Время было военное
     Случилось! Летом 1944-го 45-й оборонный завод (Москва, Сталинский район) напрягся и вывез в 2 смены по 40 дней несколько десятков ребят своих рабочих в Михнево (вернее, еще и за 20 километров от станции). На первых порах ребята устраняли в пионерлагере запустение военных лет: прокладывали дорожки, оборудовали места для линеек (построений) и костров, восстанавливали спортивные площадки. Едва расчистили футбольное поле, установили ворота, вкопали несколько скамеек, как начались баталии. Играли старым-престарым, растрепанным, битым-перебитым мячом, который быстро «испускал дух», превращаясь в простой кожаный комок. И то благо: в городе-то в «дворовый футбол» играли тогда пустыми консервными банками. А в лагере через каждые 30-40 минут игра останавливалась, покрышку расшнуровывали, развязывали сосок камеры и самый сильный мальчишка надувал ее (товарищ при этом крепко закрывал ему ладошками уши), сосок снова завязывали, прятали в покрышку, которую по новой зашнуровывали, и игра возобновлялась.
     А фронт был в 150-200 километрах от лагеря. Однажды днем над лагерем, прямо над футбольным полем, низко-низко пролетел самолет со свастикой. Футболисты замерли. И долго молчали. Пока кто-то не сказал:
     - Улетел. Не вернется. Немцу не до нас. Давайте продолжим.
     
Необычный матч
     
В то июльское воскресенье, как обычно, футбол начался сразу после завтрака. Вдруг в лагере появились несколько легковых машин.
     - Наркомы приехали, - сообщила игрокам одна из девчонок.
     - Ну и пусть себе ходят, - решили ребята и продолжили свое занятие.
     Где-то через час несколько «наркомов» - мужиков солидных, в костюмах со строгими галстуками подошли к полю. А тут как раз настала необходимость «восстановить дух» у мяча.
     - Ребята, давайте мы вам мяч надуем, - предложил вдруг один из «наркомов».
     Игроки с радостью согласились, признавая, что «дыхалка» взрослых в несколько раз сильнее, чем у любого из них. Мужик, которого игроки окрестили «толстяк», надул мяч до звона, сопровождавшие «толстяка» намертво завязали сосок и красиво зашнуровали покрышку.
     - А можно и мы с вами сыграем? - воспользовался «толстяк» восторгом футболистов.
     - Ты что? Не видишь, в чем мы играем? - удивился один из капитанов («матка») команды. Одна команда играла только в трусах, другая - в трусах и майках.
     - Да мы и разденемся, разуемся.
     - Но вы нам все ноги переломаете, - добавил другой капитан - «матка».
     - Мы будем осторожны, - заверил «толстяк».
     В Славкину команду попали «толстяк» и «лысый». Игра обычно шла без судьи по дворовым правилам: кто кого перекричит или переспорит - иногда и кулаками помахивали. А тут все было вежливо. Мужики в споры не встревали, да и спорщики были сговорчивее. Крепких слов старались не применять.
     Вскоре случился казус: Славка по правому краю «протащил» мяч и дал пас стоящему перед воротами соперника «толстяку». Тот замахнулся ногой и... не попал по мячу.
     - Мазила, костыль, лапоть, кочерга, - это еще самые нежные слова, которые «толстяк» услышал от одноклубников. - Еще раз-другой промахнешься - выгоню, - предупредил капитан.
     От некоторых (особенно Славкиных) уличных слов старшая пионервожатая Аня залилась краской. Хорошо, вратарь быстро нашел в кустах мяч и ввел его в игру. А через пару минут «толстяк» забил-таки гол. Был и хохот: не зная, как обойти «наркома», широко расставившего ноги, пацан протолкнул мяч между ног дядьки и вслед за мячом быстро прополз на карачках и вышел один на один с вратарем. Уже при двузначном счете вожатый Андрей скомандовал:
     - Ребята, если хотите искупаться, заканчивайте.
     Подхватив одежку и обувку, все ринулись бегом к берегу речки Лопасня. Потом был обед. В столовой «наркомы» опять чинные - в костюмах и галстуках - проверяли, как кормят ребят.
     - Ну, как тебе обед? - спросил «толстяк» Славку.
     - Да так: немножко сыт, немножко нет, - ответил «краек» (правый крайний) футбольной команды.
     Вскоре наркомовская комиссия села в свои легковушки - «эмки» и укатила в Москву. Только после войны Славка узнал, что «толстяк» - это первый заместитель наркома авиационной промышленности (позднее - министр) Петр Васильевич Дементьев.
     
Улыбка вождя
     
По рассказам Петра Васильевича, через несколько дней после «детско-взрослого» футбольного матча в Михнево в Кремле Государственный Комитет Обороны подводил итоги первого полугодия. Итоги радовали: Красная Армия наносила гитлеровцам удар за ударом. Председатель ГКО, закругляя совещание, прохаживался с трубкой в руке:
     - Неплохо воюет товарищ Рокоссовский, - остановился около одного из присутствующих и вдруг сменил тему. - А наши руководители авиационной промышленности уже в футбол играют.
     - Товарищ Сталин, - встал нарком Алексей Шахурин, - хорошо поработал туполевский завод, пристроив детей на лето. Оживают ребятишки. Комиссия наркомата как увидела их смех и азарт, не устояла и решила подыграть им.
     Ох и рискнул Алексей Иванович. По неписаным кремлевским правилам нельзя было называть фамилию все еще опального конструктора. Во всех документах и докладах был только 45-й завод.
     Вождь строго взглянул в лицо наркома, сделал пару затяжек из трубки и стал рассматривать... брюки Алексея Ивановича. Видимо, представив руководителей авиапрома в одних трусах, вместе с мальчишками, пыряющими мяч босыми ногами, Иосиф Виссарионович улыбнулся:
     - А что? Давайте попросим товарища Шверника (председателя ВЦСПС. - Ред.) подумать об этом.
     Сталин сделал рукой с трубкой знак, разрешающий наркому сесть, и продолжил, глядя на Лаврентия Берию. - Красная Армия довольна нашими самолетами. Пора назвать их создателей.
     И тогда «Правда» вместе с «Красной звездой» ответили на указание вождя.
     20 августа - День авиации. Вся вторая страница заполнена указами и постановлениями о награждениях конструкторов, летчиков и руководителей авиапрома, о присвоении конструкторам генеральских званий. В тот день Андрей Николаевич Туполев стал генерал-майором, а летчик Александр Иванович Покрышкин - трижды Героем Советского Союза.
     24 августа - оружие победы. Бомбардировщик «Туполев-2», созданный советским конструктором А.Н. Туполевым...
     - Это же наш самолет! Это наша работа! - взволнованная бегала в тот день по лагерю старшая пионервожатая Аня. Казалось, что даже медаль «За трудовую доблесть» на ее платье засветилась радостью.
     С того дня и до конца смены в жизнь лагеря вошло что-то приподнятое, праздничное.
     
Щедрость наркома
     
В начале второго 40-дневного заезда в лагерь Славка заразился... шахматами.
     - Хватит тебе обыгрывать нас в шашки. Давай, я научу тебя шахматам. Тебе понравится, - сказал старый дружок еще с детского сада Валя Савушкин и показал, как ходят фигуры. Показал на свою голову. Славка захватил отрядные шахматы и целые дни ходил с ними по лагерю, приставая ко всем: «Давай сыграем!»
     Сначала проигрывал, потом стал играть на равных, а через пару недель уже всех обыгрывал. Футбол почти забросил. Вместо дружелюбного «Славик-краек» его стали иронично звать «Славка-доска». Ну и чего добился? А того, что все стали от него убегать:
     - Да ну тебя. С тобой играть безнадежно.
     И в конце смены Славка снова стал гонять мяч.
     Как-то незаметно подошел день отъезда из лагеря. На последней утренней линейке внутри строя-квадрата стояли столы, заваленные всякой всячиной. Это были подарки, на которые нарком, окрыленный поддержкой Председателя ГКО, выделил огромную по военному времени сумму, поставив заводчанам условие: не забыть ни одного даже самого озорного футболиста.
     «За активное участие в лагерной жизни и примерное поведение» («Значит, не для меня...» - подумал Славка) пошли дарения. Сначала оба капитана команд получили по новенькому футбольному мячу вратарям вручили настоящие вратарские перчатки, потом всем футболистам (кроме Славки) вручили трусы и футболки с надписью «Крылья Советов». Затем пошли подарки другим ребятам: юбочки - девчатам, кому-то - белые рубашки, некоторым - сандалии, многим - тюбетейки, под конец раздали коробочки с домино.
     - Ребята, остался последний подарок - шахматы. Кому отдадим? - спросила у «народа» Аня и показала большую сложенную доску.
     - Славику, Славке, - закричали со всех сторон.
     - Правильно. Хотя его поведение было не всегда примерным, он активно участвовал в спортивной жизни лагеря, - согласилась Аня.
     - Мне-е? Шахматы? - не веря, остолбенел футболист-шахматист. Но из оцепенения его вывели стоявшие рядом друзья.
     - Иди же, бери свой подарок, - вытолкнули они из строя счастливчика.
     Так подарок наркома закрепил на всю оставшуюся жизнь увлечение, захватившее пацана летом 1944 года.
     
Фото из газеты «Правда» от 24 августа 1944 г.: Ту-2 в боевом полете.