Не иракский сценарий
     По итогам рассмотрения доклада генерального директора МАГАТЭ Мохамеда Эль-Барадеи «О ядерной безопасности Ирана» совет управляющих этой международной организации решил, что Тегерану следует присоединиться к соглашению о применении гарантий МАГАТЭ к ядерным программам неядерных стран. Подобный неагрессивный вердикт Международного агентства по атомной энергии, конечно, не устроил Вашингтон, который уже давно обвиняет Тегеран в том, что под прикрытием мирной энергетической программы иранские ученые и инженеры создают атомную бомбу. Вашингтон хотел бы услышать от МАГАТЭ куда более резкие обвинения, например, заявления о том, что инспекторы обнаружили на иранских ядерных объектах свидетельства производства оружейного плутония либо следы приготовления к такому производству. В этом случае МАГАТЭ передало бы вопрос о нарушении Ираном Договора о нераспространении ядерного оружия в Совет Безопасности ООН для введения санкций. И тогда события вокруг Ирана стали бы развиваться до некоторой степени по иракскому сценарию. Хотя американцам он и не нужен – потому что в таком случае последует опять та же «возня» в ООН, которую весь мир наблюдал в случае с Ираком.
     Впрочем, США по-прежнему подчеркивают, что для устранения «таких угроз» со стороны, в частности, Ирана США готовы опираться на дипломатию. Но не только Вашингтон всерьез говорит и о более «действенных мерах» – экономических санкциях, операциях по перехвату и «используемой в превентивных мерах военной силы – как в случае с Ираком». Но, судя по всему, до этого дело не дойдет, так как Тегеран, скорее всего, все же подпишет Дополнительный протокол. Хотя бы для того, чтобы лишить США предлога для силовой операции. Заминку же в этом процессе некоторые наблюдатели объясняют желанием руководства Ирана поступить так, чтобы это не выглядело как капитуляция перед Вашингтоном, который настаивает на подписании Дополнительного протокола.
     Нынешняя массированная пропагандистская атака на Иран предпринята скорее с целью проверки – посмотреть, что из этого выйдет. В это русло ложится и заявление старшего заместителя государственного секретаря США Джона Болтона, отвечающего за контроль над вооружениями, о том, что американское руководство оставляет за собой право предпринять военные действия против Ирана в связи с ядерной программой этой страны. Однако в обозримом будущем ждать военной акции вроде афганской или иракской вряд ли стоит: по экономическому, военному да и просто человеческому потенциалу Иран несопоставим с нищим Афганистаном и обескровленным санкциями Ираком.
     Наша справка. Регулярные вооруженные силы Ирана составляют около 900.000 человек, из которых до 670.000 насчитывались в сухопутных силах (вместе с корпусом стражей исламской революции), почти 100.000 – в ВВС, более 45.000 – в ВМС, а также около 135.000 – в силах безопасности. В боевом составе 44 дивизии (32 пехотные, 3 механизированные, 7 бронетанковых, 1 воздушно-десантная и 1 воздушно-штурмовая); 24 отдельные бригады (17 пехотных, 2 бронетанковые и 5 воздушно-десантных); 7 ракетных бригад; 10 артиллерийских групп; 18 групп ПВО и ЗА; 8 инженерных бригад различного назначения; 2 бригады химических войск; 4 бригады армейской авиации; 25 эскадрилий боевой авиации; 14 эскадрилий вспомогательной авиации; 6 бригад кораблей и катеров и 2 бригады морской пехоты (МП).
     На вооружении соединений и частей ВС ИРИ имеются: 32 ПУ ОТР; 84 ПУ ТР; 30 ПУ ПКР; 2.400 танков (1.500 по JCSS, 1.565 по IISS); 1.800 орудий полевой артиллерии (2.600 по JCSS, 2.395 по IISS); 700 РСЗО (250 по JCSS, более 889 по IISS); 4.000 минометов (5.000 калибром 60 мм и выше по IISS); 600 ПТРК; 900 безоткатных орудий; 270 самолетов боевой авиации; 375 боевых вертолетов; 164 ПУ ЗУР; 1.500 орудий ЗА; 1.700 ПЗРК; 26 надводных боевых кораблей; 3 подводные лодки; 170 боевых катеров.
     Очевидно, что в Вашингтоне разрабатывается принципиально иная стратегия в отношении Ирана. США вряд ли станут вводить войска в Иран, но могут последовать воздушные или ракетные удары, и после 2-3 месяцев бомбардировок будет разрушена вся инфраструктура, жизнь страны будет парализована, население будет недовольно бессилием руководства. Паника, страх, мощная агитация извне и как следствие – требование, чтобы власть ушла.
     Фактор оппозиции
     Реализация этих планов возложена на оппозицию. Почти неделю в Тегеране бушевали студенческие волнения. Дело доходило до стычек и даже перестрелок с силами безопасности страны. Студенты выдвигали политические лозунги и требовали демократических преобразований. Их выступления проходили под эгидой Национального совета сопротивления Ирана (НССИ), крупнейшей организации, оппозиционной нынешнему иранскому режиму. Похоже, что именно движение НССИ становится основным союзником США в борьбе против иранского режима.
     Надо сказать, что Национальный совет сопротивления Ирана – это не просто политическая организация. Это политическое крыло движения «Муджахеддин Хальк», настоящей армии, которая уже давно борется с исламским режимом в Иране. В 1986 году иранских моджахедов приютил известный враг Тегерана Саддам Хусейн – они создали базы на востоке Ирака и оттуда боролись с аятоллами и стражами исламской революции. Руководит движением «Муджахеддин Хальк» Масуд Раджави, муж главы политической организации НССИ Марьям Раджави, избранной в 1993 году «президентом Ирана в изгнании».
     У США в последние годы было довольно сложное отношение к движению «Муджахеддин Хальк». В 1997 году эта группировка была официально внесена США в списки террористических организаций. Вашингтон неоднократно заявлял о ее связях с «Аль-Каидой». Ситуация немного изменилась после войны в Ираке. Группировка «Муджахеддин Хальк» сразу заключила перемирие с американцами, отношение которых к ней стало более терпимым. По всей видимости, «Муджахеддин Хальк» из разряда «друг моего врага» (то есть Саддама Хусейна) перешла в разряд «враг моего врага» (то есть Ирана). И поскольку американское руководство почти официально заявило, что в предстоящей операции по смене режима в Иране основная ставка будет сделана на оппозицию, стало ясно, что движению «Муджахеддин Хальк» как единственной реальной оппозиции исламскому режиму отводится важная роль. Во всяком случае, президент Буш заявил о моральной поддержке антиправительственных демонстраций иранских студентов, за которыми и стоят муджахеддины.
     Как сообщается, в последнее время активизировались и операции ЦРУ, направленные на подрыв вооруженных сил Ирана. В этих целях используются контакты со старшим командным составом, которые были налажены несколько лет назад. Однако иранское руководство, будучи осведомленным об успехе американской разведки в «обращении» большого количества ключевых иракских командиров, попросту решило провести массовую «чистку» от возможных «инфицированных» членов высшего командования и старших полевых командиров, также увеличило присутствие в армии сотрудников отдела внутренней безопасности разведывательной службы SAVАMA и число преданных офицеров Исламской республиканской гвардии, входящих в состав бригадных и дивизионных штабов, для того чтобы наблюдать за любыми признаками предательства со стороны офицеров.
     ЦРУ и иранские агенты-диссиденты за последние недели истратили миллионы долларов, чтобы создать Ирану проблемы, и фактически добились некоторого успеха в Тегеране и ряде других городов, о чем и свидетельствуют прошедшие в них демонстрации протеста.
     Месть Вашингтона и море нефти
     В ноябре 1979 года иранские студенты захватили посольство США в Тегеране и удерживали его до января 1981 года. Попытки провести операцию по освобождению американских граждан оказались неудачными, США понесли потери. Конечно, забыть этого в США, которые сегодня явно имеют подавляющее военное превосходство в мире, не могут и намерены воспользоваться моментом своего могущества, чтобы в очередной раз показать, кто в мире хозяин. А заодно – свести старые счеты да «прикарманить» природные ресурсы этой страны.
     Газовые запасы Ирана оцениваются в 26 триллионов кубических метров, общий запас нефти в Иране оценивается в 96 миллиардов баррелей. Стране удалось привлечь иностранные инвестиции в нефтедобывающую и перерабатывающую отрасли. Обновляется оборудование, осваиваются новые технологии, ведутся поиск и разведка новых месторождений нефти и газа.
     Нефтяной привкус политики Вашингтона в отношении Ирана очевиден. США стремятся сократить свою зависимость от ближневосточной нефти, не трогают свои собственные ресурсы и активно строят в Персидском заливе и прикаспийском регионе стабильные прозападные режимы.
     Есть еще и внутриполитический для США аспект. Возможно, администрация пока не сделала окончательного вывода о том, кто из многочисленных врагов Вашингтона («ось зла» и страны-изгои) – самый «плохой парень». Но Иран из них всех – самая сильная страна и, по мнению американского обывателя, которому американские СМИ уже все давно про Иран рассказали, самая опасная. И если администрации удастся добиться победы над абсолютно чуждым американскому менталитету режимом, то все вопросы президентских выборов-2004 в США будут сняты сами собой.
     Проблему Ирака Вашингтон, по словам первого заместителя министра обороны США Пола Вулфовица, не смог решить экономическими методами из-за того, что страна «утопает в море нефти». Проблему Ирана полномасштабными экономическими санкциями наподобие иракских или югославских (со стороны США они и так объявлены и действуют, кстати, и против некоторых российских предприятий, в том числе и ВПК) также решить вряд ли удастся. Да и сами санкции мировое сообщество, сдается, не поторопится вводить, учитывая уроки Ирака, в котором ОМП – основной повод для начала военной операции и последовавшей оккупации этой страны, так и не представлено. К тому же многие государства имеют в Иране серьезные интересы, которые никто просто так терять не намерен.
     Очередной раскол
     Европейский капитал с удовольствием идет в нефтегазовый сектор Ирана. Особые надежды иранские власти связывают с разработкой и эксплуатацией месторождения Южный Парс, расположенного на ирано-катарской границе в Персидском заливе. Это самое крупное в мире месторождение природного газа способно привлечь гигантские иностранные инвестиции. По некоторым данным, запасы Южного Парса составляют 6 процентов от мировых. Кроме того, в районе Южного Парса на глубине 1.200-1.400 м обнаружены запасы нефти, позволяющие ежедневно добывать 100 тыс. баррелей.
     Иран подписал с итальянской компанией ENI контракт на разработку Южного Парса стоимостью 3,8 миллиарда долларов. Это самый крупный договор с зарубежной компанией после исламской революции 1979 года. Довольно активно в Иране работают британо-голландская Royal Dutch/Shell. Иран также планирует построить в расположенном на побережье Персидского залива городе Эселуйе крупное предприятие по переработке газа с Южного Парса. Строительство будет вести французская компания Total.
     Вообще Франция имеет огромные интересы в Иране, и не только в нефтегазовом секторе. Проиграв американцам все свои вложения в иракскую нефтяную отрасль и подвергаясь публичной порке со стороны Вашингтона за «антиамериканскую позицию» по Ираку, Париж явно намерен побороться за Иран. В частности, французская полиция осуществила самую масштабную облаву за последние 30 лет. Более тысячи стражей порядка провели одновременные обыски в квартирах и офисах, принадлежащих иранским оппозиционерам. В результате масштабной спецоперации в окрестностях Парижа за один день были задержаны более 150 членов движения «Муджахеддин Хальк», у которых изъяли около 7 миллионов долларов. Арестовали и Марьям Раджави. Официальный Париж заявил, что операция не что иное, как обычная борьба с терроризмом, что движение «Муджахеддин Хальк» входит в списки террористических организаций и борьба с ним – святое дело. Кроме того, было объявлено, что облава является частью антитеррористической спецоперации, которая началась еще в 2001 году.
     Операция французских спецслужб вызвала активное противодействие со стороны иранских иммигрантов. У французских посольств в некоторых европейских странах – Великобритании, Италии – прошли демонстрации иранских иммигрантов, которые традиционно завершились попытками самосожжения в знак протеста.
     Официальный Тегеран похвалил действия Парижа, назвав их «позитивным шагом со стороны Франции». Американское же руководство не стало торопиться с официальной реакцией на операцию против иранской оппозиции.
     Остальная Европа, впрочем, тоже не останется в стороне от схватки. МИД Великобритании разослал всем странам – членам ЕС предложение выдвинуть двухмесячный ультиматум Ирану с требованием прекратить разработку ядерной программы и согласиться на все требуемые мировым сообществом инспекции МАГАТЭ. В послании говорится, что основная цель ультиматума вовсе не беспокойство по поводу иранского оружия, а боязнь резких действий США. «Если давление США будет очень жестким, будет очень велик риск столкновения США и ЕС, который заставит нас выбирать, на чьей мы стороне», – говорится в заявлении.
     Обеспокоенность Лондона не случайна. Ведь на этот раз интересы США расходятся не только с французскими, но и с интересами других стран ЕС. Значит, война между Европой и Америкой из-за Ирана может оказаться серьезнее, чем из-за Ирака.
     Позиция России ясна
     Еще одной стороной конфликта является Россия, чье сотрудничество с Ираном вообще и в сфере мирного атома в частности США раздражает. Официальный Вашингтон периодически выдвигает обвинения против Москвы относительно того, что под предлогом мирного сотрудничества Россия якобы помогает Ирану реализовывать свою ядерную военную программу. И, по мнению Вашингтона, логика неприятных последствий со стороны мирового сообщества должна касаться не только стран, которые стремятся получить оружие массового поражения, но и стран, осуществляющих им поставки.
     Однако все претензии Вашингтона по иранскому вопросу в адрес Москвы остаются бездоказательными – несмотря на неоднократные требования России представить доказательства, США этого не делают. Тем не менее тема Ирана постоянно присутствует в американско-российском диалоге. Речь об Иране шла и на саммите президентов Путина и Буша в Санкт-Петербурге, и на встрече «большой восьмерки» в Эвиане. Эту тему в последнее время США постоянно поднимают на переговорах с российскими министрами обороны и иностранных дел, показывая, что, если Москва хочет сохранить нормальные отношения с Вашингтоном, придется занять более определенную позицию по Ирану.
     Что касается позиции России, то в ходе масштабной пресс-конференции на прошлой неделе Президент РФ Владимир Путин вновь ее обозначил: «принципиальная позиция заключается в том, что мы против распространения оружия массового поражения и за усиление режима нераспространения». По его словам, президент Ирана Хатами, с которым у него состоялся телефонный разговор, заверил Москву в том, что у Тегерана нет намерений создавать ядерное оружие и Иран готов присоединиться к программам по контролю МАГАТЭ. Россия же не намерена терять своих позиций в Иране, заявил Владимир Путин. «Иран – наш сосед, наш традиционный партнер. У нас есть определенная система и уровень межгосударственных отношений», – подчеркнул Президент России в интервью Би-би-си в преддверии своего визита в Великобританию.
     И последнее. В понедельник глава Иранской организации по атомной энергетике Голлям Реза Агазаде заявил, что все ядерные объекты страны открыты для инспекции со стороны Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), как это предусмотрено соглашением о гарантиях. Он вновь подчеркнул, что Иран выполняет обязательства, предусмотренные Договором о нераспространении ядерного оружия, под которым стоит его подпись. Иранская ядерная программа, отметил он в заявлении агентству ИРНА, абсолютно прозрачна, и Тегеран тесно сотрудничает в этой области с МАГАТЭ.