В поисках задач
     Высказывание Густава Хеглунда, несмотря на его определенную неординарность, всего лишь одно из многочисленных заявлений и предложений по реформированию Североатлантического альянса (кстати, в Брюсселе не любят, когда так называют организацию, считая, что слово «альянс» несет негативный оттенок), которые в последние годы звучат из уст различных политиков и экспертов как из стран, входящих в эту организацию, так и находящихся вне ее. Эта проблема встала на повестку дня после самороспуска Организации Варшавского договора и распада Советского Союза. Изначальная эйфория от победы в «холодной войне» довольно быстро сменилась унынием. Оказалось, что без внешнего врага, а для большинства населения стран—участниц НАТО и Варшавский договор, и Советский Союз представлялись именно таким образом и ради защиты от него оно было готово идти на огромные лишения, дальнейшее существование блока потеряло смысл.
     Руководство организации в срочном порядке стало предпринимать меры, чтобы как-то компенсировать отсутствие противника и оправдать необходимость сохранения НАТО. Вначале оно занялось расширением альянса. Тем более, что желающих из числа бывших противников и новых стран, возникших в центре и на востоке Европы, приобщиться к «элитному клубу» западной цивилизации было более чем достаточно. Первую партию приняли скорее даже по инерции борьбы против «восточной угрозы». Да и вторая началась по той же причине. На некоторое время это помогло. Однако вскоре выяснилось, что новые члены ложатся тяжелой финансовой обузой на плечи старожилов, а в политическом плане стали своего рода разменной картой в борьбе за лидерство в НАТО, развернувшейся между Америкой и Европой (речь о ней пойдет несколько ниже). Поэтому в натовской среде зреет понимание того, что расширение НАТО вызвало большие проблемы. И неслучайно руководством альянса принято решение пока не спешить с дальнейшим приемом в альянс новых членов.
     Затем наступила очередь попыткам превратить НАТО в некую структуру, способную заменять международные организации. Так, во всяком случае, следует оценивать агрессию Североатлантического блока против Югославии в 1999 году. Ее проведение дало даже повод кое-кому в Брюсселе посчитать, что альянс становится по меньшей мере региональной силой, стоящей выше ОБСЕ и других межгосударственных организаций. Однако вскоре эти настроения исчезли. Более того, выяснилось, что агрессия, инициатором которой были Соединенные Штаты, преследующие на Балканах свои цели, привела к тому, что ведущие европейские страны НАТО пришли к выводу о необходимости создания собственной военной структуры, которая бы выполняла задачи, поставленные ей именно Европой, а не США. И хотя руководство альянса постоянно подчеркивает успешные коллективные действия против Югославии, для всех очевидно: они не устранили существующий на Балканах очаг напряженности, а всего лишь его притушили и превратили в постоянную головную боль европейских политиков, ратующих за укрепление безопасности и стабильности на континенте.
     Наступивший после этого период можно назвать промежуточным. НАТО продолжала существовать, готовилась к принятию новых членов, но никаких внятных концепций своего дальнейшего развития не предлагала. Ситуация изменилась после 11 сентября, когда страны Запада внезапно ощутили угрозу со стороны международного терроризма. НАТО с появлением нового противника словно почувствовала прилив сил. Началась мощная пропагандистская кампания альянса как фактически единственной структуры, способной оградить современную цивилизацию от этой угрозы. Впервые в истории НАТО была задействована пятая статья Вашингтонского договора, предусматривающая коллективные действия по отражению агрессии против одной из стран альянса.
     Оживление в Брюсселе, правда, достаточно быстро сменилось неуверенностью в собственных возможностях. Оказалось, что прежняя структура, предназначавшаяся для войны с СССР и его союзниками, не может эффективно противостоять малочисленным, но хорошо подготовленным организациям, скрывающимся в отдаленных от Запада районах, на которые не распространяется зона действий НАТО. Проявившиеся колебания среди некоторых членов альянса заставили США отказаться от первоначальных планов задействовать НАТО в контртеррористической операции в Афганистане и провести ее собственными силами, а также силами тех отдельных стран, кто поддержал Америку. И хотя НАТО все же пришла в Афганистан, а сегодня даже взяла на себя руководство миротворческими силами в этой стране, было уже поздно – в Вашингтоне поняли, что в определенных случаях можно обойтись и без альянса.
     Это еще более отчетливо проявилось в ходе подготовки и проведения войны против Ирака. Ряд членов НАТО, и прежде всего Франция и Германия, выступили против силовой акции в отношении Багдада, однако США не захотели прислушаться к голосу своих союзников по альянсу и ввели войска в Ирак.
     
Как совместить Марс и Венеру
     В результате многие аналитики пришли к выводу, что военные операции в Ираке и Афганистане стали еще одним убедительным доказательством абсолютной бесполезности НАТО. В частности, таков один из главных выводов новой книги сотрудника вашингтонского исследовательского института Като Кристофера Лэйна «Жертвы войны», опубликованной в США. Автор считает, что после окончания «холодной войны» Североатлантический союз как военная организация утратил всякий смысл для продолжения собственного существования. Тем не менее США продолжают настаивать на сохранении НАТО как военной структуры, считая, что она нужна им как для обеспечения своего мирового лидерства, так и для сохранения контроля за Европой.
     Но как раз это все более и не устраивает Старый Свет, стремящийся к объединению, самостоятельности, тихой и размеренной жизни. Америка до сих пор успешно правила «европейской империей» потому, что это была, по выражению известного историка Гейра Лундестада, «империя по приглашению». Иными словами, США доминировали в европейской политике, поскольку того хотели сами европейцы. Лидирующая роль США в делах альянса избавляла европейские страны, за исключением, пожалуй, Франции и Великобритании, от необходимости заниматься проблемами международной безопасности за пределами Европы. И в то время как разработка глобальной стратегии главным образом была возложена на Соединенные Штаты, «их партнеры по другую сторону Атлантики сконцентрировали усилия по формированию не имеющей аналогов европейской зоны мира и процветания».
     Но с некоторой поры именно глобальная политика США, в основе которой лежат не только огромная военная мощь и технологическое превосходство этой страны, но и готовность американцев к рискованным операциям, их высокомерие, вызывает тревогу у европейцев, больше склонных к осторожности и меньше — к игре с огнем. Поэтому они все чаще обвиняют Соединенные Штаты в излишне упрощенном подходе к внешней политике, в стремлении свести все к силовым методам. Новое серьезное обострение конфликта на Ближнем Востоке предоставило европейцам повод обвинить Вашингтон в безусловной поддержке Ариеля Шарона, в свою очередь американцы упрекают европейцев в недостаточной жесткости по отношению к террористам и даже в антисемитизме. Глубокие разногласия, возникшие в связи с нежеланием Америки примириться с ограничением ее суверенитета в рамках многосторонних организаций, также преподносятся как свидетельство серьезных противоречий между союзниками. Вспомним, что США отвергают план создания Международного уголовного суда, Киотский протокол, договор о глобальном запрещении противопехотных мин, меры контроля, предусмотренные конвенцией о нераспространении биологического оружия, и другие многосторонние инициативы.
     «Довольно делать вид, что Европа и Америка имеют общий взгляд на мир или даже существуют в одном и том же мире», - утверждает уже аналитик Роберт Каган. Разница потенциалов Европы и Америки теперь столь велика, что, как только дело доходит «до установления национальных приоритетов, выявления угроз, постановки задач на будущее или же разработки и воплощения внешней и оборонной политики, каждая идет своей дорогой». «Американцы представляют Марс, а европейцы – Венеру», – подчеркивает Каган, и эта метафора весьма точно описывает те разногласия и проблемы, существующие в трансатлантических отношениях.
     Какие же последствия все это может иметь для Соединенных Штатов, Европы и НАТО? Не исключено, что Америка может лишиться европейской помощи и поддержки. Конечно, это произойдет не вдруг, однако это может произойти, если она будет и впредь обходиться со своими союзникам так, как будто те для нее ничего не значат. Действительно, может показаться, что на сегодняшний день впечатляющие экономические достижения последнего десятилетия и огромный военный бюджет позволяют США действовать в одиночку. И все же подобный подход крайне недальновиден. Соединенные Штаты по-прежнему нуждаются в содействии со стороны их европейских союзников. Вероятнее всего, Америке, при всем ее неограниченном могуществе, еще долго понадобится политическая поддержка европейских держав, военные базы, сотрудничество в рамках международных организаций, миротворцы и полиция, деньги, дипломатическое посредничество при общении с другими странами и всеобщее доброе расположение.
     В свою очередь европейцы понимают, что сегодня, как никогда прежде, их безопасность зависит от событий, разворачивающихся за пределами Европы. И в случае раскола с Соединенными Штатами им придется также заняться наращиванием своего военного потенциала. Тем более если они претендуют на серьезное отношение к ним со стороны Вашингтона и всего остального мира. Однако проект создания европейских сил быстрого реагирования, столь шумно стартовавший три года назад, сегодня сталкивается с серьезными трудностями – его реализация движется слишком медленными темпами, отсутствует необходимое финансирование.
     
Изменения коснулись лишь командной структуры
     Поэтому совершенно очевидно, что, несмотря на споры и противоречия, Америке и Европе еще долго придется быть вместе. При этом они будут придерживаться двух концепций евробезопасности – региональной и трансатлантической. Первая подразумевает наличие собственных вооруженных сил Европы. Вторая – сохранение НАТО как гаранта трансатлантической солидарности. Казалось бы, что первая концепция должна всецело поддерживаться европейскими державами, в то время, как вторая играет на руку США. Однако это не совсем так: обе концепции тесно переплетены между собой. Свидетельств тому масса. Это, к примеру, и приведенное выше предложение председателя военного комитета Евросоюза финского генерала Густава Хеглунда по реформированию НАТО, и решение, которое приняли на прошлой неделе в Риме министры обороны стран - членов Евросоюза, когда они отказались создавать генеральный штаб европейской обороны отдельно от штаба НАТО в Брюсселе. «Излишние дублирующие и конкурирующие органы нам не нужны», - подчеркнул со своей стороны генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон.
     Так что, как бы то ни было, в ближайшее время НАТО не исчезнет, но ей придется найти такой вариант существования, при котором она сможет доказать свою полезность. В первую очередь Западному миру. И другого пути нет, как изменить себя. Этому был посвящен даже саммит НАТО в Праге. Однако он показал, что пока альянс не готов к радикальной трансформации и занимается лишь косметическим ремонтом своего фасада. В частности, это проявилось в решениях по изменениям в военной структуре НАТО. Так, на стратегическом уровне вместо союзного европейского командования и союзного атлантического командования создается единое союзное оперативное командование. Командование им будет осуществляться двойное, европейским штабом в бельгийском Монсе и американским командующим ВС США в Европе. Также создано союзное командование изменений (СКИ), отвечающее за дальнейшее реформирование военной структуры альянса. Оно будет состоять из объединенного боевого центра в Норвегии, нового центра боевой подготовки в Польше, объединенного аналитического центра в Португалии, а также центра подводных исследований в Италии.
     На оперативном уровне несколько изменилась структура региональных командований. Теперь их стало два. Северное командование разместилось в голландском городе Брунссуме. Южное командование в итальянском Неаполе. В состав каждого командования входят командные структуры по видам войск ВМС, ВВС и СВ. Кроме того, есть четыре постоянных и два мобильных объединенных центра воздушных операций (ранее 10). Появятся и силы быстрого реагирования, которые будут иметь в своем составе сухопутные, морские и воздушные компоненты и обладать высокой боевой готовностью. Ожидается, что к концу года силы будут располагать первоначальным оперативным потенциалом и что они будут полностью готовы к применению к октябрю 2006 года.
     Этими мерами руководство НАТО намерено существенно уменьшить количество штабов и других органов управления и одновременно создать более гибкие и эффективные объединенные оперативные формирования на многонациональной основе. Что говорит лишь об одном: вся мощнейшая военная машина НАТО остается прежней, а вот готовность ее к боевому применению возрастает.
     
Москва делает выводы
     Россия «внимательно следит за процессом трансформации НАТО и рассчитывает на изъятие прямых и косвенных компонентов антироссийской направленности и из военного планирования, и из политических деклараций стран—членов альянса». Об этом говорится в документах недавнего совещания руководящего состава российского военного ведомства. «Однако если НАТО сохранится в качестве военного альянса с существующей сегодня наступательной военной доктриной, это потребует коренной перестройки российского военного планирования и принципов строительства российских Вооруженных Сил, включая изменение российской ядерной стратегии», - подчеркивается в них.
     Возможно, кому-то покажется, что существует некоторое противоречие между этой позицией и готовностью России развивать сотрудничество с НАТО в рамках «двадцатки». Однако никаких противоречий здесь нет. Москва действительно намерена расширять взаимодействие с Североатлантической организацией по вопросам, представляющим взаимный интерес. Это еще раз подтвердил министр обороны РФ Сергей Иванов на неформальной встрече со своими коллегами из стран НАТО, состоявшейся на прошлой неделе в Колорадо-Спрингс. Как уже сообщалось, на ней шла речь о совместных действиях в обеспечении безопасности в Афганистане, борьбе с международным терроризмом и против распространения оружия массового уничтожения, по созданию системы противоракетной обороны театра военных действий и другим проблемам. У Совета России – НАТО есть неплохие наработки в области военной реформы, организации использования воздушного пространства, поиске и спасении подводных лодок. Конечно, в практической деятельности пока еще возникают определенные трудности, и прежде всего в том, как переложить принятое на высоком уровне политическое решение о сотрудничестве в данной области на язык конкретных проектов. Однако, думается, это дело времени.
     Вместе с тем в Москве не могут не обращать внимания на то, что предпринимаемые в НАТО шаги по трансформации альянса пока еще не коснулись тех сфер военного планирования и практических действий, которые носят антироссийскую направленность. Как написали бы раньше, «за миролюбивыми плакатами видны штыки империалистов». Что здесь имеется в виду? Например, расширение НАТО на восток, против которого Москва возражала и возражает до сих пор. Тем не менее в штаб-квартирах альянса ведут интенсивную работу по привлечению в НАТО стран в регионах, которые имеют для России и ее безопасности огромное значение. Или взять явную тенденцию к переброске натовских, прежде всего американских, военных баз с Западной Европы на территорию новых членов альянса. Руководство НАТО до сих пор не дало гарантий, что эти базы не появятся в странах Балтии, которые в следующем году станут полноправными членами НАТО. А это ведь всего лишь несколько сот километров до Санкт-Петербурга. Или взять натовские учения. Они сегодня проводятся, например, на севере Европы в районах, непосредственно прилегающих к России, чего не было даже в годы «холодной войны». Причем некоторые из учений имеют четко выраженный антироссийский характер. Например, в прошлом году в Норвегии и Польше состоялись широкомасштабные маневры НАТО, в ходе которых отрабатывались действия по отражению агрессии от некоего мнимого государства на востоке. Когда же «Красная звезда» попыталась выяснить у натовских представителей в Москве, какое государство имеется в виду и почему вдруг маневры проводятся с такой легендой, те лишь развели руками.
     Россия, конечно же, в таких случаях не может разводить руками. Она должна внимательно отслеживать подобные события, делать определенные выводы и принимать соответствующие меры по обеспечению своей безопасности. Что и подтверждено в документах состоявшегося в Москве совещания руководящего состава Министерства обороны России.