с пунктом 2 Постановления Верховного Совета РСФСР от 27 декабря 1991 года № 2123-1 «О распространении действий Закона РСФСР от 15 мая 1991 г. № 1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» на граждан из подразделений особого риска» нам гарантируется предоставление льгот и компенсаций, установленных статьей 14 Федерального «чернобыльского» закона.
     В дальнейшем при внесении изменений и дополнений о расширении льгот и компенсаций в базовый «чернобыльский» закон никаких изъятий в отношении ветеранов подразделений особого риска не производилось. Это, в частности, подтверждает заместитель председателя Верховного суда РФ Н.Ю. Сергеева в письме министру труда и социального развития РФ А.П. Починку от 1 ноября 2001 года № 1911-5/общ, а также судья Верховного cуда РФ А.В. Харламов в письме военному комиссару Нижегородской области от 29 мая 2001 года № 9 ФО\217. Копии этих писем есть в нашей Санкт-Петербургской организации инвалидов подразделений особого риска.
     Тем не менее с 1 января 2001 года Центром социального обеспечения военного комиссариата Санкт-Петербурга по указанию Главного финансово-экономического управления Министерства обороны РФ в нарушение пункта 25 статьи 14 Федерального закона «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (с изменениями от 12 февраля 2001 года) офицерам в отставке - инвалидам из подразделений особого риска приостановлена выплата ежемесячной денежной компенсации возмещения вреда, причиненного здоровью в связи с радиационным воздействием в период их воинской службы.
     Стремясь защитить свои социальные права, мы обратились в Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации с просьбой дать правовую оценку решению Главного финансово-экономического управления Министерства обороны РФ. В заключении от 18 марта 2002 года № 01-16\24 нам было сообщено, что «отказ в предоставлении льгот и компенсаций гражданам из подразделений особого риска, установленных для них постановлением Верховного Совета РСФСР от 27 декабря 1991 года, является необоснованным, т.е. граждане из подразделений особого риска вправе пользоваться всеми теми льготами и компенсациями, которые предусмотрены соответствующими правовыми нормами закона, действующими на дату их применения. При этом не имеет значения, менялись ли структура и содержание льгот и компенсаций, указанных в этих правовых нормах, в связи с внесением изменений в Федеральный закон от 15 мая 1991 года № 1244-1 после принятия постановления Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 года № 2123-1».
     Имея на руках такое авторитетное мнение, я обратился с письмом по данной проблеме к Президенту Российской Федерации В.В. Путину, но оно из его канцелярии было переадресовано в Правительство РФ, а затем – ...в Главное финансово-экономическое управление Минобороны РФ, которое, естественно, дало мне отрицательный ответ. Круг замкнулся...
     Ссылки на некую правовую неопределенность, не позволяющую инвалидам из подразделений особого риска законно воспользоваться причитающимися им льготами и компенсациями, мне кажется, не состоятельны. Однако доказывать это приходится в судах. Может быть, настало время закрыть эту проблему на государственном уровне?