Они закончились в прошедшую субботу разбором и подведением итогов КШУ, принятием планирующих документов с учетом совместного применения сил и средств. Собственно боя не было, отработка совместных действий в обороне и наступлении – цель следующих майских учений «Торгау-2005». Учения посетили главнокомандующий Сухопутных войск – заместитель министра обороны РФ генерал армии Николай Кормильцев и главнокомандующий сухопутными силами США в Европе генерал Б. Б. Белл. Одетый в черную курточку со звездами на погонах, Белл посмотрел на руководителей учений генерал-летенанта Алексея Потапова и бригадного генерала Джейсона Камию и сказал американскому генералу:
     - Генерал Камия, вы находитесь под командованием генерала Попова (начальника Общевойсковой академии) дольше, чем под моим. Теперь у меня наконец есть возможность познакомиться с вами, расскажите мне ваши впечатления об учениях.
     Основное, что отметил Камия в своем докладе, – это различия в процессе принятия решений сторонами.
     - Сэр, наш основной принцип – осуществлять совместимость руководства, – заявил американский генерал. – У русских все решения принимает командир, который знакомится с ситуацией и доводит ее до подчиненных. Мы работаем на других уровнях. Доклады командиру поступают снизу, и на их основе он принимает решения и ставит задачи.
     - Вы считаете, это может вызвать определенные проблемы взаимной совместимости? – поинтересовался Белл.
     - Сэр, это может привести к дезорганизации, – весьма экспрессивно ответил Камия. – Также по поводу принятия решений. В Российской армии уже заранее известны местонахождение переднего края собственной обороны, позиции подразделений. В нашей же армии, как известно, мы только спускаем вниз замысел и ставим задачи. А русская бригада имеет все схемы и планы задолго до того, как их получает американская.
     Генерал-лейтенант Алексей Потапов в свою очередь заявил:
     - Главное – наладить обмен информацией и принятие решений на фоне боя. Взгляды на ведение боя у нас идентичны. Вопросы планирования и подготовки у нас совместимы, мы поняли это прекрасно. Но оформление боевых документов очень различно. Поэтому управления бригад работали каждое над своими документами, хотя мы и пытались их совмещать.
     Примерно то же самое было отмечено и в выступлениях начальников объединенного штаба подполковников Глебова и Росса, командиров бригад подполковника Ефремова и полковника Фиска. И все они подчеркивали необходимость продолжить совместную работу по изучению вопросов организации и поддержанию взаимодействия, разработки материалов для сборника военных терминов, обобщения материалов учения с целью дальнейшего их использования.
     Подобные учения вооруженных сил России и США состоялись впервые. Но важны и интересны для них они стали не только потому, что оказались для обеих сторон в высшей степени познавательными с военной точки зрения. Главное, что офицеры двух стран получили возможность общаться и понять, что в обеих армиях служат нормальные люди, которые имеют общие проблемы, но которые могут понять друг друга.
     В первые дни учения настроения были не то чтобы настороженные, но без особых проявлений дружеских чувств. Стороны знали друг друга по изучению техники, тактики, знаков различия, но за всем этим нельзя увидеть людей. И только в ходе учения многим стало ясно, что с той и с другой стороны работают в первую очередь люди, личности, единственное различие между которыми – форма и язык. И подобное общение способствует исчезновению мифов, что во множестве складывались друг о друге.
     Ситуация на учениях. Некоторые американцы из штаба бригады сидят в светло-серых бейсболках. Загадка обычных гражданских бейсболок, носимых с формой, вызывала любопытство наших офицеров. Все объяснилось просто. Так ходят связисты. То есть те, кто наиболее часто нужен командиру. Достаточно бросить быстрый взгляд, чтобы обнаружить необходимых людей.
     У американцев есть некоторые простейшие приспособления, облегчающие штабную работу. Речь не о компьютерах, этим никого не удивишь. Но стоит посмотреть на «полевую канцелярию», которую носят с собой штабные сержанты. Здоровенный ящик для инструментов набит фломастерами, скрепками, линейками и прочими принадлежностями. Такие специальные мелочи помогают. Большую часть канцелярии американцы оставили нам.
     Но и наши офицеры не уступают. Кто еще мог соорудить простую и одновременно гениальную штуку – самодельный держатель для карандашей, сшитый из камуфлированной ткани, который, как повязка, надевается на левое плечо. Все всегда под рукой, а затраты на изготовление минимальны, нужно лишь время и терпение.
     Постоянно хочется сравнивать, что лучше у нас и у них. Но не всегда такое сравнение может быть применимо. У американцев, несомненно, есть преимущество в средствах связи и технического оснащения. Причем не столько качественное, сколько количественное, особенно в боевых частях. Мы уже писали, что рекогносцировка на местности обычно не проводится из-за наличия беспилотных самолетов-разведчиков. Опять же БЛА во многом способны заменить разведдозоры во время выдвижения подразделений на позиции. Массовая оснащенность средствами связи позволяет американским военным действовать более гибко, с учетом постоянно меняющейся обстановки. Поэтому они могут позволить себе не назначать «время Ч», а наносить удар, когда это будет необходимо.
     Однако есть чему поучиться американцам и в российской армии, в том числе и в организации боевых действий. У нас лучше организована работа медицинской службы: если американцы, по выражению российских офицеров, занимаются «самовывозом раненых» в тыл, то у нас они могут получить необходимую помощь фактически на передовой. Американцы были удивлены наличием хлебопекарни, по их мнению, свежий горячий хлеб способствует поднятию морального духа войск.
     Офицер тылового обеспечения американской бригады подполковник Фред Годфри на практике понял, как действуют русские тыловые службы: «У нас одинаковые функции, но различие в том, как мы применяем их в реальности. В нашей армии тыловое обеспечение включает в себя все, в то время как в российской есть техническое обеспечение и административное. Для меня это было несколько трудно, так как если речь шла о доставке боеприпасов, то мне надо было связываться с представителями технического обеспечения, а по вопросам медицинского обеспечения – с представителями административной ветви».
     Приятно было видеть, что никто не пытался показать свое превосходство. Узнать что-то друг о друге, сделать соответствующие выводы для использования в дальнейшей работе – это было. Но не было ни недоверия, ни даже нездорового соперничества. Может, потому, что делить было нечего, имелась одна задача на всех, которую следовало выполнить. И офицеры занимались одним только этим делом. И все были довольны друг другом. Признаться, совместное празднование, которое состоялось в субботу после разбора учения, стоило бы организовать в один из первых дней учения. Просто чтобы дать возможность людям познакомиться друг с другом. Хотя вечеринка последнего дня состоялась уже после того, как каждый узнал, кто чего стоит на самом деле.
     Сколько я ни общался с иностранцами, лучшие контакты устанавливаются с военными. То ли сказываются привычка жить в коллективе и выработавшееся умение налаживать отношения. А может быть, потому, что, проходя службу в армии, человек всегда понимает: случись что – он погибнет одним из первых. Поэтому человек военный, как никто, выступает за мир и не стремится нарушать его – вот такой дуализм натуры. И все при этом понимают, что отношения между странами определяются политиками, но военные никогда не стремятся их испортить.
     Офицеры двух стран общаются между собой со спокойствием профессионалов. Они делают свою работу, делают так, чтобы за нее не было стыдно. В обеих армиях одинаковые правила: ты должен победить, ты должен победить с наименьшими потерями. Никто не хочет писать письма родителям погибших солдат.
     Во время празднования вышли покурить на улицу. После короткой дискуссии об оружии невысокий, плотный американский сержант решительным жестом расстегнул куртку и, оттянув майку, показал татуировку: скрещенные автомат Калашникова и М16. «Я сделал ее, потому что это лучшие образцы оружия в мире», – пояснил он. Дискуссия возобновилась с новой силой. Карабин Симонова, автомат Калашникова и СВД – вот то, что заставляет американцев говорить с придыханием.
     «Я в тебя стрелять не буду», – говорили наши офицеры. «Я в тебя стрелять не буду», – отвечали американцы. Или фраза, сказанная друг другу разведчиками: «Я вытащу тебя раненого из-под огня». Такое обещание другу стоит многого, особенно если дают его американец и русский. Назовем это основным результатом учения, когда исчезает образ врага. До союзников нам еще далеко, и это многие понимают, но уже формируется образ товарища.
     Обычные люди, обычные офицеры. Многие воевали. Русский офицер и американский сержант обнаружили у себя одинаковые шрамы, и оказалось, что были они в похожих ситуациях и от снайперской пули одного спасла погасшая сигарета, а другого – чашка кофе, стоящая внизу. Узнали они об этом и сказали друг другу «брат».
     Учение получилось и оказалось действительно полезным, хотя перед его началом многие и опасались, что это будет сугубо политический жест, безо всяких практических последствий.