119 боевых вылетов на разведку и бомбоштурмовые удары по живой силе и укрепрайонам, зенитным и артиллерийским позициям сделал в Афганистане Сергей Соколов. 25 апреля 1984 г. истребитель-бомбардировщик Су-17М3, который пилотировал командир звена капитан Соколов, был подбит ракетой из ПЗРК. Летчик катапультировался, оказался в расположении душманов. Вот как об этом рассказывает он сам:

     «Я насчитал более 60 бандитов. Не сразу, но они меня заметили, окружили. Отстреливался из автомата, а «лимонку» берег для себя. Больше часа вел бой, нескольких душманов уложил, получил тяжелое огнестрельное ранение. Уже думал, что все, конец, но пришли «вертушки», нанесли НУРСами удар по «духам». Они побежали. Один вертолет сел, другой остался на прикрытии. Меня затащили в кабину, и там я потерял сознание от потери крови. Несколько раз приходил в себя и опять терял сознание. Окончательно лишился чувств уже в Кабульском госпитале, когда несли на рентген. Очнулся в реанимации, и у меня началась совсем другая жизнь, которую и жизнью-то назвать можно с трудом».

     Зажатую в руке гранату с выдернутой чекой у него выдрали уже на борту вертолета. Брошенная кем-то за борт, она взорвалась в воздухе.

     Пуля со смещенным центром тяжести повредила внутренние органы, перебила кости и нерв на левой ноге, были сломаны 3 ребра в области сердца. Врачи сражались за жизнь Сергея, и он боролся, как умел. Через неделю раненого эвакуируют из Кабула в Ташкент. Прямо в самолете делают еще одну операцию. Очнулся Соколов в реанимационной палате «с кишками наружу и весь в проводах». Потом был Красногорский госпиталь в Подмосковье.

     В августе, как только стал на ноги, поехал в свой полк в Мары. Передвигался с трудом, кишечник еще висел в пакетах снаружи. Помогли сестрички из медпункта аэропорта, куда Сергей пришел за обезболивающим лекарством. Дали прилечь на кушетке, на санитарной машине подвезли за билетом и к трапу самолета.

     Всего с 1984 по 1987 г. он провел в госпиталях почти два с половиной года. Это было самое тяжелое и страшное время в жизни молодого офицера. Таяла вера в возможность вернуться к летной работе, а когда перестали давать болеутоляющие средства, жизнь превратилась в мучение. Но Сергей в своих письмах к друзьям-летчикам обещал вернуться в строй. Очень поддержала его тогда и первая полученная им в декабре 1984 г. награда - орден Красной Звезды. А в марте Сергея окончательно выписывают из госпиталя, уверяя, что «отеки со временем рассосутся», а боли, если и не пройдут, то станут слабее. В это же время в штабе полка ему вручают второй орден Красной Звезды. А осенью потребовалась еще одна срочная операция. Оперировали Соколова в ноябре-декабре 1985 г. в НИИ урологии, в 57-й клинической больнице, после чего действительно стало лучше.

     «В октябре 1985-го я проходил лечение в НИИ урологии», - вспоминает народный художник РФ, академик, лауреат премии Ленинского комсомола Виктор Псарев. - Вместе со мной в палате лежал молодой летчик, раненный в Афганистане. Он был весь в проводках, тянущихся из живота. Я насчитал их более 20. Несмотря на мучительные приступы боли, он все время был в хорошем настроении, бодрым и веселым. Рассказывал анекдоты, подбадривал других. Я понимал, как ему тяжело, но исхудавший, бледный капитан держал боль в себе, не давал ей выплескиваться наружу, что иногда бывало с другими. Чувствовалось, что это не только мужественный, но и по природе своей очень чистый и совестливый человек, который не предаст и не подведет. Подкупала его целеустремленность. Мы сблизились и подружились. Вместе встречали новый, 1986 год. Мне очень захотелось написать его портрет. Серегины друзья привезли форму, и в течение двух дней он позировал мне в мастерской, хотя стоять ему было очень тяжело. Сейчас портрет выставлен в Музее Вооруженных Сил, а наша дружба продолжается по сей день».

     Сергею везло на друзей, и они его не забывали. Но самым большим другом стала жена Ирина, с которой в 2002 г. отметили «серебряную» свадьбу. Они дружили еще со школы. На родине, в Туле, родились и дети: в 1979 г. - старшая Анна и в 1984 г. - Михаил. Их поддержка помогла перенести не только боль, но и несправедливость, которая потом ломала многих «афганцев».

     Поступил на штурманский факультет Академии имени Гагарина, где учились боевые летчики, поблажек и скидок на здоровье не делали. Капитану Соколову же приходилось обращаться за медицинской помощью. «3 месяца учусь, 3 месяца лечусь, приходилось догонять, наверстывать». В 1988 г. из далекого Кабула пришла награда - афганский орден Красной Звезды, а в 1989 г., после академии, когда Сергей проходил службу в АПСС (авиационная поисково-спасательная служба), он был награжден орденом Красного Знамени. Старший офицер отдела организации и обеспечения беспилотных космических объектов, а затем старший штурман смены организационно-спасательного центра майор Соколов занимался организацией поисковой службы терпящих бедствие, в том числе спускаемых космических аппаратов, на территории всей страны. Суточные дежурства давали возможность заниматься в свободное время общественной работой. Именно в то время стали создаваться общественные движения ветеранов и инвалидов Афганистана.

     В 1993 г. Соколов стал работать в Комитете по делам воинов-интернационалистов при Совете глав Правительств СНГ. Возглавлял его тогда Руслан Аушев. «Приходилось врачевать так называемый «афганский синдром», - рассказывает Соколов, - тем более что все его последствия я почувствовал и на себе. Для меня лучшей реабилитацией было возвращение в авиацию, в ту жизнь, о которой я не мог не мечтать. Уверенность в том, что мечты сбудутся, я почувствовал в 1987 г., когда впервые с инструктором поднял в небо Як-52 с Тушинского аэродрома.

     С 1991 года началось мое освоение парашютных прыжков. Сначала прыгал на тандеме с инструктором, так называемом «кенгуру», затем на простом Д-1-5, потом перешел на более сложное «управляемое крыло». Участвовал в показательных прыжках в парке Горького с высоты 100 метров на водную гладь Москвы-реки. В основном все прыжки были на воду, потому что боялся повредить травмированную ногу. С 1992 г. начались и первые полеты».

     Благодаря друзьям, летчикам-«афганцам» Сергей осваивает вертолет Ми-2. С летчика-истребителя пришлось переучиваться на вертолетчика. Потом облетал Як-52, вертолеты Ми-8, самолеты Ан-2, Л-39 и боевой истребитель МиГ-29.

     «Получить официальный допуск к полетам в то время было практически невозможно, - вспоминает Сергей Соколов, - и бесполезно было твердить врачам о подвиге Маресьева и других пилотов-инвалидов. Втихаря я сел и в кабину новейшего МиГа. Мне пошли навстречу люди, понимающие ситуацию. По индивидуальной программе, с ведома генерального конструктора и начальника ЛИИДБ (Летно-исследовательской испытательной доводочной базы), в паре с летчиком-испытателем я совершил контрольные, а потом и самостоятельные полеты на МиГе.

     А официальное медицинское освидетельствование и допуск по индивидуальной оценке я получил в госпитале в Сокольниках. Упорно сопротивлялся лишь хирург. Осмотрев меня, он сказал, что «тех, кто дал вам летную и медицинскую характеристики, надо посадить в тюрьму вместе с вами». Это было 12 марта 1995 г., а 13 марта вышел Указ Президента РФ о присвоении мне звания Героя России. И врач сдался. Сейчас я прохожу по статье «индивидуальная оценка», которая разрешает медикам давать мне допуск к полетам и прыжкам».

     С парашютными прыжками теперь уже полковник Соколов не расстается до сих пор. Самый памятный из них - 18 апреля 1994 г. в составе 2-й международной экспедиции на Северный полюс.

     «Раньше я только читал о полюсе, - вспоминает Сергей. - И ведь пришлось прыгнуть в это «белое безмолвие». За бортом самолета минус 28 градусов, воздух чистый, легкий. Сверху, с высоты трех с половиной тысяч метров, это удивительное место, где сходятся все параллели и оси планеты, - просто большая льдина и море разломов вокруг, как в пойме реки. А на земле или, вернее, на льдине, после приземления все выглядит по-иному. Ледяные, в 3 этажа, голубые торосы до горизонта, плотный снег, удивительное вращение магнитной стрелки по кругу. И ощущение того, что ты находишься в экстремальных условиях, что не каждому судьба позволит побывать там. Это не в Турцию съездить. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни».

     С сентября 1995 г. Герой России полковник Соколов возглавил Егорьевский аэроклуб РОСТО, где когда-то начинал свою летно-прыжковую деятельность. Он сменил на этом месте своего друга, тоже летчика-«афганца», Илью Рыжкина, ушедшего в запас. Но еще долго Илья Иванович, оставаясь заместителем и другом нового начальника, вместе с Соколовым поднимал и поддерживал в трудное время родной аэроклуб. Чисто вертолетный Егорьевский клуб стал преображаться. Сначала появилось парашютное звено, потом пригнали Ми-8, Ан-2, Як-52, а в 2001 г. и реактивный Л-29. Сейчас Егорьевский аэроклуб готовит летчиков и парашютистов-спортсменов, в том числе и для сборной России, а также начинающих спортсменов и пилотов-любителей. За эти годы клуб стал выходить на международный уровень: строятся искусственная ВПП (взлетно-посадочная полоса), гостиничный комплекс, кафе, актовый зал, склады. К сожалению, из-за отсутствия финансирования строительство приостановлено.

     Ныне Герой России, кавалер орденов Красной Звезды, Красной Звезды Республики Афганистан, Красного Знамени, «За военные заслуги» полковник Сергей Соколов исполняет обязанности заместителя председателя Московского областного совета РОСТО по авиации.

     Расставаясь, Сергей извинился, что не может проводить меня: «Летаю и езжу на машине я хорошо, а вот ходить мне тяжело...»