- Александр Евгеньевич, подвижническая деятельность вашего коллектива вызывает восхищение. Вот уже 12 лет вы упорно и целеустремленно работаете на ниве военно-политического просвещения. Благодаря «Российскому военному сборнику» многие читатели приобщились к отечественной военной классике. Тем не менее даже наиболее «продвинутые» из них до появления книги «Афганские уроки» почти ничего не знали о Снесареве...

     - Андрей Снесарев был человеком высочайшей общей и военной культуры, «эталонным» офицером русского Генерального штаба, разведчиком, талантливым военачальником, ученым-востоковедом с мировым именем, геополитиком, географом... К тому же он блистательный журналист, оперный певец (окончил студию Прянишникова, дебютировал на сцене Большого театра), кандидат математики, полиглот (знал 14 языков). Служил в Туркестанском военном округе, Генеральном штабе, был в командировке в Британской Индии. Во время Первой мировой войны командовал полком, бригадой, дивизией, корпусом, войсками Северо-Кавказского военного округа, Отдельной Западной армией. Георгиевский кавалер. Вот как характеризовал его в своих воспоминаниях С.М. Буденный: «Андрей Евгеньевич Снесарев... Впервые я встретился с ним летом 1918 года под Царицыном (тогда он был командующим Северо-Кавказским военным округом)... Это был генерал типа Брусилова — крупный военный специалист, боевой и всесторонне образованный».
     Впоследствии Снесарев возглавлял Академию Генерального штаба РККА, Институт востоковедения, состоял профессором Военной академии им. М.В. Фрунзе, Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского, Военно-политической академии. В 1928 году ему — одному из первых — присвоено почетное звание Героя Труда. В 1930 году он был арестован, дважды приговорен к расстрелу, четыре года провел в соловецких лагерях. Освобожден «условно-досрочно по состоянию здоровья» в 1934 году.

     - А что способствовало освобождению после столь сурового приговора?

     - Время больших репрессий еще не наступило. К тому же жена и друзья хлопотали перед Сталиным и Ворошиловым, которым «царский генерал» был лично известен. В результате появилась записка следующего содержания: «Клим! Думаю, что можно было бы заменить Снесареву высшую меру десятью годами. И. Сталин». Кстати, в 1989 году этот документ был продан за несколько тысяч фунтов стерлингов в Лондоне на аукционе «Сотбис». Кто нажился на этом, так и остается загадкой. Но вернемся к Снесареву.
     Даже находясь в лагере, 67-летний генерал стремился использовать время заключения с максимальной пользой для Отечества. В апреле 1932 года он пишет начальнику лагпункта: «Я считаю существенно желательным, чтобы мои научно-литературные занятия велись с нагрузкой по лагерю, и притом в таком порядке: от 9 до 15 часов я работаю, а остальное время будет предоставлено в мое распоряжение для научно-литературных занятий, которым была посвящена вся моя жизнь... Сообщаю, что могу написать в короткий срок третью и четвертую части книги об Индии, книгу воспоминаний и размышлений «Во главе двух дивизий», «Очерки современной стратегии», по которым материал полностью собран и продуман, а курс лекций по этой теме прочитан в военной академии». Разве это не пример истинного патриотизма? Именно на таких примерах гражданственности и мужества следует воспитывать нынешних и будущих защитников Отечества.

     - В феврале этого года отмечалось 15-летие вывода советских войск из Афганистана. В беседе с воинами-«афганцами» Президент России Владимир Путин обратил внимание на необходимость изучения и практического использования афганских уроков. Думается, речь идет не только о событиях 70 - 80-х годов прошлого столетия, но и о более ранней истории, в том числе о востоковедческом наследии Снесарева. Что вы скажете по этому поводу?

     - Стыдно признаться, но мы почти не пользуемся уроками истории, не воспринимаем собственную (блистательную и солидную!) военную классику, не желаем изучать ее основательно. Как Иваны, не помнящие родства, предпочитаем по-прежнему цитировать Клаузевица и Сунь-цзы. И при этом забываем о своих выдающихся военных умах. Таких, например, как Александр Андреевич Свечин и Андрей Евгеньевич Снесарев. А ведь их идеи привязаны к российской почве, носят практический характер, нацелены не только на позитивное развитие Вооруженных Сил, но и на укрепление геополитических позиций России.
     Оценивая события 1979–1989 годов, генерал армии Валентин Иванович Варенников в своих мемуарах, в частности, отмечает: «Что касается исторической литературы, которая, конечно, должна была лечь на стол наших политических деятелей прежде, чем они принимали решение о вводе войск, то... главной должна быть книга «Афганистан», написанная в 1921 году Андреем Евгеньевичем Снесаревым...» Добавим к этому, что еще задолго до революции Снесарев уже занимал должность председателя Индо-афганской комиссии Общества востоковедения. В 1906–1910 годах под его редакцией и руководством были изданы «Библиография Афганистана» (1.500 источников); «Афганский вопрос: военно-географический и политический этюды» П.А. Риттиха; «Военно-географическое исследование Афганистана как района наступательной операции русской армии» А.И. Андогского.
     Выводы из этих и многих других работ по-прежнему актуальны. Вот главные из них: Востоку следует уделять больше практического внимания, так как государственные интересы России по преимуществу связаны с ним; Афганистан сам по себе (вне тогдашнего индийского контекста) никакой самостоятельной ценности для России не представляет; его завоевание стало бы лишь повторением шестидесятилетней Кавказской войны; «только та политика, которая принесет Афганистану прочный покой, обеспечит его самостоятельность и даст ему шанс просторного развития в русле религиозно-национальных идеалов, сыщет прочные симпатии Афганистана вообще и афганцев, в частности, при этом не следует жертвовать собственными национальными интересами во благо других государств».

     - А каким Снесареву хотелось видеть будущее нашего Отечества, в том числе и армии?

     - Снесарев считал, что российская политика должна быть «ясной и определенной», «реальной, а не донкихотской», отстаивающей собственные национально-государственные интересы. В геополитическом плане Россия рассматривалась им как физический, а также духовный мост между Европой и Азией. И потому интересам России более всего соответствует «весьма счастливое положение посредника». Так, накануне Первой мировой войны Снесаревым отстаивалась следующая идея: «но почему же Россия обязана неминуемо и быстро стать на сторону или Германии, или Англии? Почему Россия не может оставаться свободной, жить своей собственной жизнью, не втягиваясь в ту борьбу, которая касается других, но не ее... Разве мало государств, которые жили и живут «международным балансом», т.е. не примыкая ни к одной из соседних стран... Если международный баланс спасает заведомо слабые государства, дает им возможность вести самостоятельную жизнь, то насколько больше шансов у могущественной России использовать этот прием для безопасного завершения внутренних реформ, укрепления своей мощи, последующего более разумного и верного учета в свою пользу той борьбы, которая может разгореться между державами». При этом Снесарев настаивал на том, чтобы Россия развивалась преемственно, без скачков и утопий, крайностей и метаний, «путем мирной эволюции, свободной от всякого насилия и крови».
     Что же касается армии, то Андрей Евгеньевич называл ее часовым, которому вверена безопасность государства, «последним якорем страны», способным удержать государственный корабль на плаву при любом шторме, так как без «солидной вооруженной силы» у нашей Родины не может быть будущего. По его мнению, России всегда необходимо быть начеку и готовиться при этом к самому худшему. Долг армии при этом — «грудью встретить всякую опасность, грозящую государству». Небрежение к своей армии, ее разложение и политизация недопустимы ни при каких условиях. Главный смысл военного реформирования Снесарев видел в том, чтобы жизнь армии «поставить на высоту чистых, культурных военных отношений», привлечь в ее ряды лучших из лучших («наиболее энергичных, способных и нравственных людей»), «облагородить военное дело», в котором «нельзя работать небрежно, что-либо забыть, что-либо не понять, сделать раньше или позднее, чем нужно, исполнить что-либо наполовину. Во всяком другом деле это еще можно, еще терпимо, но в военном деле ошибки быть не должно, не должно быть неясности или нерадения, не может быть исполнения как-нибудь. Иначе льется кровь, иначе много будет лишних страданий для семьи, родных, иначе много горя падет на плечи своей страны, много будет потеряно».
     И еще одно замечание по поводу военного дела. Оно, по взглядам Снесарева, является одним из самых сложных, мудрых и нервных областей человеческой деятельности. А это вызывает необходимость возможно более широкой и всесторонней подготовки к нему. Отсюда: «Хотя и распространено мнение, что военный человек является каким-то упрощенным профессионалом без нужных посторонних знаний и без научной базы, проще говоря — неучем, но нет грубее и ошибочнее этого взгляда... Было бы правильнее проповедовать совершенно противоположный взгляд. Военному теперь нужны кругозор, многосторонность понимания, сложный цикл сведений особенно теперь, когда требование интеллигентности давно признается необходимым достоянием каждого рядового».

     - Снесарев серьезно занимался изучением самой природы войны. Например, его «Философия войны», изданная впервые только в наше время, читается с не меньшим интересом, чем работа Клаузевица «О войне»...

     - Снесарев постоянно напоминал о культурно-созидательной роли войны в истории.
     Полагал, что она может и должна быть эффективным инструментом политики, «не злым, а добрым гением». Для этого, по его мнению, необходимо соблюдать следующие «властные требования»: 1) «войну надо изучать и к ней готовиться»; 2) нельзя забывать про «светлые горизонты» даже самой неудачной войны (уроки, опыт, примеры мужества и героизма); 3) недопустимо превращать ее в авантюру, начинать и вести без серьезной подготовки, а также без опоры на общественное мнение; 4) раз дело дошло до войны, то нужно воевать «наверняка», т.е. в полную силу, как следует, непрерывно, решительно, наступательно и с обязательным расчетом на победу; 5) государство вообще должно быть способно «вести всякую войну с доведением ее до победного конца», причем самозащита от внешних и внутренних врагов «должна быть реальной, а не правомерной только»; 6) важно также понимать, что «длинно воевать нельзя, чем короче война, тем она больше в кулаке, в большем учете, менее расточительна, менее безрассудно слепа»; 7) на войне следует работать не только мечом, но и другими средствами: агитацией, дипломатией, финансами, подрывом экономики противника и т.д.; 8) «энергично и умно веденная война тем самым будет войной экономной...»
     А нижеследующий закон войны сформулирован просто блистательно. Он гласит: «Военное дело с годами, с совершенствованием техники и профессионального расчета все большей и большей частью своего содержания и состязания переносится на мирное время. Из войны делают только последний экзамен, последний штрих на сложной картине. Все должно быть обдумано, взвешено и подготовлено в мирное время, и чем это будет сделано обстоятельнее, тем короче, решительнее и дешевле будет война».

     - В своих дневниках, часть из которых была опубликована в «Военно-историческом журнале», Снесарев показал уникальную систему работы командира в боевых условиях. Расскажите о ней.

     - Военные дневники и письма жене с фронта — очень важная и пока малоизученная часть идейного наследия Снесарева. Надеюсь, вскоре они будут опубликованы целиком. Именно в них подробно излагается предмет «Огневой тактики», представлен алгоритм поведения начальника на поле боя, имеются мысли о военном воспитании, духовном развитии и т.д. Приведем лишь одну из них: «Моя формула: войска должны быть победоносно настроены, дисциплинированы, одеты, накормлены и обучены... Законы понукания и воспитания в огневой тактике свои: главное, рискуй сам, как другие, и попадай, хотя изредка, в ту страшную обстановку, в которой живет тот, которому ты приказываешь. Не надо нам гениальных, которые решают дивные задачи, а дайте нам средних, но храбрых, честных в труде и исполнительных. Дивизия, в которой будут такие, непобедима; она не будет, может быть, иметь ярких разгромов, но она обеспечена от поражений и осечки не даст».
     Уместно привести еще одно суждение мыслителя: «Знать свою страну — это долг всякого военного, знать ее с военной стороны — это его профессиональная обязанность. Только путем основательного изучения своей Родины может дозреть и закрепнуть любовь к ней, которая для офицера должна быть краеугольным камнем его миросозерцания. Конечно, было бы дико вообразить себе военного, который бы относился к своей стране с равнодушием или неуважением, но теперь настали такие времена, когда для военного мало инстинктивной любви, любви по привычке или по вере, а нужна любовь проверенная, основанная на знании фактов, на знании как положительных, так и отрицательных сторон своей страны...»
     Да простит нас читатель за обильное цитирование, но оно в данном случае более чем уместно. Думаю, теперь, после вышеизложенных пояснений, идейное наследие Снесарева займет достойное место в сокровищнице отечественной военной классики.

     - Каковы ваши ближайшие творческие планы?

     - Готовим к изданию очередные выпуски «Российского военного сборника». Их названия: «Всемирная мятежевойна: творческое наследие Е.Э. Месснера»; «Российская Императорская Армия: страницы полковых историй»; «Кавказская школа Российской армии: уроки новой и новейшей истории».