Было решено проверить всю технику Зарубина. Каждый день работы проверочной комиссии приносил все новые неприятные сюрпризы. Акт ревизии зафиксировал недостачу большого числа приборов ночного видения.
     На время проведения дальнейшего расследования командир отстранил прапорщика от должности. Для этого следовало передать хранилища, за которые он отвечал, другому человеку. В ходе приема-передачи должности были выявлены новые недостачи. Пропали топливные насосы высокого давления (ТНВД), устанавливаемые на двигателях автомобилей. Причем 5 новых насосов, которые должны были стоять на еще не обкатанных машинах, были заменены старыми, бывшими в употреблении и непригодными к эксплуатации. А два новых насоса, снятых с техники и, вероятно, подготовленных к хищению, были найдены в хранилище.
     За дело взялись следователи гарнизонной военной прокуратуры, возглавляет которую полковник юстиции Вадим Бессонов. Они пришли к выводу, что Зарубин сознательно, используя свое служебное положение, похищал находящееся у него на ответственном хранении государственное имущество. Он снял с двигателей спецавтомобилей 18 ТНВД на общую сумму 216 тысяч рублей. Затем вынес их за территорию части и продал по 2.000 рублей за штуку, притом что стоимость одного насоса составляла 12 тысяч.
     В начале июня прошлого года Зарубин снял со спецмашин два прибора ночного видения. Новоявленный «бизнесмен в погонах» продал их некоему гражданину Седышеву за 14.000 рублей, кстати, стоимость одного ПНВ составляет 73.700 рублей.
     Ранее прапорщик изъял из спецаппаратуры около 40 электронных плат с деталями, содержащими драгоценные металлы, на сумму 18.954 рубля. Их Зарубин также продал, не задумываясь, что, заработав на этой сделке около 600 рублей - копейки по сравнению с действительной стоимостью приборов! - он практически уничтожил их, поскольку собирались они из деталей, произведенных в республиках бывшего СССР. Теперь специальные машины, на которых эти приборы были установлены, не могут быть использованы по прямому боевому предназначению.
     Было доказано, что прапорщик Зарубин своими действиями нанес государству ущерб на общую сумму свыше 380 тысяч рублей. В целом же по акту ревизии сумма недостач военной техники и имущества в части составила 1.391.968 рублей 62 копейки. Эта цифра была названа на заседании военного суда, который рассматривал дело Зарубина.
     Подсудимый виновным в хищении признал себя частично: мол, действительно похитил 18 топливных насосов, 2 ПНВ и около 40 электронных плат. Другого имущества, недостачу которого выявили следователи военной прокуратуры, он не похищал. Прапорщик оправдывался: крал из-за трудного материального положения семьи, нужно было оплачивать обучение жены, содержать малолетнего ребенка…
     Денису Зарубину в феврале исполнится 24 года. Он представитель той молодежи, мировоззрение которой формировалось в период становления в стране дикого полукриминального капитализма. Помните начало 90-х, когда некоторые СМИ убеждали общество, что неважно, каким способом происходит первоначальное накопление капитала? С телеэкранов и газетных страниц отдельные, уже «состоявшиеся» бизнесмены и политики, чьи имена были тогда у всех на слуху, утверждали: нет ничего страшного, что деньги достаются предприимчивому человеку, преступающему закон. Зарубин хорошо усвоил этот постулат. Им и руководствовался, когда после срочной службы решил стать прапорщиком и заключил с армией соответствующий контракт. И уж совсем как манну небесную рассматривал он свое назначение на должность начальника отдела хранения...
     Суд признал Дениса Зарубина виновным в совершении ряда противоправных действий, ответственность за которые предусмотрена тремя статьями Уголовного кодекса РФ. Теперь несостоявшийся предприниматель в погонах проведет три года в исправительной колонии общего режима.
     Но вернемся к эпизоду суда, рассмотревшего дело Зарубина, в котором показания давал начальник технического отдела воинской части подполковник Александр Малытченко. Он в составе комиссии с октября 2002 по февраль 2003 года осуществлял прием техники и должности прапорщиком Зарубиным от увольняющегося в запас прапорщика Володина. Офицер утверждал, что проверка проводилась серьезно, в конце рабочего дня хранилища опечатывались пломбиратором комиссии и из них ничего не могло пропасть. Согласно справке-расчету при сдаче техники у прапорщика Владимира Володина из-за некомплектности передаваемых материальных средств была выявлена недостача на сумму 25.452 рубля, которую он полностью возместил. После окончания приема техники, утверждал Малытченко, у Зарубина ни к членам комиссии, ни к сдавшему должность Володину никаких претензий не было.
     Между тем претензии должны были бы быть к работе самой комиссии, и не только к этой, но и к другим, которые осуществляли в части итоговые и контрольные, плановые и неплановые, комплексные и специальные проверки.
     Еще до начала следствия по делу Зарубина на «черный рынок» области, где дислоцирована часть, была выброшена партия армейских приборов ночного видения. Реализовывал ее не Седышев, как в случае с Зарубиным, а другой посредник – гражданин Ю. Колоколов. В суде, который рассматривал уже уголовное дело прапорщика запаса Володина, Колоколов покажет, что в конце лета 2002 года к нему приехал теперешний подсудимый и привез два ПНВ. Володин пояснил, что они со списанной техники, и попросил их продать. Колоколов приборы продал, а деньги, по 3 тысячи за штуку, передал прапорщику. Через неделю Володин привез еще один ПНВ и также попросил реализовать. Колоколов оставил его у себя, поскольку не нашел на товар покупателя, а в последующем этот прибор он «добровольно выдал сотрудникам милиции».
     Мы уже говорили, что при сдаче должности начальника хранилища у Володина комиссией части была обнаружена недостача. Почему же не было выявлено отсутствия ПНВ в ходе приема-передачи должности? Не выявили их пропажу и две другие комиссии, назначенные командиром части в октябре 2002 и в марте 2003 годов. Не обнаружилась она и в ходе ежегодной инвентаризации материальных средств, а также в ходе итоговой проверки. Все это, по нашему мнению, следствие недобросовестного исполнения обязанностей должностными лицами части, на которых возложены контроль и учет, обеспечивающие сохранность материальных средств.
     Кстати, поступившие в свое время в часть с завода-производителя специальные машины уже были не полностью укомплектованы приборами ночного видения. Но если в одних формулярах отметки поставщика о неукомплектованности машин имелись, то в других они отсутствовали. О том, что на некоторых спецавтомобилях ПНВ установлены, прапорщик никому не сообщил.
     Да и сами формуляры не были заполнены должным образом. В них имелись штампы ОТК, но не были, как это положено, проставлены номера приборов ночного видения. Уже позже, когда факт кражи ПНВ стал очевиден, в части попытались разобраться в порядке заполнения формуляров на заводе-изготовителе. Офицеру, проводившему административное расследование, на ОАО «Завод Тула», куда он был откомандирован, не смогли толком объяснить, почему в формуляры спецтехники не были вписаны номера приборов.
     Этим попустительством заводчан и воспользовался начальник хранилища, чтобы поправить свое материальное положение. Тем более что никто из должностных лиц, кому было положено принимать технику, не удосужился самолично убедиться, чем все-таки реально оборудованы дорогостоящие спецавтомобили.
     На суде начальник отдела хранения майор Сергей Родякин и начальник технического отдела подполковник Александр Малытченко, он же председатель комиссии по приему техники, пояснили, что спецмашины принимали и проверяли исключительно по формулярам, и с уверенностью сказать, были ли они фактически укомплектованы приборами ночного видения, не могут. Все было отдано на откуп прапорщику…
     А в результате гарнизонный военный суд признал Владимира Володина виновным в хищении чужого имущества с использованием служебного положения.
     На судебных процессах, рассмотревших уголовные дела двух начальников одного и того же отдела хранения, прозвучало немало нелицеприятных слов в их адрес. Нелестно отзывались о них непосредственные начальники и при производстве работниками гарнизонной военной прокуратуры следственных действий. Мол, они не следили за комплектностью, наличием и качественным состоянием хранящейся у них техники. Не соблюдали правила приема, хранения, выдачи и сдачи материальных средств. Не вели должный количественный и качественный учет материальных средств. Наконец, злоупотребляли спиртными напитками в рабочее время. Но чем занимались в это время сами начальники, почему своевременно не приняли меры, которые предотвратили бы порчу и хищения подчиненными военного имущества?
     Армейская жизнь строго регламентирована. В Уставе внутренней службы ВС РФ четко изложены обязанности должностных лиц. Именно командир воинской части обязан принимать меры по сохранению, содержанию в исправном состоянии и правильному использованию вооружения, военной техники и других материальных средств, периодически проверять их наличие, состояние и боевую готовность. Ему вменено проводить не реже двух раз в год смотр вооружения и военной техники, а результаты смотра объявлять в приказе. Полковник Николай Тарасов пребывает в должности с 1998 года, но чутье командира слишком поздно подсказало ему, что в одном из подразделений дела идут, мягко говоря, неважно.
     Не сомневаемся, что формально проверки, предписанные уставом и другими документами, регламентирующими порядок учета и хранения военной техники, в этой части проходили, но, как видим, эффективность их была нулевой. Знали ли Зарубин и Володин об этом? Несомненно. В обратном случае они ни за что не рискнули бы встать на путь совершения преступлений.
     Заместитель командира по вооружению - начальник технической части согласно уставу обязан проверять не реже двух раз в год техническое состояние вооружения, военной техники и других материальных средств. А подполковник Александр Малытченко в то время, когда подчиненные ему прапорщики выносили из части военное имущество на сотни тысяч рублей, даже не удосужился побывать на бортах специальных боевых машин, чтобы самолично убедиться, какими приборами они оборудованы.
     Смеем утверждать: если бы в части, о которой идет речь, неукоснительно следовали предписаниям Руководства по учету вооружения, техники, имущества и других материальных средств, никаких краж здесь не было бы и в помине.