«Жизнь - Родине, честь - никому!»
     Бывшим гвардейцам-офицерам он был знаком со времен кадетской юности. Выходцы из дворян, они составляли костяк командного состава Русской армии. Потомственные военные любили профессию, берегли ее честь и достоинство. По знаниям и боевому опыту русское офицерство считалось лучшим в мире. При равноценном качестве и количестве оружия войска под их командованием одерживали блестящие победы. Под стать ему был рядовой и унтер-офицерский состав армии. Крестьянская Россия поставляла солдат не только крепких и выносливых физически, но и с присущей мужику сметкой, привязанностью к дому и, как говорится в фильме, «верой в высшую справедливость - промысел».
     На экране кинохроника начала Первой мировой войны. Строевые смотры в Русской армии: мимо трибун проверяющих проходят с винтовками наперевес стройные ряды солдат. На их лицах спокойствие, решимость. К победе над «немецкими варварами» и помощи союзникам страстно призывает голос оратора, записанный на фонограф. Возможно, его напутствия и осуществились бы, если бы у России, помимо хороших солдат и офицеров, было оружие. А его оказалось катастрофически мало. К началу 1916 года на отдельных участках русско-германского фронта одна винтовка с пятью патронами делилась на двух солдат. Вот и пришлось царскому правительству выполнить унизительную для него просьбу союзников: послать воевать во Францию своих солдат взамен поставок недостающих Русской армии вооружения и боеприпасов.
     В ту войну России не впервые приходилось расплачиваться кровью своих солдат с союзниками. По их просьбе в августе 1914 года на 4-й день после начала Первой мировой войны две ее армии начали наступление в Восточной Пруссии. Днем позже русские войска последовали их примеру в Галиции. Неподготовленная Восточно-прусская операция обошлась России потерей 250 тыс. солдат и офицеров. Тем не менее, оттянув германские войска с запада, она помогла союзникам выиграть в сентябре того года битву на Марне. Так Россия не раз выручала своих партнеров по Антанте в годы Первой мировой войны.
     Не могла Россия отказать Франции в ее просьбе и по другой причине. Ведь наши страны связывали узы давней дружбы, начало которой положила еще французская королева Анна – дочь киевского князя Ярослава Мудрого. А сегодня Франция переживала не лучшие времена. «Верденская мясорубка» 1916 года, длившаяся 10 месяцев, перемолола с обеих сторон почти миллион солдат и офицеров. Причем французской армии досталось намного больше. Поэтому Франция смотрела на Россию как на спасительницу. Тем более что Брусиловский прорыв русских войск на широком фронте летом того же года свидетельствовал, что они по-прежнему остаются грозным противником армий стран Тройственного союза в Европе. И надежды французов оправдались. Позднее, высоко оценивая ее помощь своей стране, верховный главнокомандующий союзными войсками маршал Фош писал: «Тем, что Франция не была стерта с карты Европы, мы обязаны прежде всего России».
     Правда, Россия не согласилась на первоначальное предложение союзников послать на Западноевропейский фронт до 400.000 неорганизованных солдат и передать их под иностранное командование. Например, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев в этой связи заявил, что отправка русских войск во Францию - «крайность, на которую можно идти только в силу особенной необходимости и желания сохранить добрые отношения [с союзниками]». Результатом длительных переговоров было принято компромиссное соглашение: российское верховное командование обязалось послать в помощь союзникам пять пехотных бригад по 10.000 человек, при этом две из них - во Францию и три - в Грецию. О транспортировке и вооружении должна была позаботиться французская сторона.
     В декабре 1915 года Николай II отдал приказ об организации 1-й Особой пехотной бригады для отправки во Францию. В нем говорилось: «Государь император 6-го декабря 1915 г. высочайше повелеть соизволил сформировать пехотную бригаду особого назначения в составе управления бригады, двух пехотных, трех батальонных полков и одного шестиротного маршевого батальона». Командующим этой бригадой был назначен генерал-майор Н.А. Лохвицкий. В нее направлялись лучшие кадры царской армии. Не только офицеры, но и солдаты. От них требовались грамотность, общее развитие, отсутствие вредных привычек, меткая стрельба. «При отборе, - вспоминал мой отец, бывший солдат 3-й Особой бригады, - я умудрился первым выстрелом с расстояния 120 шагов попасть из винтовки в бутылку на бруствере окопа». Отец принадлежал к числу солдат призыва 1914 года, большую часть которых к тому времени война выбила из рядов Русской армии.
     Обращалось внимание и на внешность. Так, при зачислении в полки 1-й Особой бригады нижних чинов (т.е. от рядового до фельдфебеля) к ним предъявлялись требования, как при приеме в гвардию: первый полк состоял из шатенов с серыми глазами, второй полк - из блондинов с голубыми глазами. Желание поразить французов внешним видом сквозило во всем. Казалось, что бригаду готовили не к предстоящим сражениям, а единственно с целью произвести впечатление на французов. При этом никто, как потом выяснилось, не позаботился о придании бригаде инженерных и артиллерийских подразделений.
     20 апреля 1916 года, совершив морской переход с Дальнего Востока в Европу, солдаты и офицеры 1-й Особой бригады высадились в Марселе. Проделав тридцать тысяч километров по суше и морю, они гордо промаршировали по городу под звуки полковых оркестров и голосов ликовавших жителей. Кадры французской кинохроники запечатлели ту восторженную встречу. Все балконы и дома украшены гирляндами из русских и французских флажков, на балконах и окнах висят роскошные ковры. По рассказам очевидцев, французов поражала внешняя выправка русского солдата, которая производила неотразимое впечатление на местных жителей, не избалованных стройностью движений их воинских частей. Повсюду русских воинов встречали цветами и вином, и даже тогда, когда солдат разместили по казармам, к их стенам приставляли лестницы и угощение перебрасывалось в корзинах и пакетах через заборы.
     
Штыком и гранатой
     
Летом 1916 года бригада, вооруженная французским стрелковым оружием (3-зарядной винтовкой Лебель М1886/93), заняла позиции недалеко от Реймса под городом Мурмелон Ле-Гран. Она вошла в состав 4-й армии генерала Гуро, прозванной Шампанской по провинции, где велись бои. В оперативном плане бригада подчинялась командующему фронтом, в юридическом - представителю Верховного главнокомандования России во Франции.
     Позиционные и вялотекущие боевые действия оживились с прибытием русской бригады. Сутками лежали в секретах русские солдаты у вражеских окопов, высматривая место для внезапного нападения. А затем шли в атаку, действуя решительно и безоглядно. Командование французской армии восхищалось их выносливостью, умением владеть гранатой и штыком. Генерал Гуро не раз благодарил русских воинов за проявленный в бою героизм. А вскоре 3-му батальону 2-го Особого полка пожаловали Военный крест с пальмовой ветвью. Кроме того, солдаты и офицеры награждались французскими и русскими орденами и медалями. Командир бригады георгиевский кавалер генерал-майор Н.А. Лохвицкий стал одним из первых русских военачальников, которых удостоили ордена Почетного легиона.
     Активные бои бригады стоили ей большой крови. К 15 октября 1916 года она потеряла 35 процентов личного состава. К тому времени, следуя более коротким маршрутом из Архангельска во французский порт Брест, прибыли еще три бригады, 2-ю и 4-ю перебросили в Грецию, а 3-я Особая осталась во Франции. В Шампанской армии она заняла позиции рядом с 1-й русской бригадой. На их участках немцы начали применять отравляющие вещества. Наиболее тяжелые потери 3-й бригаде нанесла газовая атака 31 января 1917 года. В тот день отравились фосгеном и хлорпекрином более 300 человек. Не меньше пропало без вести.
     Среди них тогда оказался и мой отец, Фомин Иван Иванович. Русского воина, потерявшего сознание, подобрали на поле боя немецкие санитары. Приведя в чувство в полевом лазарете, послали «отдышаться» к помещику на сельхозработы. Там чем-то не угодил управляющему. Избили и отправили в лагерь военнопленных на должность смертника - санитаром холерного барака. Из плена вернулся в 1919 году поседевшим, без зубов и с перебитой переносицей. Даже мать с трудом узнала сына. Последствием газовой атаки у отца остался синдром удушья, который мучил его по ночам.
     Не менее печально сложилась судьба и тех, кто не стал ее жертвой. В апреле 1917 года русские бригады стали участниками широкомасштабной операции союзных войск. Главнокомандующий французский генерал Нивель с целью добиться решающего перелома на Западном фронте привлек к ее проведению более 100 дивизий, 11 тысяч орудий, около 300 танков и до 1.500 самолетов. Русские бригады находились в первом эшелоне и на острие удара. В сражении, вошедшем в военную историю как «Бойня Нивеля», им удалось выполнить боевую задачу, заняв под Реймсом опорные пункты врага. За отличное выполнение воинского долга французское командование пожаловало на знамена 1-го и 2-го Особых полков 1-й Особой бригады Военный крест с пальмовыми ветвями
     Анализ операции показывает: это был главный и почти единственный успех в грандиозном сражении на реке Эна. Длившаяся с 9 апреля по 5 мая битва обошлась французам гибелью 180 тысяч солдат и офицеров, англичанам - 160 тысяч. Из 20 тысяч русских воинов погибли 5.183 человека. Объектив кинокамеры показывает развалины населенных пунктов, взятых частями русских бригад, горы гильз, израсходованных снарядов, трупы и захоронение русских воинов в наскоро сколоченных из досок гробах. Огромные людские потери «бойни Нивеля» вызвали возмущения и мятежи солдат. Во французских корпусах их жестоко подавил маршал Петен, сменивший генерала Нивеля на его посту. Мятеж в 1-й Особой русской бригаде ликвидировали собственными силами по приказу Верховного главнокомандующего генерала Корнилова.
     Восстание произошло в лагере Ля-Куртин, куда в мае 1917 года французское командование отправило с фронта русские бригады. Главной причиной явились антивоенные настроения личного состава. Отказавшись присягнуть Временному правительству, солдаты требовали отправки домой. После трехмесячного уговаривания последовал приказ о разоружении. Не выполнивших его солдат и унтер-офицеров 1-й бригады, окопавшихся в лагере, после трех суток артобстрела заставили сдаться 13 сентября. Эту позорную миссию выполнил генерал Беляев. Его артиллерийская бригада, высадившись к тому времени в Бресте, следовала в Грецию на Салоникский фронт. Мятежников отправили на каторжные работы в Алжир, бригады расформировали, предоставив личному составу самим искать на чужбине средства к существованию. И если привыкшим к тяжелому труду солдатам работы хватало, как и мест в Иностранном легионе, то дела русских офицеров обстояли хуже. Военная профессия не научила их гражданским ремеслам, да честь не позволяла браться за все, что предлагали.
     
Со священником впереди
     
5 ноября 1917 года Временное правительство приняло решение о невозвращении Особых бригад и использовании их если не на фронте, то в качестве рабочей силы. Исходя из этого, постановлением военного министра Ж. Клемансо русские войска разделили на три категории: желающих сражаться вместе с союзниками, добровольцев-рабочих и тех, кто не хочет ни сражаться, ни работать. Самой многочисленной оказалась третья категория, самой малочисленной - первая.
     Из числа «желающих и при этом лучших солдат» генерал Н.А. Лохвицкий и полковник Г.С. Готуа в декабре 1917 года создали первый русский добровольческий отряд (в котором под № 203 числился ефрейтор пулеметной роты Р.Я. Малиновский - будущий Маршал Советского Союза), ставший впоследствии называться Русским легионом. В донесении в Москву говорилось, что «назначение легиона - силою оружия заставить центральные империи уйти из разоренной ими без объявления войны Бельгии, восстановить несчастные обездоленные Сербию и Черногорию, дать Польше обещанную независимость и свободу, помочь Чехии стать самостоятельной и освободить занятую врагом Румынию.  Поступающие в легион должны согласиться подчиняться французским властям, законам и дисциплине и служить в легионе до заключения мира всем Русским народом в лице всеми признанного законного Правительства».
     Первое боевое крещение Русский легион получил 26 апреля 1918 года в районе Амьена-Арраса. Потери составили 34 убитых и 79 раненых, но поставленные задачи легион выполнил. Рота капитана Лупанова отбросила на исходные позиции противника, прорвавшего фронт, нанеся ему большие потери. Орден Почетного легиона офицеру вручили сразу же после боя.
     Но особенно Русский легион прославился в боях за Суассон. В конце мая противник прорвал линию французской обороны, занял Суассон (до Парижа оставалось менее 70 км), и в прорыв французы бросили Марокканскую дивизию, в состав которой и входили русские подразделения. Именно их самоотверженные действия играли важную роль в том, чтобы преградить путь врагу. В последней контратаке легионеров участвовал даже медицинский персонал со священником во главе. После боя в легионе осталось менее трети его личного состава.  Французская пресса окрестила Русский легион Легионом чести. В 1923 года в Суассоне воздвигли Памятник Победы, на котором высечены все наименования полков, сражавшихся здесь, в том числе и Русский легион.
     Он находился впереди, когда Марокканская ударная дивизия пробивала брешь в т.н. линии Гинденбурга. Наши соотечественники прорвали оборону противника и достигли конечного рубежа атаки на полтора часа раньше намеченного срока. В этом сражении проявил себя с лучшей стороны ефрейтор пулеметной роты Родион Малиновский: «Отличный пулеметчик. Особенно отличился в атаке 14 сентября 1918 г.: не обращая внимания на опасность, под сильнейшей бомбардировкой (имелся в виду артиллерийско-ружейный огонь) стрелял по группам противника, оказывавшего сильное сопротивление». Французы не жалели эпитетов и слов, чтобы воздать должное храбрости Легиону чести: «проявил невиданное самопожертвование», «соединяет полное презрение к смерти», «блестящий порыв во имя священного долга»…
     После подписания союзниками 8 ноября 1918 года перемирия с Германией русская воинская часть стала гарнизоном в немецком городе Вормс на Рейне. Над ее штабом развевался трехцветный Российский флаг. Триколор красовался и на шевроне, прикрепленном к рукаву французской формы солдат, говоривших по-русски. На экране кадры торжественных встреч и парад воинов-победителей. Среди них шагают и русские воины.
     Однако грохот полковых оркестров и ликование толпы были не в силах заглушить их тоску по Родине. Тем более что различные агитаторы все это время призывали солдат и офицеров бывших русских бригад возвратиться домой. Правдами и неправдами большинство военнослужащих экспедиционного корпуса стремились добраться до родной земли. А здесь их судьба складывалась по-разному. Многие из рядового и младшего командного состава вступили в Красную Армию, а остальные, главным образом офицеры, - в Белую армию. Некоторые даже подались в банды «зеленых». Немногие из них после гражданской войны вновь оказались на чужбине, испив полной чашей горечь эмиграции.
     
А дома их не ждали
     
В Советской России не особо чествовали воинов, вернувшихся из Франции. Несмотря на теплый прием одной из групп В.И. Лениным, временное пребывание за рубежом, как и для всех советских граждан, оказалось опасным. С началом войны с фашистской Германией репрессии грозили даже тем, кто побывал там военнопленным в Первую мировую. О том, что мой отец был во Франции, я узнал случайно. В лихолетье тридцатых он молчал о службе за рубежом. Но когда на Родину пришла новая беда, бывший солдат русской Особой бригады стал осенью 1941 года бойцом 6-й дивизии народного ополчения Москвы и погиб, защищая столицу своей Родины.
     По признанию Натальи Родионовны, ее отец тоже в то время умалчивал о службе в Русском легионе французской армии. Будущий Маршал Советского Союза и министр обороны знал наше «се ля ви», как говорят французы. Их язык Родион Малиновский начал учить с отроческого возраста. Во Франции русский юноша-воин совершенствовал его, проявив незаурядные способности не только к языку, но и к военному делу. За боевое мастерство и храбрость был отмечен наградами и произведен в унтер-офицеры. «Отец был единственным из советских маршалов, - вспоминает в фильме Наталья Родионовна, - кому дважды посчастливилось участвовать в Параде Победы». Добавлю, что он оказался одним из немногих наших командующих фронтов, кому после Парада Победы над Германией пришлось воевать и против Японии. В фильме удачно обыгран эпизод отплытия русских воинов во Францию из порта Дальнего в 1916 году. За кадром звучит речь полковника Нечволодова, выразившего уверенность, что утерянный после русско-японской войны город вновь будет нашим. Она запомнилась Родиону Малиновскому. Но думал ли тогда юный пулеметчик, ефрейтор и кавалер ордена Святого Георгия IV степени, что в 1945 году именно ему в маршальском звании доведется командовать войсками, которые разгромят армию японских милитаристов?
     Мне же довелось встретиться еще с одним участником тех событий Первой мировой. Как-то перед нами, слушателями Военного института иностранных языков, выступал генерал-лейтенант А.А. Игнатьев. Зная, что нам придется служить за границей, он напутствовал:
     - Вы офицеры, что в переводе с латинского означает официальное лицо в государстве. Помните, от вашего поведения за рубежом многое будет зависеть в отношении иностранных граждан к нашей стране.
     Эти слова принадлежали бывшему графу, воспитаннику кадетского и пажеского корпусов, кавалергарду и участнику русско-японской войны, ставшему олицетворением офицерской чести, воинского долга и преданности служения Родине. В годы Первой мировой полковник Генерального штаба А.А. Игнатьев был представителем Верховного командования Русской армии во Франции и многое сделал по обеспечению пребывания в этой стране особых бригад. Следуя упомянутому выше девизу, он в отличие от некоторых нынешних деятелей не позарился на валюту во французских банках, лежавшую на его счету для оплаты поставок оружия России, и полностью передал ее Советскому правительству.
     Генералу Игнатьеву была дорога память о пребывании во Франции, а также о наших воинах, погибших на ее земле при выполнении солдатского долга. И об этом он написал в своем двухтомнике «50 лет в строю», который вышел в 1955 году, через год после смерти автора. Тогда хрущевская «оттепель» растопила лед молчания вокруг тем с негласным табу, в том числе и о судьбе Русского экспедиционного корпуса. Все же в предыдущие годы было сделано немало, чтобы в России забыли о ее воинах, полегших и живущих во Франции. Но там их не забывали и не забывают до сих пор.
     
«Огромный мемориал под открытым небом»
     
Так назвал Сергей Зайцев Шампань - французскую провинцию, где ему довелось побывать, снимая фильм. Кинокамера запечатлела обелиск на месте бывшей фермы Наварен, увековечивший память об ожесточенных боях, унесших жизни многих тысяч солдат и офицеров. На его мемориальных досках надпись: «Они погибли за Францию». Уточняя название своего фильма, автор говорит, что русские воины, выполняя союзнический долг на французской земле, прежде всего сражались и гибли за Родину. Но такая поправка не умаляет в глазах французских граждан значения подвига боевых друзей. Особенно дорога память о нем потомкам воинов Русского экспедиционного корпуса.
     «Маленьким кусочком России» названа и земля у местечка Сен-Элер недалеко от города Мурмелона. В свое время ее приобрели офицеры особых бригад под кладбище для боевых друзей и товарищей. Более семидесяти лет оно является местом паломничества русских во Франции. Сюда ежегодно на Троицу приезжают они семьями, чтобы почтить память предков. На экране: белая церквушка - храм Воскрешения Христа, священник, который кропит святой водой кресты, по-солдатски выстроившиеся на ухоженном погосте.
     Под барабанную дробь со знаменами частей бывших русских особых бригад проходят потомки, отдавая воинские почести усопшим. «В те два дня, - звучит голос за кадром, - они становятся единой русской семьей». И не только. Объясняя причину ритуала, ставшего традицией, князь Сергей Оболенский говорит: «Наша цель - увековечить память русских воинов, которые сражались во Франции. Показать, что мы были ее союзниками и всегда оставались ими». Как и все время оставалась у них надежда когда-нибудь вернуться на Родину.
     Жила она и у Вячеслава Ивановича Копылова - капитана и интенданта лейб-гвардии Павловского полка, с показа собрания которого начинается фильм. Об отце и судьбах людей Русского экспедиционного корпуса поведал в фильме его сын Юрий, врач по профессии и историк по призванию. Родившись во Франции, он вырос среди тех, для кого возвращение в Россию так и осталось несбыточной мечтой. «Только после смерти отца летом 1965 года, - вспоминает он, - нам с матерью удалось побывать на ее Родине. И все 15 дней она рыдала от счастья встречи с ней». Рассказывая о жизни во Франции русской эмиграции, Копылов отмечает, что она для них до середины тридцатых годов была не раем.
     
На снимках:
     - Полковник Генштаба граф А.А. ИГНАТЬЕВ — военный атташе во Франции (второй слева) с группой французских офицеров в гостях у командира 3-й русской Особой бригады генерал-майора МАРУШЕВСКОГО (в центре).
     - Уголок русского военного кладбища в Сен-Илере (Шампань).
     - 1916 год. Русские войска в Париже. Марш полков Особой бригады.
     - Р.Я. МАЛИНОВСКИЙ. 1916 год.
     - Памятник русским воинам, погибшим во Франции.
     
Экранизацию истории двух русских особых бригад во Франции времен Первой мировой войны автор фильма заканчивает показом печальной картины захоронений русских воинов в ту войну в Галиции, Польше и Восточной Пруссии. «Их реквием поет ветер, да воют волки. Деревянные кресты исчезли, могильные холмики сровнялись с землей, короли и президенты венков сюда не приносят», - звучит его текст за кадром. «Фильм Сергея Зайцева «Погибли за Францию» очень трогает русское сердце, восстанавливает горькую и драгоценную нам память. Очень находчиво снят, выразительный монтаж, хорошо влились солдатские песни. Спасибо С. Зайцеву и всем, кто приложил к фильму свое участие», - написал в отзыве Александр Солженицын.