С картины Ильи Глазунова
«Сто веков»
     Века. Века. Под вашими пластами,
     Меж глиной и песком в глубинах тьмы,
     Под тяжкими державными гербами
     Спрессованы с царями и рабами
     История, События, Умы.
     И жизнь, и смерть - все в глыбе отразилось,
     Престол, тиран, закон и блудный смех,
     Разврата слизь, разнузданная гнилость,
     Немая роскошь с бедностью слепилась,
     Рыдает праведность и кровоточит грех.
     Мой черный век. Достоин он распятья,
     Он полон слез, и подлости, и лжи,
     Он не остыл. В нем углятся проклятья,
     Где алчность каждый раз меняет платья,
     А для Добра - пустыни миражи.
     Века. Века, вы крутизны ступени.
     Поди спроси, куда они ведут?
     Алмазами блеснет ваш гений
     Иль в пропасти застынут ваши тени,
     Холодным отражаясь светом руд.
     И нам нести свой тяжкий крест мучений,
     Разрушив храмы, нравы, города.
     Стать вехою грядущих поколений,
     Уступами подъемов и падений
     И ждать смиренно Божьего суда.
     * * *
     Было все: и дожди, и метелица,
     Звон клинков и удары копыт.
     Как во сне, позабытая мельница
     Сиротой у дороги стоит.
     Что ей видится? Что ей помнится?
     Что ей чудится в той стороне?
     Задыхаясь, проносится конница.
     Горько стонут колосья в огне.
     Отмечталося, отмололося,
     Жизнь ушла, как под косу трава.
     Сколько лет до последнего колоса
     Перетерли судьбы жернова.
     И грустит одинокая мельница,
     Не постигнет: ее ли вина?
     На пригорке стоит, как отшельница,
     Нынче боль никому не нужна.
     * * *
     Как костер, полыхает в ночи,
     Разгорается яростью пламень,
     Надрывается звон каланчи,
     И от ужаса плавится камень.
     На костре кто-то раньше сгорел,
     У огня кто-то руки погрел,
     Упокоив себя пылким жаром,
     Упиваясь кровавым пожаром.
     То ли вышел с огнем Прометей?
     То ли с факелом бродит Иуда?
     От огня - ни ясней, ни теплей.
     И взывает звонарь сквозь миры,
     Сквозь огонь и кровавые грозы:
     - Погасите скорее костры!
     Душу жгут закипевшие слезы...