Справедливости ради надо сказать, что пишут. И издают. Но вот такого интереса к этим книгам, какой проявляли читатели к романам Валентина Пикуля, как не было, так и нет. Интерес к творчеству этого писателя был не просто огромным - массовым, всенародным! Причем отношение к нему читающей публики никак не назовешь однозначным. Если одни им восторгались, то другие так же взахлеб поносили его произведения. Особенно яростно - после выхода в свет романа «У последней черты».
     На одной из творческих встреч читатели передали Валентину Саввичу записку с вопросом: «Чем вы сами объясняете такой широкий интерес советских людей к вашим произведениям?» Пикуль ответил, что свою популярность считает «печальной». И объяснил: «К великому сожалению, у нас плохо знают родную историю. Я уверен: будь у нас лучше поставлено историческое образование, не было бы и такого интереса к моим романам».
     Мне неоднократно приходилось быть и участником, и свидетелем горячих, неравнодушных споров о творчестве этого писателя. Признавая, что Валентин Пикуль — явление в нашей литературе необычное, его читатели эту необычность воспринимали с разными знаками: или с плюсом и восклицательным знаком, или с минусом и знаком вопроса с многоточием. Вот только один пример.
     «Произведения Пикуля - дилетантская пачкотня, его безграмотность лезет из каждой строки, как солома из рогожного мешка. Это ловкий графоман и компилятор, нахватавшийся верхушек из сомнительных исторических источников. Его книги рассчитаны на таких же безграмотных, как он сам, обывателей. Кому еще интересен этот писака?..» - этот приговор записан мною дословно во время обсуждения романа «У последней черты» в Ленинградской писательской организации.
     Громкий успех Валентина Пикуля объясняли по-разному. Одни видели секрет популярности в необычайной работоспособности писателя, его творческой одержимости. Шутка ли - за тридцать лет работы в литературе выпустил в свет более двадцати книг. Другие говорили о легкости его подходов к сложным историческим событиям. Третьи считали его талантливым конструктором острых литературных сюжетов. Но Боже мой! Разве сегодня мало работоспособных литераторов, выпекающих свои книги, как блины, и лихо закручивающих сюжеты? Но о ком из них может так уважительно и страстно говорить вся страна, как говорили о Валентине Пикуле?
     Спрос времени рождает предложение художника. И, чтобы соответствовать этому спросу, творец обязан иметь собственную общественную позицию, четко осознавать, ради чего и во имя чего он берет в руку перо.
     Мне доводилось встречаться с Валентином Пикулем. Принял он меня радушно и с открытой душой, сразу перешел на «ты».
     - Мы почти одногодки, - сказал он, - подростками хлебнули войны, оба служим одному делу, чего нам «выкаться»...
     К началу войны Пикуль успел окончить только пять классов, пережил в Ленинграде первую блокадную зиму, весной 1942 года по льду Ладожского озера был эвакуирован в Архангельск по месту службы отца, который впоследствии погиб в звании батальонного комиссара в Сталинграде.
     - Первая блокадная зима была самой страшной, - вспоминал писатель, - но мы не просто выживали, чуть не каждую ночь дежурили на крышах, тушили немецкие зажигалки. Вот даже награду получил...
     Валентин Саввич с гордостью показал медаль «За оборону Ленинграда». Расспросил меня, каким образом я попал на фронт. Потом о себе рассказал:
     - Как-то увидел идущих по Архангельску строем ребят. Кто-то сказал, что это будущие юнги. Я пулей заскочил домой, схватил папку с иллюстрациями и статьями по морской тематике, которую собирал несколько лет, и бегом догонять строй. Вместе со всеми прошел через ворота флотского экипажа. Был меньше всех и худой, как палка. Да и комсомольской путевки не имел, как другие ребята. Но пошел напролом. Показал начальнику свои «научные труды», рассказал об отце, твердил, что хочу быть, как он, моряком. И начальник дрогнул, меня приняли. Что любопытно - мне в тот день, 13 июля, исполнилось 14 лет. В декабре уже на Соловках принял присягу...
     Окончив школу юнг, Валентин Пикуль был направлен на эсминец «Грозный», где наравне со взрослыми нес боевую службу под бомбежками и обстрелами врага, охотился за немецкими подлодками, сопровождал союзнические конвои.
     - Войне мы без остатка посвятили свою юность, - вспоминал Валентин Саввич. - Я ни о чем не жалею и отчетливо понимаю, что ни один школьный учебник, ни один учитель не дал бы мне столько знания жизни, людей, как тот суровый опыт, что получили мы в годы войны.
     Вернувшись с войны с тремя медалями на форменке, Пикуль решает посвятить себя литературе.
     - Почему именно литературе? - спросил я. - Ведь можно было пойти в военно-морское училище, стать офицером...
     - Морской романтикой я был переполнен, она требовала выхода, я должен был всем этим поделиться с людьми. Тогда мне казалось, что, если удастся рассказать о пережитом, это будет самым полезным поступком в моей жизни.
     Многие писатели военного поколения вынесли с войны такой запас впечатлений, наблюдений и мыслей, что им хватило материала на всю оставшуюся жизнь. Пикуль тоже мог бы черпать из этого бездонного колодца, не утруждая себя изнурительным изучением исторического наследия.
     - Мог, конечно. Но мне хотелось писать правду, а время для нее все не наступало. Мне здорово помог писатель Смирнов. Когда я начал читать его книгу о героях Брестской крепости, все время не мог отделаться от мысли, что такое в истории российского воинства уже было. Но где и когда? И я снова отправился в длительное плаванье, только теперь уже по волнам истории. И нашел! Крепость Баязет! Возникло желание связать прошлое и настоящее. Да, история, наверное, для того и существует, чтобы мы не забывали о своих пращурах.
     Вот как говорил Пикуль о труде исторического романиста: «Исторический роман обязан воспитывать читателя в духе осмысленного патриотизма, ибо нельзя быть патриотом сегодняшнего дня, не опираясь при этом на богатейшее наследство наших предков. Знание прошлого Отечества делает человека богаче духом, тверже характером и сильнее разумом. История воспитывает в нем необходимое чувство национальной гордости! Сравнивая прошлое с настоящим (и делая выводы на будущее), читатель должен знать, что наше государство не имело блаженных времен, а жизнь русского народа всегда была сопряжена с преодолением неслыханных кризисов».
     Размышляя о творчестве Пикуля, анализируя его знаменитые романы «Баязет», «Слово и дело», «Крейсера», «Из тупика», «Фаворит», «Нечистая сила», «Пером и шпагой», «Богатство», «Три возраста Окини-сан», «Битва железных канцлеров», наконец «Реквием каравану
     PQ-17», неизменно приходишь к выводу, что не только книга Сергея Смирнова подтолкнула писателя к изучению отечественной истории. Истинная причина гораздо глубже. То, что Пикуль увидел и пережил юношей в годы Великой Отечественной войны, заставило его задуматься об истоках мужества русского человека, о неразрывной связи подвига нашего народа в той бескомпромиссной войне с национально-патриотическими традициями, со всей сложной, предельно драматичной, но и героически прекрасной историей нашей Родины. Чувство любви к своему Отечеству, к своему народу, неутолимое желание служить ему и своей Родине - не здесь ли ключ к разгадке феномена Пикуля?
     Когда я рассказал ему о той свистопляске, которую творили некоторые ленинградские писатели при обсуждении его романа «Нечистая сила», и выразил искреннее недоумение по этому поводу, Валентин Саввич с улыбкой объяснил:
     - Реакция известной публики легко объяснима. Исторический роман всегда современен. Воссоздавая прошлое, автор всегда соотносит его с настоящим. Анализируя разложение царского самодержавия, я отчетливо видел, что Распутин был лишь вершиной айсберга, видимой фигурой тех тайных сил, которые дирижировали историческим действием. Такой подход к событиям встретил мгновенное сопротивление. В ход пошли ярлыки - давно испытанный прием. До сих пор вспоминаю то время с содроганием.
     - Ну, тут понятно... Но ведь и другие ваши исторические романы подвергались публичной экзекуции. Почему, Валентин Саввич?
     - У России всегда было много врагов и всегда будет. А захватчики всех времен очень отчетливо понимают значение исторической памяти народа. Вот почему вместо правдивой истории нам подсовывают отсевки, продолжают эту дурунду писать и сейчас. Вопрос об отношении к истории, к патриотизму и в наши дни видится далеко не отвлеченным и не чисто академическим. Русская история всегда была предметом идеологической борьбы. Сегодня - особенно острой.
     Валентин Пикуль очень серьезно готовился к работе над романом «Площадь павших борцов». Это о Сталинграде, где сложил голову батальонный комиссар Савва Михайлович Пикуль, его отец. Положив натруженную руку поверх лежащей на столе папки, Валентин Саввич устало сказал: «Это первый том. «Барбаросса». Почти готов». Немного помолчав, добавил: «Очень мало удалось найти материалов об отце. Те, кто с ним соприкасался в Сталинграде, называют отца настоящим офицером».
     - Я целенаправленно везде подчеркиваю, - говорил далее Валентин Пикуль, - что российский офицер - это всегда звучит гордо. Во все времена офицеры нашего Отечества дорожили своим званием, выше жизни ценили офицерскую честь. Сознательно связав свою жизнь с защитой Отечества, офицер военную службу принимает как профессиональное дело. А это очень непростая профессия, - он снял с полки томик «Крейсера», почти мгновенно отыскал нужную страницу и прочитал фразу, сказанную одним из героев: «Для военных людей всегда останется насущным коварный вопрос: «Ради чего мы живем?» Нас превосходно одевают, отлично кормят, нам воздают почести... за что?.. В час роковой битвы мы обязаны расплатиться с Россией... Именно в момент боя мы обязаны отдать Родине самих себя - до последней капли крови. И даже тот последний глоток соленой воды, что завершит нашу жизнь, мы должны принять от судьбы как наше святое причастие...»
     Словами героя романа Валенти
     н Пикуль выразил и свое отношение к воинскому долгу, к Отечеству. Отдавая всего себя без остатка Родине, он принял свой последний глоток соленой воды на боевом посту - за рабочим писательским столом...
     Я убежден, что глубинное познание совершенно неординарного явления в русской литературе - Валентина Пикуля - только начинается. Его именем названы школы, библиотеки, улицы. Стараниями верного друга и жены Антонины Пикуль написана книга о Валентине Саввиче, установлен памятник на его могиле. Учреждены литературная премия имени Валентина Пикуля и фонд, названный именем писателя, создан музей, в Петербурге на 4-й Красноармейской улице установлена мемориальная доска. С именем Пикуля бороздят воды Балтики современный теплоход и военный тральщик. Сотрудница Крымской обсерватории Людмила Ивановна Черных открыла новую планету и назвала ее именем любимого писателя. Отныне в далеких мирах Вселенной совсем рядом с космическим разумом живет и планета, носящая имя Валентин Пикуль. Но главная его планета - это все же Земля, наше общее с ним Отечество.