- Валерий Леонидович, что значит сегодня Дальний Восток для России?
     - В геополитическом контексте роль и место Дальнего Востока в решении проблем возрождения России на всех направлениях – экономическом, военно-политическом, социальном – объективно приобретает все большую значимость. Здесь расположена основная ресурсная база, здесь – основная территория России. Это транзитная территория, через которую осуществляется уникальная роль нашей страны как связующего звена между Европой и Азией. Поэтому, несмотря на то, что стратегических направлений у России достаточно, именно на Дальнем Востоке должны быть укреплены и всесторонне развернуты российские общенациональные позиции. В том числе, конечно, и в военном плане. Именно на это были направлены масштабные учения, которые проходили, в частности, на территории Приморского края в августе этого года.
     - Как вы оцениваете их результаты с позиции сенатора от Приморья?
     - Учения, прошедшие в Приморье, были чрезвычайно нужными, своевременными и актуальными. Прежде всего потому, что на военно-политическом, военно-стратегическом и военно-оперативном фоне отрабатывались вопросы, которые сегодня фактически оказались на нуле. Это вопросы организации и планирования, взаимодействия и скоординированного решения современных и перспективных задач национальной безопасности и обороны всеми ветвями власти, органами и структурами, которые объективно причастны к решению таких задач. Все это очень давно в комплексе не отрабатывалось.
     Вот возьмем, к примеру, одну из главных проблем Приморья, всего Дальнего Востока – массовую миграцию. Что и как должна делать федеральная государственная власть, власть субъекта федерации, военные, пограничники, таможня, медики и другие структуры в случае, скажем, массового наплыва беженцев из соседней страны? Когда этот вопрос был переведен в практическую плоскость, то оказалось, что возникает много конкретных и масштабных проблем.
     Например, организация пропуска мигрирующего населения на российскую территорию. Мы не можем исключать возможность масштабного вооруженного конфликта на Корейском полуострове. А раз так, то будут беженцы. Возьмем абстрактную цифру в 100 тысяч человек, хотя их будет, возможно, гораздо больше. Сколько нужно создать пропускных пунктов и как их нужно оборудовать для того, чтобы отделить мигрантов-беженцев, вынужденных переселенцев от террористов и бандитов? Как все это выявить? Какова пропускная способность одного пункта? Сколько специалистов необходимо на один такой пункт? Предположим, один КПП в составе трех – пяти сотрудников способен в течение суток непрерывного дежурства пропустить до тысячи человек. Пусть таких пунктов в этой зоне, где собираются беженцы, будет для круглого счета десять. А их – сто тысяч! Сколько времени в таком случае будет идти только пропуск? А где все это время эти люди будут находиться, что они будут есть и пить, где они будут спать, как они будут согреваться? Добавим сюда больных, которые там обязательно найдутся и которым нужны медицинская помощь и лекарства, и необходимость предотвращения эпидемий…
     Возникает огромный комплекс вопросов, которые можно решить только совместными усилиями многих министерств и ведомств, всех служб, способных мобилизовать эти ресурсы. Организация эффективного взаимодействия, рациональное использование всех имеющихся сил и средств, кстати, стали одним из важнейших выводов из прошедших учений. Потому что сама армия или флот, пограничная или таможенная службы, органы ФСБ или Внутренние войска МВД – никто самостоятельно такие задачи решить не сможет.
     - Видимо, поэтому одной из особенностей прошедших учений и стало участие в них многих министерств и ведомств как федерального значения, так и государственной власти субъектов Федерации?
     - Впервые за последнее десятилетие территориальные органы власти субъектов Федерации были непосредственно вовлечены и в планирование, и в деятельность по парированию угроз. Вот, скажем, Приморский край, на территории которого проходила основная фаза учений. В них участвовало непосредственное руководство края, начальники ключевых департаментов администрации края, районные администрации. И они увидели объемно все проблемы, а также как много ответственности за решение этих задач ложится на их плечи. Это принципиально важно, потому что опыта такой совместной работы ни у кого не оказалось. И они поняли, что необходимо знать, что, как, зачем и в какие сроки необходимо сделать, с кем взаимодействовать для решения проблем безопасности. Могу с уверенностью сказать, что в Приморье теперь это знают.
     - Почему учения проводили на Востоке? Разве это самый проблемный с точки зрения обеспечения национальной безопасности России регион?
     - В АТР существует целый ряд проблем и процессов, которые представляют потенциальную опасность для российских национальных интересов. Это проблемы, связанные с Корейским полуостровом, с Курильской грядой, бурный экономический, социальный и военный рост Китая. Это также проблемы защиты российских биологических ресурсов в этом огромном регионе. Известно, что порядка 40 процентов добычи морепродуктов происходит именно на Дальнем Востоке, а защита их оставляет желать лучшего по всем параметрам. Из-за этого Россия не только ежегодно теряет только на морепродуктах, по разным оценкам, от 4 до 12 миллиардов долларов, но и сдает свои позиции в этой важной сфере.
     Сегодня становятся актуальными проблемы реализации крупномасштабных и имеющих геостратегическое значение проектов на Дальнем Востоке. Например, прокладка трубопроводов от Ангарска на Находку с ответвлением на Дацин. Причем речь и о нефте-, и о газопроводе, и о создании инфраструктуры, связанной с ними. Достигнута принципиальная договоренность с Японией о строительстве в Приморье крупного нефтеперерабатывающего комбината. Инвестиции, конечно, будут японскими, но предприятие-то будет российское, и работать на нем будут приморцы… Все это в том числе решает и очень серьезную для российского Дальнего Востока проблему – закрепление на его территории населения.
     В настоящее время Институт геополитической информации «Энергия» серьезно занялся системным анализом всего комплекса проблем российского Дальнего Востока, включая энергетическую составляющую под углом зрения национальной безопасности России. Кстати сказать, в наступившем столетии проблема энергетической безопасности промышленно развитых стран, ритмичного удовлетворения растущих потребностей их экономик в сырьевых и энергетических ресурсах становится одной из ключевых, определяющих долгосрочные перспективы развития государств. И я думаю, наш институт поможет вычленить узловые аспекты в вопросе обеспечения энергетической безопасности России, помочь выработать оптимальные модели реализации крупномасштабных проектов развития Дальневосточного региона, в том числе и строительства трубопровода на Находку.
     - В этой связи, видимо, особенно актуальна проблема миграции китайцев на российский Дальний Восток. Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию в этом аспекте?
     - На мой взгляд, сегодня реальной угрозы массовой миграции из Китая для Приморского края России не существует. Конечно, исключать этот вызов – физическое освоение выходцами из Китая российской территории – нельзя.
     Есть другая проблема, связанная с Китаем и которая сегодня гораздо более опасна и требует принятия срочных и адекватных мер. Это незаконное пересечение границы для браконьерского освоения российских ресурсов. Примеров такой деятельности китайцев более чем достаточно. Недавно наши пограничники задержали нескольких браконьеров. Они убили тигрицу, отрубили ей лапы, так как по китайской медицине в тигриных лапах содержатся очень полезные для человека вещества. Это, к сожалению, распространенная практика и массовое явление. А тигры, напомню, – это для всего человечества «золотой фонд» и Красная книга природы. Та же история с медведями, хищническим уничтожением российских плантаций женьшеня, ценных пород дерева, не говоря уж о морских биоресурсах… Вот где опасность. Ну и плюс к этому, конечно, незаконная коммерческая деятельность. С ней борьба ведется.
     - Непосредственным соседом России является одна из ключевых стран АТР – Япония. Как вы оцениваете сегодняшние отношения с этим государством? Насколько, на ваш взгляд, изменится политика Токио по отношению к России в связи с переизбранием Дзюнъитиро Коидзуми?
     - Я считаю, что совместными усилиями России и Японии удалось повторить тот реалистический и конструктивный поворот в наших отношениях, когда политика не блокирует развитие экономических, социальных, культурных, гуманитарных и даже военных связей. Наоборот, политика эти связи обслуживает. И те проблемы в российско-японских отношениях, существование которых мы объективно признаем, с «возвращением» Коидзуми пока остаются отодвинутыми на уровень рабочих групп, которые совместно исследуют проблемы и изучают возможности их решения. При этом я хотел бы подчеркнуть, что на уровне народов у России и Японии никаких проблем нет. Все существующие трудности – от политики, и решать их нужно разумно и конструктивно.
     Вместе с тем я глубоко убежден, что, если Япония не хочет оказаться на периферии большой политики и стратегии, она просто обязана опережающими темпами развивать взаимоотношения с Россией. Тем более что Токио найдет в России поддержку – наша страна заинтересована в партнерских отношениях и японских инвестициях в Дальний Восток. Но при этом Москве необходимо равноправие, взаимная выгода и добрососедство. С выполнением этих критериев японской стороной, на мой взгляд, перспективы развития отношений наших стран остаются весьма радужными и отката в них не произойдет.
     - Аналитики за рубежом не исключают возможности вооруженного конфликта на Корейском полуострове, что вызвано и недавно появившимся ядерным фактором. Конечно, просто так подобные опасения не появляются… Насколько все это может ощутить на себе Россия?
     - Естественно, что Россия, реалистично оценивая риски и угрозы своей безопасности, не может сбрасывать со счетов фактор Северной Кореи. В отношении КНДР, включая ядерную программу этой страны, позиция Москвы ясная и неконъюнктурная.
     Именно Россия добилась того, что Северная Корея все же пошла на переговоры с ведущими государствами региона, без которых она существовать фактически не может. И эта работа продолжается, есть очень серьезное российское влияние на процессы вокруг КНДР. Оно выражается, например, в экономическом сотрудничестве, вовлекать в которое Северную Корею стремятся не все государства региона. А Россия, в частности администрация Приморского края, разработала с властями КНДР проект соглашения по экономическим вопросам. В нем достигнуты договоренности по нескольким позициям, которые помогут конструктивному взаимодействию России и Северной Кореи.
     Во многом северокорейский кризис спровоцирован действиями США. И стремление обладать оружием массового поражения как единственно действенного и реального инструмента обеспечения военной безопасности характерно не только для Северной Кореи, этот процесс не единичный. К этому их просто вынуждает оголтелое и безоглядное применение под различными предлогами военной силы, которое практикуют США. В Северной Корее это приняло гротескную форму. И задача мирового сообщества – дипломатическими и политическими методами, шаг за шагом снимать напряженность и не допустить, чтобы северокорейский вызов перерос в риск, в том числе и для России, а затем стал опасностью и реальной угрозой. С российской позицией соглашается Китай, здесь нас поддержала Япония, с этим вынуждены согласиться США. И если между всеми этими странами в данном вопросе не будет трещин, то совместными усилиями мы все добьемся безопасности, стабильности и мира в таком чувствительном регионе, как Азиатско-Тихоокеанский.
     - Спасибо за беседу.
     


     «Этот регион требует сегодня особого отношения как в части стратегического видения его перспектив, так и в организации текущей каждодневной работы всех уровней власти. А географическая отдаленность региона от центра России, протяженность морских и сухопутных границ предъявляют повышенные требования к вопросам обеспечения безопасности».
     Президент России Владимир ПУТИН
     (из выступления на заседании Совета безопасности РФ).